Сокрытая сталь

Глава 23

Николь Харт ждала в кабинете моего отца. Папа представил нас, но я едва ли расслышала хоть слово из того, что он сказал.

Затем он оставил нас одних. Мы стояли посреди его кабинета, лицом друг к другу.

Она была красива. Высокая женщина со смуглой кожей и пышной фигурой. Коротко подстриженные волосы подчеркивали темные глаза и густые ресницы, округлые скулы и выразительный рот. Сегодня на ней был костюм цвета слоновой кости, подчеркивающий ее изгибы. И сила, которой она была наделена, охватила ее всю, вызвав легкое покалывание в воздухе.

— Мы не встречались, — мягко сказала она, с легким акцентом в голосе. — Но я знаю о вас.

— Аналогично, — ответила я.

— Как вы думаете, почему я здесь, мисс Салливан?

— Потому что вы считаете, что я нарушила Канон, обратив человека, несмотря на ее неминуемую смерть.

— Вы признаете, что нарушили Канон?

— Я ни в чем не признавалась, кроме того, что изменила Карли.

— Между этими понятиями лишь едва заметная разница, — сказала она с легкой улыбкой, сложив руки перед собой.

— Училась у своего отца.

Сочла ли это угрозой или объяснением, она не подала виду. Она издала неопределенный звук.

— Судя по тому, что мы уже обсудили это, давайте перейдем к сути, хорошо? Вы нарушили наш закон. Это очевидно. Несмотря на обстоятельства, Клайв предложил свои условия, и они остаются в силе. Назовите Дом, в котором вы пройдете Коммендацию и Тестирование.

— Нет.

— Тогда вас поместят в изолятор в Атланте до тех пор, пока вы не согласитесь.

— Нет, я не соглашусь.

Она наблюдала за мной, как хищник за добычей.

— Чудо вашего происхождения — личность ваших родителей — не дает вам права поступать по-своему. Правила имеют значение.

Теперь она говорила как Клайв, хотя и была гораздо более сдержанной.

— Они действительно важны. Но давайте будем честны, мисс Харт. Правила придуманы.

Она снова взглянула на меня.

— Каждое правило, — произнесла я. — Это просто слова, придуманные кем-то, кто обладает властью. Но когда вы добираетесь до сути, важны не слова. Важно то, как они звучат в мире. Правило ААМ, касающееся создания вампиров, старое и жестокое. Оно негибкое.

— Правила не должны быть гибкими. Они должны быть правилами.

— Вы позволяете Бродягам создавать вампиров.

— Они не привлекают внимания СМИ.

Это было что-то новенькое.

— Я не контролирую их. Они следят за мной не по моей воле. Несмотря на это, я никому не рассказывала о Карли, и СМИ не знают, что ее изменили. Но раз уж вы заговорили об этом, если вы продолжаете избирательно применять правила против меня — если вы продолжаете наказывать меня за спасение человека от монстра — я буду рада привлечь прессу. Думаю, они сочтут, что у меня есть очень интересная история.

— Угрозы ниже вашего достоинства.

— Угрозы — это все, что у меня есть. Как вы сами заметили, мое имя — это мое бремя и мой рычаг воздействия. Вы пытаетесь использовать его, чтобы сделать из меня пример. Я буду использовать его, чтобы защитить себя.

Какое-то мгновение она смотрела на меня холодными, оценивающими темными глазами. Она по-прежнему стояла в нескольких метрах от меня, даже не пошевелила сжатыми руками. Требовались сила и сосредоточенность, чтобы сохранять такой контроль.

Поэтому, естественно, я захотела проверить, смогу ли это изменить.

— Вы очень давно хотели, чтобы я прошла Тестирование.

Удовлетворение от того, что увидела легкое вздрагивание, расширение зрачков, было теплым и успокаивающим сиянием.

— Остаются вопросы относительно вашего происхождения.

От сходства ее слов с тем, что я слышала много лет, у меня по спине пробежал холодок. Независимо от исхода этой встречи, она не будет моим союзником.

— Нет, — произнесла я. — Их нет. Никто не интересовался моим происхождением с тех пор, как ААМ безуспешно пытались протестировать меня в детстве. Попытки, которые были отвергнуты.

— Мисс Салливан, я ответственна за безопасность тысяч вампиров. За то, что помогаю им обрести безопасное и долгое бессмертие. Вы неизвестны. Это делает вас угрозой.

— Для вас.

На этот раз у нее заиграли желваки — еще одна трещина в великолепном фасаде.

Я подняла руку.

— Я избавлю вас от необходимости отвечать на это, и скажу вам то же самое, что сказала Клайву. Меня не интересует политика вампиров. Я даже не состою в Доме моего отца; если бы так было, я абсолютно уверена, что вы бы даже не пытались делать все это. Я не планирую создавать армию вампиров или создавать новых вампиров. Я не хочу быть Мастером. Я работала в офисе Омбудсмена, пока один из ваших вампиров не обвинил меня в убийстве, которого я не совершала. Мне нравилась эта работа, и я хотела бы продолжать ею заниматься. — Правдивость этих слов поразила меня до глубины души.

— Иными словами, мисс Харт, я не мой отец. И не моя мать. Я не супергерой, не секретное оружие, не злодейка и не какая-либо другая угроза, которую вы и ваши вампиры могли бы вообразить. Я просто вампир, пытающийся поступать правильно.

— Очень красивая речь, которая ничего не решает.

— Я не проблема, которую нужно решать. — Я чуть не всплеснула руками, мне пришлось приложить усилия, чтобы сохранить самообладание. — На моем месте, что бы вы сделали?

— Я бы подчинилась закону.

Я долго смотрела на нее.

— Тогда мне жаль вас.

Мой экран завибрировал, и я вытащила его, обнаружив сообщение от Тео.

«Он пришел рано, значит, есть время для переговоров».

Я убрала экран обратно в карман.

— Я уже предлагала ААМ. Покиньте Чикаго с гарантиями, что вы не будете продолжать это дело, а я не буду рассказывать СМИ, за что вы пытаетесь наказать меня.

— Отклоняется.

Моя улыбка была натянутой.

— В таком случае, я также объясню СМИ, что у вас годами работали опасный вампир и его брат, который, я почти уверена, знал о его состоянии на протяжении многих лет. Что вы направили Леви в Чикаго, где он напал на меня, покалечил человека и совершил убийство, и при этом вы понятия не имеете, где он. Я также буду вынуждена спросить, почему вы так сосредоточены на том, чтобы наказать меня за нарушение правил, но позволяете безнаказанно нарушать правила им. — Я склонила голову набок, глядя на нее, и я тысячу раз видела, как это делал мой отец. — Это случайно не вражда с Чикаго?

Она молчала очень долго. И когда ее руки сжались еще крепче, так что костяшки пальцев побелели, я поняла, что поймала ее.

— Пока вы помните, что не заинтересованы ни в моей должности, ни становиться Мастером Дома, ААМ согласится закрыть это дело. Если обстоятельства изменятся... мы пересмотрим свое решение.

Настала моя очередь наблюдать за ней, чтобы прочесть эмоции в ее глазах.

— Согласна, — произнесла я, — поскольку меня не интересует ни то, ни другое. И я даже продемонстрирую добросовестность.

Я подошла к двери кабинета, открыла ее и увидела, что меня ждет папа.

Мы обменялись кивками. Направляясь к входной двери, я услышала, как папа разговаривает с Николь.

— Пройдем со мной, — сказал он. — Думаю, тебе захочется это увидеть.

* * *

Воздух был прохладным и сухим, деревья шелестели, а фонари мерцали. Выходя из дома, я вставила в ухо крошечный наушник, который мне дала Линдси, и встретила Коннора на тротуаре.

Он оглянулся на Дом.

— Решено, — тихо сказала я и взяла его под руку. — Давай притворимся влюбленными голубками и прогуляемся. — Я повела его к тропинке, которая проходила по краю участка, недалеко от стены, через которую Леви должен был перелезть, чтобы попасть внутрь.

— Не забывай, что твои родители могут тебя слышать, — донесся из наушника голос моей мамы.

— Сейчас телепатия была бы кстати, — пробормотала я и прижалась к Коннору, как двое влюбленных, прогуливающихся по саду прекрасной летней ночью.

— Где он? — прошептал он, целуя меня в волосы, чтобы было не видно, как шевелятся его губы.

— Мы отслеживаем его по тепловому излучению, — сказала Линдси. — Он у восточной стены, примерно в двадцати метрах слева от вас. Нам лучше не подходить ближе, мы не хотим его спугнуть.

Коннор аккуратно поменялся со мной местами, чтобы оказаться поближе к стене. Я зарычала, но он положил руку мне на плечи.

— Я не буду извиняться за это.

— Ты труп, — пробормотала я. — Мне не нужен щит.

— Угу, — протянул Коннор. — Сегодня великолепная ночь. — Он повысил голос, чтобы Леви мог расслышать. — Я рад, что ты полностью в моем распоряжении. Дом твоих родителей действительно впечатляет.

— Направляется к вам, — произнесла Линдси. — Он на стене.

— Звезды сегодня прекрасны, — сказала я, поднимая глаза к верху стены. Я ничего не могла разглядеть. Но теперь, когда испытала это на себе, я почувствовала мягкую вибрацию гламура Леви.

Губы Коннора были у моего уха.

— Ты его видишь?

Я покачала головой, как раз когда прозвучало предупреждение.

— Он на земле! — раздался крик Линдси. — Направляется к вам.

Она закончила фразу как раз в тот момент, когда воздух разорвал крик. Сначала я подумала, что это раненое животное. Но свет прожекторов заливал всю территорию Кадогана, резко выделяя деревья, кустарники и скамейки.

И вампира, который бежал к нам с поднятым пистолетом. В резком освещении Леви выглядел еще хуже, как будто не спал несколько дней.

Мы с Коннором разделились и оба достали оружие.

— Леви, — произнесла я, когда он моргнул от шока и удивления. — Все кончено. Опусти пистолет. — В наушнике раздалось эхо, когда охранники и полицейские приблизились, обошли его и оказались позади.

— Это еще не конец, — сказал он, его рука дрожала. — И теперь у меня есть серебряные пули, мать вашу.

Я оказалась перед Коннором прежде, чем он успел возразить, и оттолкнула его назад, когда охранники придвинулись ближе, но недостаточно близко.

— Ты сражаешься со мной, — произнесла я. — Не с Коннором. Брось пистолет.

— Ты защищаешь его! — закричал Леви, его боль была очевидна. — Даже сейчас. Гребаного волка.

— Моего гребаного волка, — сказала я, прижимая руку к груди, накопившиеся за неделю страх и ярость вырвались наружу. — Ты даже не знаешь меня. Никто из вас меня не знает — ни один член AAM понятия не имеет, кто я.

Он бросился на меня, подняв пистолет. Мой удар с разворота отбросил пистолет в сторону, и Гвен побежала вперед, подняв значок, который сверкал в лунном свете, как Экскалибур.

— Чикагский Департамент Полиции, — крикнула она, когда полицейские уложили его животом на траву. — Леви, вы арестованы за убийство вампира, известного как Блейк, — сказала Гвен. — Как я понимаю, ваш Мастер хотел бы переговорить с вами, прежде чем вас посадят на самолет для экстрадиции в Атланту. А теперь слово от наших спонсоров.

Я ухмыльнулась, когда один из помощников вышел вперед с пластиковыми стяжками.

— У вас есть право хранить молчание, — выкрикнул он и зачитал остальные права и обязанности Леви, в то время как другие сотрудники ЧДП подошли, окружая.

— Это было почти разочаровывающе легко, — услышала я бормотание Петры.

Знаменитые последние слова.

* * *

У меня в ушах стоял хаос, когда люди начали кричать, предупреждая. А потом я увидела, как к нам бежит Клайв.

— Его впустила Николь, — сказал кто-то. Кажется, Тео.

— Отойдите от него к черту! — Клайв протиснулся сквозь вампиров к брату, все еще лежащему на земле и рыдающему в траву.

— Вы ранили его, — произнес Клайв. Он опустился на колени, когда Николь подошла к нам под светом прожекторов, а за ней еще двое вампиров. «Она хотела, чтобы Клайв это увидел? Чтобы он стал свидетелем?»

«Вампиры», — с сожалением подумала я.

— Он не ранен, — ответила я. — Просто разочарован, что не смог застрелить Коннора гребаной серебряной пулей. — Очевидно, я все еще была зла.

Я подошла к ним и наклонилась к Клайву.

— Ты знал, — сказала я и была уверена, что права. — Ты знал, что он травмирован и опасен, и ты позволил ему находиться на свободе. Ты нарушил правила.

В его глазах кипела ярость и выплескивалась с губ.

— Ты ничего не знаешь. Тебе все преподнесли на блюдечке.

— Нет, — произнесла я. — Это не так. — Если бы он только знал, как усердно трудились мои родители, чтобы я не принимала свои привилегии как должное.

— Ты нарушаешь любые правила, какие хочешь, — сказал он. — Дом Кадогана постоянно игнорирует правила, и за это их никогда не наказывают. Если бы его приняли туда, с ним бы все было в порядке. Он стал бы лучше.

«И вот оно».

— Твоему брату нужна помощь, Клайв. Но Дом Кадогана — не решение проблемы. И никогда им не был. И мое наказание Леви не поможет.

— Но это поможет мне, — сказал он. — Я требую Правила Сатисфакции!

«О, какая восхитительная ирония», — подумала я про себя, «что мне было отказано в возможности сразиться с ним, а он сам вызвал меня на поединок».

— Успокойся, — произнесла Николь. — Успокойся, Клайв. У тебя нет оснований требовать Сатисфакции. Дела AAM здесь завершены.

— Нет! — провозгласил Клайв, вскидывая руку, словно отвергая ее авторитет. — У меня есть личные причины. Она поступает, как ей заблагорассудится, и это прекратится.

— Клайв, — повторила она, и в этом слове прозвучала угроза, но теперь настала моя очередь.

— Я принимаю.

Слова эхом разнеслись по лужайке, так что сомнений в моих намерениях не осталось. Я чувствовала, как за моей спиной расцветает магия, знала, что Коннору и моим родителям это не нравится. Но это была моя битва.

Брови Николь взлетели вверх.

— В этом нет необходимости. Наше дело завершено.

— Мои дела с Клайвом еще не закончены, — сказала я, переводя на него взгляд, и на его лице появилась та же медленная, маниакальная улыбка, которую я видела на лице Леви. — Он обвинил меня в убийстве, в нарушении правил. Я тоже читала о Правиле Сатисфакции, — произнесла я и насладилась потрясением на его лице, вероятно, от того, что я хоть что-то знаю о Каноне.

— Я предпочитаю сражаться на клинках, — сказала я, затем посмотрела на Николь. — ААМ возражает?

Николь посмотрела на меня, затем на Клайва и задумалась. Момент тянулся так долго, что в наступившей тишине буквально начали стрекотать сверчки. Я подозревала, что ее внутренний спор был прост: избавит ли ее это сражение от одной проблемы или создаст еще одну?

Через мгновение она кивнула.

— У AAM нет возражений. Требование Сатисфакции может быть выполнено.

* * *

Я отошла и протянула руку, предполагая, что кто-нибудь вложит в нее катану, и почувствовала, как пальцы Коннора коснулись моих, когда он передавал мне ножны.

— Мы защищаем друг друга, — прошептал он. — Иди и разберись с ним.

Клайв обнажил меч.

— Я уничтожу тебя, — сказал он. — Я буду сражаться за каждого, кто соблюдает правила, но в итоге все равно оказывается в жопе.

— Жизнь несправедлива, Клайв. Добро пожаловать в бессмертие. — Я обнажила свой меч, свет заиграл на лезвии и заскользил по нему. — Я буду сражаться за Леви, — заявила я, — потому что ему не нужны были правила. Ему нужна была помощь. Я буду сражаться за Коннора, на которого он напал. Я буду сражаться за Блейка, которого он убил. И я буду сражаться за Карли, за каждый раз, когда я защищала ее жизнь перед тобой и такими, как ты. — Я искоса посмотрела на него, в моем тоне сквозило неуважение. — Это все равно того стоило. Это всегда будет стоить того.

Клайв закричал и, как я и предполагала, бросился вперед, выставив вперед клинок.

«Прячь глаза», — сказала я монстру, — «и мы сразимся с ним вместе».

От этого по мне пробежал трепет.

Он нанес удар, и мы успешно отразили его, но удар отдался в моем плече. Если монстр и почувствовал боль, то проигнорировал ее, оттолкнулся и замахнулся снова, выхватив мой клинок свободной рукой. Клайв замахнулся снова, и мы отразили удар обоими клинками, а затем снова направили их на него. Он хмыкнул, отступил и снова двинулся вперед.

Некоторые вампиры сражались как любовники — обольщали с помощью клинка. Некоторые сражались как танцоры, клинок и тело были гибкими и плавными. Клайв сражался как молот — полезный как тупой инструмент, но без особого изящества. У него было достаточно сил, чтобы наносить удар за ударом, но с монстром за моей спиной мы были практически неутомимы.

Он бросился вперед, а мы отскочили назад, затем нанесли вращающийся удар кинжалом, который прочертил полосу на его голени. Он выругался и нанес удар сверху вниз. Мы перепрыгнули через лезвие, ударились о землю, покатились и поднялись, скрестив меч и кинжал.

— Попробуй еще раз, — сказала я не совсем своим голосом.

Он выглядел растерянным, но не терял времени и прыгнул вперед. На этот раз он сделал финт клинком влево, но использовал боковой удар, который попал мне в левый бок и выбил воздух из легких. Я отпрыгнула назад, втянула воздух и услышала, как Коннор рычит рядом со мной с нарастающим нетерпением.

«Мой бой», — подумала я. «Мои правила». Но он был прав. Так что я сделала выпад вперед, блокируя удар катаной, и ударила Клайва кинжалом, на этот раз перехватив его руку, а затем резко развернулась, прежде чем он смог нанести ответный удар.

— Для любимца AAM, — поддразнила я, — ты не особенно хорош в драках, Клайв. Так вот почему в прошлый раз ты стоял в стороне и наблюдал?

— Предательница, — пробормотал он.

— Хмм. Похоже на то, что сказал бы Леви.

— Ты недостойна произносить его имя, — прорычал Клайв и ударил снова, удар был достаточно сильным, чтобы я выронила кинжал, который затерялся в росистой траве.

— Негодница, — пробормотал Коннор у меня за спиной. Это было предупреждением о том, что его терпение подходит к концу.

— Ты никогда не даешь мне повеселиться, — пробормотала я и опустила клинок. Клайв отразил удар, и я увидела, как его мышцы задрожали от удара меча о меч.

Он уставился на меня сквозь сложенные клинки, стиснув зубы от объединенной силы меня и монстра, о существовании которого он и не подозревал.

— От тебя пахнет волком, — сказал он. — Ты думаешь, это делает тебя особенной? Перепихон с оборотнем?

— Никто из нас не особенный, Клайв. Мы все просто вампиры.

— Ты же на самом деле в это не веришь.

Я отступила назад, опустив свой клинок. Это замечание, если не что иное, должно было быть высказано.

— Я бесспорно в это верю.

Решив, что я уступила, он шагнул вперед. Я крутанулась вокруг него и ударила по колену. Слишком удивленный, чтобы удержаться на ногах, Клайв упал на землю, меч отлетел в сторону. То, что не сработало с Леви, по иронии судьбы сработало с его братом. Как раз вовремя.

И тут кончик моей катаны оказался у его шеи.

Клайв замер — был сверхъестественно неподвижен — но его взгляд переместился, поднялся вдоль лезвия и встретился с моим.

— Сдавайся, — сказала я, хищно скривив губы в победной улыбке.

Его глаза расширились, затем сузились.

— Ты слишком боишься убить меня?

— Ты идиот, — тихо произнесла я. — Я не собираюсь убивать тебя. Только не тогда, когда ты лежишь на земле. — Я наклонилась, совсем чуть-чуть. — Я победила тебя. И этого для меня более чем достаточно.

Он открыл рот для новых ругательств, и я надавила на лезвие сильнее, ровно настолько, чтобы на его горле появилась багровая полоска.

Я видела это по его глазам. Возможно, он и не хотел умирать, но и сдаваться тоже не хотел. Не хотел признавать поражение, терпеть унижение от этого.

— Сдавайся, — повторила я, совершенно спокойно. Его глаза забегали в поисках выхода, обдумывая варианты.

— Последний шанс, — произнесла я.

— Ладно, — выпалил он, словно отбивая словесный удар. — Я, черт возьми, сдаюсь. Но ААМ с тобой еще не покончила.

— О, все кончено, — сказала Николь, делая шаг вперед. — И с тобой тоже все кончено.

Я отступила назад, все еще держа меч поднятым, в то время как Николь и ее вампиры выступили вперед. Они подняли Клайва на ноги.

Затем она придвинулась ближе, и в воздухе повеяло ароматом персиков и покалывающей магией. И она молча смотрела на меня, как мне показалось, очень долго.

— Я не совсем уверена, кто вы, мисс Салливан, — сказала она тихо, чтобы слышала только я. — Но вы вели себя достойно, даже когда о других такого сказать нельзя. Я считаю, что это хорошая проверка характера. Чтобы внести полную ясность, — крикнула она, пригвоздив Клайва взглядом, — это дело закрыто, и у AAM больше нет вопросов к Элизе Салливан по поводу обращения человека, известного как Карли Стоун.

— Чертовски верно, что их нет!

Мы все замерли. Я узнала этот голос. Я узнала этот тон. Я оглянулась и увидела Карли на краю толпы.

На лужайке Дома действительно была вечеринка. Но это были не незнакомцы или друзья Дома. Это был Роджер Юен. Мои родители. Дядя Малик. К моему удивлению, Габриэль Киин и еще четверо оборотней. И, к моему полному шоку, Ронан и еще четверо вампиров, которые, как я догадалась, из его клана.

«Они пришли сюда... ради меня?» Чтобы встать на мою сторону и поддержать меня, потому что они верили, что я поступила правильно, или что результат компенсировал мое нарушение правил.

От эмоций у меня перехватило горло, и я была опасно близка к слезам.

— Мы закончили, — сумела я сказать Николь, затем оставила ее и направилась к Карли.

Она... расцвела. Другого слова для этого не подберешь. Вампиризм имеет свойство оттачивать черты лица до самых красивых форм, и она не была исключением. Бледная кожа, длинные темные волосы и широкая улыбка, которая сразу же располагала к себе. Каждая особенность улучшена ровно настолько, чтобы было трудно отвести взгляд.

Я надеюсь, что она решила стать более сильной версией самой себя, хотя бы в качестве платы за ту боль, которую она испытала во время перехода.

— Привет, — произнесла я, внезапно почувствовав себя неловко. Но ее улыбка была ослепительной.

— Привет! — Не колеблясь, она заключила меня в объятия и крепко сжала. — Как ты?

— У меня все хорошо, — ответила я, заливаясь смехом. — А ты как?

— Я в порядке, — произнесла она, отступив на шаг и поджав губы. — Но я даже не успела вытащить эту штуку из ножен. — Она указала на кинжал у себя на поясе. — А я тренировалась.

— Хорошо! И как успехи?

— С твоей вампирской генетикой чертовски хорошо. — Ее улыбка была широкой и жизнерадостной, и это тронуло мое сердце. Она была такой открытой, так хотела быть уязвимой. Это, как мне казалось, делало ее исключительно храброй.

— Спасибо, что проделали весь этот путь, — сказала я, и мне в голову пришел самый главный вопрос. — Почему вы здесь?

— Чтобы поддержать тебя, на всякий случай, если AAM начнет распускать руки. Ну, знаешь, по-идиотски. Ронану позвонили.

Я взглянула на Ронана, высокого и темнокожего, с широко раскрытыми глазами и задумчивым лицом.

— Позвонили?

Он указал на Тео.

— Кажется, он очень хороший друг, — произнес Ронан.

— Так и есть. — Я оглянулась на него. — И ты тоже.

Его глаза расширились.

— Я вела себя как дура, но ты все равно пришел. Так что я бы сказала, что это делает тебя очень хорошим другом.

Его губы дрогнули.

— Полагаю, у нас обоих были какие-то предвзятые взгляды, которые заставили нас обоих сказать несколько прискорбных вещей. — Он протянул руку. — Перемирие?

Я подумала о предложении Джонатана Блэка, о его неискренности. И о настоящей дружбе, которую предложил этот человек.

— Нет, — произнесла я. — Дружба. — Он улыбнулся, когда мы обменялись рукопожатием. — У меня есть дела, которые нужно решить. Но если ты останешься в городе, тебе стоит посмотреть таунхаус Коннора. Там красиво и достаточно места для гостей.

* * *

Для моего следующего действия я заставила исчезнуть еще больше враждебности.

— Ты позвал их, — сказала я, когда добралась до Тео и Коннора. Тео оглянулся на меня, и уголок его рта приподнялся в легкой улыбке.

— Серьезно? — спросил Коннор с одобрительным блеском в глазах.

— Да. Чтобы заступиться за меня.

— Раз уж правда выплыла наружу, а я не мог сделать этого раньше... — Тео обнял меня, отрывая от земли в крепком объятии. — Нам не хватало тебя в офисе на этой неделе.

— Это полностью твоя вина, — заметила я.

— Вообще-то, это моя вина.

Мы обернулись и увидели Роджера Юена, идущего к нам.

— Вы пропустили самое интересное, босс, — сказал Тео, снова опуская меня на землю.

Роджер улыбнулся.

— Нет, Гвен разрешила мне наблюдать за происходящим из фургона ЧДП, на случай, если тебе понадобится дополнительная помощь. Но у меня сложилось впечатление, что ты захочешь разобраться с этим сама.

— Да. Но спасибо, что присмотрели.

— Не за что. — Он помолчал и добавил. — Вообще-то, я рассматривал это как собеседование при приеме на работу.

Все посмотрели на меня.

— Собеседование? — спросила я.

— На постоянную должность в ОМБ. Ты проявила храбрость, творческий подход, а когда дошло до дела, порядочность. Я еще раз приношу извинения за то, что отстранил тебя. К сожалению, это издержки открытости.

— Знаю. Мне это не нравится, но я знаю. Работа? — напомнила я.

— Полный рабочий день, — повторил он. — Будешь Помощником Омбудсмена.

Я некоторое время смотрела на него.

— С настоящим значком?

Его губы скривились.

— С настоящим значком.

— И Тео будет моим напарником.

Роджер посмотрел на Тео, и тот кивнул.

— Принято, — сказал Роджер.

Мое последнее требование касалось слухов. О них шепчутся в темных уголках Интернета, но никогда не встречаются в реальной жизни.

— Я хочу титановую карту «У Лео».

Тео фыркнул.

— Бесплатный кофе до конца жизни владельца? Это полный бред. И даже если бы это было так, ты бессмертна. Они бы ни за что на это не согласились.

Я рискнула именно по этой причине, надеясь договориться с «У Лео» о кофе в комнате отдыха.

Но Роджер понимающе улыбнулся, что говорило о том, что у него есть навыки, о которых мы даже не подозревали.

— Тоже будет сделано.

— Она существует, — тихо произнес Тео, в его голосе звучали удивление и надежда. — Титановая карта существует.

— Важный день для тебя, — сказал Роджер, сжимая руку Тео. Затем он протянул ее мне. — Добро пожаловать на борт, Помощник Омбудсмена Салливан.

Мы пожали друг другу руки, и сделка была заключена.

Тео наклонился ко мне.

— Я хочу получить эту карту.

Я фыркнула.

— Чувак, ты сам веди свои переговоры. Моя карта, мой кофе.

— Не самый лучший способ начать партнерские отношения, — весело заметил он, затем посмотрел на Коннора. — У нас все в порядке?

— У нас всегда все было в порядке, — ответил Коннор, сжимая плечо Тео. — Это не значит, что я не буду придурком, если у нее возникнут неприятности.

— Аналогично.

Они обнялись, по-мужски, похлопывая друг друга по спине, и это выглядело скорее болезненно, чем дружески, но неважно. Мои мальчики снова стали друзьями.

* * *

Мои родители были последними; они ждали меня в стороне от толпы. Я посмотрела на своего папу, который сложил пальцы сердечком.

Мило и унизительно одновременно.

— Иди сюда, — сказал он и раскрыл объятия.

Я подчинилась и приложила все усилия, чтобы не расплакаться. Даже когда я стала взрослой, этот взгляд, полный любви — всеобъемлющей и всепрощающей — заставил меня расплакаться.

— Ты сама выбрала свой путь, — сказал он. — Это не тот путь, который мы бы выбрали, но мы очень гордимся тобой.

— Спасибо, папа.

— Что касается того, как ты разобралась с AAM... — В его усмешке слышалось глубокое удовлетворение. — Ты во многом моя дочь.

Мама фыркнула.

— Как будто были сомнения.

Он повернулся и посмотрел на Коннора.

— Я не буду просить тебя присматривать за ней, потому что знаю, что она может сама о себе позаботиться. Но ты поможешь ей. Вы будете заботиться друг о друге.

— Будем, — сказал Коннор.