Сокрытая сталь

Глава 7

Я плохо спала. Мне снилось, что я закована в старые железные кандалы, и меня ведут к виселице, где вампир со сверкающим осиновым колом, смазанным маслом, ждет, чтобы нанести удар.

Я не знала, что делать, что я могла сделать. Не было ни прецедента, ни процедур, которые могли бы меня оправдать. Если, конечно, я не соглашусь присягнуть Дому или Бродягам. Не поклянусь в вечной службе Мастеру. Что, по моему убеждению, было невозможно.

Я оделась, вернулась в свою комнату и, наконец, услышала, как включился душ. Это означало, что Лулу вернулась домой либо ночью, либо сегодня утром. И я была уверена, что она расскажет мне, распространяются ли творческие навыки Матео и на другие... области.

Не придумав ничего лучше, я решила начать с чего-то неприятного. Мне следовало сделать это еще вчера, но между вампирами, оборотнями и рассветом не было времени.

Ронан ответил быстро.

— Элиза. Мы только узнали. Ты в порядке?

Мне пришлось сделать паузу, потому что в его голосе слышалось неподдельное беспокойство. Я не ожидала такого от человека, который, как я предполагала, сдал меня AAM.

— Я... в норме, — ответила я. — Вы видели видео?

— Видели. Ты не пострадала?

— Ничего серьезного. У там все в порядке? Как Карли?

— С ней все хорошо. Как ты думаешь, они могут навредить ей? — Его голос стал более жестким и глубоким, когда он надел мантию защитника своего клана.

— Не думаю. Они видят в ней жертву, — а она, определенно, ей и была, даже если это не все, кем она являлась, — а не нарушительницу правил. Но не исключено, что они свяжутся с ней или, может быть, навестят. Я не знаю. Ронан... — начала я, но он перебил меня.

— Я не говорил им. Я слышу вопрос в твоем голосе, но я не говорил им. Не могу сказать, что поступил бы так же, как ты. Но меня там не было, и тебе пришлось принимать решение. И Карли... особенная.

Я была рада услышать его честность и узнать, что Карли оценили по достоинству.

— Так и есть, — согласилась я. — Ты не знаешь, кто мог донести на меня?

— Отсюда никто, — ответил он. — То, что произошло, это дело Карли. Мы это уважаем. Она никому не рассказывала, как и почему она была обращена, и клан принял ее молчание.

«Если донос шел не из Миннесоты — от вампира или оборотня — то от кого?»

— Тебе нужна защита?

Я вздрогнула, чувство вины разлилось по моей коже. Я недооценила Ронана, и сильно. Я требовала принятия моего решения, а сама не приняла его подозрения, когда доставила ему неприятности и привела нового вампира.

— Нет, но я ценю это предложение. И приношу извинения за все трудности, которые я причинила тебе своими действиями.

На мгновение воцарилась тишина, затем:

— Спасибо. Я ценю это. Что ты будешь делать теперь, когда пролилась кровь?

— Пока не знаю, — честно ответила я. — Мы должны сказать ей, что ей могут задавать вопросы. Я могу это сделать, если только ты не хочешь.

Он молчал так долго, что я подумала, будто он отключился.

— Ты должна сказать ей. Это будет значить больше, если это будешь ты.

— Ок.

— Вероятно, кажется, что это сложно, — произнес Ронан. — Но на самом деле это не так. Ты соглашаешься с их требованиями или нет. Ты должна решить, с какими последствиями будет легче жить. И Элиза?

— Да?

— Если ты ищешь доносчика, вероятно, следует поискать поближе к дому.

Он отключился с этими словами, а я на мгновение уставилась на экран и не могла сказать что-то против.

— Черт, — пробормотала я и потерла виски свободной рукой. Слишком многие знали о Миннесоте, о Карли. Все, кому рассказали она или Ронан. Любой член Стаи в Миннесоте, который мог бы рассказать об этом здесь. Коннор, Алексей, Габриэль и все, кто узнал это от них. Мои родители и все в Доме Кадогана, кто мог подслушать наш разговор. Тео, Петра, Роджер и все остальные в ОМБ.

Для этого потребовался бы всего лишь звонок, всего лишь маленький и опасный вброс. И AAM клюнул бы немедленно.

— Черт, — повторила я и набрала номер Карли. Сегодня я уже обидела одного человека, так что могу сообщить еще одну плохую новость.

Она ответила сразу же.

— Элиза! Как дела? — Каждый раз, когда я ей звонила, ее голос звучал жизнерадостно и мило.

— Прошла неделя, — призналась я. — Ты как? У тебя там все в порядке?

— У нас все отлично. Я работаю в ночную смену в кондитерской, и, по-моему, теперь они пекут еще вкуснее.

— Рада это слышать. — До обращения она работала в кондитерской, и я была рада, что она смогла сохранить связь со своей прошлой жизнью.

— Слушай, Карли. Здесь кое-что случилось. ААМ, организация вампиров, говорит, что я нарушила правила, когда обратила тебя.

— Я умирала. — В ее голосе звучала обида, и именно так бы я это и восприняла.

— Они знают. Но формально они правы, а вампиры любят правила. Они не любят исключений. Кто-нибудь пытался связаться с тобой? Спрашивал об этом?

— Нет. Я бы сказала тебе или Ронану.

— Хорошо. Так я и думала. Просто хотела убедиться. Я не хочу, чтобы они беспокоили тебя или создавали какие-либо проблемы.

Она фыркнула.

— Можно подумать, ради этого они бы приехали в облезлую Миннесоту. Чикаго намного сексуальнее.

Я подавила улыбку; я знала, что она пытается меня рассмешить, но мне казалось, что для этого еще слишком рано. Особенно для того, чтобы она поддразнивала меня, когда это все было моих рук дело.

Я услышала, как она пошевелилась, как изменился тон ее голоса, как будто она внезапно села прямо.

— Мне приехать? Мне, Ронану и остальным? Мы бы помогли тебе надрать их упрямые задницы.

Я едва знала Карли, когда на нее напали. Но каждый раз, разговаривая с ней, я все больше убеждалась, что поступила правильно. Возможно, Ронан хотел, чтобы я поговорила с ней именно поэтому.

— Нет, — ответила я. — Давай пока оставим это. Я бы не хотела использовать такую талантливую армию для чего-то столь нелепого.

— Хорошо, — произнесла она, и в ее голосе прозвучало облегчение. — Значит, ничего особенного?

— Ничего особенного, — солгала я. — Но если они свяжутся с тобой, дай мне знать, чтобы я могла разобраться.

— Сделаю. О, мне пора идти. Крепко обними Коннора.

Я пообещала, что так и сделаю, и положила трубку. Потом я опустила голову на колени и вздохнула.

* * *

Я надела изумрудную драпированную майку и облегающие джинсы, свою летнюю форму, и только успела натянуть ботинки, как раздался стук в дверь.

Я сомневалась, что в AAM будут так вежливы, и мы не сильно шумели, чтобы разозлить миссис Прохаску. На этот раз я действительно решила проверить, работает ли система безопасности, и обнаружила там Тео вместе с Роджером Юеном и детективом Робинсон.

У меня в животе от страха словно образовался холодный камень, но я открыла дверь.

— Что случилось?

— Элиза Салливан, — сказала Робинсон, делая шаг вперед. — Тебе нужно пройти с нами.

— Зачем?

— Для дачи показаний по делу о смерти вампира, известного как Блейк.

Я посмотрела на нее, борясь с замешательством при упоминании имени и облегчением, что это был не кто-то, с кем я была близка.

— Из Отдела по соблюдению правовых и этических норм?

Юен и Робинсон молча переглянулись, затем Робинсон посмотрела на меня.

— Значит, ты его знала.

Она должна была это знать; Тео сказал бы ей.

— Он был одним из вампиров, которые навещали меня и передали мне сообщение. — Страх сменился всепоглощающим ужасом. — Один из членов AAM мертв. И вы думаете, что это сделала я.

«Я его точно не убивала и даже не знала, как он умер. Были ли у ААМ враги в Чикаго? Или они все же пытались их нажить?»

— Лиз?

Я оглянулась и увидела Лулу в халате, с влажными после душа волосами, обхватившую себя руками.

— Что-то случилось?

— Позвони Коннору, — сказала я ей и схватила свою куртку. — Скажи ему, что я у Омбудсмена, и что член ААМ мертв.

Это было все, что я успела сказать, прежде чем они потащили меня по коридору.

* * *

Они посадили меня на заднее сиденье машины и отвезли на бывший кирпичный завод, где теперь располагался офис ОМБ. Никто не проронил ни слова. Тео кивнул мне, но больше никак не отреагировал.

Я не злилась, пока нет. Но страх был невыносим. Я знала Тео и Юена, доверяла им обоим. Я не знала детектива Робинсон и не доверяла ААМ. Мне с трудом верилось, что ААМ пожертвует кем-то из своих, чтобы подставить меня, но было сложно представить другой мотив. Если за этим стояла ААМ, то обвинение меня в нарушении их правил превратилось в откровенное убийство. «Чего бы они только не сделали, чтобы наказать меня?»

Мы проехали через ворота к комплексу кирпичных зданий, перед которыми была небольшая парковка для людей или Суперов, которые работают в офисах. Машина остановилась перед зданием. Детектив Робинсон помогла мне выйти из машины и, крепко держа за руку, повела меня через вестибюль, где секретарша смотрела на меня широко раскрытыми глазами, а затем по узкому коридору в комнату для допросов.

Я и раньше бывала в комнатах для допросов, сидела за алюминиевым столом с Тео, допрашивая Суперов, которые создавали неприятности или обвиняли кого-то другого.

Если не считать стола, двухстороннего стекла, которое вело в комнату наблюдения, и подвесных светильников, в комнате ничего не было. Она была мрачной, но функциональной, и не предназначалась для того, чтобы располагать допрашиваемого к себе. Поэтому была эффективной.

Я села на стул, который занимали преступники во время моих предыдущих визитов, и попыталась расслабить плечи; вошли Гвен и Тео, заняли стулья напротив меня. Роджер Юен, по-видимому, собирался переждать допрос. «Может быть», — с сожалением подумала я, «потому что он был моим работодателем».

Гвен сидела на том месте, которое обычно занимала я, и это еще раз кольнуло меня в сердце. Она принесла папку с документами и бросила ее на стол.

«Похоже, пора начинать», — подумала я.

— Мне не нужен адвокат. И я отвечу на любые ваши вопросы. — И я знала о привилегии, которая позволяла мне делать это без лишних волнений. — Но я не убивала Блейка. Я видел его всего дважды — у своей двери два дня назад и вчера вечером в Роще. Я не знаю, кто его убил.

— Расскажи нам о той ночи, когда они пришли к тебе, — попросила Гвен.

— У нас была вечеринка, и почти все уже ушли. Он, Леви и... — я закрыла глаза, пытаясь вспомнить имя женщины. — Слоун, — вспомнила я. — Блейк вел себя как осел. Слоун попыталась сгладить неловкость. Или это была роль, которую она играла.

— Хороший полицейский, — произнесла Гвен.

Я кивнула.

— А потом?

— В Роще, — повторила я. Что-то мне подсказывало, что мне придется многое повторить дважды. Но я все еще не могла совладать со своим гневом. Сейчас во мне были только страдание и отвращение. — Как его убили?

— Обезглавили, — ответила Гвен. И, внимательно посмотрев на меня, открыла папку и разложила на столе фотографии, которые в ней были.

Я пододвинула одну из них к себе кончиком пальца и стала изучать.

Его тело лежало распростертым на полу из камня с золотыми вкраплениями, руки и ноги были раскинуты. Как и было сказано, его голова была отрезана и лежала в нескольких метрах от него с широко открытыми глазами, как будто он был потрясен ситуацией, в которой оказался. Повсюду была кровь, собравшись в большие темные лужи, брызги на полу и каменной стене. Некоторые из них были размазаны, возможно, убийцей, возможно, следователем на месте преступления. От этого веяло холодом — не только из-за ужасающего вида. Блейка убили, бросили и оставили лежать в луже собственной крови. Убийца просто ушел.

Я подняла глаза и обнаружила, что оба смотрят на меня. Наблюдают. Изучают. Оценивая мою реакцию. Я видела смерть, отдавала вампиров в ее костлявые руки, на ее порочную заботу. Я не искала возможности убить и жалела об этой необходимости. Я сожалела о его смерти, о том, как оскорбительно — оставить его распростертым на полу, подобно мусору. Но я не знала его, и мне было трудно сочувствовать.

Для меня, для города, для Карли у меня было все, что нужно. Теперь во мне нарастал гнев, вызванный бессмысленной тратой жизни и реальной возможностью того, что AAM приносит еще больше проблем, чем мне показалось Это вынуждало меня помочь найти тех, кто его убил, и не дать им причинить вред кому-либо еще.

Я взяла другие фотографии, на которых была та же кровавая картинка, но с разных ракурсов, и нахмурилась, глядя на них. Чего-то не хватало. Катаны видно не было, но он был одет в джинсы и футболку. Повседневная одежда, так что, возможно, у него не было с собой ножен.

«Что-то еще».

Я закрыла глаза и подумала о том вечере, когда они пришли ко мне в одинаковых костюмах, и о прошлой ночи, когда были в одинаковой боевой форме. И об одной личной вещи, которую им, очевидно, разрешили надеть.

Я снова открыла глаза.

— Его кулон исчез.

Глаза Гвен расширились.

— Его что?

Я указала на свою шею.

— У него было ожерелье с подвеской. Какой-то камень на кожаном шнурке.

— Ты заметила, что на нем было украшение? — спросила она.

— Это было необычно, — ответила я. — Они все были одеты в одинаковую одежду, что-то вроде униформы. В первый вечер были в костюмах, во второй — в боевой форме. На некоторых были ожерелья или кулоны. Они выделялись на фоне общего вида.

— Это хорошо, — произнес Тео и заработал острый взгляд Гвен, которая, без сомнения, хотела, чтобы он сохранял хотя бы видимость объективности.

— Мы с этим разберемся, — уклончиво ответила Гвен. — Ты заметила что-нибудь еще?

— Убийца использовал меч, — сказала я. Я знала, на что способна катана.

— Судя по предварительному заключению судмедэксперта — да. Длинный односторонний клинок. И им умело орудовали. Один порез, и никаких признаков того, что у него были какие-то сомнения или колебания. Порез показал бы это.

«Вампирам нравится холодное оружие», — подумала я.

— Где его убили? — спросила я.

— Внутри здания «Брасс энд Коппер».

Это была одна из самых известных достопримечательностей города — небоскреб из камня, отделанного латунью и медью, который стоял на Мичиган-Авеню к югу от реки. Он был построен промышленным магнатом — компанией «Брасс энд Коппер Амальгамэйтед», естественно — во времена Золотого века города.

— В тени, я полагаю, чтобы солнце не сожгло его. — Я посмотрела на нее снизу вверх. — Кто-то хотел, чтобы его нашли.

— Ты?

— Я не убивала его и не знаю никого, кто хотел бы его смерти.

— Он обвинил тебя в нарушении правил AAM, — сказала Гвен.

— Их Отдел выдвинул обвинение; он один из многих. А я говорю, что есть исключение; AAM с этим не согласны.

— Он и другие напали на тебя, — произнесла Гвен. — Они хотят, чтобы ты была в, как они это назвали, изоляции.

— И я отказалась. Блейк, насколько я могу судить, был всего лишь посыльным. За все отвечает Клайв.

Гвен проигнорировала это.

— Где ты была прошлой ночью?

— В Роще, как вам уже известно. После этого мы отправились в штаб-квартиру САЦ. Мы помогли оформить заказ на кейтеринг, и там было по меньшей мере два десятка оборотней, включая Апекса, которые были бы рады это подтвердить. После этого мы отправились домой. Когда я легла спать, уже почти рассвело.

— Одна?

Я посмотрела на Робинсон беспристрастным взглядом.

— Да. Одна в кровати и в квартире. Лулу... ушла. — Предположительно, к Матео, но я даже не успела спросить ее, прежде чем меня вывели из квартиры.

— Значит, у тебя нет алиби на время убийства?

«Коварный вопрос».

— Я не знаю, когда произошло убийство, поэтому не знаю, где была.

— В шесть часов десять минут утра, — сказал Тео.

Я задумалась.

— Я лежала в постели и была без сознания. Солнце очень вредит коже, — сухо добавила я, а затем нахмурилась, снова начав мыслить логически. — Это примерно за десять минут до восхода солнца, а от «Брасс энд Коппер» до лофта как минимум двадцать минут езды, в зависимости от пробок.

Я помолчала, давая им время подсчитать.

— Вы пришли ко мне в лофт сразу после рассвета. Мне нужно было оказаться там до восхода солнца, иначе я бы сгорела. — Я закатала рукава, показав неповрежденную кожу. — А такого не было.

— Тонированная машина? — предположила Гвен.

— У меня нет машины, не говоря уже о машине с защитой от солнца. Как бы то ни было, я была в лофте. На двери здания установлена камера видеонаблюдения. Лулу хотела убедиться, что находится в охраняемом здании.

Гвен посмотрела на окно и кивнула кому-то с другой стороны, кто, как я догадалась, теперь отвечал за получение копии видео.

Она снова посмотрела на меня.

— Значит, ты приказала кому-то это сделать.

Я твердо встретилась с ней взглядом.

— Ваша первая теория заключалась в том, что я убила вампира, которого едва знала, в здании, в котором никогда не была, без видимой причины. Это не подтвердилось, значит, теперь вы думаете, что у меня есть наемники, и я заставляю их делать за меня грязную работу. Не уверена, что более оскорбительно, — произнесла я и услышала раздражение в своем голосе. Я не возражала против этого.

— Если его убил вампир, — продолжила я, — он либо остался в здании, либо у него была своя машина, защищенная от солнца. Если это был человек, он мог уйти. Здание охраняется?

— Не там, где нашли Блейка, — ответила Гвен. — В вестибюле есть рестораны и магазины. Его нашли на этом этаже, хотя и в закрытой от посторонних зоне. Чтобы подняться на лифтах на деловые этажи, нужен пропуск.

— Там есть жилые номера?

— Нет.

Может, они и вызвали меня на допрос, но если бы действительно верили, что это сделала я, они не стали бы сообщать мне столько подробностей. Так что, хоть я и позволила себе расслабиться, но не потеряла бдительности.

— Почему Блейк оказался в «Брасс энд Коппер» прямо перед рассветом? — спросила я. — Если там нет жилых помещений, то негде было бы переночевать, если бы он пропустил время, и взошло солнце. Это опасно.

— Кофе, — ответил Тео. — В вестибюле есть кофейня, и она открывается рано. У нас есть запись с камеры наблюдения, на которой он покупает напиток незадолго до того, как его убили.

— Один?

— Один, — ответил Тео. — Это не значит, что он пришел туда один или уходил один.

— Возможно, ты использовала гламур, — предположила Гвен. — Убедила сделать что-то рискованное. Возможно, ты надеялась, что солнце сделает всю работу за тебя.

Я инстинктивно дотронулась до места на бедре, где все еще оставался бледный шрам, полученный в Миннесоте, когда помешанный на магии оборотень попытался сорвать защиту с окна посреди дня. Ему удалось только повредить ее, но тонкая полоска солнечного света ранила сильнее, чем лезвие. Было достаточно больно, чтобы вывести меня из дневного беспамятства.

— Гламур не меняет сознание, — сказала я. — Он ослабляет запреты. Он убеждает, но солнечный свет убивает. Нужно нечто большее, чем гламур, чтобы убедить вампира рискнуть.

«Любовь к кофе или нет — а я знала об этом все — но какой вампир будет рисковать жизнью, обгорая, только чтобы получить дозу?»

— Вам нужно будет проверить, как он попал туда и как намеревался уйти. Это очень рискованно, особенно для тех, кто не из Чикаго и не знает, что к чему.

Гвен, похоже, была не в восторге от того, что я давала ей советы по расследованию. Полагаю, это было довольно дерзко.

— Что ты имеешь против AAM? — спросила она.

Я понимала, что предполагаемый мотив был основной частью ее расследования. Но становилось все труднее не принимать вопросы на свой счет.

— Я ничего не имею против AAM. Как я уже сказала, мы расходимся во мнениях относительно интерпретации правил.

— И ты зла на них?

— Я зла, что организация так мало ценит человеческую жизнь. Особенно когда этот человек чуть не погиб в результате сверхъестественной вражды, которая не имела к ней никакого отношения.

— Блейк приходил к тебе домой. Угрожал.

— Он пришел ко мне домой с двумя другими вампирами от имени ААМ. Он не угрожал мне. Он попросил меня встретиться с представителями Отдела в Грант-Парке.

— И ты предложила Рощу. — Она подняла глаза. — Почему?

— Это за пределами города. Менее населенный район, поэтому было бы меньше риска задеть людей, если бы что-то пошло не так. Что и случилось.

Она приподняла брови.

— Ты ожидала насилия.

Я понимала, что она все знает. Кое-что она слышала от меня в Роще, кое-что — от Тео. Но я продолжала подыгрывать.

— Этот отдел прибыл в Чикаго, — произнесла я с грандиозным терпением, — чтобы обвинить меня в нарушении их правил, когда я спасла человеческую жизнь. Мне это не кажется «разумным». Поэтому я ожидала, что последует еще более неразумное поведение. Я оказалась права.

— Они утверждают, что вы пролили первую кровь.

Она сделала свою домашнюю работу, так что я кивнула.

— Они утверждают так, но сами же и заставили сделать первый шаг. Один из их вампиров метнул нож в Алексея Брекенриджа. Тот метнул в ответ. Их вампир промахнулся, а Алексей — нет. Они начали драку, но формально мы пролили первую кровь.

— У тебя есть меч, — сказал Тео.

Я перевела взгляд на него.

— Да. Ты практиковался с ним. — Мы несколько раз практиковались в тренажерном зале ОМБ.

— Я знаю, — произнес он, и в его словах прозвучали сожаление и вина.

— Где он? — спросила Гвен и добавила заметки в свой файл.

— В лофте.

— Ты передашь его для судебно-медицинской экспертизы?

«Всему есть предел. В том числе и моему сотрудничеству».

— Нет, — ответила я, и она перестала что-то записывать и посмотрела на меня.

— Отказываешься?

— Если у вас есть должным образом оформленный ордер, пожалуйста, берите. Но поскольку я не причиняла Блейку вреда, не думаю, что вы его получите. Возможно, на нем есть следы его крови; я не знаю. Драка в Роще была напряженной, и я не уверена, кого задел клинок. Но я его не убивала. — Я посмотрела на Тео. — Я предлагаю вам поговорить с Клайвом, выяснить, кого в последнее время разозлил Отдел по соблюдению правовых и этических норм.

— Кроме тебя?

— Того, кого разозлили, — повторила я, — и кто готов использовать убийство как инструмент мести. Потому что я не такая. Как и, к твоему сведению, никто из моих друзей.

— Убийство Блейка может замедлить преследование ААМ в отношении тебя, — сказал Тео. — Отвлечь внимание.

«И, убив Клайва, я бы добилась этого быстрее», — подумала я, но удержалась, чтобы не произнести этого вслух.

— Я не хочу отвлекать их, — сказала я вместо этого. — Я хочу, чтобы они оставили меня в покое. Теперь этого не произойдет. Вместо этого они, вероятно, придут к тому же выводу, что и вы. Они подумают, что это сделала я.

И они будут преследовать меня еще упорнее.

* * *

Три раза. Мы повторили это еще три раза, и этого было достаточно, чтобы я снова вспылила и расстроилась. К тому времени, как мы закончили, была уже полночь, и я была совершенно измотана.

Я не убивала Блейка. Но мне не понравилось совпадение, что он был убит здесь, когда приехал в Чикаго, чтобы расследовать мое дело, встретиться со мной лицом к лицу. И почему именно Блейк?

— Тео, — произнесла Гвен, и это слово вырвало меня из моих мыслей. — Ты не оставишь нас с мисс Салливан на минутку?

Приподняв брови, он посмотрел на нас и кивнул.

— Я буду снаружи, — сказал он и поднялся.

— И покиньте комнату наблюдения, — сказала она.

Еще один удивленный взгляд, но, взглянув на мое лицо, он кивнул и оставил нас наедине.

Я понятия не имела, чего ожидать, и чего, по ее мнению, она не могла сказать в присутствии Тео. Поэтому я наблюдала за ней. Когда дверь с решительным щелчком закрылась, она встала и щелкнула выключателем на стене. Зеркало стало прозрачным, открыв комнату наблюдения с другой стороны. Пустую и почти такую же мрачную, как эта.

Убедившись, что мы наедине, она прислонилась к дальней стене, скрестив руки на груди.

— Ему больно допрашивать тебя.

Я этого не ожидала.

— Что?

— Он ценит ваше партнерство и дружбу. Он не хочет пытать тебя вопросами. Но он также знает, что это правильно — для Чикаго и для тебя.

Я молча обдумала это. И она позволила.

— Вы с ним близки? — спросила я.

— Мы просто друзья, если ты об этом спрашиваешь. — Она оттолкнулась от стены и снова села за стол. — Я знала его, еще когда он работал в полиции, и, честно говоря, была разочарована, когда он перешел в ОМБ. Все из-за этих долбанных комиксов.

Тео был поклонником графических романов и комиксов и сказал мне, что решил присоединиться к Команде Омбудсмена, потому что ему нравились истории о супергероях, о крестоносцах со сверхъестественными способностями, которые меняли жизнь людей к лучшему. Он думал, что ОМБ — лучший способ быть ближе к этому.

Впервые за несколько часов я слегка улыбнулась.

— Мне ли не знать, — произнесла я. — Коннор тоже по ним фанатеет.

— Знаю. Время от времени мы с Тео выпиваем по кружечке пива, и он рассказывает мне о последнем релизе, или объясняет, какой потрясающий номер шестьдесят два, или что кто-то, о ком я никогда не слышала, будет на комик-коне[15], или еще о чем-нибудь.

— Это язык, которого я не понимаю.

— Такая же ситуация. — Она сцепила руки на столе и пристально посмотрела на меня. — Я знаю, что ты сделала для Чикаго, и что сделали твои родители. Твой прадед.

Он был первым Омбудсменом Чикаго по делам сверхъестественных.

— Но, учитывая то, что произошло прошлой ночью, есть большая вероятность, что все станет еще хуже. Для вас обоих.

Я не знала, она имела в виду нас с Тео или нас с Коннором. Вероятно, и то, и другое. И я не была уверена, насколько это было искренним беспокойством по сравнению с техникой допроса очень опытного следователя. Но Тео доверял ей. Поэтому я решила, что тоже буду.

— Я не сержусь на Тео. — Я потерла лицо руками, давая себе минуту собраться с мыслями. Затем откинула волосы назад и, выпрямившись, посмотрела на Гвен.

— Тебя я не знаю, но я знаю его. Он мне нравится и я его уважаю. Он умный, сообразительный и довольно забавный, хотя я бы никогда не призналась ему в этом в лицо. Он всегда прикрывал мне спину, и я надеюсь, что он сказал бы то же самое обо мне. Что касается AAM, у меня, вероятно, не было бы к ним претензий, если бы они не решили сделать из меня пример.

Я на мгновение отвела взгляд, решая, как много мне следует ей рассказать. И, поскольку она дала мне возможность высказаться, решила сказать правду.

— Карли умирала, — сказала я, посмотрев на нее. — Мы были в лесу, окруженные монстрами, и слишком далеко, чтобы можно было быстро получить необходимую помощь. Мне пришлось принимать решение. И, честно говоря, я была напугана до чертиков. Я никогда раньше никого не создавала, и не все переживают переход. Была большая вероятность, что я облажаюсь. Но это был единственный известный мне способ спасти ее. Я так и сделала, и она выжила. Думаю, на этом все.

— Она в Миннесоте?

Я кивнула.

— Недалеко от ее дома располагается небольшой вампирский клан. Их лидер согласился помочь ей пройти переход. Так она смогла оставаться рядом со своей семьей и друзьями, там, где прожила всю свою жизнь. Недавно я связывалась с ней. Пока что она в безопасности.

— Лидер клана, — произнесла Гвен. — Он все еще злится на тебя?

— Говорит, что нет, — ответила я и снова почувствовала укол вины.

— И поэтому AAM нацелились на тебя.

— Во всяком случае, ее Отдел по соблюдению правовых и этических норм.

Она кивнула и слегка поерзала на стуле, закидывая ногу на ногу.

— Исходя из моих бесед с ними, я думаю, большинство мастеров согласятся с тем, что AAM необходим. Те, кто в Чикаго, безусловно. И, судя по тому, что я слышала, Харт обычно не мешает Мастерам делать лучшее для своих людей. — Она нахмурилась. — Происходит что-то еще?

«Да, и Тестирование является, по крайней мере, частью этого "чего-то"». Но она не поднимала этот вопрос, и я, конечно же, не собиралась его озвучивать, по крайней мере, чтобы детектив не спрашивала, почему я так против этого. Но было кое-что еще.

— Думаю, дело в Клайве.

Она посмотрела на меня.

— Да?

Я вспомнила мгновения до начала драки.

— Ему было что сказать, и многое из этого было личным. Мне слишком многое сходит с рук, я пользуюсь своим происхождением и нарушаю правила, я рискую и так далее. И это были не просто слова. У него был такой взгляд.

— Взгляд?

— Он был зол и заносчив. Но в то же время он был... взволнован? Не как офицер, выполняющий свой долг, а...

— Фанатик, — тихо произнесла она, и я подняла на нее глаза.

— Да. Именно. Он излучал сияние праведника.

Она выдохнула сквозь сжатые губы.

— Поэтому с ним — и со всем этим — будет трудно. Еще труднее, чем сейчас.

— Я не хочу создавать проблем Чикаго, вообще никому. Но я не собираюсь отказываться от своей независимости из-за того, что у него какая-то миссия.

Она кивнула.

— Прессе сообщат, что тебя допросили и отпустили. Если записи с камер наблюдения подтвердят твое местонахождение, им сообщат, что тебя не было рядом с местом происшествия, когда произошел инцидент. И я бы попросила тебя связаться с нами, со мной или с Тео, когда AAM снова объявится. Я не говорю «если», потому что ты кажешься мне человеком с логикой, и так же, как и я, можешь предположить, что те, в ком есть, как ты выразилась, «сияние праведника», не остановятся.

Я кивнула.

— Я сообщу вам все, что смогу.

— Тогда, я думаю, мы закончили. — Она встала, подошла к двери и открыла ее. — Спасибо, что уделила мне время. Ты можешь идти, но пока не покидай город.

Я вышла в коридор и обнаружила, что там меня ждет Тео. Я не была уверена, что хочу сказать человеку, который неделю назад был почти моим напарником... и почувствовала, как по коридору пронеслась ярость, словно яростный прилив.

Коннор шагал ко мне с осанкой принца, его голубые глаза сверкали, как у разъяренного ангела. Его волосы были взъерошены, как будто он провел по ним пальцами, и прядь упала ему на глаза. Сильное тело, красивое лицо и дьявольский блеск в глазах.

«Воистину разъяренный ангел».

Затем он подошел ко мне, и его руки оказались на моих щеках, сильные и оберегающие, пока он изучал мое лицо, нахмурив брови.

— С тобой все в порядке?

— Я в порядке, — ответила я, положила ладонь на его руку, сжала и обнаружила, что мышцы под ней окаменели от напряжения.

— Убили сотрудника Отдела по соблюдению правовых и этических норм? — спросил он.

— Одного из парней, которые приходили в лофт. Того, кто вел диалог. Его звали Блейк. Это был Блейк, — мрачно добавила я.

Он кивнул и прижался своими губами к моим, поцелуй был настолько нежным, насколько яростным был его гнев. А потом он перевел взгляд на Тео и Гвен, которые вышли из-за моей спины.

Он направил этот острый, как оружие, взгляд на Тео.

— Тебе ли не знать. Ты знаешь, что она не сделала бы этого — не убила бы невинного.

— И они знают, что ААМ уже считает, будто к нам относятся по-особому, — сказала я. — Мы не можем дать им повод для еще большего насилия.

Он оскалил на них зубы.

— Ты на их стороне?

— Нет, — ответила я и снова сжала его руки. — Я на своей стороне. Они знают, что я его не убивала. Но они должны спросить. Такие правила.

Его взгляд снова скользнул ко мне.

— Теперь мы следуем правилам?

— Мы следуем правилам, насколько можем; нарушаем их, если это необходимо для спасения других. — «Разместите это на чертовом баннере», — подумала я, — «и вывесите его над лофтом».

Коннор долго смотрел на меня, затем кивнул. Последний раз провел большим пальцем по моей щеке и отступил назад.

— Она права, — произнес Тео. — Если бы мы ее не допросили, AAM сделали бы все еще более скверным.

— Когда опускаются до уровня манипуляторов, меня это не впечатляет, — сказал Коннор. — Я так понимаю, вы удостоверились в ее невиновности?

Темные глаза Тео были суровыми.

— Есть детали, которые нужно подтвердить. Но, помимо того, что она добропорядочный человек, который не стал бы убивать из злости, мы ожидаем подтверждения того, что ее не могло быть рядом с местом происшествия, когда произошел инцидент.

— Так кто это сделал? — спросил Коннор.

— Мы не можем раскрывать подробности о ходе текущего расследования, — ответила Гвен и подняла руку, когда Коннор открыл рот, чтобы возразить. — Но вы оба должны быть осторожны. Возможно, это было случайное убийство, но я так не думаю. Независимо от того, было ли это направлено против AAM или стало результатом какой-то борьбы с ними, это, скорее всего, снова коснется вас.

— Мы склоняемся к вовлеченности AAM, — сказал Тео.

— Склоняйтесь сильнее, — произнес Коннор, и мы оставили их стоять там.