Сломанный принц

Глава 21

ЛУКА

Сказать, что я был счастлив, было бы преуменьшением. Я никогда не думал, что это возможно, даже до аварии, до того, как я заслужил только покаяние, я никогда не думал, что заслужил такой драгоценный дар, как Кассандра Уэст.

Любящая, мягкая, прощающая, добрая Кассандра Уэст. Она была полной противоположностью мне, и все же она так идеально меня дополняла.

Однажды я сказал Картеру, что никогда ничего не сделал, чтобы заслужить встречу с хорошей женщиной, и все же я получил от нее лучшее.

Я просыпался каждое утро, ожидая, что ее сторона кровати будет пуста, и понимал, что все это было уловкой моего одурманенного алкоголем мозга, чтобы еще немного меня помучить, но нет, каждый раз, когда я открывал глаза утром, я видел ее, крепко спящую рядом со мной, ее прекрасные розовые губы слегка приоткрыты, и каждое утро я благодарил того, кто слушал, за то, что он дал мне этот бесценный подарок.

— Ты ведь не против, правда? — спросил я ее, когда мы разложили сумки в номере отеля в Нью-Йорке. — Я могу отвезти тебя, если хочешь, — добавил я неохотно. Мне не очень нравилась идея ее встречи с Бенни, но я также не хотел, чтобы она думала, что я хочу ее спрятать.

Она повернулась ко мне и сморщила нос в очаровательной гримасе.

— Если он хоть немного похож на твоего кузена Савио, я бы лучше отступила… без обид.

Я рассмеялся. — Как отец, так и сын. Я тебя не виню, — я указал на дверь. — И ты сможешь провести немного времени со своей подружкой Дом, и вы, девочки, можете делать все, что захотите. По магазинам и прочее.

Она закатила глаза. — Я пойду куплю платье к ужину.

Я кивнул. — Я не задержусь, обещаю, а потом мы с тобой немного повеселимся, прежде чем пойдем в дом Картера.

Она повернулась ко мне, внезапно снова став серьезной. — Как ты себя чувствуешь, увидев своего друга снова после столь долгого времени?

Эта женщина действительно могла меня сразить; она видела меня насквозь, несмотря ни на что. Я знал, что должен был успокоить ее, сказать, что меня это не беспокоит. Я был капо, ничто не должно было меня трогать — по крайней мере, публично — но она была моей Кэсси, женщиной, которую я поклялся уважать и с которой не отгораживался. Я не собирался быть своим отцом или любым другим мужчиной из этого отряда. Я не мог быть уязвимым, но с ней я собирался быть, потому что она заслуживала настоящего Луку.

— Я нервничаю, — признался я. — И в основном смущен, я не был добрым. Он снова и снова пытался быть рядом со мной, но я отвергал любые попытки. Я просто выкинул его из своей жизни… За исключением Дома, Картер был моим единственным другом, и я знаю, что с ним было то же самое.

Она кивнула. — Да, но настоящая дружба может вернуться из этого. И они были рады пригласить нас на ужин сегодня вечером, — она схватила мою руку и поцеловала тыльную сторону. — Я буду здесь для тебя, все время.

Я сжал ее руку; она была моим якорем.

Мне не хотелось расставаться с ней даже на короткое время, но мне нужно было пойти к Бенни.

Теперь, когда Кэсси решила стать моей, мне нужна была поддержка Маттео, и чтобы получить ее, мне нужно было вернуть свое место, что, судя по тому, что я увидел, было более чем запоздалым.

Я сделал глубокий вдох, останавливаясь у задней двери Effeuillage, стрип-клуба, которым мы владели на окраине неблагополучного района города. Я не рассказал Бенни о визите; я хотел сделать ему сюрприз.

Он думал, что французское название стрип-клуба придаст ему некий шик, но это никого не обмануло. Это все еще был захудалым клубом с устаревшими танцовщицами, давно миновавшими свой расцвет.

Когда я попытался открыть заднюю дверь, на моем пути встал охранник, одетый во все черное.

— Посторонним вход воспрещен.

— Я здесь, чтобы увидеть Бенни.

Охранник остался у двери, его взгляд стал еще серьезнее.

— Ты знаешь, кто я? — мне пришлось дать парню шанс переосмыслить свои действия, прежде чем я сломаю ему ногу. — Я Лука Монтанари.

— Если капо не скажет мне впустить тебя, я тебя не впущу.

Я усмехнулся. — Ладно, капо велит тебе впустить его. Я капо.

Парень слегка ухмыльнулся. — Конечно, ты.

Да, этот парень хотел умереть, но ему повезло, что у меня сегодня не было времени затеять драку.

Я взял телефон и набрал номер Бенни.

— Где ты? — спросил я, как только он ответил.

— Джанлука? Я в клубе.

— Твой головорез… — я посмотрел на парня перед дверью. — Как тебя зовут?

— Фабрицио.

— Фабрицио не впускает меня. Он сказал, что капо приказал ему… Иронично, не думаешь?

Через пару минут дверь открыл запыхавшийся Бенни. Я не видел его больше года, и, Господи, он казался еще ниже и толще, чем в моих воспоминаниях… Он мог бы быть двойником Дэни ДеВито.

Я усмехнулся себе под нос. Это была шутка, которую Дом позже оценил бы.

— Чёрт! — рявкнул он на охранника. — Он мой племянник!

— И капо семьи, — спокойно добавил я.

— Не совсем так, но он не должен был тебя останавливать! Ты семья, — добавил он, его густые усы дернулись в сторону, явный признак его нервозности.

Я нахмурился. — Да, Бенни, правда.

Он вытер влажные руки о свою черную рубашку и жестом пригласил меня войти.

Я поморщился, как только вошел, поблагодарив Бога, что не взял с собой Кэсси. В этой дыре пахло дешевым алкоголем и сексом.

Я покачал головой и последовал за Бенни в его кабинет.

— Зачем ты пришел? — спросил он, как только закрыл за собой дверь.

Я выглянул из односторонних окон его кабинета на сцену, где стриптизерша с обвисшей грудью и в стрингах двигалась для горстки клиентов под не слишком лестным красным светом.

Я пожал плечами, не отрывая глаз от комнаты. Я намеренно держался к нему спиной; ему нужно было напомнить о его месте.

— Ты уже некоторое время просил меня прийти. Ты не это имел в виду?

— Конечно, я просил! Джанлука, ты мой племянник.

Я наконец повернулся, засунув руки в карманы брючного костюма. — Кажется, между рядами возникло недопонимание. Люди, кажется, думают, что ты капо.

Ноздри Бенни раздулись. — Я.

— Ты действующий капо. Разница в одном слове, правда… но совсем другой смысл.

— Савио сказал, что у тебя теперь есть девушка, — он наклонил голову набок. — Я рад за тебя. Я думал, эти шрамы этому помешают.

Я кивнул. — Кажется, она не против них, — и судя по тому, как она всегда их целовала, я осмелился подумать, что она любит их так же, как и меня.

— Каждая женщина была бы против, Джанлука; если она говорит, что не против, она лжет.

— Но мы все лжем, не так ли, дядя Бенни?

Он положил руку на стол и быстро постучал пальцами. — Что это? Ты возвращаешься на свое место? Она этого хочет? — он покачал головой. — Тебе больше не нужно это место; не устраивайся на жизнь, полную ненависти к женщине.

— Я делаю это не ради женщины.

— Но ты делаешь это? А как насчет твоего обещания?

Я указал на свою грудь. — А как насчет моего обещания? А как насчет твоего? Того, которое ты дал, чтобы отстаивать наши ценности и делать то, что лучше для семьи.

Он ударил кулаком по столу. — Я всегда делал то, что лучше для семьи! Я делаю то, чего твой отец слишком боялся делать.

— Слишком боялся или слишком здравомыслящий?

Бенни покачал головой. — Это все? Теперь, когда этот человек мертв, ты будешь защищать его действия. Я не забыл, как много вы двое ссорились, обо всем на свете.

Я вздохнул. Этот человек был слишком глубоко в своей заднице, чтобы увидеть правду о своих действиях.

— У меня есть последователи, ты знаешь. Все будет не так просто, как ты думаешь.

Я был ошеломлен его смелостью; мой дядя обычно только лаял, но не кусался — посылал больших собак сражаться за свои битвы, как испуганная маленькая девочка.

— Ты мне угрожаешь?

— Нет, Лука, — пробормотал он.

А, отступаешь. Это больше похоже на Бенни.

— Ты уступил мне свое место; я его заслужил. Это мое, — продолжил он, почти жалуясь.

Я посмотрел на часы. — Я пришел из вежливости, воссоединение семьи и все такое, — я вздохнул. — Увидимся позже.

— Лука! — крикнул он мне вслед, когда я открыл дверь. — Что ты собираешься делать? — крикнул он, когда я продолжил выходить из его жалкого клуба.

В конце концов, я позволю ему оставить все себе, позволю ему стать королем его грязного королевства, пока он не станет путаться у меня под ногами и не приблизится к моей женщине.

Мой телефон запищал, когда я добрался до переулка возле клуба. Я глубоко вздохнул. Кто бы мог подумать, что мне понравится запах городского переулка? Честно говоря, все было лучше, чем резкий запах этого клуба.

Я вздохнул, глядя на фотографии на экране, и нахмурился. Черт, мой день противостояния был далек от завершения, и я был уверен, что этот мне понравится гораздо меньше.

Когда я вернулся в свою комнату, мое мрачное настроение немного померкло, когда я увидел Кэсси, стоящую там с широкой улыбкой на лице, явно счастливую видеть меня.

И, несмотря на свое раздражение, я не мог не улыбнуться в ответ; эта женщина владела мной.

— Я нашла платье на сегодня. Оно такое красивое, — она потянулась к моей руке и встала на цыпочки, чтобы целомудренно поцеловать меня.

— Нет, так не пойдет, — ответил я, притягивая ее ближе к себе и углубляя поцелуй, оставляя нас обоих желать и задыхаться. Я хотел заняться с ней любовью прямо сейчас, но мне нужно было свести счеты, и это не могло ждать.

— Где Дом?

— Он в своей комнате, — она указала на дверь. — Я думаю, я убила его всеми этими покупками, — я кивнул, наблюдая, как она убирает сумки.

— У тебя был хороший день? Ты делала что-нибудь интересное?

Ее шаг сбился, и она обернулась, на ее лице появился слабый румянец. — Нет, не совсем.

Я вздохнул. Она была ужасной лгуньей, и тот факт, что она солгала мне? Это немного разбило мне сердце.

— Я собираюсь увидеться с Домом, но я скоро вернусь, чтобы принять душ и подготовиться.

— Все в порядке? У тебя все получилось с твоим дядей?

Я кивнул. — Да.

— Я подожду тебя, мы можем принять душ вместе. Сохраним немного воды, — она так сильно покраснела, что мое сердце сжалось в груди от всей моей любви к ней. Она еще не привыкла кокетничать со мной, просить то, что она хочет.

— Нет, продолжай, — сказал я ей немного резче, чем следовало. Я был более раздражен на нее, чем ожидал.

Она отпрянула и посмотрела вниз, пытаясь скрыть свою боль от моего отказа.

Я должен был оставить все как есть; именно так должен был поступить капо, но я был слаб перед ней, и что бы она ни сделала… как бы ужасно это ни было осознавать, я не думал, что она могла совершить грех, который я бы не простил.

— Любимая, если я пойду с тобой в этот душ, в доме Картера не будет никакого ужина. Я буду брать тебя всеми возможными способами, пока ни один из нас не сможет двигаться.

— О, — она бросила на меня косой взгляд. — Может быть… может быть, мне бы это понравилось.

Я прорычал, глядя в небо. — Ты убиваешь меня. Я сейчас вернусь, — добавил я, разворачиваясь и выходя из комнаты, прежде чем у меня появился шанс пересмотреть свой выбор.

Я постучал в дверь Дома и, как только он открыл дверь, ударил его так сильно, что был уверен, что у меня будут синяки на костяшках пальцев.

Он упал на пол с болезненным рычанием. Я воспользовался возможностью войти и закрыть за собой дверь.

— Какого хрена, Лука! — рявкнул он, садясь на пол, подняв руку и коснувшись разбитой левой брови. Он посмотрел на свои пальцы, покрытые кровью.

— Это за то, что ты лгал мне, гребаный придурок, и за то, что заставил ее лгать мне тоже.

Дом остался сидеть на полу, но потянулся за полотенцем на кровати и прижал его к брови.

— Что? Нечего сказать? — насмешливо спросил я. — Ты думал, я такой глупый, друг? Она ужасная лгунья, а ты… — фыркнул я. — Ты был слишком счастлив остаться сегодня. И я знаю, насколько она преданна — единственный человек, которому она солгала, это ты.

— Как ты узнал? — он поморщился, прижав полотенце к брови немного сильнее.

Я фыркнул. — Пожалуйста, отдай мне больше. Я следил за тобой. Что ты делал в больнице с моей женщиной?

— Все сложно.

— Тогда не усложняй! — я указал на него обвиняющим пальцем. — Ты заставил ее лгать ради тебя!

— О, иди на хер, Джанлука. Эта девчонка предана тебе до чертиков. Единственный человек, которому она лгала, это не я… это ты!

— Единственная причина, по которой она лгала мне, это я? — я кивнул, поджав губы. — Ты, должно быть, думаешь, что я какой-то особенный идиот.

Он вздохнул. — Все началось в ночь бала. Я не… ну, нет, у меня была аллергическая реакция, но я ее специально вызвал.

Я удивленно изогнул брови; это было не то, чего я ожидал.

— Кэсси поймала меня и хотела убежать, честно говоря, поэтому мне пришлось привлечь ее, и как только я рассказал ей о своих подозрениях, она захотела помочь и не приняла «нет» в качестве ответа.

— Помочь тебе сделать что?

— Доказать, что ты не попал в аварию той ночью, что это было намеренно. Доказать, что ты не был пьян и что эти смерти не на твоей совести.

Это откровение было похоже на удар в живот. Я тяжело опустился на стул в его комнате, глядя на него, как на кого-то другого.

— Ты думаешь… — я остановился. Я не мог поверить, что это вообще возможно. Могу ли я стереть это черное пятно из своей книги? — Нет, — я покачал головой. — Никто никогда не причинил бы вреда Арабелле или моей матери.

— Верно, — он кивнул. — Но, как ты, вероятно, помнишь, они не должны были быть там той ночью. Они должны были уехать в поместье пораньше, но у тебя случилась большая ссора с отцом, и твоя мать решила остаться. Это ты и твой отец должны были быть в той машине, а не они.

Я положил предплечья на бедра и посмотрел на свои руки, которые, как я годами считал, были покрыты кровью моей семьи. — Кто бы это сделал?

— Ты знаешь, кто, Лука. Он хотел это место с тех пор, как я себя помню, — я покачал головой, все еще глядя на свои руки. — Бенни и Савио — идиоты. Тупые и очевидные, они никогда бы не смогли провернуть что-то подобное.

— Если бы им не помогли.

Я поднял глаза. — Кто?

— Армяне? — Дом пожал плечами. — Может, они заключили с ними сделку; они достаточно глупы.

Я наклонил голову набок, размышляя об этом. Это было не невозможно.

— Зачем ты сегодня пошел в больницу?

— Написанное в твоей медицинской карте было другим, цвет страниц не подходил. Кэсси нашла в ней несколько необычных вещей, поэтому мы пошли туда. Она была отвлекающим маневром, а я ворвался в архив.

— Понятно… Так что позволь мне прояснить ситуацию. Ты вовлек мою женщину в потенциальный заговор с целью убийства против меня, подвергнув ее опасности.

Дом поморщился. — Ладно, это звучит плохо, когда ты так говоришь.

— Знаешь почему? Потому что это, черт возьми, так! — закричал я. Одна только мысль о том, что Кэсси может быть ранена, причиняла мне такую боль, что я едва мог дышать.

— Лука…

Я поднял палец, чтобы остановить его. — Ее участие прекращается сейчас, понял?

Дом кивнул, по крайней мере, имея приличие выглядеть смущенным.

— Ты нашел доказательства?

Пожалуйста, скажи «да».

— Некоторые, но не так много, как мне бы хотелось.

Я встал, поправляя брюки. — Я организую встречу с Маттео завтра; ты расскажешь ему все, что знаешь, и мы разберемся с этим, понял?

— Да.

Он тоже встал и поморщился, увидев свое отражение в зеркале.

— И ты держишь ее подальше от этого! Больше не подвергай ее ненужной опасности, или, клянусь Богом… — мне не нужно было заканчивать эту угрозу. — Увидимся утром.

— Я тоже ее люблю, ты знаешь, — сказал Дом, когда я подошел к двери. — Не так, как ты, но так же сильно.

Я повернул голову в сторону, держа руку на ручке. — Я знаю, что любишь. Это единственная причина, по которой ты все еще стоишь.

Когда я вернулся в комнату, Кэсси была завернута в полотенце, только что вымыта и сушила волосы.

Она вопросительно посмотрела на меня в зеркало, молча провожая меня взглядом, пока я не дошел до ванной.

Я встретился с ней взглядом в зеркале и улыбнулся ей. Tы прекрасна, прошептал я.

Ее плечи облегченно поникли. Ты тоже. Она прошептала в ответ, и вот так, мы были в порядке.

Я вытерся полотенцем после быстрого душа и вошел в спальню, обмотав полотенце вокруг талии, и похотливый блеск, появившийся в ее глазах, заставил меня почувствовать себя супергероем. Я все еще не мог поверить, что заслужил ее.

— Застегни меня? — спросила она, поворачиваясь к зеркалу.

Я подошел, встал позади нее и провел костяшками пальцев по ее позвоночнику, заставив ее вздрогнуть.

— Твоя кожа такая мягкая, — прошептал я, прежде чем наклониться, чтобы поцеловать ее в затылок. Мне нравилось, когда она убирала волосы; ее шея была такой красивой и нежной.

Она втянула воздух, когда я провел губами вверх и вниз по ее шее. Я заглянул в зеркало и заметил, что ее соски напряглись от желания.

— Сегодня вечером, — пообещал я — или предупредил — застегивая ее молнию. — Ты выглядишь потрясающе, — сказал я ей, изучая ее маленькое черное с серебром коктейльное платье, которое она носила с ожерельем, которое я ей подарил. Она так и не сняла его, и это сделало меня счастливее, чем следовало бы.

Она развернулась и положила свою маленькую руку на мою изуродованную щеку. — Ты всегда так говоришь, — поддразнила она с улыбкой.

Я обнял ее и поцеловал. — Потому что это всегда правда.

Она закатила глаза. — Даже когда я только что проснулась в своей большой пижаме? Потому что ты тоже так говоришь.

— Особенно когда ты просыпаешься в этой большой пижаме! Это значит, что я могу снять ее и съесть эту мою милую маленькую киску.

Она испуганно рассмеялась, покраснев. Теперь это была моя любимая игра. Сколько раз в день я мог заставить свою женщину покраснеть.

— Твою киску?

Я усмехнулся. — Конечно! Я не поделюсь и не отдам ее обратно. Она моя.

Она погладила мою щеку, и я увидел всю ее любовь прямо там, в ее потрясающих зеленых глазах. Я бы умер за тебя, хотел поклясться я.

— Да, это твое, — подтвердила она, прежде чем вырваться из моих рук. — Теперь приготовьтесь, мистер Монтанари, мы уже опаздываем.

Когда она села в машину, чтобы поехать в дом Картера недалеко от города, я схватил ее за руку.

— Я знаю, что ты солгала мне, — сказал я как можно мягче, чтобы показать ей, что на самом деле я не злюсь.

Она напряглась, бросив на меня косой взгляд.

— Дом сказал мне правду о расследовании, которое вы двое проводили. Просто мысль о том, что вы в опасности, — я покачал головой.

— Я… Не сердись на Дома; это была моя идея вмешаться!

Конечно, предоставь ей возможность защищать его, она воспользуется этим.

Я вздохнул. — Может и так, но он знает, насколько опасен наш мир. Он должен был знать лучше.

— Я хотела помочь тебе.

Я поднес ее руку к губам и поцеловал. — И ты это сделала, но теперь, пожалуйста, не вмешивайся. Мне нужно, чтобы ты была в целости и сохранности, ладно? Я не могу разбираться в этом и одновременно беспокоиться о тебе.

— Ладно, — сказала она, признавая поражение.

— Я увижу Маттео завтра после встречи с адвокатом и все тебе расскажу.

— Ты обещаешь?

— Клянусь.

Она улыбнулась, придвинулась ближе ко мне и положила голову мне на плечо. — Я рада, что мне больше не нужно хранить тайну. Ненавижу что-то скрывать от тебя.

Я повернул голову и поцеловал ее в лоб. — И ты тоже очень плохо с этим справляешься.

— Все в порядке. Я бы предпочла быть такой.

— Я тоже.

Когда мы припарковались перед особняком Картера, опасения меня остановили. Я прерывисто вздохнул.

— Все будет хорошо, — подбодрила меня Кэсси, нежно сжав мое бедро.

Я невесело рассмеялся. — Господи, ты, должно быть, думаешь, что я урод. Сначала я психанул на балу, а теперь здесь, — я покачал головой. — Я, должно быть, выгляжу как испуганный маленький мальчик.

— Нет, я вижу сильного мужчину, который начинает выздоравливать и пытается вернуть свою жизнь. Это нелегко, и я так горжусь тобой.

Я кивнул. — Пойдем.

Как только мы подошли к большой деревянной двери, нас провел мажордом, который отвел нас в небольшую столовую.

Назали ярко улыбнулась, увидев нас, а Картер был в своем обычном хмуром взгляде, но это не должно было ничего для него значить.

Назали бросилась ко мне и обняла. — О, Лука, как приятно снова тебя видеть.

Я неловко обнял ее в ответ, отказываясь отпускать руку Кэсси.

Картер подошел к нам и слабо улыбнулся Кэсси, прежде чем повернуться ко мне.

— Лука, тебя не хватало, — я знал, что Картер Кинг не особо любит показывать эмоции, по крайней мере, по отношению к кому-либо, кроме маленькой пышнотелой женщины, стоящей рядом с ним, и я подумал, что, возможно, именно поэтому мы так долго дружили — мы были одинаковыми.

Я притянул Кэсси к себе. — Это Кэсси, она моя… — я замер, не зная, как это сказать. Девушка? Этого было недостаточно. Невеста? Немного самонадеянно. Честно говоря, все, о чем я мог думать, было мое. Она была моей… она была всем для меня.

Картер кивнул. — Я понял, — он повернулся к Назали и мягко улыбнулся. — Она просто твоя.

— Да, — я посмотрел на Кэсси. — Она просто моя.

Я повернулся к Назали и уставился на ее раздутый живот… — Разве это не то же самое, что и два года назад?

Она рассмеялась, положив защитную руку себе на живот. — Это вообще-то ребенок номер три. Лео и Коннор спят наверху.

— Боже! Третий?

Картер ухмыльнулся. — Что ты хочешь, чтобы я сказал? Я очень хотел маленькую девочку, и для этого потребовалось три попытки, — он подмигнул мне. — К тому же, если честно, мне очень нравится их делать.

— Картер! — ахнула Назали, игриво похлопав его по руке.

Он притянул ее к себе и поцеловал в макушку. — Мне также нравится видеть, как мои дети растут внутри нее.

Мои глаза мгновенно встретились с плоским животом Кэсси — да, я определенно мог увидеть привлекательность. Я не мог дождаться, когда моя Кэсси будет вынашывать нашего ребенка, эту маленькую часть нас. Мой внутренний пещерный человек был взволнован идеей оплодотворить ее… Но пока нет, она была еще так молода. У нас было все время в мире.

Ужин прошел намного лучше, чем я ожидал, и это было похоже на возвращение к рутине. Несмотря на прошедшие два года, казалось, что мы никогда не теряли связь. Назали и Кэсси сразу же нашли общий язык, и я видел, что Картер тоже к ней привязан — как он мог не любить? Кэсси была ангелом в облачении.

После ужина Назали провела Кэсси по дому, а я последовал за Картером в его кабинет выпить.

— Так ты вернулся? — спросил Картер, протягивая мне стакан бурбона.

Я кивнул, делая глоток.

— Это хорошо, потому что твой дядя не лучший в управлении этим городом.

— Я знаю, и я возьму на себя управление, но я останусь в поместье. Кэсси это нравится.

— И ты любишь Кэсси, — закончил он за меня.

— Больше, чем жизнь.

— Это своего рода катарсис, не думаешь? Найти человека.

— Это ужасно.

Картер усмехнулся. — Да, но наилучшим образом. Она дает мне причину продолжать идти.

— Мне жаль, — наконец призналась я, хотя и неохотно.

— Не стоит. Ты сделал то, что должен был сделать для себя. Я просто рад, что ты пережил это.

— Кэсси очень помогла. Она принимает все, и хорошее, и плохое.

— Вот как ты понимаешь, что нашел ту единственную.

— Я боюсь, что однажды она проснется и просто уйдет, решит, что это слишком, и просто уйдет.

Картер вздохнул. — Этот страх есть и у меня, и он никогда не уходит. Больше двух лет в этом браке, трое детей спустя, и иногда по утрам я все еще просыпаюсь с благоговением от того, что она рядом со мной.

— Я собираюсь жениться на ней.

— Я знал, что ты вернешься, — он покачал головой. — Я рад, что ты вернулся, Лука; тебя не хватало… Не мне, но ты знаешь.

Я рассмеялся. — Должным образом отмечено, и для протокола, я тоже не скучал по тебе.

— Я и мечтать об этом не мог, — и вот так мы вернулись к нашей старой дружбе.