Сокровища древнего Искера

Шахматы

— Соскучилась по мне? — жарко прошептал Наран, приблизив своё лицо к Алисе так, что она ничего другого видеть не могла. — Ты была такой сладкой ночью…

Алиса облизнула отчего-то пересохшие губы и почувствовала, как температура тела неуклонно повышается и что в общем-то не так уж и холодно было на самом деле на реке. Ветер из прохладного превратился в остужающий и был очень кстати.

— Ну давай, скажи, — настаивал Наран, околдовывая ее своим самоуверенным голосом. — Я жду.

Его рука забралась к ней под кофту, оказалась на голой коже спины и прошлась требовательным движением по позвоночнику, заставляя Алису выгнуться. Эта странная ласка взбудоражила ее ещё сильнее, и она, забыв о вопросах, забыв о сомнениях, забыв о подозрениях, сжала толстовку Нарана в руках и резко дернула его на себя. Как раз так, чтобы его губы нашли ее губы, чтобы его дыхание стало ее дыханием, чтобы ее тело вжалось в его крепкие мышцы. Сквозь поцелуй Алиса почувствовала самодовольную усмешку мужчины, и с ещё большим напором набросилась на него, вымещая на нем все свои переживания и волнения. Но Наран был не из тех, кто позволяет такому подчинению долго длиться, нет. Он дал ей несколько секунд владения ситуацией, а затем легко отобрал инициативу, заставив Алису подчиниться и принять его скорость, его силу и его желания.

И, как всегда, именно Наран стал тем, кто разорвал поцелуй.

— Это был очень наглядный ответ, — усмехнулся он, с удовольствием разглядывая ее.

Ему нравилось видеть разочарование в глазах Алисы, когда поцелуй заканчивался, нравилось видеть, как глубоко она дышит через полуоткрытые губы, нравилось видеть румянец на щеках и глаза, горящие от желания бОльшего. Ему нравилось слегка ее мучать таким изощренным способом, проделывая это так тонко, что она сама не догадывалась о его скрытом мотиве. Алиса думала, что это его манера целоваться, вот так грубо прерывая процесс, но она ошибалась.

— Время уходит, крошка-малышка, — заметил Наран, налюбовавшись ею. — А ты ещё не задала ни одного вопроса.

Алиса фыркнула, злясь на него за то, что он вынудил ее целоваться, и за то, что он же прервал их поцелуй. За то, что стоял перед ней с улыбкой разбойника, по которой сложно было понять — то ли приставит сейчас нож к горлу, то ли крепко обнимет. За то, что так волновал её, её тело, и за то, что прекрасно это видел.

Взгляд Алисы метнулся влево, куда вдоль реки ушли Хан и Калинин. Их уже не было видно из-за низко склонившихся деревьев, и ей вновь пришлось довольствоваться успокаивающим тёплом диска-кулона. Хотя она предпочла бы, конечно, объятия Хана. Он как-то странно на неё влиял, словно был её опорой, и, не видя его рядом, Алиса чувствовала себя слегка потерянно здесь — в месте, которое она почти не знала, рядом с мужчиной, которого не понимала.

Она заставила себя сделать глубокий вдох, прикрыла на мгновение глаза, избавляясь от непрошеного мысленного анализа чувств, и на выдохе наконец спросила:

— Калинин сказал, что ты развязал его и остальных. Зачем?

— Далекоидущая многоходовочка, — с готовностью ответил Наран. — Ты любишь шахматы? Нет? А я люблю… Верно рассчитать ходы противника и в соответствии с этим разработать план своей кампании так, чтобы обмануть его и обыграть, — это неподдельное удовольствие, — Наран улыбнулся и принялся ходить по берегу туда-сюда. — В нашем случае у меня было две проблемы. Хан, который возомнил о себе слишком много, и ты, которую мне хотелось немного проверить. Я, видишь ли, хорошо знаю Серого. Мне пришлось хорошенько его узнать… Я знал, что он растравит тебе душу, он мастер в этом. Он может заставить кого угодно сомневаться в чем угодно, и мне было любопытно, поддашься ли ты на его провокацию или нет. Мы следили за тобой, и когда ты наконец оттолкнула его от себя, когда вырвалась из его захвата, я готов был танцевать первобытный танец дикаря, — Наран подошёл к Алисе и положил руку на ее плечо. — Ты, крошка-малышка, не обманула моих ожиданий.

Алиса задумчиво посмотрела на него и нахмурилась.

— Но зачем тебе проверять меня? Какая-то глупость…

— Не скажи, — Наран начал снова расхаживать по берегу. — Тебе требовалась личная информация о нас с Ханом, чтобы отдаться нам, и мне нужна была подобная информация о тебе. Только мне плевать, где ты выросла и кто твои родители. Мне важно то, что у тебя здесь, — он показал на голову. — Если я знаю, как ты мыслишь, значит, я знаю тебя.

— Ла-адно, — нерешительно протянула Алиса, не будучи убежденной им до конца. — А что за проблема с Ханом у вас была?

Наран помолчал немного, обдумывая ответ и поглядывая туда, куда ушёл его друг, и ответил:

— Хан против тройного союза.

— Что? — удивилась Алиса. — Но я думала… А зачем он тогда?..

— Всё дело в Луне, — перебил ее путанную речь Наран. — Если бы кулон не попал к тебе, то Хану было бы, в сущности, все равно. Но тогда, видишь ли, возникла бы проблема у меня, потому что для меня наша тройка была бы важна, а для него — нет. Но кулон выбрал тебя, и ты жизненно необходима нам обоим. С той разницей, что я делиться готов, а Хан — нет. Так что мне пришлось преподать ему урок. Ты сбежала от нас и попала в руки к Серому, и только я знал, где ты и куда тебя ведут.

— Какой-то слишком искусственный урок, — пробормотала Алиса, обдумывая слова Нарана.

— Это грешок всех уроков, — отмахнулся мужчина. — Главное, Хан осознал, что трое — сильнее, чем двое. Так что в этой игре выиграл я.

— При том, что второй игрок даже не знал, что играет… Я про себя называла Калинина манипулятором, но, оказывается, ты — куда бОльший манипулятор, чем он, — заметила Алиса, ковыряя ногой речной песок и поглядывая на мужчину.

Наран весело рассмеялся.

— Это весьма забавное наблюдение. И оно льстит мне, потому что было время, когда я верил словам Серого, и он играл мною, как ребёнок — оловянным солдатиком. Когда я заметил это, когда увидел всю подлость его натуры, то решил отомстить, использовав против него его же оружие. Так что, в некотором роде Серый — мой невольный учитель. Правда, в отличии от него, я не играю людьми просто так, проходя мимо.

Алиса не ответила, взвешивая в голове сказанное Нараном и отчаянно пытаясь избавиться от легкого раздражения, затягивающего узлы вокруг ее сердца. Наран хотел проверить ее, ему нужно было знать ее образ мыслей, это она понимала. Но при этом ей казалось, что он перешёл границы, поиграв с ее чувствами, заранее зная, что она испытает. Он просчитал ее, просчитал Калинина, просчитал Хана — всё это говорило о недюжинном уме Нарана, и тем не менее не добавляло ему плюсов в ее глазах. Своим поступком он как будто обесценил ее эмоции и ее мысли, как если бы она была всего лишь лабораторной мышкой. И от этого Алисе вдруг захотелось… проучить его? Наказать? Отомстить? Это слишком громкие слова, но — да. Ей захотелось дать ему сдачи, чтобы больше не поступал с ней так.

Алиса улыбнулась. Конечно, она не гроссмейстер, но так ведь и Наран не ожидает начала новой игры?