Соло

ГЛАВА 27

Через две недели, после еще двух сеансов позирования Тесса наконец закончила портрет. Следующую неделю она нежилась в саду, приобретала золотистый загар и молилась, чтобы краска к субботе подсохла.

На прошлой неделе несколько дней шли проливные дожди, но сейчас погода неожиданно улучшилась. Сегодня, первого июня, в безоблачном кобальтово-синем небе светило яркое солнце, и солнцезащитные очки все время съезжали с носа Тессы, скользкого от крема. Огромный живот очень сильно загорел, но так как лежать на нем она не могла, то спина была намного светлее. Доминик, который не испытывал такой проблемы, уснул, уткнувшись лицом в подушку, и не знал, что Тесса вырезала из газеты фигурку Бэтмена и осторожно положила ему между лопаток.

Стояла жара. Лениво и с удовольствием вздохнув, Тесса закрыла глаза и начала думать о субботней вечеринке. Нико, Камилла и четверо их детей, а также две шикарные сестры Нико со своими большими семьями должны были нагрянуть в «Мызу», чтобы праздновать день рождения Камиллы. Нико настоял на том, чтобы Росс и Тесса присоединились к ним. Она также знала, что Нико с Россом решили устроить перед вечеринкой небольшую пресс-конференцию, чтобы рассказать во всеуслышание о работах Тессы. Все это заставляло волноваться, если не сказать больше: трепало нервы. Она не представляла, как себя поведет, когда окажется лицом к лицу с живыми журналистами.

Тут зазвонил мобильный телефон. Тесса, которая еще к нему не привыкла, подскочила и прокляла тот день, в который Росс его ей купил. Раньше она не только не могла себе позволить такой роскоши, как телефон, но и всегда наслаждалась мыслью, что с ней нет никакой связи. Росс, однако, заставил ее взять телефон и только тогда выпустил из отеля.

«Ты же беременная, — сказал он ей, словно сама она этого не замечала. — Ты не можешь находиться в одиночном заключении…»

«У меня есть Доминик», — возразила Тесса, но ответный взгляд Росса сказал все.

«А у меня есть аппендикс, — съязвил он. — Но это еще не значит, что он мне полезен».

Найдя наконец телефон под газетой «Дэйли Мэйл» и оберткой от шоколадного батончика, она нажала на кнопку и сказала:

— Привет, Росс.

— Это мог быть кто угодно, — упрекнул он ее.

— Но только вы с Холли знаете, что у меня есть телефон, — сказала Тесса, откинувшись в шезлонге и глядя на сад. Сад требовал ухода, но сейчас, как и со своим неровным загаром, с этим она ничего не могла поделать.

— Это могла быть Холли, — предположил за нее Росс и добавил: — Боже упаси.

— Я ей твои слова передам.

— Вообще-то, я должен кое-что тебе сообщить. — Он резко сменил тон и заговорил серьезно. — Тесса, боюсь, это тебя разочарует.

— Плохие новости? — переспросила она, не в состоянии догадаться, что это может быть. — Росс, говори.

— Только что звонил Нико. Он спрашивал, не сильно ли ты расстроишься, если он все-таки не будет покупать у тебя картину.

Во рту у Тессы пересохло.

— Что? Почему? Что в ней не так?

— Извини, дорогая. Я понимаю, это удар. Тогда он ничего говорить не хотел, но ему кажется, что на картине он выглядит слишком старым.

— Он не хочет ее брать? — Тесса, не зная, что делать, смотрела на смятую «Дэйли Мэйл». Гороскоп советовал ей быть готовой к разочарованию, но в гороскопы она не верила.

— И как насчет субботы?

— Боюсь, все отменяется. — В голосе Росса слышалось сочувствие. — То есть вечеринка в «Мызе» у них состоится, и Нико говорит, что они будут рады, если мы к ним присоединимся, но я сказал, чтобы он свое вонючее приглашение засунул себе поглубже. Фотографов я, естественно, отменил.

— Ой, Росс, как это ужасно, — дрожащим голосом проговорила Тесса. — А я-то думала, что ему портрет нравится.

— Милая, ты же знаешь, какие они, эти рок-звезды, — попытался утешить ее Росс. — Они не могут оценить настоящий талант. Когда Нико мне сказал, что его девятилетний сын нарисует портрет лучше, я понял, что он совершенно ничего не смыслит…

— Он правда так сказал? — взвизгнула Тесса, сорвала с себя темные очки и швырнула их в клумбу. — Ты меня разыгрываешь!

— Да, — радостно произнес Росс, — естественно, разыгрываю.

…………………………………………..

— Как чудесно! — воскликнула Камилла, как только увидела портрет своего мужа. — Тесса, как у тебя так получается? Ты точно передала его характер.

— Я знаю. — Нико обнял свою жену за стройную талию и подмигнул Тессе. — Я отвратительный сукин сын, да?

Камилла, привыкшая к его манере шутить, не обратила на мужа внимания.

— И эта улыбка, — восхищенно продолжала она, подходя ближе к картине. — Милый, такое сходство!

— Тебе не кажется, что на картине я выгляжу слишком старым? — спросил Нико. Сохранить лицо серьезным он сумел не дольше секунды. Затем покосился на Тессу и рассмеялся. — Извини, Тесса. Росс мне все рассказал. Правда, мне до сих пор не верится, что ты на это купилась. Ты ведь уже знала, как мне понравился портрет.

— Вероятно, так подействовали на меня низкая самооценка и мысль о том, что ты хвалил портрет только из вежливости, — сказала Тесса с грустной улыбкой. — Написать картину — это то же самое, что родить ребенка: не хочется слышать, что они некрасивые.

— А, вот, кстати, о некрасивых детях, — весело произнес Нико, когда к ним подошел Росс с Катриной на руках. — Отдай мне мою дочку, Монаган. Иди сюда, Трини, и поцелуй папочку.

— Папа, — просияла Катрина, обвив своими коротенькими ручонками шею Росса.

— Трини! — укорил ее Нико. — Здесь ведь журналисты. Твой папа не Росс, а я.

— К счастью, она похожа на Нико, — сказала Камилла Тессе, когда Нико поднял дочь в воздух. — Она ужасно неразборчива, каждого мужчину считает папой, что некоторых повергает в шок.

— Рода Стюарта на той неделе малышка определенно напугала, — широко улыбаясь, вспомнил Нико. — Эй, Трини! А что ты думаешь вот об этом? Кто это? — Он поднес дочку к портрету. Взгляд больших зеленых глаз Катрины сосредоточился на картине, и в следующий миг она восторженно заверещала.

— Ну, и кто это, Трини? — с гордым видом спросил Нико.

— Мама!

…………………………………………..

Тесса была благодарна Нико за то, что он находился рядом с ней, пока она подвергалась пытке: отвечала на вопросы троих журналистов, приглашенных для того, чтобы взять у нее интервью. Непринужденность Нико помогла Тессе расслабиться, когда они фотографировались на фоне портрета. «Для него это, естественно, было всего лишь еще одно краткое столкновение с прессой», — подумала Тесса, восхищаясь остроумными ответами Нико и жалея, что ее пульс никак не приблизится к нормальному темпу. Это ведь все-таки ее первый опыт общения с журналистами, к тому же она прекрасно понимала, что их намного сильнее интересует ее будущий ребенок, чем написанный ею портрет.

В библиотеке было прохладно, и Тессу это радовало. Сквозь высокие окна она видела, что праздник уже начинается без них: тридцать или сорок друзей и родственников Нико веселились на согретой солнцем и усыпанной цветами террасе. Тессе хотелось поскорее к ним присоединиться.

— Значит, ребенок должен появиться через пять недель, Тесса? — спросила с заговорщицкой улыбкой журналистка из газеты «Экспресс». — Скажи, вы с Россом собираетесь пожениться?

— Сэйди, прошу тебя, — вмешался Нико, не дав Тессе даже сформулировать ответ. — Мы здесь для того, чтобы сделать карьеру Тессе. Она удивительно талантливая художница. Тебе разве этого мало?

— Брак с Россом Монаганом тоже можно считать удачной ступенью карьеры, — парировала Сэйди Лабелл, кокетливо улыбнувшись Нико. — Не говоря уж о том, что и сам партнер очень привлекателен. Многие ведь до этого пытались. — Улыбаясь теперь и Тессе, она продолжила: — Должна признаться, я бы и сама не отказала ему.

— Росс никогда не свяжется с такой старой страхолюдиной, как ты, — весело произнес Нико. — Всему есть предел, Сэйди.

Сэйди, глядя в сторону Тессы, подняла свои бесцветные, изящно выщипанные брови.

— Не обращай на него внимания, милая. Юмор у Нико, мягко говоря, странный. Почему бы тебе самой не сказать мне, какие у тебя планы на ближайшее будущее?

Тесса с серьезным видом ответила:

— Ну, я собираюсь родить ребенка.

— И вступите ли вы с Россом в брак, или он рад быть отцом незаконнорожденного ребенка?

Сэйди славилась своими скандальными статьями об известных людях и язвительной манерой. Ее весьма спорный метод интервьюирования в результате часто приводил к тому, что тот, кому она задавала вопросы, терял самообладание и в сердцах проговаривался. Тесса улыбнулась и заставила себя успокоиться.

— Он рад быть отцом ребенка, — мило ответила она, — но только из-за ребенка ни он, ни я вступать в брак не желаем.

— То есть ты не запланировала это специально, чтобы женить его на себе?

Тесса не клюнула на наживку, а просто помотала головой.

— Я ничего не планирую. Никогда.

— Но ребенок нуждается в надежности, — не унималась Сэйди. — Без Росса твое положение будет, мягко говоря, трудным. А если бы ты стала его женой, то смогла бы иметь все, что пожелаешь. Или, может быть, Росс просто не предлагал тебе выйти за него замуж? — лукаво закончила она.

— Может быть, не предлагал, — с задумчивым выражением проговорила Тесса. — А может быть, я уже замужем.

…………………………………………..

— Почему ты им просто не сказала, что мы скоро поженимся? — спустя час спрашивал ее Росс. Глаза его были скрыты темными очками, но голос звучал сердито. Сэйди Лабелл не очень понравится, что Тесса ей солгала. Кроме того, ему не хотелось, чтобы люди начали думать, что есть какая-то тайная причина, по которой Тесса не хочет становиться его женой.

— Не ворчи, Росс. Она меня достала, вот и все. — Тесса потянулась на белом железном кресле и откинула назад волосы. — Когда я говорила о своей работе, ей было вообще неинтересно. Другие хоть слушали… хоть как-то. Да и Нико считает, что это было смешно.

— Нико может себе позволить считать, что это смешно, — сурово ответил Росс. — А ты, возможно, упустила превосходный шанс. Тесса, Сэйди Лабелл может быть просто стервой.

— Не волнуйся, — сказала Тесса, сбросив свои розовые без каблуков туфли и улыбаясь Россу. — Я тоже это могу.