Сломанный принц

Глава 18

ЛУКА

Прошло четыре дня с вечеринки в моем старом доме, и, несмотря ни на что, только конец ночи выбил меня из колеи.

Я не с нетерпением ждал поездки туда, чтобы увидеть дом, в котором жили мои родители, место, куда я отвозил свою семью, когда убил их.

Но у Дома была аллергия, и я знал, что не могу повернуть назад. Я был предан Маттео, и я знал, что Кэсси с нетерпением ждала вечера, и каким-то образом одна только мысль о том, чтобы разочаровать ее, выбила меня из колеи гораздо больше, чем следовало бы.

Она сделала этот опыт намного лучше, чем он мог бы быть. Она не знала, но она была моим якорем в ту ночь. Я ненавидел, как мой дядя преобразил дом. Я ненавидел видеть, как он сидит, как чертов король, и смотрит сверху вниз на своих подданных. Я ненавидел видеть мужчин с татуировками орлов на шеях. Гребаный Байрак албанской мафии, приглашенный на семейную вечеринку, когда нам наконец удалось заключить шаткое перемирие с русскими.

Я чувствовал себя на грани взрыва весь вечер, мой дядя был гораздо большим дураком, чем я изначально думал, но потом я почувствовал ее крошечную руку в своей, все просто прекратилось… больно. Я не планировал, что сделаю с ней в тайне алькова, но эта женщина вдохнула в меня такую жизнь и огонь, что я не смог остановиться. Я должен был прикоснуться к ней, обладать ею.

Неважно, что я ей обещал, я не мог забыть, какова она на вкус, какая мягкая у нее кожа, как ее стоны отдавались в моей душе.

С тех пор я трахал свою руку каждую ночь, но это желание все еще горело так глубоко внутри меня.

Она могла бы сказать, что все забыто и прощено, но она воздвигла между нами своего рода барьер; легкие отношения сошли на нет. Она была более осторожна, и я ненавидел это.

Но я не мог ее винить; то, что я сделал, было плохо, очень плохо. Ну, по крайней мере, так она это восприняла… как отвержение.

Если бы она только знала, что уйти от нее, такой красивой и такой восприимчивой к моим прикосновениям, было самым трудным, что мне когда-либо приходилось делать.

Но когда она призналась, что она девственница, рыцарская часть меня подняла свою уродливую голову. Я не имел права брать то, что не могло принадлежать мне.

Я умирал от желания быть ее первым, ее последним, ее единственным. Но мне нужно было заслужить эту ее часть, этот маленький кусочек ее истории, который будет принадлежать только мне, но я не был. Я был грешником с кровью на руках.

Она не знала, что Маттео запер нас с семьей, но я знал, что могу дать ей свободу. Я мог видеть, как отчаянно Маттео хотел, чтобы я занял его место.

Я бы сделал это ради нее. Я бы поднялся и занял свой трон в аду, если бы он пообещал оставить ее в покое и не проклинать ее на жизнь с нами. Я бы это сделал.

— Твой кузен Савио здесь.

Я поднял глаза, пораженный, увидев ее стоящей перед моим кабинетом.

Я поморщился. — Он?

Она усмехнулась. — Да, он ждет перед воротами. Мне нужно было найти тебя, но я не знала, где ты, — она смущенно улыбнулась.

Я откинулся на спинку стула, и улыбка растянулась на моих губах. Эта женщина умудрялась делать меня счастливым, даже когда я уже не думал, что это возможно.

— Я тоже очень хорошо прятался. Держу пари, ты никогда не ожидала бы найти меня здесь, в моем кабинете, — поддразнил я, подыгрывая.

— Нет.

— И сколько времени тебе потребовалось, чтобы найти меня?

— Прошло двадцать минут.

Я издал испуганный смешок. — Это моя девочка, — сказал я, почти сразу протрезвев.

Она мягко посмотрела на меня и нежно улыбнулась. Она не скучала по тому, как я ее называл, и ей это нравилось. Если бы она только знала, как мне нравилось называть ее своей.

— Я позволю тебе разобраться с ним. Я буду в своей комнате смотреть свое шоу. Без обид, но я не его фанатка.

— А кто фанат? Я думаю, он единственный, кто сам себе поклонник.

Я налил себе стакан скотча, прежде чем позвонить охраннику и попросить его проводить Савио в мой кабинет.

Мне нужно выпить, чтобы встретиться с нарциссическим придурком.

Он постучал в мою дверь.

— Войди.

Он вошел, и все, что я собирался сказать, замерло у меня в горле. Он пришел не один; он привел с собой Франческу…

Франческа Морена… моя бывшая невеста и его нынешняя пассия. Она не была здесь по многим причинам. Первая — потому что она была предприимчивой, движимой деньгами стервой… идеальной женой мафии, но не заслуживающей доверия в деловых отношениях.

— Франческа, чем я обязана неудовольствию? — я сделал глоток, не предлагая сесть или выпить. Они были нежеланными гостями, и мне было плевать на приличия.

Она подошла ближе к моему столу, покачивая бедрами с каждым шагом. Она примерила образ сексуальной секретарши — черная юбка-карандаш, красная прозрачная блузка с подходящей по цвету помадой, ее длинные темные волосы в высоком гладком конском хвосте.

Раньше это действовало на меня — мой член реагировал на ее красоту. Моя тьма питалась ее, но теперь нет.

— Я скучала по тебе, Джанни, любимый, — выдохнула она своим сексуальным голосом, наклонившись вперед на мой стол, пытаясь показать мне свое пышное декольте… Какая трата времени.

— Ты скучала по мне? — спросил я, выгнув бровь. — Жаль, что я не могу сказать то же самое.

Она издала гортанный смешок, положив идеально наманикюренную руку себе на грудь. — Джанни, ну же.

Я стиснул зубы. — Я Лука или Джанлука. Не Джанни, — я поднял взгляд на Савио. — Ты можешь надеть поводок на свою девушку?

Савио лопнул свою жвачку. Его волосы распахнулись набок и почти блестели от всего этого продукта. С его полураспахнутой рубашкой, толстой золотой цепью и его золотым corno portafortuna, подвеской в виде перца чили, покоящейся на волосах на груди… Он выглядел как ходячее клише безвкусной итальянской культуры. Этот кулон обычно носили как знак мужественности… как защитника твоей спермы. Черт, я не мог представить себе ни одной полунормальной женщины, которая бы желала спермы его изгоя из джерси-шор.

— Она не моя; она делает то, что ей хочется, — ответил он, его взгляд опустился на ее задницу. — Мы просто немного повеселились.

Как будто я когда-нибудь засуну свой член в любую дырку, в которой он был… Я бы лучше отрезал его.

— Понятно… — кивнул я. — Чего ты хочешь?

Он наконец сдался и тяжело сел на сиденье напротив моего стола, Франческа все еще соблазнительно прислонилась к краю моего стола… Если бы она думала, что есть хоть один шанс, черт возьми, что я снова к ней прикоснусь, ее ждало что-то еще.

— Итак, ты решил выйти из своего отшельничества, — он снова начал жевать жвачку.

— Какое тебе дело? Я могу делать то, что захочу.

Он пожал плечами, проводя рукой по своим перемазанным гелем волосам. Ладно, Траволта, сбавь обороты в 70-х. — Мне нравится знать, что происходит в моем городе.

Я издал удивленный смешок. — В твоем городе?

Он нахмурился, словно не мог понять, где он ошибся.

— Я капо, Савио. Ты, кажется, забыл об этом.

— Нет, ты не капо; ты отказался от своего титула.

— Не официально. Я заберу его обратно, когда захочу.

— Если ты пожелаешь… — настаивал он.

— Нет, когда захочу. И это может произойти скорее раньше, чем позже.

— Ты сообщил моему отцу?

Я склонил голову набок. — Зачем? Я просто забираю то, что одолжил ему на время.

— Желаю тебе удачи в возвращении этого.

— Мне не нужна удача, Савио. У меня вся власть.

— Это из-за рыжей лисицы? — спросил он, облизывая нижнюю губу так, что у меня скрутило живот. Савио не был известен тем, что принимал отказ в ответах, когда дело касалось женщин. Для него «нет» было просто предложением.

— Какая рыжая?

— Твоя служанка? — продолжил он, наклонившись вперед на своем сиденье. — Папа сказал, что она всего лишь ребенок… но ведь это она, которую ты взял на бал, не так ли?

Он понятия не имел, была ли это она или нет. Энцо не сдал меня. Он был хорошим ребенком.

— А что если она?

— Я бы не подумала, что ты мужчина, которому нужны маленькие девочки, — страстно вставила Франческа. — Я думала, ты мужчина со вкусом, — добавила она, положив руку на бедро.

— Меня она не привлекает, — я посмотрел Франческе прямо в глаза. — И вообще.

Савио снова облизнул губы, и я понял, о чем думает этот ублюдок. Если бы он знал, что я чувствую к Кэсси, он бы сделал все, что в его силах, чтобы забрать ее. Если бы она была на его радаре, бедняжка была бы в дерьме, и мне пришлось бы убить его голыми руками — наплевать на последствия.

Савио был на три года моложе меня, но всегда испытывал какой-то глупый комплекс неполноценности по отношению ко мне. Он не просто хотел быть похожим на меня — он хотел быть мной, и это всегда включало то, что у меня было или чего я желал.

А Кассандра Уэст была главным призом. Для меня она была всем.

— То есть я могу пригласить ее на свидание? Она немного плоская, но она такая маленькая и крошечная, — он прикусил нижнюю губу. — Держу пари, что ее киска самая узкая, какую я когда-либо пробовал.

Мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы не перепрыгнуть через стол и не ударить его в шею своим ножом для писем.

— С таким маленьким членом? — поморщился я. — Не уверен, что что-то может быть узким.

Франческа тихонько хихикнула. Мы оба знали, что это правда. То, чего не было в штанах у Савио, он придумал из своего эго.

Савио нахмурился.

Я вздохнул, махнув рукой в сторону двери. — Будь моим гостем, пригласи ее на свидание, но сначала посоветуйся с Домом. Мне кажется, у этих двоих что-то происходит.

— Ты выберешь его вместо него?

— Ты действительно спрашиваешь меня об этом? Конечно, я бы сделал это каждый раз.

— Каццо, — пробормотал он. — Ты говоришь мне, что у маленькой девочки что-то с Домом? Доменико Романо?

Я коротко кивнул ему.

— Эээ… — Савио кивнул. — Ну, теперь она определенно более привлекательна. Если девушка справится с извращениями Дома? Ммм, ммм, ммм. Я хочу кусочек этой задницы.

Я снова пожал плечами. — Спроси его, — я был впечатлен тем, как спокойно звучал мой голос. — Если он в игре, делай, что хочешь.

Франческа бросила на него победный взгляд. — Я же говорила тебе, что это просто глупо; Лука никогда не опустится до того, чтобы довольствоваться этой незначительной девчонкой.

Савио встал. — Я пойду к своему мужчине, Дому, — сказал он.

Его мужчине? Его ждал чертов звонок для пробуждения. Дом ненавидел Савио даже больше, чем я.

— А может, мы втроем сходим на вечеринку позже? Я заметил стрип-клуб у межштатной автомагистрали. Может, мы немного повеселимся, — продолжил он, потирая руки от волнения.

Я не мог не поморщиться от этой мысли. Я прошел мимо этого места; оно выглядело как венерическое заболевание со стенами. Нет, спасибо.

Франческа провела рукой по моей руке и нежно провела ногтями по моей шее.

— Я не думаю, что Лука сможет прийти. Он будет очень занят мной сегодня вечером.

Я повернулся к ней. — Как насчет «нет»? Франческа, позволь мне прояснить тебе. Вероятность того, что я когда-либо снова прикоснусь к тебе, равна нулю процентов. Ты была целью, телом, которым мне приходилось довольствоваться, чтобы удовлетворить моего отца, но, как ты сама сказала, когда я был в больнице. Теперь я зверь и могу делать все, что, черт возьми, хочу, а тебя, милая, в списке нет.

— Давай, Лука. Я знала тебя до Ада, когда ты был королем — до тьмы.

— Да, знала, и ты ушла. И я должен признать, что я так благодарен за это.

Она покачала головой. — Это из-за девушки, не так ли?

— Я уже сказал…

Она закатила глаза. — О, черт с тем, что ты сказал, — она отступила на шаг. — Я знаю тебя, Лука, и я не такая глупая, как твой кузен. Я вижу, как ты смотришь, когда говоришь о ней. Она может быть Дома, но ты хочешь ее.

Я повернулся и увидел, что Савио ушел, и тут меня осенило. Во-первых, даже если бы я хотел освободить ее, Кэсси теперь была на радаре у всех, потому что я был такой же гладкой, как слон в посудной лавке, и во-вторых, я уже давно, совсем перестал заботиться о ней.

Эта женщина заботилась обо мне, несмотря на темноту; она последовала за мной туда и взяла меня за руку, и мне было бы слишком дорого попрощаться.

Я вышел из офиса и последовал за голосом Савио на первый этаж. Я бы сказал ему, чтобы он отвалил, что девушка не его, чтобы трогать ее.

Мое сердце остановилось, когда я увидел его, прислонившегося к дверному косяку Кэсси, разговаривающего с ней внутри.

Этот человек умрет.

Я спустился вниз, готовый к убийству. Как он посмел вторгнуться в личную жизнь моей девочки. Я знал ее достаточно хорошо; она бы никогда не открыла ему дверь вот так.

— Трахни меня сбоку; ты был прав.

Это меня застало врасплох.

— Я обычно так и делаю, почему в этот раз?

Он указал на спальню, и когда я заглянул туда, то увидел Кэсси и Дома на ее кровати, оба прислонились к изголовью, он обнял ее за плечи, ее голова прислонилась к его.

Я знал, что между ними были платонические отношения, но все же не мог сдержать укола зависти. Я завидовал тому, как легко ему было сблизиться с ней, несмотря на все его травмы и шрамы, и как легко она доверяла ему, несмотря на то, насколько он был ужасен.

— У Дома сегодня выходной, — я повернулся к Савио, подчеркнуто игнорируя Франческу. — Он может делать то, что ему заблагорассудится.

— Или кого ему заблагорассудится, — добавил Дом с нажимом, притягивая Кэсси к себе. Я знал, что он просто подыгрывает, говоря Савио отвалить, и все же часть меня все еще хотела убить его за то, что он забрал то, что принадлежит мне, даже если это все притворство.

К тому же, она не твоя, напомнила мне моя совесть. Пока нет, но скоро.

Что-то было не так с Кэсси. Я видел это по тому, как она избегала моего взгляда. Я не был уверен, что именно, но я чувствовал это и отчаянно хотел остаться с ней наедине, чтобы поговорить.

— Я хотел узнать, не хочешь ли ты пойти выпить.

Дом бросил на меня косой взгляд, и я слегка кивнул ему, что Савио пропустил, но не Франческа. Нет, она не сделала этого, потому что она знала. Она знала все.

Дом кивнул. — Конечно. Я знаю отличный бар; пойдем.

Он снова поцеловал Кэсси в лоб и встал.

— В баре есть горячие девушки, да?

Я закатил глаза, когда Дом усмехнулся. — Самые горячие, братан, кроме тебя, детка, — добавил он, привлекая внимание Кэсси.

Я вздохнул, указывая на Франческу.

— Уведи ее, пожалуйста.

— Лука… — начала она своим раздражающим нытьем.

Я покачал головой. — Нет, не слышу. Я хочу, чтобы ты ушла, — я пристально посмотрел на Савио. — Тебе лучше забрать ее с собой и убедиться, что она никогда не вернется. Понял?

Савио щелкнул пальцами в сторону Франчески, прежде чем указать на лестницу.

Она посмотрела на него, но начала спускаться по лестнице.

— Ты не идешь? — спросил Савио, когда они с Домом достигли вершины лестницы.

— Я встречу тебя там. Мне нужно поговорить с Кассандрой минуту.

— Но…

— Он встретит нас там, — рявкнул Дом, прерывая его. — Пойдем, пока я не передумал.

Я подождал, пока они не скрылись с лестницы, прежде чем закрыть дверь и повернуться к Кэсси.

Она стояла прямо, с другой стороны кровати, скрестив руки на груди, явно защищаясь, и я понятия не имел, почему. Это из-за Франчески? Она ревновала?

— Ты же знаешь, что она ничего не значит — Франческа и я…

— Я хотела обсудить сделку, которую мы заключили.

Я отступил от удивления и прислонился спиной к двери. Какая сделка? — Хорошо?

— Ты сказал, что если я останусь до лета, ты поможешь мне уехать и вернуть моего брата.

Я кивнул. — Я… — я осторожно замолчал.

— Мне нужно знать, начало или конец лета… Лучше всего — начало.

Я был полностью сбит с толку, начало лета было всего через месяц. Одна только мысль о ее отъезде вызывала скорбную боль. — Нет.

— Нет?

Я покачал головой. — Что случилось, Кэсси, расскажи мне.

Она покачала головой. — Когда это?

Я вздохнул. — Я думал… — я остановился. Ты думал что, Лука? Что она останется с тобой навсегда, зная, кто ты и что ты сделал? Ее воспитывали монстры, которые пренебрегали ею всю ее жизнь, и она прошла через все это, пошла на все жертвы, чтобы спасти своего брата, просто чтобы связать свою жизнь со зверем?

Это имело смысл, и осознание этого ранило сильнее, чем должно было. Она хотела меня, я ей нравился, но совсем не то, что я чувствовал к ней. — Ты действительно хочешь уйти? — спросил я ее, не в силах скрыть оттенок отчаяния в своем голосе.

— Я… — она остановилась.

Что-то произошло; это было несомненно, но сейчас это не имело значения. Мы приближались к концу пути, каким оно было. Дом, Маттео, а теперь и Франческа знали, как сильно эта девушка мне нравится. Казалось, что единственный человек, который этого не знал, была она. Это был лишь вопрос времени, прежде чем кто-то еще узнает, что она для меня значит, и если я действительно хотел предложить ей выбор, то это было либо сейчас, либо никогда.

Скоро она будет связана со мной, хочет она этого или нет.

Я вздохнул. — Хорошо, можешь идти, — это было правильным решением, так почему же мне было так больно?

— Что? — она удивленно изогнула брови. — Мы заключили сделку, я…

— И я соблюдаю эту сделку, — я кивнул. — Мой адвокат в городе работал над этой сделкой. Ты можешь уехать сегодня. Если ты решишь уехать, я бы предпочел, чтобы ты сделала это сегодня. Возьми машину. Я позвоню адвокату и отправлю тебе номер. Ты звонишь ему и выбираешь свои варианты; он также поможет тебе подать заявление на опеку над твоим братом. Он уже работает над этим, если честно.

— Зачем заставлять меня уходить сегодня?

Я пожал плечами. — Почему нет? Мне не будет легче завтра, если ты уйдешь.

Она нахмурилась. — Тебе больно?

Я молчал; как эта женщина могла быть такой слепой?

— Я слышала, как ты разговаривал с ними в своем офисе. Я пришла, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке… — она отвернулась. — Ты сказала им, что тебе все равно — что я не имею значения.

Вот и все. Как эта девушка могла так легко поверить лжи, но не могла поверить правде, которую я ей показал.

— Правда в том, Кэсси, я боролся за твое место в этом мире всеми силами. Я пытался сделать выбор за тебя, выбор, на который я не имел права, — я слегка улыбнулся ей. — Я хотел быть бескорыстным, избавить тебя от этой жизни, которая, как бы сильно я ни хотел тебя оградить, запятнает тебя. Но притворство, держание тебя на расстоянии, непринятие того, что ты так щедро предлагала, сделало меня несчастным, и я думаю, что это сделало тебя немного несчастной тоже.

— Лука… — прошептала она, делая неуверенный шаг вперед.

Я поднял руку, чтобы остановить ее. Мы не могли больше играть в эту игру. Это было опасно для нее и меня.

Мне пришлось поставить этот ультиматум сейчас, даже если я не хотел этого.

— Так что ты можешь идти сейчас, получить все, что я тебе обещал. Ты продолжишь жить своей жизнью и иногда думать обо мне или нет… Получи эту прекрасную, тихую, белую жизнь из штакетника, которую ты заслуживаешь, — я остановился, чтобы сделать глубокий вдох. Я мог представить ее, эту прекрасную отличительную жизнь для нее. Она не заслуживала ничего меньшего, но боль, которую она во мне пробудила, сжала мои легкие стальными тисками. — Или ты можешь остаться здесь, со мной, но не как моя домработница или кто-то еще, а как моя, — просто произнести эти слова облегчило боль. — Но ты должна знать, что если ты выберешь меня, пути назад не будет, Кэсси. Как только ты войдешь, выхода не будет. Я верну твоего брата; он переедет к нам, и мы построим свою жизнь. Я должен вернуться к своей роли. Я снова буду капо, и если каким-то чудом ты решишь остаться, ты будешь идти во тьме со мной, держа меня за руку и освещая путь своей добротой. Ты будешь тихим голосом разума в моем ухе, когда тьма поглотит меня; ты будешь… собой.

— Почему? — спросила она, обхватив себя руками, как будто ей нужно было утешение.

— Почему что?

— Почему я должна остаться?

Я устало улыбнулся ей. — Ты знаешь почему. Конечно, знаешь. И дело в том, что в этой жизни мы не знаем, сколько будущего нам осталось. Я был свидетелем того, как в первом ряду забрал будущее двух людей, которых я любил больше жизни. Что ушло, то ушло, и в моей работе ничто не гарантировано, будущее тем более, и я жажду, чтобы ты была в ней. Справедливо ли это? Абсолютно нет. Ты заслуживаешь лучшего? Несомненно. Но, Кэсси, душа моя, есть только ты.

— Что это значит? Душа моя? — спросила она, ее голос был тихим шепотом.

Я вздохнул, открывая дверь. — Я скажу тебе. Если ты решишь остаться, я сделаю это. Но подумай долго и упорно, потому что как бы я ни хотел тебя удержать, я больше не буду лгать. Эта жизнь — не сказка, и я не принц Прекрасный, и это будет обязательство, от которого ты не сможешь просто так уйти.

— Куда ты идешь?

Я издал невеселый смешок. — Я собираюсь напиться с Домом и подражателем Тони Манеро, и когда я вернусь домой, ты либо будешь здесь, либо нет, но в любом случае, Кассандра Уэст, я никогда не пожалею о встрече с тобой. Потому что ты показала мне, что даже такой грешник, как я, может любить, что, несмотря ни на что, я не умер внутри, что мое сердце все еще может чувствовать, и только ради этого все стоило того.