Соло

ГЛАВА 51

В пустом «Охотничьем домике» гулко раздавалось эхо, до недавнего времени это угнетало Росса. Сейчас, однако, он был рад одиночеству. Холли изо всех сил старалась приободрить его во время тех кратких перерывов, когда он был не с Антонией, но последние три дня стали просто кошмаром и совершенно его измотали, так что, раз Тесса все еще оставалась в Эдинбурге, он хотел только побыть в одиночестве, ну и, может быть, выпить большой бокал шотландского виски…

Не прошло и десяти минут, как в дверь постучали. Росс тихо выругался и подумал, кого там еще принесло? Только Холли известно, что он здесь.

Но поскольку не отзываться бесполезно — уже стемнело, в гостиной горел свет, и перед домом стояла его машина, — Росс встал и пошел к двери.

— Добрый вечер.

— Мне надо с вами поговорить. Это очень важно.

Росс покачал головой и устало провел пальцами по волосам.

— Послушай, может, тебе так и не показалось, но увольнять сотрудников мне не доставляет большого удовольствия. Но если ты пришла просить снова принять тебя на работу, то ты зря проделала этот путь. Ты и правда считаешь, что достойна работать на этом месте?

Грейс, гордо подняв подбородок, помотала головой, и в этот момент Росс понял, почему она выглядит так необычно. Каштановых, длиной до плеч волос как не бывало: она обесцветила волосы и коротко их постригла, что не особо ей шло. К тому же она наложила на лицо косметику, очень много и очень неумело. «Чем я заслужил, — грустно подумал Росс, — это наказание? Какого черта люди не оставят меня в покое?»

— Меня не беспокоит увольнение, — сказала Грейс, твердо решившая не дать себя запугать. — Мне нужно с вами поговорить.

— О чем?

— Это очень важно.

Росс вздохнул.

— Тогда входи.

— Спасибо.

Грейс пошла за ним в гостиную, удивляясь царившей в доме тишине, удивляясь своей собственной дерзости. Наконец, наконец-то она делает что-то. И ей казалось, что это превосходно.

— Ну, расскажи, зачем ты сюда явилась? — неожиданно спросил Росс, наливая себе еще бокал и намеренно не предлагая выпить Грейс. Она обратила на это внимание и усмехнулась про себя. Пить она все равно не хотела: она уже выпила несколько порций.

— Я хочу сказать, что, по-моему, вы ведете себя по-дурацки, — произнесла она радостным тоном, засунув руки в карманы пиджачка. — Вы должны были быть сейчас женаты на Тессе, а вы не можете удержаться от того, чтобы не поваляться в постели с Антонией Сеймур-Смит. Да еще переспали с той актрисой, Франсин Лалонд. И сейчас, — быстро проговорила она, пока Росс ее не перебил, — вы по-прежнему валяетесь в постели с Антонией. Неужели вы никогда не задумывались, как все это глупо?

Росс ушам своим не верил. Девчонка просто свихнулась.

— Это все? — сказал он резко, сделав к ней шаг. — Теперь можешь идти.

Грейс попятилась, и улыбнулась ему.

— А как насчет меня? Со мной вы не хотите переспать?

Взгляд Росса был очень холоден.

— Боже, ты думаешь, я маньяк?

— Я думаю, — язвительно ответила она, — что вы наглый эгоист, который готов спать с любой женщиной, которая еще дышит.

Это просто нелепо. Что ему делать, вызвать полицию?

— Послушай, это уже слишком. — Девушка точно свихнулась, так что придется быть дипломатичным. — Я понимаю, что ты огорчена потерей работы, но это не способ…

— Да нет же! — закричала Грейс, и ее серые глаза сверкнули; терпение ее лопнуло, как резинка. — Меня огорчает то, как вы относитесь к женщинам. То, как вы отнеслись к моей маме!

Росс поднял ладони, пытаясь заставить Грейс понизить голос. Если он как-нибудь не утихомирит ее, то она вполне может сделать что-нибудь совсем глупое.

— Грейс, — произнес он успокаивающим тоном, — я никогда не встречался с твоей матерью.

— Еще как встречались. — Чувствуя, что то, что она сейчас скажет, имеет огромную важность, и ощущая, как сильно у нее в груди колотится сердце, Грейс сделала глубокий вдох. — Ее зовут Мэтти Джеймсон.

Росс смотрел на Грейс непонимающим взглядом. Это имя ему вообще ничего не говорило. Затем с дружелюбным выражением на лице он произнес:

— Ну и что произошло? Я не принял ее на работу в отель?

Грейс могла бы догадаться, что он не вспомнит. Прикусив губу, она спокойно сказала:

— Нет, вы знали ее очень давно.

— Ну и? — спросил Росс. Сейчас он выглядел слегка озадаченным, но явно не проявлял признаков волнения.

Если кто-то, с кем ты была в близких отношениях, забывает тебя так, что в памяти у него не остается даже следа воспоминаний, — это страшное унижение. Так считала Грейс. Да как этот человек смеет относиться к ее маме — и к ней самой — так нагло?

— Ну и, — ответила она, слыша, как в ушах гудит ее собственный голос, и чувствуя, что так долго подавлявшееся отчаяние наконец выплескивается, — вы с ней переспали. Сделали ее беременной. И бросили.

Стараясь теперь быть осторожным и откровенно ничего не понимая, Росс сказал:

— Послушай, это не так. Ты ошибаешься. У меня никогда в жизни не было девушки — ни беременной, ни какой-нибудь другой — по имени Мэтти.

— Я не сказала, что она была вашей девушкой, — перебила его Грейс. — Я сказала, что вы с ней переспали. Она не понимала, что вы просто развлеклись с ней разок. Она вас ждала…

Затем, увидев выражение лица Росса, Грейс закричала:

— Вы что, до сих пор не понимаете? Она моя мама! И это вы, вы спали с ней, от вас она забеременела. Подумайте над этим — кем вы являетесь? Вы мой отец, мистер Монаган. Мой отец.

Наступила недолгая напряженная пауза, во время которой Грейс заметила, хотя это совершенно не относилось к делу, что за окном уже совсем стемнело. Но она это сказала, он наконец-то узнал, и теперь остается только ждать его реакции. Теперь по крайней мере одно было ясно: он больше не сможет не обращать на нее внимания.

Грейс была готова к любой реакции, только не к этой. Когда Росс расхохотался, ей показалось, что он вонзил в ее грудь нож и вырезал сердце.

Росс неожиданно перестал смеяться.

— Конечно, отец. Мы ведь так похожи. Ладно, хватит, это уже слишком. Тебе надо идти… да и мне тоже. Я бы мог предложить тебя подвезти, — добавил он, явно насмехаясь, — но только я снова еду в «Мызу».

— Скотина! — завопила Грейс, поняв, что Росс вообще всерьез ее не воспринимает и что если она не будет действовать быстро, то он просто вытолкает ее за дверь.

Не тратя времени на размышления, Грейс бросилась из прихожей в сторону лестницы. Росс не успел ее остановить, и она взбежала наверх. Достигнув верхней ступеньки, Грейс взглянула на висящую на стене картину — вероятно, одна из работ Тессы, — затем обернулась и, торжествуя, посмотрела на Росса.

— Я — твоя дочь, и ты от меня не отделаешься. Ты обошелся с моей мамой, как с грязью, бросил ее… и теперь то же самое произошло снова… она снова осталась одна… и вам нельзя делать то, что вы делаете! Пора уже вам это понять! Черт, вы мой отец и этому даже не рады…

— Ты совсем спятила, — сказал Росс ровным, пренебрежительным тоном. — И если сейчас же не спустишься с лестницы…

— Вы даже не узнаёте правду, когда ее слышите, — закричала Грейс вне себя от ярости. — Хотя куда вам, когда вы сами никогда не говорите правду. Вы лгун, обманщик, и я сделаю так, что вы пожалеете, что вообще встретили мою мать!

Это смешно, нелепо. Помня о том, что ему сейчас следует во всем потакать Грейс, чтобы успокоить ее и потом вызвать врача, Росс не сказал вслух, что, если он действительно встречал ее мать, то уже об этом пожалел. Но девушка, явно способная читать его мысли, завопила от отчаяния и побежала к ванной. Поняв, что она вполне может что-нибудь с собой сделать, Росс погнался за ней.

Он настиг Грейс уже через несколько секунд, схватил ее за талию и наполовину поволок, наполовину понес назад к лестнице.

— Я вас ненавижу! — вопила Грейс, размахивая руками, брыкаясь и извиваясь, как уж, а Росс все тащил ее, молча перенося удары, и вот уже они оказались на лестничной площадке.

Но в то время, как Росс только пытался усмирить Грейс, она отбивалась от него что было сил. Резко взбрыкнув ногами, она вырвалась и накинулась на Росса, намереваясь расцарапать ему лицо. Неожиданность нападения, выражение ее лица, душераздирающий нечеловеческий визг — все это на секунду его смутило, и он сделал шаг назад.

Но только там уже не было опоры. Нога поискала твердую поверхность, но нашла лишь пустое пространство. Потеряв равновесие, Росс повалился назад. И затем в ушах зазвенел пронзительный крик Грейс, спина ударилась о твердую дубовую ступеньку, и все тело пронзила боль. И с каждым ударом о каждую новую ступеньку боль все усиливалась. И все, что его окружало… и этот ужасный вопль… и само его сознание… начали пропадать… заволакиваться туманом…

Когда Росс докатился до последней ступеньки, он был уже без сознания.

…………………………………………..

«Я его убила», — подумала Грейс, глядя на неподвижное тело. Она медленно, нетвердым шагом спустилась по лестнице и встала на колени рядом с Россом. Он лежал на животе, но она точно знала, что он мертв. Его тело, одетое в белую футболку и светлые джинсы, лежало так неподвижно. Не видно было, чтобы он дышал. И когда она склонилась над ним, чтобы сбоку посмотреть на его лицо, то увидела, что глаза Росса неподвижны.

— Боже, — прошептала она, глядя на своего отца и поняв вдруг, что все получилось совсем не так, как она хотела. — Боже, мне очень жаль. Я не хотела вас убивать. Но почему вы не поверили мне…