Сокровище Нави. Болотница

Глава 34

Мне казалось, что внутри меня сидит раздирающая боль. И она прямо сейчас рвет мне на части душу. О, боже мой! Как же это больно… Рваная душа, кровящая остатками чувств, сейчас умирала внутри меня, а я ждала, когда наступит пустота.

– А ты что подаришь мне на день рождения? Учти, золотой браслетик был в том месяце! – спросила Галусик, когда ее уже деловито усаживали на стол.

– Я тебе квартирку купил, – прошептал муж, сдирая с нее халат. То, что было дальше, знает каждый взрослый. Глухие стоны чередовались со звоном разбросанных на столе тарелок.

Больно…

Боже, как мне больно…

– Ты ведь хотела правду? Вот муж! Живой и здоровый, – послышался голос за спиной, а я была словно оглушенная. Ничего не видящая и ничего не слышащая. Как будто вокруг меня раскинулся невидимый купол, поглощающий все звуки и краски.

В первые секунды я еще не верила. В такое сложно было поверить! Отдать себя на растерзание чудовищу, чтобы не прошло и двух недель, как по моему дому в моем халате разгуливает лучшая подруга в обнимку с моим любимым мужем.

Раньше для меня это казалось немыслимым!

Я тут же подумала, а как бы я поступила на его месте?

И моментально мои брови сошлись на переносице. Две недели? Серьезно? Значит, между ними что-то было раньше?

Тогда почему он не ушел от меня? Мог бы просто собрать вещи, сказать: «Извини, дорогая, но чувств к тебе больше нет, все остыло, ничего не горит, фитилек на тебя больше не стоит!». Зачем же играть в эти прятки? Зачем пытаться усидеть на двух стульях?

«Квартирку!» – пронеслось в голове. Откуда у Макса деньги на квартиру? В последнее время на работе у него просто беда. Заказов нет, клиенты что-то вялые. Временный кризис, так сказать! И я экономила каждую копейку, чтобы хоть как-то держаться на плаву. Даже мысленный памятник себе поставила с гравировкой «Хорошей хозяйке». А тут вот что оказывается! Мне на день рождения тортик и цветы, мол, извини, любимая, на что хватило. И так ужался, бензина недоливал, кофе недопивал, хот-догов на заправке не доедал. Я вспомнила то чувство, когда плакала над букетом, представляя, сколько же он стоит. И как милому пришлось экономить. А тут, оказывается, золотыми браслетами разбрасываются. Да я золотого браслета в руках не держала. Разве что на восемнадцатилетие от родителей.

Не может быть! Такого просто не может быть!

Я посмотрела на чудовище с красивым лицом, понимая, что должна быть сильной. Я не должна плакать при нем.

– Ну что ж! Спасибо. Я увидела то, что хотела, – произнесла я, проглатывая горечь смертельной обиды.

Если бы он знал, что у меня творится в душе! Кто бы знал! Мне было обидно до тошноты.

– Мне кажется, что ты не это хотела увидеть, – заметил Царь Болот, вглядываясь в меня.

– Мой муж живой, здоровый, – продолжала я, пребывая в состоянии морально-болевого шока. – Не скелетик возле холодильника, ни ревущий ребенок возле стиральной машины, не голодный труп на диване, а вокруг выжранные пакетики приправ. Все хорошо…

Я развернулась, пытаясь всеми силами вынести эту боль хотя бы из зала. Она жгла меня обидой. Я, значит, жизнь отдала… А он… Нет, главное, сколько пафоса! «Фу, ты ее брови видела? Ты ее саму видела? Потасканная жизнью женщина! Фу! Не дружи с ней!». «Да что ты в нем нашла? Выглядит так себе, зарабатывает от случая к случаю, вечно влипает в неприятности! С твоими данными можно было найти мужика поприличней! Нет, я не имею ничего против встречаний. Но замуж за него выходить было необязательно!».

Голоса женский и мужской раздавались у меня в голове, пока я шла в свою комнату. И каждый из них пытался меня убедить, что эти два человека друг другу глубоко противны. Оказалось, что очень глубоко! Глубже только зонд при гастрите!

Открыв дверь, я дошла до кровати, легла в нее, свернувшись в калачик, и обняла себя обеими руками.

– За что? – спросила я охрипшим от внутренней боли голосом. – За что ты со мной так?

Слезы мучительной обиды за то, что не замечала ничего, за то, что верила в любовь, за то, что была милой дурочкой, за спиной которой разворачивается целый ипподром любви, застилали глаза. Я не могла справиться со жгучей обидой и бесконечно повторяла один и тот же вопрос: «За что?!»

Наконец, я почувствовала, как все прорвалось изнутри, сотрясая все тело рыданиями. Уткнувшись в подушку, я ревела, как маленькая девочка. Плакала о мечтах, оплакивала планы, оплакивала детей, которых собиралась водить за ручку в школу, плакала об отпуске, на который с трудом удалось скопить и от которого ожидала настоящего чуда.

Я клялась себе, что никогда в жизни больше не поверю ни единому мужчине. И никогда не полюблю.

Когда от рыданий стало плохо, я вдруг почувствовала, как по моей голове пробежала рука. От легкого прикосновения я дернулась.

– Кто здесь? – спросила я.

И словно туман тут же растворился перед глазами, а я не могла понять, почудилось мне или нет.

– И вот какой мне смысл вообще что-то делать? – прошептала я, поджимая ноги к груди. – Есть ли смысл идти дальше? Раньше я чувствовала желание поскорее отработать долг, но сейчас этого желания не было. Что дальше? Ну отработаю я, ну приду домой, постучусь в дверь… Извините, я вам не помешала?

– Разве есть смысл что-то делать дальше? – всхлипнула я.

– Я знаю, чем тебя можно порадовать, – послышался голос.