Сломанный принц

Глава 13

КЭССИ

Я сделала глубокий вдох и еще раз посмотрела на себя в зеркало, пытаясь успокоить желудок.

Ужин в честь дня рождения с друзьями. Вот и все, и все же я не могла успокоить нервы.

Я заказала новое платье для этого случая и сделала прическу и макияж даже лучше, чем на выпускной.

Я не была уверена, что произойдет, но это будет первый раз, когда я увижу его после поцелуя в четверг вечером. Это было целомудренно и вызвано благодарностью — по крайней мере, так я продолжала говорить себе.

Тогда зачем ты так старалась? — издевался надо мной тихий голосок.

Он ничего не сказал. Он прислал мне пару сообщений в пятницу, чтобы сказать, что заказывает ужин на день рождения и что должен спуститься к восьми вечера, но после этого — полная тишина в эфире.

Я покачала головой и бросилась вниз, прежде чем успела передумать.

В небольшой библиотеке над камином висел баннер «С 21-м». На столе также стояла еда и небольшой торт, а также бутылка шампанского и пара подарков, завернутых в серебро, на заднем плане стола.

Дом прислонился к камину в светло-голубых джинсах и кремовом кардигане с V-образным вырезом, который, надо признать, потрясающе смотрелся на его оливковой коже.

— Привет? — вздохнула я, почему это прозвучало как вопрос? Я была просто ошеломлена отсутствием Луки. Может, он все еще был в режиме подготовки. Я пришла немного раньше.

— Именинница! — просиял Дом, прежде чем подойти ко мне и обнять. — Каково это — иметь возможность пить? — спросил он, отпустив меня.

Я пожала плечами.

— Я купил тебе самое лучшее, что есть. Мы сделаем это ответственно, — добавил он с нахальной ухмылкой.

Я еще раз осмотрелась, как будто Лука просто появится в темном углу.

— Где Лука?

— А, да. Его задержали, — он почесал затылок, явно испытывая неловкость. — Он сказал мне извиниться и поздравить тебя с днем рождения.

Сказать, что я была оскорблена и ранена, было преуменьшением. Я никогда не считала Луку Монтанари избегающим, и он дал мне слово.

Я покачала головой, когда гнев наполнил мою грудь, раскаленный как уголь. Он даже не потрудился отправить мне записку сам.

— Нет, — я развернулась и вышла из комнаты.

Дом схватил меня за запястье, когда я собиралась подняться наверх.

— Куда ты идешь?

— Я иду к нему, — я подтолкнула мое запястье, но Дом держал его свободно в своей хватке. — Я хочу, чтобы он сказал мне лицом к лицу, почему он не держит свое слово, почему он дал мне обещание, которое не сдержит, и почему такой глупый маленький поцелуй такой…

— Он поцеловал тебя? — спросил Дом, широко раскрыв глаза от удивления.

Я покраснела от смущения. Я не хотела этого признавать, и почему-то я думала, что Лука сказал бы ему, почему он избегает вечеринки — чтобы избежать конфронтации с глупой маленькой девочкой, которая так смущающе влюблена в большого злого волка.

— Нет, я поцеловал его, — я покачала головой. — Не в этом суть.

— Не думаю, что тебе стоит туда идти, — он мотнул головой в сторону верха лестницы. — Я пойду и поговорю с ним.

— Нет, не пойдешь. Я пойду так или иначе. Если только ты не собираешься меня удерживать, — ответила я, глядя на его руку, все еще обнимающую мое запястье.

Он опустил взгляд и тут же отпустил мою руку.

— Нет, конечно, нет! Я никогда не прикоснусь к тебе так, чтобы тебе было неловко.

Он сказал это с гораздо большим жаром и убеждением, чем того требовала ситуация, но мне этого было достаточно.

— Ладно. Я пойду к нему, и он может меня отослать, если захочет! — я развернулась на каблуках и пошла наверх, радуясь, что Дом только поддерживает меня и не видит, как я волнуюсь из-за столкновения с Лукой.

Будет ли он относиться ко мне по-доброму? Или снова станет тем зверем, которым был в начале? Это я была отвергнута после того поцелуя; я была той, кто должна была скрываться и залечить порезы, которые он нанес моей едва существующей уверенности, а не наоборот.

Я вошла в его кабинет и обнаружила, что он пуст.

Я обернулась и оглядела длинный коридор. — Какая из них его комната?

Дом вздохнул. — Я думаю, это ужасная идея.

Я кивнула. — Твое беспокойство должным образом отмечено, и когда что-то взорвется у меня в лице, ты сможешь дать мне большое жирное «Я же говорил».

Он покачал головой. — Это не то, чего я хочу. Мне нравится, что ты здесь. Я просто не хочу…

— Какая комната, Дом? — огрызнулась я. Господи, как я изменилась за последние несколько недель. Если бы мне сказали всего пару месяцев назад, что я буду требовать чего-то от мафиози с двумя пушками, я бы сказала, что они сошли с ума, но вот мы здесь.

Он посмотрел на небо и сказал что-то по-итальянски, чего я не поняла, прежде чем указать на дверь слева. Я кивнула и последовала указанию, сжав дрожащие руки в кулаки.

Я сделала глубокий вдох, прежде чем резко постучать в дверь. Когда ответа не последовало, я постучала громче.

— Лука. Мистер Монтанари? — я не была уверена, что мне теперь можно называть его Лукой. — Мне нужно поговорить с вами.

Я подождала несколько секунд и прорычала.

— Хорошо! — я открыла дверь, и первое, что меня поразило, помимо темноты, был запах. Запах болезни — не резкий запах рвоты, а запах пота, лихорадки…

Я включила свет. — Что за…

Я бросилась к кровати и увидела Луку, дрожащего и выглядящего пепельно-серым, его темные волосы прилипли к лбу от пота.

Я поднесла руку к его лбу и прошипела. — Он горит! — я посмотрела на Дома, который теперь прислонился к закрытой двери с обеспокоенным выражением лица. — Ты знал, что он такой?

Дом поджал губы и кивнул один раз.

Я покачала головой. — Невероятно, — я откинула одеяло, и Лука застонал.

Его грудь была яркой и пересеченной тремя сердитыми красными шрамами, как будто его растерзал медведь, но я даже не успела задержаться, так как заметила мокрые пятна по всему его телу, вероятно, вызванные его сильным потоотделением.

— Нам нужно вызвать врача, — я взял его за запястье и посмотрела на часы. — У него слишком быстрое сердцебиение, Дом! Как долго он болеет?

— Пару дней, — неохотно ответил он.

Это объясняло его молчание, но в то же время меня так злило то, что он позволил своему состоянию стать таким плохим.

— Нам нужен врач, вызови его сейчас! — приказала я.

— Никакого врача… — прошептал Лука.

Дом подошел ближе. — Он не хочет врача по многим причинам, и мы не можем об этом договориться. Вызови врача сейчас, и вся семья узнает, что он слаб. Это вызовет больше проблем, чем ты можешь себе представить.

Я знала, что, когда он сказал «семья», он имел в виду мафию. — Глупая мафия, — проворчала я.

Дом одарил меня невесёлой улыбкой. — Ты понятия не имеешь. Можешь что-нибудь сделать?

Моё сердце забилось быстрее в груди. Я была всего лишь студенткой-медсестрой, я не всезнающей, но какой у меня был выбор? Я должна была спасти его.

— Я могу попробовать, — я покачала головой. — Кто-нибудь может достать мне лекарства? Термометр? Что угодно?

— Я могу достать всё, что захочешь.

— Даже лекарства по рецепту? — с сомнением спросила я. — Ты же знаешь, что мне не разрешено прес…

— Что угодно, Кэсси. Просто скажи мне.

— Ладно, записывай, — я указала на блокнот и ручку на ночном столике Луки. — Термометр, стетоскоп, ко-амоксиклав для внутривенного введения, парацетамол, аспирин, немного 0,45 % и немного 0,9 % хлорида натрия и капельница, оксиметр, кислород… на всякий случай. Пока только это и возвращайся, как только передашь кому-нибудь список, ладно?

Он выбежал, и я снова смогла сосредоточиться на Луке.

Я попыталась немного посадить его на подушки, но он был мертвым грузом и слишком тяжелым. — Почему ты такой упрямый? Тебе нужен врач. Я всего лишь медсестра.

Дом вернулся, затаив дыхание. — Лучано едет. Я сказал, что это для тебя, что ты заболела. Он вернется через тридцать минут.

Я пренебрежительно махнула рукой. — Нам нужно немедленно сбить температуру.

— Ладно, что тебе нужно?

— Мне нужно положить его в холодную ванну; он будет ненавидеть это, но это единственный способ… — я посмотрела на его лицо, его бледную кожу, его затрудненное дыхание. — Если честно, он настолько не в себе, что сомневаюсь, что он вообще это поймет. Ты можешь отнести его в ванную?

Он кивнул, закатав рукава, прежде чем снять кобуру и положить ее на край кровати. — Просто начинай набирать ванну, — он указал на ванную. — Мы сейчас придем.

Я бросилась в огромную белую мраморную ванную и начала наполнять ванну размером с джакузи, которая стояла в углу комнаты.

— Знаешь, мне кажется, вся квартира миссис Бруссард могла бы поместиться в этой ванной, — сказала я, когда Дом втащил едва находящегося в сознании Луку в ванную.

— Блядь, — прорычал Дом, поудобнее обнимая Луку за талию. — Он тяжелее, чем выглядит.

Я закатила глаза. — Этот парень ростом шесть футов два дюйма. Чего ты ожидал?

— Я ростом шесть футов четыре дюйма, — ответил Дом, подмигивая.

— Поздравляю, ты победил, — я прочистила горло. — Я… эм… мне нужно вытащить его из его мокрой пижамы.

— Хорошо, — он сильнее сжал руку Луки вокруг своей шеи. — Я его держу.

Я сделала глубокий вдох, приседая. Он всего лишь пациент, Кэсси. Ты делала это сотню раз, это не более того. За исключением того, что у меня не было чувств к моим пациентам. Я не целовала своих пациентов. У меня не скручивало живот, когда я думала о них.

Я спустила с него штаны, изо всех сил стараясь не смотреть на его член, что оказалось невозможным, и даже мягкий он был большим.

Я быстро встала, надеясь, что мои щеки не такие красные, как я думала. — Помоги мне затащить его в воду.

Когда мы опустили его в воду, он начал дергаться и стонать.

Он открыл глаза и посмотрел на меня. — Дорогая, — прохрипел он, прежде чем снова закрыть глаза.

— Что это было?

Дом покачал головой. — Я не знаю.

— Просто останься с ним еще немного, пожалуйста. Убедись, что он не утонет.

— Куда ты идешь? — спросил Дом, положив руку на спину Луки, чтобы поддержать его.

— Я открою окно, чтобы освежить воздух и сменить ему постель. Я сейчас вернусь.

Я открыла окно, и дуновение свежего воздуха заставило меня осознать, как ужасно пахнет эта комната. Почему он позволил ей стать такой плохой? Он не мог проявить слабость? Он просто был болен или это было что-то еще? Что-то гораздо более страшное. Он действительно хотел умереть? Я не хотела думать, что это так, но он был вполне уверен в своем пути к самоуничтожению, когда я переехала. Я думала, что ему стало лучше; я думала, что помогаю, но, возможно, это было то, что я хотела увидеть.

Я покачала головой, осторожно убирая оружие Дома, прежде чем разобрать кровать.

Такова ли теперь моя жизнь? Быть рядом с оружием? Лечить больных боссов мафии? Я покачала головой. Это был не просто босс мафии. Это был Лука, и, несмотря ни на что, я видела, как его свет сияет сквозь щели, и мне хотелось увидеть больше. Я сменила ему постель и порылась в ящиках его комода в поисках пижамных штанов. Нам не нужно было, чтобы он перегрелся.

— Ладно, думаю, теперь все в порядке, — сказала я Дому, вбегая в ванную, немного запыхавшись.

— Эй, подожди секунду. Тебе не нужно так торопиться.

— На самом деле, да, он позволил всему стать совсем плохим. Он может умереть. Я просто… — я посмотрела на Луку, и, несмотря на то, что он все еще был без сознания, он выглядел менее покрасневшим. — С ним должно быть все в порядке.

Дом молча кивнул.

— Ладно, — я нажала кнопку, чтобы опорожнить ванну. — Просто поддержи его. Мне нужно его высушить, — я была довольна тем, как механически я это сделала, и теперь, когда первоначальный шок от увиденного его голого тела во всей красе прошел, я наконец могла сосредоточиться на том, чтобы высушить его.

Как только мы закончили и уложили его обратно в постель, я с облегчением вздохнула, коснувшись его лба. Он все еще был горячим, но не таким безумным, как раньше.

— Температура пока спала, но нам нужно действовать быстро. Не мог бы ты проверить, есть ли у нас все необходимое?

Дом сделал два захода, чтобы принести все обратно наверх, и я поняла, что все это даже не заставило его затаить дыхание. Было безумно, насколько этот человек был в форме.

Я попросила Дома помочь Луке подняться, и, несмотря на мою базовую подготовку со стетоскопом, я могла сразу сказать, что у него серьезная инфекция грудной клетки. Хрипы и потрескивание были несомненными.

— Ладно, как я и подозревала, это тяжелая инфекция грудной клетки. Я даже подозреваю пневмонию, — я покачала головой. Он был так безрассудно со своим здоровьем. Идиот, склонный к саморазрушению человек.

Дом просто прислонился к стене, его лицо было мрачным. Он искренне беспокоился о Луке, и я снова заметила, что их отношения, должно быть, были чем-то большим, чем просто телохранитель и босс. Когда-то они были друзьями.

— С ним все будет в порядке. Я его вылечу, — я сказала это с гораздо большей уверенностью, чем чувствовала. Я даже не закончила обучение на медсестру, и хотя я ухаживала за многими пациентами в больнице, я никогда не делала этого самостоятельно и уж точно не без присмотра. И вот я даю глупые обещания, в выполнении которых не уверена.

— Если кто-то и может это сделать, так это ты.

Нет, это должным образом обученный врач скорой помощи в настоящей больнице, — с горечью подумала я, устанавливая оксиметр на палец Луки, прежде чем установить капельницу с физиологическим раствором, а затем ввести антибиотик прямо в пакет.

Я посмотрела на показания оксиметра. Его кислород был ниже 90. Определенно источник беспокойства. Я измерила его температуру, и она все еще была 102… Господи, как же она должна была быть высокой раньше?

— Ты же знаешь, что я не эксперт, верно? — сказала я Дому, когда закончила укладывать Луку. Я накрыла его тонкой простыней. Мне пришлось быть осторожной, чтобы не перегреть его.

Он дернул головой в сторону капельницы. — Ты кажешься мне одной из них.

Я устало рассмеялась, когда села на стул у кровати Луки. — Я… я была всего лишь студенткой-медсестрой. Если ему не станет лучше в течение следующих двадцати четырех часов, мы вызовем врача, хорошо?

Он провел рукой по лицу. — Ему это не понравится.

Я пожала плечами. — Я бы предпочла, чтобы он злился на меня, чем умер, так что я смирюсь. Можешь идти и отдыхать. Я посторожу сегодня ночью.

Дом посмотрел на меня своими темными глазами, словно заглядывая мне в душу. — Ты его поцеловала, да?

Я закатила глаза, мысленно проклиная себя за то, что открыла свой большой жирный рот. — Это ничего не значило.

— Конечно, ничего. Ты хочешь знать, почему я доверяю его тебе, а не любому другому врачу или медсестре? Потому что не страх и не долг заставляют тебя делать его лучше. Ты глубоко заботишься о нем.

Я открыла рот, чтобы отрицать, но он поднял руку.

— Не беспокойся, Кэсси. Тебя так легко читать, и я бы предпочел, чтобы ты была честной, ладно? Сейчас не время играть в игры.

— Он мафия, — ответила я.

Дом кивнул. — Я тоже.

— Да, я знаю, но… — но что, глупая девчонка?

— Но ты не влюбляешься в меня, и в этом фундаментальная разница.

Я покачала головой. — Он намного старше меня, сломлен и саморазрушителен и… — я остановилась.

— И?

— Я просто я, — это был довольно неубедительный ответ, но я надеялась, что он передал то, что я чувствовала. Я была просто обычной девочкой, неопытной, едва вышедшей из подросткового возраста. Девочкой, которая думала, что знает много, но была более наивной в нашем мире, чем я когда-либо думала. Девочкой… Просто недостаточно для кого-то вроде него.

Дом наклонил голову набок. — Ты говоришь это так, как будто это плохо.

Я пожала плечами.

Он вздохнул. — Могу ли я принести тебе что-нибудь?

— Да, пожалуйста. Можешь сварить мне термос кофе и принести коробку с печеньем, которая у меня стоит на кухонном столе?

— Конечно, сейчас, — как только Дом принес мне все, я схватила книгу с тумбочки Луки и снова устроилась на сиденье, поставив будильник на каждый час.

Прошло три дня, прежде чем я действительно начала беспокоиться немного меньше. Лихорадка полностью спала, и он казался немного более бодрым и живым, хотя в основном говорил по-итальянски.

На четвертый день он бодрствовал немного дольше, и мне удалось накормить его небольшим количеством бульона и тостами; однако он не смог ничего понять и продолжал много говорить по-итальянски.

— Mia piccola guaritrice, non lasciarmi innamorare di te. Spezzerebbe i nostri cuori. Ci farebbe male a entrambi, — пробормотал он, закончив есть.

— Конечно, хорошо.

Он улыбнулся и кивнул головой, как будто я дала ему правильный ответ, прежде чем он снова уснул.

— Он много спит.

Я вздрогнула, резко повернув голову. — Как долго ты там стоишь? — спросила я Дома, который опирался на дверной косяк.

— Недолго. Я не хотел прерывать.

Я усмехнулась. — Нечего прерывать; он несет итальянскую чушь.

— Чушь, да, — он посмотрел на часы и нахмурился. — Разве ты не должна была поехать к брату?

Я покачала головой. — Я позвонила Эми, социальному работнику. Я пока не могу оставить Луку. Я имею в виду, что он стабилен, но я бы предпочла остаться здесь. Я поговорю с Джудом по видеосвязи с моего ноутбука.

— Это мило с твоей стороны, но ты не обязана этого делать. Ты уже сделала для него больше, чем просто отношения. Как долго ты не выходила из его комнаты за последние несколько дней? Для душа и короткого сна. Тебе нужен перерыв.

Я кивнула. Я не стала бы отрицать этого; мое лицо отражало мою нехватку сна. — Ему действительно становится лучше. Обещаю, если он продолжит в том же духе, я выйду завтра.

— Ты спасла ему жизнь, — настаивал Дом. — Без тебя… — он покачал головой, его кадык подпрыгнул, когда он сглотнул свои эмоции.

Я снова увидела, что их отношения были гораздо больше, чем просто отношения начальника и телохранителя. Лука был его семьей. Я увидела любовь в его глазах; это было немного похоже на то, как я смотрела на Джуда.

— Я уверена, что в конце концов ты пошел бы против его приказов, — я поправила одеяло на Луке. — Но да, ты прав. Он слишком упрям для своего же блага.

Дом закатил глаза. — Горшок встречает чайник.

Я посмотрела на него, скосив глаза и высунув язык в сторону.

— Душно.

Я усмехнулась. — Я знаю.

Он вздохнул. — Слушай, мне нужно уехать в город на некоторое время. Нам нужно больше антибиотиков, и я забыл заказать еду на этой неделе. Тебе что-нибудь нужно?

Я пожала плечами. — Ну, если ты будешь проходить мимо кондитерской… — я замолчала. Мне так повезло, что у меня хороший метаболизм, потому что со всеми сладостями, которые я съела, я должна быть в пять раз больше.

— Это данность, — он снова посмотрел на Луку. — Ладно, я скоро вернусь, — я пошла в ванную и намочила тряпку.

— Знаешь, тебе повезло, что у тебя есть люди, которые тебя любят и так сильно заботятся о тебе, — прошептала я, нежно проводя тряпкой по его лицу.

Я спустилась вниз, сделала себе сэндвич и принесла ему немного еды, затем устроилась на сиденье у его кровати.

Я позвонила Эми на телефон.

— Привет, — я улыбнулась, увидев на экране лицо брата. — Мне жаль, что я пропустила нашу еженедельную встречу, малыш. Мне правда жаль.

Он пренебрежительно махнул рукой. — Все в порядке, Кэсси. У меня много школьных заданий. Я не закончил книги, которые ты принесла на прошлой неделе. Как Лука? Эми сказала, что он заболел.

Я кивнула. — Да, но сейчас ему становится лучше. Он напугал меня, — я не была уверена, почему я призналась в этом своему младшему брату, но мне нужно было кому-то рассказать.

Той ночью мне было так страшно. Я была рада, что мои тренировки взяли верх, но я так боялась его смерти, и причина этого была такой же ужасной. Я глубоко переживала за Джанлуку Монтанари, сломленного босса мафии в изгнании… Я не предсказывала ничего хорошего и уж точно не счастливого конца для себя.

— Ты лучшая, Кэсси. Ты всегда меня лечила, — его улыбка стала шире.

Я наклонила голову набок, когда меня затопила волна нежности. Я была матерью Джуда во многих отношениях, промывала его раны, когда он падал, или заботилась о нем, когда он простужался.

— Ты прав. Я супергерой.

— Супергероиня! Ты моя Чудо-женщина.

Я рассмеялась. — Ого, Чудо-женщина? Это чертовски хороший комплимент, — я указала на свои рыжие волосы. — Я думала, что буду больше Черной Вдовой или Мистик.

— Нет, у них обоих есть темная сторона, но у тебя ее нет. Ты такая же хорошая, как Диана.

— Я люблю тебя, братишка.

Мы еще несколько минут говорили о его школьных делах и книгах, которые дал ему Лука. Теперь Джуд был зависим от Арсена Люпена, вора-джентльмена… вора с моралью и кодексом.

Да, предоставь Луке поделиться этим с моим братом.

Я пообещала брату на следующей неделе отвезти его за самым большим мороженым в истории, чтобы загладить свою вину, но он, похоже, не был расстроен. У него были его книги; он был счастлив.

— Извини, что напугал тебя, — услышала я голос, как только закрыла свой ноутбук.

Я вскочила со стула, чуть не уронив его на пол. — Иисусе!

— Не совсем, я почти встретил его.

— Не смешно, — проворчала я, когда мое сердце начало успокаиваться.

— Даже немного?

Я сердито посмотрела на него, покачав головой.

— Отлично, — он сел на кровати, поморщившись.

Я подошла к кровати. — Наклонись вперед, — сказала я, обхватив его торс руками и притянув его к себе, чтобы я могла поправить его подушки и заставить его сесть поудобнее.

Но на этот раз было неловко, так как он был в сознании, а я уткнулась подбородком ему в плечо. Я почувствовала, как он слегка повернул голову, и почувствовала легкое прикосновение к своим волосам. Он только что поцеловал меня в волосы? Нет, это было глупо.

Я покачала головой, помогая ему лечь на подушку, прежде чем поправить одеяло вокруг его талии.

— Как ты себя чувствуешь?

— Как будто меня переехал грузовик.

Я поджала губы. — Да, ну, надеюсь, это послужит тебе уроком, и ты больше не будешь делать таких глупостей.

— Я не думал, что это будет так плохо.

— Да, ну… Ты напугал меня, Лука, правда.

— Извини, последнее, чего я хочу, это пугать тебя. Я никогда не хочу, чтобы ты боялась меня.

— Я не боюсь тебя, а за тебя? Кажется, это мой режим по умолчанию.

Он улыбнулся, а его желудок заурчал.

— У меня есть немного еды для тебя. Постарайся съесть ее, ладно? — я поставила ему поднос с арахисовым маслом и сэндвичем с желе и бутылкой яблочного сока.

Он посмотрел на меня, приподняв бровь.

— Я теперь пятилетний мальчик?

Я закатила глаза. — Тебе нужен сахар. Просто ешь и принимай антибиотики, — добавила я, давая ему две таблетки. — Тебе придется принимать их как минимум еще неделю.

— Да, босс.

Я вздохнула, откинувшись на спинку стула, пока он ел, и позволила своему взгляду блуждать по его голой груди, и в частности по татуировке, которая у него была там.

Я была прервана в своем осмотре, когда его пальцы коснулись ее.

Я подняла глаза и встретилась с ним взглядом, прежде чем отвести взгляд, довольно смущенная тем, что меня поймали с поличным.

— Это татуировка famiglia, — сказал он, продолжая обводить ее пальцами. — У всех она есть — или ее разновидность. Все зависит от того, к какой семье ты принадлежишь. Эта татуировка — семейная татуировка Восточного побережья, — он вздохнул, опуская руку на кровать. — Я получил свой, когда мне было четырнадцать. Это было, когда я сдавал свой последний тест на верность. Обычно его сдают между шестнадцатью и восемнадцатью, но что я могу сказать — я всегда был не по годам развит, — он сказал это в шутку, но горечь в его голосе была несомненна. — Жаль, что эти дурацкие шрамы не забрали его. Это было бы единственное хорошее.

— Ты вообще должен мне все это рассказывать? — мягко спросила я, наклоняясь вперед на своем стуле, чтобы уделить ему все свое внимание. Я хотела знать, конечно, но не потому, что это создаст для него проблемы.

Он пожал плечами.

— Мне на самом деле все равно. Ты спасла мне жизнь, заботилась обо мне, мыла мой член… Ты заслужила мое доверие.

Я покраснела при упоминании его члена. — Дом был там, когда я купала тебя! Ничего предосудительного!

Он издал легкий смешок. — Эй, я просто шучу, но все, что я хочу сказать… Теперь ты в моем кругу доверия. Все, что хочешь знать, можешь спросить.

Я кивнула. — Хорошо, спасибо.

— Мне нужно в туалет.

— О! Да, конечно, позволь мне помочь тебе.

— Я сам, — я вздохнула с облегчением, когда Дом вошел в комнату.

— Ты уверен? — спросила я.

— Да, этот идиот уже проснулся, а ты почти не спала и не ела последние четыре дня. Иди, съешь что-нибудь и ложись спать… Возможно, я оставил тебе небольшой подарок на кухонном столе.

Я просияла. Никто никогда раньше не покупал мне подарков — не без других мыслей.

Я посмотрела на Луку, который подмигнул мне: — Да, иди. Дом любит смотреть на мой член; это больше одолжение для него, чем что-либо еще на самом деле.

Дом фыркнул, но подошел к кровати.

— Ты выглядишь уставшей, Кэсси, — добавил Лука, наконец-то став серьезным, беспокойство проступило между его бровей. — Увидимся позже.

— Да, увидимся позже, — я повернулась к Дому. — Позаботься о нем.

— Всегда, — ответил он перед тем, как я вышла из комнаты.

Я хотела пойти проверить свой подарок, но внезапно адреналин и беспокойство последних нескольких дней исчезли, оставив только сильное чувство усталости, и я едва добралась до спальни, прежде чем провалилась в забытье.