Сокрытая сталь

Глава 1

— Для Чикаго это к лучшему[1], — сказала Лулу, принюхиваясь к воздуху.

— Ничего подобного, — ответила я. Но посмотрела на уродливый комок тошнотворно-серого теста, который в данный момент растекался по противню, и призналась себе, что спорить особо не с чем.

— В Париже все получилось, — пробормотала я, нахмурившись и мысленно возвращаясь к своим действиям. Отмерить ингредиенты. Добавить хлебную закваску. Замесить, дать подняться, придать форму, дать подойти.

Лулу Белл, всецело настроенная против магии дочь двух колдунов и моя лучшая подруга, прошла на кухню лофта в Ближнем Норте, в котором она разрешила мне пожить, и посмотрела на комок.

— Но не в Чикаго. — Она похлопала меня по плечу. — Возможно, ты могла бы попробовать что-нибудь другое.

Под «чем-то другим» она подразумевала хобби — увлекательные, снимающие стресс занятия, призванные дать мне отдушину помимо кофе, катан и, поскольку я вернулась в Чикаго после пребывания во Франции, сверхъестественной политики. Последнее отчасти было из-за моей временной работы в офисе городского Омбудсмена по сверхъестественным, ОМБ, и отчасти потому, что я вампир. Мы драматичные личности.

И, возможно, поэтому Великий Поиск Хобби не увенчался успехом. Выпечка хлеба была лишь моей последней и не самой удачной попыткой. На подоконнике у нас стояло полдюжины суккулентов[2], которые стали либо мягкими, либо сухими, пирамида из спутанной пряжи и множество стеклянных флаконов и баночек, продавцы которых обещали мне лучший кофе в моей жизни. Лулу теперь использовала их для хранения кистей, а я продолжала затариваться в «У Лео», где продавался лучший кофе в Чикаго.

— У нас есть час до того, как все придут. Мы можем позвонить кому-нибудь и попросить захватить хлеб. Возможно, Коннор мог бы прихватить что-нибудь из САЦ.

Коннор Киин — наследный принц Северо-Американской Центральной Стаи оборотней, у которой прибыльный ресторанный бизнес.

— Единственное, что Коннор прихватит из САЦ — это Алексей. И я не стану выпрашивать еду у Стаи.

Лулу проигнорировала мое упоминание Алексея Брекенриджа. Соплеменник Коннора ее раздражал; он был влюблен в нее, поэтому за этим было интересно наблюдать.

— Держу пари, это не первый раз, когда ты упрашиваешь члена Стаи, — сказала она с хитрой ухмылкой.

Помимо того, что Коннор время от времени поставлял мне барбекю, он также был моим парнем. Высоким, хорошо сложенным, с темными глазами и голубыми глазами, в которых обычно светился волчий блеск. Я знаю его как человека, а также видела в волчьей форме. Оба весьма впечатляющие.

— Зачем тебе вообще хлеб?

Я подошла к мусорному ведру и выбросила содержание миски.

— Я готовлю кростини[3] на хлебной закваске с бурратой, рукколой и томатной пастой. Или готовила.

Она лишь посмотрела на меня.

— Что? — Я поставила миску в раковину. — Ужин был твоей идеей. «Давай пригласим народ», — сказала ты. «Просто приготовь свое любимое блюдо», — было тобой сказано.

Лулу закатила глаза. Она открыла холодильник и указала на полки на двери, где охлаждались бутылки с кровью и кофе Мокко. (В отдельных бутылках. Потому что кровь со вкусом Мокко просто преступление против вампиризма).

— Твое любимое блюдо — это не кростини, не буррата, не руккола и не томатная паста. Это кофе и кровь, именно в таком порядке.

— Мне нравятся и другие блюда, — запротестовала я. — И фаршированные яйца — не твое любимое блюдо, но это не объясняет, почему в холодильнике их три дюжины. — Я сморщила нос от отвращения. Человека, решившего, что лучший способ есть вареные яйца — это смешать их содержимое с приправой и майонезом, следует отыскать и четвертовать.

Она взяла яйцо из контейнера и закрыла дверцу.

— Это всего лишь эксперимент, — сказала она, а потом посмотрела на него прищуренными глазами, как будто осматривая его.

Я ей не поверила. Но я наблюдала за ней целую минуту, а она даже не дернулась. К счастью, мне не пришлось долго ждать, чтобы узнать правду.

— Когда начнется вечеринка, все прояснится, — предсказала я, сделав руками в воздухе дугу для пущего эффекта.

— И к слову о дьвольских штучках, — пробормотала я, когда к нам неторопливо направилась Элеонора Аквитанская, кошка Лулу с гладкой черной шерстью и колючим нравом. Она посмотрела на Лулу со снисходительностью, а на меня — с нескрываемым презрением.

— Привет, дьявольская кошка.

— Если ты будешь ее так называть, она помочится тебе в ботинки.

— Снова.

— Снова, — признала Лулу.

Я пыталась быть с ней милой. Купила ей кошачью мяту, приготовила на ужин лосося, прочитала сборник стихов, который привезла домой из Парижа, показала ей единственную подлинную версию «Гордости и предубеждения»[4], которую мы с Лулу признавали. (Конечно, фанатам нравился Гарри Стайлз[5] в роли Дарси, но это просто новый ремейк. Колин Ферт[6] — единственный и неповторимый, спасибо большое). Но ее ничто из этого не расположило. Я была третьим лишним. Может, кошки не любят вампиров. Или, возможно, она видит то, чего не видят многие другие. Что я не просто вампир, или единственный рожденный вампир, а не созданный.

Какова бы ни была причина, она решила, что мы враги.

Я наклонилась, чтобы посмотреть ей в глаза, и улыбнулась.

— Я наряжу тебя ковбойшей, пока ты спишь. А потом наделаю фотографий и отправлю их в «Трибьюн»[7].

Если бы ее злой взгляд был колом, я бы умерла. Но она зашипела и убежала, сдав позиции. Я посчитала это победой.

— Обоссанные ботинки — это только начало, — сказала Лулу и сунула в рот фаршированное яйцо.

* * *

Испорченный хлеб заменили брауни в упаковке. Пока они остывали на плите, я заплела свои волнистые светлые волосы в низкую косу и надела струящуюся черную майку с темными блестящими леггинсами и ботинками. Я нанесла черную тушь на свои зеленые глаза и ярко-малиновую помаду, чтобы подчеркнуть бледную кожу.

Час спустя лофт был полон болтовни, людей, мисок, кастрюлей и пакетов с едой, которые принесли гости. Элеонора Аквитанская развалилась под обеденным столом в надежде перехватить объедки. Коннор еще не появился, но бесспорный победитель, получивший фаршированнные яйца, сидел на выступе перед стеной с окнами, каждое из которых было покрыто пластиком разного цвета, так что они светились цветами радуги.

Матео, новый ухажер Лулу, был стеклодувом, работавшим над грандиозными, дорогими произведениями искусства. Он был мускулистым и поджарым, как человек, который постоянно находился в движении, его лицо было загорелым, а волосы коротко подстрижены. У него были темные, глубоко посаженные глаза под густыми бровями, полные губы и квадратная челюсть. Он болтал с несколькими своими вычурными друзьями — все они отличались чопорной одеждой и прическами — и Петрой, еще одной подругой из ОМБ. Она была миниатюрной, с загорелой кожей, темными волосами и глазами, а еще она была аэромансером.

— Твой стеклодув, кажется, классный, — сказала я. Лулу и Матео встречались уже несколько недель, с тех пор, как мы вернулись из короткой поездки в Миннесоту. Она приехала в доме на колесах вместе с моими коллегами из ОМБ, чтобы помочь разобраться с кризисной ситуацией в Стае. Я не уверена, в чем дело, в самой поездке, компании или магии, но после возвращения она казалась еще печальнее, по крайней мере, до тех пор, пока не сошлась с Матео.

— Ага. Классный. Его друзья тоже классные. Весьма... оригинальные.

— Я с ними еще не общалась. Но если они тебе нравятся, то и мне нравятся.

А поскольку все они люди, я могу сломать их, как ветку, если они причинят ей боль. Так что это приятное преимущество.

Разговоры в лофте затихли, и я инстинктивно подняла голову, чтобы найти источник перемены.

Источником был оборотень. Мой оборотень.

Он появился из длинного коридора, ведущего к двери лофта, его тело было крепким и сильным. На нем были джинсы и футболка «САЦ Индастриз», облегающая мускулы, в руке он нес бутылку вина. Его темные волосы обрамляли точеное лицо, на котором выделялись ярко-голубые глаза и губы, обычно искривленные самоуверенной ухмылкой. У него была осанка принца, тело бога и эго, соответствующее и тому, и другому, и все это сочеталось с его честностью, остроумием и заботой о его Стае.

И его взгляд был устремлен на меня.

Его губы изогнулись, и несколько человек вокруг меня издали тихие звуки признательности и вожделения. Принц позволил простолюдинам лицезреть.

— Люди смотрят на него, как на хорошенько испеченный багет, — прошептала Лулу. — Как на готового быть съеденным.

Так и было, и я не могла их винить, учитывая, что мои мысли шли в том же направлении. За вычетом скрытого оскорбления моих навыков выпечки хлеба.

— И при этом он смотрит на тебя, — продолжила она, — как будто он большой, злой волк, а ты — бабушка.

— Это весьма возмутительная аналогия.

Она подняла руки.

— Ты права. Так и было, и я беру свои слова обратно. Я кое-что попробовала, но меня это не туда завело. Я допустила ошибку.

Лучший друг Коннора, Алексей, вошел следом за ним. Алексей был таким же высоким и поджарым, с русыми волосами и карими глазами, которые с подозрением осматривали комнату. Алексей был тихим и преданным парнем. Если только не изводил Лулу.

— О, супер, — произнесла Лулу. — Алексей здесь. — В сарказме было осуждение, но к нему добавилась искорка в ее глазах, которую я была рада увидеть.

Мне нравился Алексей, и не только потому, что он предан Коннору и Стае. Они с Лулу ссорились, как дети, и он был весьма изобретателен в подначиваниях. «Никогда», — подумала я, «не переходя грани недопустимости — не тогда, когда ей, кажется, нравится их спарринг так же, как и ему. Все еще».

— Хочешь, я скажу ему, чтобы он это прекратил? — Я знала, что она может постоять за себя и обычно без колебаний устраивает разнос задирам. Но, повторюсь, все еще...

— Я тебя умоляю, — произнесла она, отмахнувшись от меня. — Я способна справиться с одним щенком.

— Он не волк, — сказала я. — Он очень большой кот.

Она вытаращилась на меня.

— Что?

— Брекенриджи не волки. Они пантеры. — Я наклонила к ней голову. — Я думала, ты знаешь.

— Я не знала.

— А это имеет значение?

— Не знаю.

— Добрый вечер, — сказал Коннор, когда они подошли к нам, нежно меня поцеловав. Просто прикосновение его губ к моим. Намек и обещание. — Извините, мы опоздали.

— Вы как раз вовремя.

«В прямом и переносном смысле», — подумала я, все еще удивляясь, как этот парень, которого я считала высокомерным и несносным, стал таким... ну, все еще высокомерным. Но гораздо менее несносным. Словно поняв ход моих мыслей, он широко улыбнулся.

— Мы оба подоспели.

«Может, немного несносным. Но в лучшем виде».

— Лулу, — произнес Коннор с улыбкой. — Спасибо, что пригласила нас. — Он вручил вино. — Подарок хозяйке.

— Благодарю, — ответила она, принимая его.

— У моего друга виноградник недалеко от границы с Висконсином. Оно должно быть довольно неплохим.

— Как оно сочетается с фаршированными яйцами?

Он моргнул.

— Понятия не имею и не хочу знать.

Лулу перевела взгляд на Алексея.

— Вижу, ты привел беспризорную кошку.

Она довольно быстро перевела тему. Алексей просто посмотрел на нее, и в его глазах был явный вызов: «Я принимаю твой вызов. Всеми возможными способами».

На ее щеках появился румянец.

— Не хочешь полазить по дереву?

— Не хочешь пососать кисточку?

— Слабак, — промолвила Лулу, а потом направилась к Матео. Он улыбнулся, когда она подошла, подозвал ее рукой, а потом подключил ее к разговору с Петрой.

— Пососать кисточку? — спросила я, оглянувшись на Алексея с очевидной жалостью на лице.

— Мне на ум пришло не так много выпадов на художественную тему. — И он был достаточно тактичен, чтобы не использовать ее магию — или решение не использовать магию — против нее. — Кто этот человек?

— Ее парень, — ответила я.

Алексей с сомнением фыркнул и побрел к еде. «С», — как я запоздало поняла, «бутылкой водки в руке». Я предположила, что это его подарок хозяйке.

— Это было презрение к Матео или мысли о том, что она встречается с ним? — задалась я вопросом.

— Думаю, это связано с концепцией ее романтических отношений в целом. Он знает, что ей это неинтересно, но, я думаю, это на самом деле усугубило ситуацию. Острые ощущения от погони и все такое.

Я наградила его задумчивым взглядом.

— Возможно, мне следовало заставить тебя подольше за мной побегать. Или подальше.

Его улыбка стала дикой, и я действительно услышала, как на другом конце помещения вздохнули девушки.

— Попробуй, — сказал он, в его ярко-голубых глазах появился вызов.

— Думаешь, сможешь меня поймать?

На этот раз поцелуй был собственническим, всепоглощающим и таким же надменным, каким был вызов.

— Элиза Салливан, — произнес он, улыбаясь мне в губы. — Я всегда смогу тебя поймать.

Кто-то прочистил горло. Мы обернулись и увидели улыбающегося нам Тео, который поднял в знак приветствия хрустящий хлеб в бумажном конверте.

— Я помешал, — сказал он с веселым и беззастенчивым выражением лица.

Тео был бывшим полицейским, который стал моим напарником в ОМБ. У него была темно-коричневая кожа, коротко подстриженные темные волосы с завитками, карие глаза и пухлые губы.

— Это вечеринка, — произнес Коннор. — Помешать тут невозможно.

Но я прищурилась, глядя на него.

— Зачем ты принес хлеб?

Тео моргнул.

— Потому что я люблю хлеб? И это вечеринка? И Лулу сказала принести что-нибудь?

— Но она специально просила принести хлеб?

Тео посмотрел на Коннора, ища помощи, но тот только пожал плечами.

— Я не в теме, чувак. — Он обнял меня за талию и поцеловал в висок. — Почему ты допрашиваешь своего напарника из-за хлеба?

Я хмыкнула.

— Это долгая история. — «Долгая и дурно пахнущая история».

— Это как-то связано с фаршированными яйцами? — спросил Коннор.

— У меня такое чувство, будто я попал в какую-то альтернативную вселенную, — сказал Тео. — «Хлеб» и «фаршированные яйца» — это кодовые слова для обозначения врагов государства, тайных миссий или чего-то еще, что на самом деле имеет смысл?

— Нет, это не кодовые слова, — ответил Коннор. — Сдается мне, мы буквально говорим о хлебе и фаршированных яйцах. И, похоже, это не единственные два варианта, поэтому я возьму хлеб, — он вырвал его из рук Тео, — положу его к остальной еде, и возьму себе что-нибудь перекусить, а вы можете обсудить важные дела Омбудсмена.

Вчера я взяла выходной, чтобы помочь Лулу прибраться и подготовить лофт, так что вполне возможно, что я пропустила какую-нибудь драму.

— У тебя есть какие-нибудь важные дела Омбудсмена, которые нужно обсудить?

Он нахмурился и задумался.

— Речные нимфы снова дерутся за набережную реки Чикаго.

— Ничего нового, — произнесла я. — Я — пас.

Он ухмыльнулся.

— Ограбление банка двумя фейри Клаудии?

Клаудия была королевой группы фейри-наемников Чикаго, включая тех, которые пытались при помощи магии превратить Чикаго в копию своей зеленой родины.

— Уже теплее, — произнесла я. — Сколько они взяли?

- Они пытались заполучить около девяноста килограмм золота, потому что, знаешь ли, им нравится блестящее. Но с таким весом далеко они не продвинулись.

— Высокомерно с их стороны, — произнесла я. — Что сказала Клаудия?

— Сказала, что это было «благородное дело».

Я фыркнула. Это было так похоже на нее. Как и другие фейри, она очень любила драгоценные камни и украшения.

— Хлеб доставлен, — сказал Коннор, возвращаясь с тремя бокалами вина. — Фрикадельки съедены, вино откупорено.

— А он практичный, — произнес Тео, делая глоток. — Я не большой любитель вина, но это неплохое.

— Он такой, — согласилась я и сделала глоток. Вино было неплохое. Сухое, но с ярким привкусом. Хороший напиток в конце летнего дня, когда мы все ждали, чтобы осень охладила город.

— Тост, — произнес Тео, поднимая бокал. — За дружбу.

— Какой же ты мудак, — сказала Лулу стоявшему рядом Алексею.

— И за это, чем бы оно ни было, — сказала я и выпила.

* * *

Мы общались и ели до полуночи, а потом — из-за обещания, которое я дала нашей ворчливой соседке снизу — делали то же самое, но тише. Она жила двумя этажами ниже и не могла слышать то, что мы делаем в лофте. Но это никогда не мешало ей жаловаться.

Когда календарь перевернулся, шум стих, и люди тоже. Они ушли первыми, прихватив с собой контейнеры с фаршированными яйцами, которые Лулу удалось сунуть им в руки на выходе.

Услышав стук в дверь, я смиренно вздохнула.

— Клянусь, миссис Прохаска, — крикнула я, направляясь к двери. — Мы закончили. Все ушли. — Ну, большинство гостей. Основной костяк все еще был здесь — я и Лулу, Коннор и Алексей, Тео и Петра. В основном сверхъестественные. Все друзья и напарники.

Я открыла дверь, ожидая увидеть миниатюрную женщину с ее темными глазами-бусинками. Но это была не миссис Прохаска. Их было трое. Они были выше, сильнее и, несомненно, старше.

Вампиры, все в черном. Двое мужчин и одна женщина, все с бледной кожей. Никого из них я не узнала.

Я встала немного прямее, жалея, что меч не при мне. И заняла позицию так, чтобы загородить дверной проем, на случай, если они решат двинуться.

— Да? — спросила я, тон и выражение моего лицо были настолько спокойными, насколько я смогла изобразить.

— Элиза Салливан, — произнес тот, что был спереди.

Я просто посмотрела на него, ожидая продолжения.

— Мы из Ассамблеи Американских Мастеров. Пришло время вам ответить за ваше преступление.