Сокровища древнего Искера

Черные копатели

— Что? — удивленно переспросила Алиса, пытаясь распознать в словах Хана шутку.

Он внимательно посмотрел на неё, отпустил подбородок и перевёл взгляд на напарника.

— Понимаешь теперь?

Тот лишь раздраженно пожал плечами и отвернулся.

— Наран, — требовательно позвал своего напарника Хан.

«Какие имена странные», — подумалось Алисе, после чего она осознала, что и они знают ее имя. Но откуда? Что задумали эти двое? Почему говорят так туманно даже друг с другом?

Наран дернулся, услышав своё имя, и зло посмотрел на напарника.

— Ну давай, расскажи ей вообще всё!

— Нет, — спокойно ответил Хан. — Но, признай, что для главной части ещё рано.

— Ну так надо ускорить!

— Нет, наберись терпения.

Наран криво усмехнулся и в три шага подскочил к Алисе. Он остановился в считанных сантиметрах от неё и, прожигая злым взглядом, как будто это она требовала у него терпения, сообщил ей:

— Терпение — ни черта не мой конёк.

Не дав ей и секунды на ответ, он обхватил ее затылок и дернул на себя, вновь прижимая ее губы к своим и в то же мгновение раскрывая их. Его язык опять оказался у неё во рту, кружа и танцуя странный дикий танец, сбивая дыхание, заставляя Алису цепляться пальцами за его свитер и приподниматься на носочки. Она ни капли не понимала происходящее вокруг — что замышляли Хан и Наран, что они хотели от неё, почему считали, что это они здесь для неё, а не наоборот. Но она абсолютно точно поняла, что нравится Нарану. Не смотря на его странные выходки, не смотря на злость, с которой он начинал поцелуй, его руки ласкали ее нежно, как если бы она была цветком — именно цветком она себя и ощущала рядом с ним. И эта его скрытая нежность заставляла Алису таять, заставляла желать получить большее, заставляла тянуться к нему всем телом…

Как и в прошлый раз, Наран резко оборвал поцелуй — просто сделал шаг назад — и с усмешкой обернулся на Хана.

— Рано, говоришь?

Алиса ошалело перевела взгляд на невольного зрителя и поджала губы, увидев злость в глазах Хана. Почему она чувствовала себя виноватой перед ним? И почему получала столько удовольствия от поцелуев Нарана? Были ли эти чувства связаны между собой?

— Первый и последний раз, — глухо произнёс Хан.

— Вообще-то, второй, — подмигнул ему Наран.

Хан сжал кулаки и прищурил глаза, но сдержал себя и, отвернувшись, бросил через плечо:

— Расскажи ей о второй части задумки.

Наран смерил его любопытным взглядом, не ожидая такого всплеска эмоций, а затем, пожав плечами, повернулся к Алисе.

— Значит так. Ты, крошка-малышка, похоже все-таки сдала нас своим, раз вокруг лагеря появились фонари и камеры, — он сунул руки в карманы джинс, с осуждением глядя на неё. — С ними не сложно разобраться, но делать это каждый раз — муторно. Поэтому ты поможешь нам. Будешь сама приносить нам найденные за день артефакты, а мы будем возвращать тебе их через пару дней. Всё ясно?

Алиса изумленно смотрела на вора, не в состоянии поверить в его слова. Он предлагал ей стать соучастницей? Они оба думали, что она согласиться?

Она сделала шаг назад и скрестила руки на груди.

— Я… я ни за что не пойду на это. Я — археолог, а не воровка. Я не буду обкрадывать экспедицию, в которой участвую! Вы, наверное, не знаете, насколько важны для нас все найденные артефакты. Они ведь могут изменить историю! А вы… вы и так уже меч украли, что ещё вам надо?!

На последних словах Хан резко повернулся к ней, а затем обменялся взглядами с Нараном.

— О каком мече ты говоришь? — аккуратно поинтересовался он, делая к ней шаг.

— О том, который ты выкопал вчера ночью! Или вы уже нашли несколько мечей? — догадка сверкнула в голове Алисы.

Напарники вновь переглянулись и, не сговариваясь, подошли к ней совсем впритык, буравя напряженными взглядами.

— Расскажи-ка всё по порядку.

Алиса недовольно нахмурилась, не понимая, к чему они ведут, но потом все же пересказала им утренние события в лагере, когда была обнаружена пропажа.

— Дьявольское дерьмо! — в сердцах выругался Наран и, резко развернувшись на пятках, принялся мерить шагами полянку.

Алиса, с недоумением глядя на него, догадалась, что с мечом произошло что-то совсем другое, не то, что она подозревала. Она вопросительно посмотрела на Хана — тот задумчиво смотрел ей за спину, а потом наконец перевёл взгляд на неё.

— Скорее всего это был не меч, — предположил он. — Вы видели лишь верхушку рукоятки, а значит это вполне мог быть жезл. И, отвечая на твой незаданный вопрос, — нет, это не мы его украли.

— Но кто тогда?..

— Тот, кто пытается нас опередить, — пожал плечами Хан. — Кто-то из лагеря. Потому что никого другого в округе больше нет.

— Кто-то из лагеря? — не веря ушам, переспросила Алиса. — Да это же чушь!..

Она осеклась, вспомнив, как утром Коля и Мила подозрительно вели себя. Они ведь тоже не спали. Могли ли это быть они? Могли ли они выкопать жезл и спрятать среди своих вещей?

— Что-то пришло в голову? — с любопытством спросил Хан.

— Да нет, просто не верится… — пробормотала Алиса, не желая раскрывать свои мысли.

Если это действительно Коля или Мила, то ей нужно поговорить об этом с Михаилом Степановичем, а вовсе не с ворами, которые воспользуются ситуацией и выкрадут меч, то есть жезл, себе.

— Мы можем помочь тебе его найти, — вкрадчиво проговорил Хан, догадываясь о направлении ее мыслей

— И заберёте потом себе? — скептически уточнила Алиса.

— На некоторое время, — спокойно согласился спасатель. — Потом вернём.

— Что-то не верю я, чтобы чёрные копатели возвращали такие артефакты археологам, — пробормотала Алиса, вглядываясь в глаза Хана, темнеющие над ней.

— Чёрные копатели? — изумленно переспросил он. — Так вот в чем всё дело… Ты решила, что мы крадем артефакты для продажи на чёрном рынке.

Хан покачал головой, обдумывая эту идею. Со стороны Алисы было логично предположить подобное, но ей почему-то все равно стало неловко, как если бы она могла обидеть или оскорбить его этой идеей.

Защищаясь, она вскинула голову:

— Что ещё мне оставалось думать? Вы постоянно утаскивали наши находки.

Глаза Хана заблестели, а из-под маски раздался его низкий смех. Алисе отчего-то показалось, что смеётся он, понимая, что она защищается, понимая, что ей неловко от своего предположения. Его смех сбил ее оборонительный настрой, и она, робко улыбнувшись в ответ, тихо спросила:

— Но кто же вы тогда?