Сокрытая сталь

Глава 20

— Это было довольно ловко, — сказал Тео, когда мы снова спустились в вестибюль.

— Если честно, это было приятно. Действительно приятно. Но это еще не конец. — Я подвигала плечом, пытаясь унять остаточную боль. — Я знаю, что ЧДП не сможет долго удерживать Клайва. И хотя он, вероятно, прекратит расследование в отношении меня из-за своего брата, Леви все еще на свободе, и руководство AAM считает, что я нарушила правила. Мне все еще нужно это исправить.

— Как? — спросил Тео, и в его голосе прозвучало беспокойство.

— Я не совсем уверена. Хочу поговорить со своими родителями.

— Я тебя подвезу, — произнес Коннор.

— Я вернусь и помогу ЧДП, — сказал Тео. — Будь на связи.

Я кивнула в знак согласия и, когда он исчез за позолоченными дверями лифта, посмотрела на Коннора.

— Мы можем сначала подкрепиться? Я дралась и потеряла немного крови...

— И спорила с придурками, — добавил Коннор.

— И спорила с придурками, и я бы не отказалась от чашечки кофе. И кекса. И, возможно, от булочки или семи.

— Ты уверяла меня, что у тебя не такой аппетит, как у твоей матери.

Я улыбнулась.

— Моя мама заказала бы по три штуки каждого и зарычала бы, если бы ты подошел слишком близко к пакету. Если тебе не нравится приключение с голодным вампиром, в следующий раз я могу оставить тебя дома.

Он рассмеялся.

— По крайней мере, ты признаешь, что быть голодной — это приключение.

— Вампирский голод — это стратегический выбор. — Я прищурилась. — Точно так же, как ты сверкаешь глазами оборотня в комнате, полной вампиров.

— Забавно, не правда ли?

— И ты еще говоришь, что я доставляю неприятности.

— Мы оба по-своему создаем проблемы.

— Пожалуй. — Я остановилась и посмотрела на него снизу вверх. — Мне все равно, как мы это сделаем. Но мы уничтожим их всех.

— О, да, — произнес Коннор с убийственной улыбкой, в которой не было и намека на юмор. — Мы абсолютно точно уничтожим.

* * *

Две бутылки крови и чашка кофе. Это было все, на что меня хватило. Скоро я захочу есть, но утоленной жажды и дозы кофеина пока было достаточно.

Мы подъехали к Дому Кадогана, припарковались на улице, и охранники пригласили нас войти.

— Он появлялся? — спросила я.

— Нет, — ответил один из охранников. — Все было тихо, и мы надеемся, что так и останется.

Мы кивнули и пошли к Дому. Если меч и взывал к монстру сегодня, то он никак не отреагировал. Слишком устал, чтобы поддаться магии после битвы. Нашей битвы.

— Я всегда думал об этом месте как о твоем замке, — сказал Коннор, разглядывая каменный фасад. — Рапунцель в своей башне.

Я усмехнулась.

— Я всегда считала дом Киинов твоим замком. — Это был дом в стиле королевы Анны, с башней и балконом. — А ты, я не знаю, как из «Красавицы и чудовища»?

Он негромко рассмеялся, когда открыл дверь, и секретарша вежливо кивнула.

— Они в кабинете твоего отца.

— Спасибо, — произнесла я, и мы пошли через фойе.

— Почему ты нервничаешь? — спросил он.

— Из-за меча моей матери монстр иногда начинает здесь нервничать. Но пока все тихо.

Он сжал мою руку, и мы вошли в кабинет, где в зоне отдыха сидели мои мама и папа. Они оба вскочили на ноги, когда мы вошли, и направились ко мне с беспокойством в глазах.

— Я в порядке, — сказала я, поднимая руку. — Мы оба в порядке. Несколько ушибов, но в порядке.

— Мистер и миссис Салливан, — произнес Коннор.

Моя мама фыркнула.

— Ты никогда в жизни не называл меня так. Нет смысла начинать сейчас. Присаживайтесь, — сказала она, жестом указывая нам на кресла. — Давайте передохнем и поговорим. Тебе нужно отдохнуть, ты все еще выглядишь бледной.

— Вампир, — указала я.

Звук, который издала моя мама, сказал мне, что она не оценила шутку.

— Вам нужно что-нибудь выпить? Поесть? — спросил папа.

Коннор посмотрел на меня.

— Нет, спасибо, — ответила я. — Все в порядке.

Мы сели, и я дала родителям время осмотреть меня и убедиться, что со мной все в порядке.

— Клайв сейчас под стражей в ЧДП, — сказала я, — благодаря Джонсону. — Я сообщила им остальную информацию.

— Я бы хотела добраться до Леви, этого жалкого маленького монстра, — сказала моя мама. — Не только за то, что причинил тебе боль, хотя и этого более чем достаточно. Скрываться — игра трусов.

— Я в порядке, — заверила я ее. — Я могу за себя постоять, как и Коннор.

Она кивнула, выдохнув.

— Я проверил наши записи на предмет человека, имя которого ты мне дала, — сказал папа. — Грег Восс, как тогда звался Леви, дважды подавал заявку на вступление в Дом Кадогана. Оба раза до того, как твоя мама вступила в Дом. Я не видел фотографии Леви и не уловил связи.

— Конечно, не уловил, — произнесла я. — С чего бы тебе? Дом Кадогана отказал ему.

Папа кивнул, но в его глазах все еще было чувство вины, которое мне хотелось стереть. Насилие очень редко затрагивает только жертву; его последствия распространяются, как рябь на проклятом пруду.

— Я просмотрел свои записи. Восс был непреклонен в том, что Кадоган был подходящим для него Домом, — сказал папа, — и все время говорил о его достоинствах. Как он выбрал его из всех остальных. Как он это заслужил. Но ничего о его навыках, увлечениях, качествах, которые он бы привнес в наш Дом. У меня было плохое предчувствие на его счет, и я попросил охранников покопаться в его истории. Они нашли закрытое дело из комиссии по делам несовершеннолетних, но мы не смогли узнать подробности. Мы предположили, что это было связано с насилием, учитывая размер файла.

— Это похоже на него, — произнесла я, покрываясь холодным потом, когда вспомнила вспышку его гнева.

Коннор потянулся ко мне и сжал мою руку. Я сжала ее в ответ, взяв себя в руки.

— Значит, ты ему отказал? — спросила я.

Папа кивнул.

— Он подал заявку повторно, когда мы были открыты для подачи заявок, и снова получил отказ. В третий раз он не стал пытаться.

— Как он воспринял отказ? — спросил Коннор.

Папа потянулся за планшетом, лежавшим на кофейном столике.

— Не очень хорошо. — Он взял его и протянул планшет мне.

Он содержал список сообщений, каждое из которых было отправлено примерно с разницей в неделю после предыдущего, и это продолжалось почти четыре месяца после последнего отказа.

— Он присылал тебе письма, — пробормотала я и открыла одно из них наугад. Пока Коннор читал через мое плечо, я обнаружила тот же тон напускной интимности в записках, которые он мне присылал. Волнение. Открыла еще одно, потом еще, и обнаружила то же перерастание — от недоумения до ярости и объявления войны. Мания была очевидна, как и закономерность. Еще одно доказательство, которое мы могли бы использовать, чтобы не дать ему причинить вред кому-либо еще — если бы нашли его до того, как это произошло.

— Это все, что есть? — спросила я.

Папа кивнул.

— После этого воцарилась тишина. Я предположил, что он решил двигаться дальше. Присоединился к другому Дому или стал Бродягой. По-видимому, нет.

— Это были разумные предположения, — сказала я и вернула планшет. — Можешь отправить это Тео и Петре? Им нужно будет просмотреть и отослать в ЧДП.

— Возможно, в письмах есть что-то, что мы сможем использовать, чтобы определить его местонахождение, — произнес Коннор. — Найти его и остановить.

Папа кивнул.

— Как ты думаешь, его преследование как-то связано с Домом?

— Я подозреваю, что именно так он узнал обо мне — следил за новостями о Доме — но это переросло во что-то другое. В своей первой записке он сказал, что рад, что я решила не возвращаться в Париж; он также упомянул Париж в лофте. У меня такое чувство, что это положило начало новому этапу.

Казалось, от этого плечи моего отца расслабились.

— Хорошо.

— Что насчет Николь? — спросила я.

— Люк, как и предполагалось, поймал ее между совещаниями, и она понятия не имела, что здесь происходит. Она не может покинуть Нью-Йорк до завтрашнего дня — по всей видимости, речь идет о финансовых махинациях, в которых замешаны федеральные следователи. Но когда закончит, она приедет сюда, чтобы разобраться с этими проблемами.

— Что значит «разобраться? — спросил Коннор, постепенно приближаясь ко мне, как будто его близость была щитом.

Папа посмотрел на меня.

— Отдел не справился со своей задачей, и она будет разбираться с ними напрямую, вместе с членами своей собственной охраны. Но она также настаивает на том, чтобы в эту, скажем так, новую эпоху правила применялись одинаково. Она хочет поговорить с тобой лично.

— Допросить? — спросил Коннор.

Папа не сводил с меня пристального взгляда, сильного и уверенного.

— Она не так это назвала. Мы попросили, чтобы встреча состоялась здесь, что является, по крайней мере, минимальным преимуществом. Она согласилась.

— Когда? — спросила я.

— Завтра. В полночь.

Черт возьми. Я предполагала, что это возможно, учитывая временный арест Клайва, но думала, что у меня будет больше времени, чтобы подготовиться к этому. Что ж, ничего не поделаешь. Мне придется придумать, как с этим справиться. И, если возможно, способ использовать это в своих интересах.

Я вздохнула и посмотрела на своих родителей.

— ААМ действительно лучше Гринвичского Совета?

— Да, — одновременно ответили мои родители и посмотрели друг на друга так, что это говорило об общем опыте. Общих страхах и победах в годы до моего рождения.

— Тогда ладно, — произнесла я. — Мы разберемся с этим завтра. А пока, могу я воспользоваться библиотекой?

— Конечно, — с некоторым удивлением ответил мой папа, а потом его взгляд остановился на Конноре. — Пока ты там, я бы хотел поговорить с Коннором.

Мгновение они смотрели друг на друга, два сильных мужчины, оба важные для меня.

— Решать ему, — сказала я.

Коннор кивнул, сделка была заключена.

И во мне разгорелось любопытство.

* * *

Это была самая большая комната в Доме. Два этажа, заставленных книгами, включая балкон из кованого железа, который опоясывал верхний этаж. Там были массивные окна в крыше, библиотечные столы на блестящих полах и, конечно, библиотекарь-вампир, который, когда я была маленькой, тайком приносил мне детективные романы. Они выходили раз в несколько недель, нумерованная серия об одиннадцатилетнем детективе, у которого был домашний зяблик, очки и маленькая кожаная сумка. Я откладывала свои карманные деньги на месяц, чтобы купить подходящую сумку и носила ее, пока не износились ремешки.

Я не была уверена, что именно здесь ищу. Но если я собиралась встретиться с Николь лицом к лицу, я знала, что мне понадобятся веские, убедительные аргументы. Юридические аргументы. А закон о вампирах хранился здесь. Канон состоял из десятков томов, которые занимали десятки полок, но я начала с перевыпущенного «Канона Североамериканских Вампиров: Настольного Справочника», который показался мне достаточно тяжелым, чтобы вместить большинство важных правил. Я отнесла его к столу, села и начала просматривать оглавление.

Большая часть этого содержания была умопомрачительно скучной: права и обязанности Домов; методы ведения бухгалтерского учета, которые Дома были обязаны использовать; структура комитета AAM. Я перешла к уголовно-правовым положениям и нашла правило, которое, как я предположила, AAM пыталась использовать против меня, хотя никто конкретно об этом не упоминал. Возможно, это не было большим сюрпризом, учитывая, что теперь мы знали, что Клайв не был силен в деталях.

Положение гласило: «Создание вампиров запрещено всем без исключения вампирам, которые не являются Мастерами». К сожалению, это казалось достаточно ясным. Я не была Мастером или формально Бродягой, поэтому мне было запрещено создавать вампиров. Казалось невероятным, что я была единственным неаффилированным вампиром, который сделал это. Опять же, я была примером, который нужно было показать.

Я пролистала несколько страниц до списка наказаний для вампиров, совершающих запрещенные деяния. Они были... на удивление конкретными. Гильотина и нечто под названием «связывание железом» были исключены во время пересмотра Канона, когда создавалась ААМ. Всаживание кола, изоляция и отречение от Дома оставались в силе, и у вампиров были возможности обжаловать решения, которые они считали несправедливыми.

Я просматривала эти разделы, которые были заполнены такими словами, как «истец» и «ответчик», когда кое-что нашла. Преступления вампиров могут быть разрешены в судебном порядке, как и в мире людей. Или, согласно одной строчке в самом конце списка, вампиры могли вместо этого выбрать нечто под названием «Правило Сатисфакции». Два вампира физически сражаются, чтобы разрешить спор; тот, кто выиграл схватку, выиграл и спор.

Я прочла достаточно Джейн Остин, чтобы распознать дуэль, когда увижу ее. Итак, дядя Малик и Алексей в чем-то были правы.

Я откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. Я не была специалистом по юриспруденции, но, похоже, если я нарушила это правило, мне пришлось бы либо положиться на Николь, которая решила бы не применять его — что было бы здорово, если бы я смогла найти какой-нибудь рычаг воздействия — либо уклониться от наказания.

Тем не менее, дуэли были старомодны, а я не была знатоком Канона. Поэтому я записала положение и стала рыться в стопках, пока не нашла того, кто мне был нужен.

Библиотекарь стоял в середине ряда, разглядывая коробки, в которых хранились распечатки старых журналов. Он был невысокого роста, с бледной кожей и темными волнистыми волосами, руки лежали на худых бедрах.

Медленно переведя взгляд, он одарил меня Убийственным Взглядом Официального Библиотекаря.

— У меня нет ни еды, ни напитков, — сказала я. — У меня только вопрос. — Я развернула листок.

Его губы дрогнули.

— Я тоже рад тебя видеть, Элиза. Проводишь небольшое исследование по ААМ?

— Что-то вроде того. У меня вопрос по толкованию Канона. Но мне нужна осторожность.

Его брови приподнялись, скрывшись в темных волнистых волосах.

— Это повредит Дому Кадогана?

— Нисколько.

— Какой у тебя вопрос?

Я протянула ему листок. Он взял его и прочитал, поджав губы.

— Вижу, твой почерк не улучшился.

— Я не часто пишу письма.

Он хмыкнул, затем посмотрел на меня.

— Ты спрашиваешь о Сатисфакции.

— Да. Она все еще используется? Могу я ее запросить?

Нахмурившись, но с горящими от любопытства глазами, он вернулся к полкам с Каноном, выбрал нужный том, затем выдвинул небольшой столик и открыл книгу на нем.

— Не знала, что так можно, — произнесла я.

— Потому что ты бы использовала их как подставки для закусок, — сказал он, переворачивая страницы, пока не нашел нужную. Затем, нахмурив брови, стал изучать ее.

— Как ты, возможно, знаешь, не весь Канон был пересмотрен, когда AAM пришли к власти, — промолвил он. — Правило Сатисфакции — один из таких разделов. — Он пролистал еще несколько страниц. — Комментариев нет, поэтому я не могу строить догадки относительно намерений современников. Если бы это был человеческий законодательный орган, мы могли бы просмотреть стенограммы дебатов. Но вампиры их не хранят. — И он, казалось, был чрезвычайно недоволен этим промахом.

Он на мгновение задумался, тупо уставившись на корешки перед собой и постукивая пальцами по раскрытому тому.

— Они не изменили правило, хотя могли бы. У тебя есть разумный аргумент, в пользу того, что хоть это и старомодно, они решили сохранить его в книгах, поэтому Правило все еще существует и может быть использовано вампирами. — Он перевел взгляд на меня. — Но это не значит, что ААМ купятся на это.

К счастью, мне нужно было, чтобы купилась только Николь. И я знала, как вести переговоры.