Как же меня теперь пугало то, в кого я превращаюсь! И бог с ними, с лапками! Можно быть доброй лягушечкой, и всё будет хорошо. Но что-то внутри меня сопротивлялось, заставляя дрожать от ужаса.
У меня до сих пор перед глазами стояла бабуська, а в голове вертелась мысль: «Утопи…». Это была не моя мысль. Это была мысль ненасытного болота, которое тянуло меня вниз, в свою холодную и темную бездну.
«Утопи…» – ворвался в меня шепот, заставив стиснуть зубы.
«Утопи…» – ворвался в меня шепот, заставляя стиснуть зубы. «Поело? Поело!» – отмахнулась я, стараясь отогнать эти мысли. Но болото не отпускало. Оно, словно живое существо, искало момент, чтобы проникнуть в меня и завладеть моими мыслями.
Я сглотнула, чувствуя, как напряжение сковывает мое тело. Эта борьба выматывала меня сильнее, чем восьмичасовой рабочий день. Казалось, что я тону не только в болоте, но и в собственных страхах и сомнениях.
Вдруг я услышала треск веток. К болоту пробирался какой-то парень. Он был одет в серую льняную рубаху, на ногах – стоптанные лапти. Вихрастый, крепкий, со шрамом на брови и перебитым много лет назад носом, он осматривался, пока я внимательно наблюдала за ним.
«Слушай, а что, если?..» – замерла я, глядя на него. «Нет, не топить!» – тут же одернула себя. «А попроситься к людям?»
Я представила, как закончится эта борьба, как я выберусь из болота и начну новую жизнь. Нет, конечно, жених был бы незавидный, но, возможно, это был бы шанс на спасение.
«А что, если Максим не справится?» – спросила я у себя. «А тут такой шанс!»
Чем больше я трепыхалась, тем сильнее болото затягивало меня. Но я не могла просто сдаться и ждать, пока меня спасут. Я должна была бороться!
«Ты гляди, какие у него лапти!» – ехидно заметил внутренний голос. «И у тебя такие же будут!»
Тут не лапти! Тут сразу корзинки плести надо. А лучше – снегоступы!
«А ничего так, женишок! Будешь ты учиться пиццу в печке готовить, угол платочка утирать, детей нарожаешь десяток… Скопытишься в очередных родах!» – продолжал внутренний голос, словно издеваясь надо мной.
Хм… Скорее ласты отброшу!
Парень что-то искал в траве. Я понимала, что он пришел сюда за золотом, о котором ходили слухи. Тут явно знакомая бабка расстаралась. Но я решила воспользоваться этим моментом.
«Давай! Всё ж лучше, чем губить невинных людей!» – попыталась я придать себе решимости.
– Забери меня отсюда, – горестно всхлипнула я. И это была настоящая горечь. – Прошу тебя… Забери и в люди выведи…
Получилось так искренне, прямо от всего сердца! По щекам потекли слезы. Парень поднял голову и посмотрел на меня. Я уже сидела предусмотрительно, подобрав под себя лапки. Сериалы утверждали, что о внебрачных детях, долгах и лягушачьих лапках лучше всего рассказывать не до свадьбы. А после.
Парень оживился. Я постаралась мило улыбнуться.
– Выведи меня в люди, – прошептала я, растирая слезы рукой.
– Это как мне до тебя добраться? – спросил парень, глядя на поросшие травой кочки.
Нет, нет, нет! Я лучше сама подплыву! А! Черт, подплывать нельзя. Лапки заметит. Сразу весь интерес пропадет! Я ерзала на месте, понимая, что счастье так близко. Ничего, я потом сбегу и начну новую жизнь. Какая разница, кто меня спасет? Для себя я уже всё решила.
Парень прыгнул на кочку, но его нога соскользнула, и он оказался в мутной воде. Я бросилась его спасать, но не успела. Болото сыто забулькало, поглощая его.
«Да итить твою мать!» – захныкала я, чувствуя, как разочарование охватывает меня.
Я утешала себя, что в жизни каждого бывают неудачные отношения. Мои неудачные отношения длились минут десять.
От досады я нырнула в болото, решив узнать, шевелится ли Максим или нет. Я как бы заплатила за свое спасение. Пусть теперь поторапливается!
В зале с зеркалом было пусто. Я прошлепала к нему, рисуя кровью росчерк и шепча заветные слова. По зеркалу пробежал туман, и я увидела нашу квартиру.