Соло

ГЛАВА 32

Если Грейс было трудно решиться на то, чтобы навестить Тессу и Оливию в госпитале, то это просто ничто по сравнению с тем, какое усилие воли потребовалось Мэтти, чтобы выйти из дома этим вечером.

И вот, отыскав свободное место в многолюдном баре отеля «Мыза Чаррингтон», она заказала себе джин с тоником и решила минут десять посидеть, чтобы собрать в кулак волю, которой у нее почти не было.

Однако настало время встретиться с Россом Монаганом. До этого Мэтти поступала, как страус, ничего не делала и только молилась о том, чтобы все как-нибудь само собой уладилось. Убедив себя в том, что замкнутость Грейс означает, что она переживает проблему в свойственной ей манере, Мэтти стала побуждать дочь больше времени проводить вне дома, искать новые интересы, заводить новых друзей. Грейс вяло согласилась, и Мэтти облегченно вздохнула.

Сейчас Мэтти попивала джин с тоником, стараясь успокоиться и добиться того, чтобы ее рука не тряслась. Она с содроганием вспомнила, как вчера случайно встретила в супермаркете Барбару Ньюкомб, любительницу грязных сплетен, для которой ее собственная скучная семейная жизнь была источником постоянного разочарования.

От замечаний, которые громко и злорадно прошептала Барбара, Мэтти чуть не вырвало. Грейс была замечена — и не один раз, а два — в стельку пьяной. Первый раз Барбара сама видела, как Грейс на скамейке в парке пила водку прямо из горла. Второй раз дочь Барбары вернулась домой и по секрету сообщила, что Грейс валяется на траве в том же парке и бормочет что-то невнятное голубю.

— Я посчитала своей обязанностью сообщить тебе об этом, — с самодовольным видом заявила под конец Барбара. — Моя Трейси, естественно, была потрясена, но ведь это очень понятно: она такая хорошая девочка, с ней вообще никогда не бывает неприятностей.

— Ну да, тебе повезло, — согласилась Мэтти, оцепеневшая от потрясения, но при этом ей очень хотелось запустить банку с овощным гарниром в эту самодовольно улыбающуюся рожу. — И теперь, когда Трейси перестала водиться с компанией, которая нюхала клей и тусовалась под мостом, у нее так улучшился цвет лица…

Тем же вечером при доскональном обыске спальни Грейс была обнаружена улика, которую Мэтти так не хотелось находить. В самом дальнем углу платяного шкафа лежала запрятанная в обувную коробку на треть пустая бутылка смирновской водки. Вот тогда Мэтти и поняла, что необходимо что-то предпринять.

…………………………………………..

Направлявшийся к стойке бара Ричард Сеймур-Смит не заметил Мэтти, которая сидела одна за двухместным столиком, потому что голова его была в данный момент занята мыслями о том, что сейчас поделывает его драгоценная женушка.

С деловой встречи из Бирмингема он вернулся раньше, чем предполагал, и перед домом обнаружил машину Росса, поэтому снова уехал и направился в «Мызу», где можно спокойно посидеть и немного выпить, зная, что любовник жены сейчас занят в другом месте.

Но сегодня спиртное, кажется, на него не действовало. Когда Ричард заплатил за четвертую порцию шотландского виски, то решил, что он все еще абсолютно трезв. Предметы еще не расплывались перед глазами, да и беспощадное чувство унижения было по-прежнему сильно.

Однако, когда он шагал назад к столику, координация его подвела. Ричард шел со стаканом в одной руке и с сигаретой в другой и совершенно не ожидал, что перед ним выдвинется стул и с него встанет собравшийся уходить посетитель. Ричард, потеряв равновесие и стараясь не разлить виски, даже не заметил, как кончик его сигареты ткнулся в чье-то плечо.

Мэтти вскрикнула, инстинктивно дернулась от резкой боли и чуть не опрокинула свой стакан. Но было поздно — уже не поправить. Ожог на плече заживет через неделю, — об этом она не беспокоилась, — но ее единственное приличное платье уже не починить.

Ричард был морально уничтожен. Он стал сыпать извинениями и, покрывшись испариной оттого, что превратился в объект внимания посетителей за соседними столиками, в отчаянии тер носовым платком прожженную ткань. Чем сильнее он волновался, тем больше сползали с носа его очки.

Наконец, пожалев его, — и еще потому, что он всем мешал проходить, — Мэтти схватила Ричарда за локоть и убедила сесть напротив нее.

— Пожалуйста, не беспокойтесь, — сказала она, сочувственно ему улыбаясь. — Это же просто случайность. И я уверена, что смогу зашить. Дырочка ведь совсем маленькая.

Несмотря на то что Ричард был взволнован, свойственная ему от природы наблюдательность не покинула его. «Платье, — он понял это с первого взгляда, — и неновое, и недорогое, однако эта женщина готова взяться его чинить сама, что совершенно не похоже на Антонию, которая поехала бы домой и швырнула бы платье в мусорное ведро. Более того, Антония орала бы, изрыгая немыслимые оскорбления, и требовала немедленной компенсации, а эта женщина успокаивает его, старается сгладить ситуацию и даже ничего не говорит про ожог, а ведь ей наверняка больно.

— Просто не могу выразить, как я сожалею, — сказал Ричард, нащупал свой бумажник и вынул пачку десятифунтовых банкнот. — Прошу вас, вы должны мне позволить возместить убыток…

— Да перестаньте! — воскликнула Мэтти, оттолкнула деньги и громко рассмеялась. — Не позволю вам этого делать. Платье все равно уже доживало свой век.

Но Ричард заметил, что светло-розовое хлопчатобумажное платье было тщательно отутюжено и за ним явно хорошо ухаживали. Его снова охватило чувство вины — он ни в коем случае не считал себя специалистом, но прекрасно понимал, что прожженные сигаретой дыры зашить никак нельзя, — и он сунул деньги женщине в руку.

— Я не возьму никаких денег! — упорно возражала Мэтти и, по-прежнему улыбаясь, отодвинула банкноты ему назад. — Кроме того, что подумают люди? Теперь все решат, что я проститутка!

— Боже, простите, — в ужасе пробормотал Ричард. Его очки снова съехали на нос. Он смущенно качал головой.

— Послушайте, если вам от этого будет легче, то купите мне что-нибудь выпить, — сказала Мэтти. Взглянув на свои часики, она поморщилась. — Я должна кое с кем встретиться, и мне не помешает выпить для храбрости.

— Вы кого-то ждете? Он не станет возражать, увидев, что я сижу рядом с вами?

— Это не такого рода встреча, — ответила Мэтти, и, когда она вспомнила о цели своего визита, улыбка исчезла с ее лица. — Вообще-то, я хотела поговорить с управляющим отеля, но я даже не знаю, здесь ли он сейчас. Мне, наверное, надо было заранее договориться о встрече, как вы думаете?..

— Здесь его нет, — сказал Ричард, и уголки его губ напряглись от вновь нахлынувшей жалости к себе. Росс ему нравился, только было досадно, что и Антонии он тоже нравился.

— О, — произнесла Мэтти, откинувшись на спинку стула. Ощущение было таким, словно она со страхом ждала визита к дантисту и вдруг в последний момент врач сказал, что не может ее принять. Мэтти не знала, что ей чувствовать: разочарование или облегчение. — Вы уверены? Его точно нет в отеле?

«У нее приятное лицо, — подумал Ричард, — и такой мягкий, успокаивающий голос. Она поймет».

— Я уверен, — спокойным тоном ответил он. — Видите ли, в этот момент он, скорее всего, в постели. С моей женой.

…………………………………………..

«Он такой милый человек», — думала Мэтти через два часа и после еще нескольких стаканов. Она даже не подозревала, что милые мужчины все еще существуют.

Естественно, Мэтти старалась не выкладывать, как сделал он, все, что у нее на душе. Она сказала только, что волнуется за дочь и надеется услышать от Росса, что на работе у нее все в порядке.

В основном, однако, они рассказывали каждый о себе. После начальных «откровений» — Ричард все время говорил, что это он виноват в неверности жены, и никак не хотел признавать, что виноваты, может быть, Антония или Росс, — Мэтти удалось перевести разговор на другую тему и побудить его рассказать о себе. Вскоре она уже знала о том, как он воспитывался в сонных йоркширских долинах, о его школьных годах в Лидсе, об обучении в Оксфорде и последующей карьере в банке. Мэтти также узнала, что Ричард любит классическую музыку и Дюка Эллингтона, китайскую кухню и настоящий йоркширский пудинг, живую природу и полеты на воздушных шарах, книги Энтони Троллопа[27] и Герберта Эрнеста Бэйтса[28]…

— Вы делаете так, что говорю один я, — сказал он наконец, откинувшись на спинку стула и криво усмехнувшись. — Как вам это удается? Я ведь полностью исповедался.

— Препарат правды, — ответила Мэтти, пожав плечами. — Я незаметно подсыпала его вам в стакан.

— Я не привык так много говорить, во всяком случае, о себе.

— Мне интересно, — откровенно призналась Мэтти. — Я люблю слушать о жизни других людей. — Она улыбнулась и отпила из стакана. — Наверное, потому, что жизнь у них почти всегда интереснее, чем у меня. Вероятно, я просто любопытная, люблю совать нос в чужие дела.

Ричард же считал, что она просто замечательная. Он никогда в жизни не чувствовал себя так уютно, так раскованно. И чем пристальнее он вглядывался в Мэтти, тем сильнее она преображалась из полноватой, усталой, ничем не примечательной домохозяйки в очаровательную, с блестящими глазами, моложавую женщину с неотразимой улыбкой и соблазнительными формами, которые придавали ей особый шарм. Фигура в такой степени сочеталась с теплой натурой Мэтти, что Ричард даже не мог вообразить ее худощавой.

— Теперь ваша очередь, — сказал он, склонившись вперед. — Расскажите мне все о своей жизни. Я хочу знать, что любите вы.

— Начнем с того, что я не такая, как вы, — ответила Мэтти, скромно пожав плечами. — Я не интеллектуалка, на самолете я не летала — не говоря уж о воздушном шаре — и настоящей китайской пищи не пробовала, только лапшу быстрого приготовления из магазина.

— Это то, чего вы не делали, — серьезным тоном сказал Ричард. — Расскажите о том, что вы любите делать.

— Люблю смотреть старые фильмы, — сказала Мэтти, подперев подбородок ладонями и мечтательно глядя вдаль, — с Фредом Астером и Джинджер Роджерс, Бингом Кросби и Грейс Келли. Обожаю пирожные с кремом. И праздники с салютом. Люблю, когда удается решить весь кроссворд из «Экспресс». И просто с ума схожу от бульварных романов, от тех, что о любви, где всегда знаешь, что в конце все сложится удачно. Люблю, когда все хорошо кончается. — Мэтти вдруг покраснела, поняв, как банально и глупо, должно быть, звучат ее слова. — Ну вот, — заключила она и неловко отмахнулась рукой. — Я же сказала, что я не интеллектуалка.

— Вы романтик, — ответил Ричард, с восхищением глядя на нее. — И нечего стесняться. А любить книги с хорошим концом — естественно для человека.

…………………………………………..

Встреча с Антонией была не из приятных, но Росс компенсировал это, с большим удовольствием проведя остальную часть дня с Тессой и Оливией. Убежденный в том, что между ними больше не может произойти никаких разногласий, он был в очень хорошем настроении.

Когда Росс подъезжал к дверям отеля, то заметил, как в такси садятся двое. Было темно, но он мог бы поклясться, что мужчина, который помогал женщине сесть на заднее сиденье, был не кто иной, как Ричард Сеймур-Смит.

А женщину даже при самом буйном полете фантазии нельзя было принять за Антонию…

…………………………………………..

— Просто не верится, что мы и вправду это делаем, — прошептала Мэтти, боясь, что водитель такси ее услышит.

— Тсс. — Ричард не хотел, чтобы она начала выражать сомнения. Он положил свою ладонь на ее руку и тихонько пожал ее. — Расскажи, что еще тебе нравится. Я хочу знать.

Мэтти захихикала. Оба они были немного пьяны.

— Долго сидеть в ванне, с пеной, после тяжелого рабочего дня, а по воскресеньям утром слушать по радио «Семью Арчеров»[29]. Нет, так нельзя! Ты пытаешься меня отвлечь. Мы действительно не должны этого делать.

— Мы еще ничего и не делаем, — напомнил ей Ричард, удивившись собственной дерзости.

— Ты понимаешь, что я имею в виду, — сказала Мэтти, мотая головой. — Это ужасно. Я должна была распутать проблемы дочери, а вместо этого напилась. Что я за мать!

— Я уверен, что ты замечательная мать. — Ричард говорил успокаивающим тоном, но она снова мотнула головой, да с такой силой, что ее груди, касавшиеся его рукава, приятно заколыхались.

— Просто позорище.

Опасаясь, что Мэтти может передумать, Ричард произнес, очень твердо на этот раз:

— Вовсе нет.

— Конечно, позорище! К тому же ты женатый мужчина.

За время, проведенное с Мэтти, все мысли об изменах Антонии растаяли в туманной дали. Сейчас Ричард думал, что неверность жены — это подарок бога.

— Это не имеет значения, — радостно заявил он, — в том случае, когда жена изменяет.

— А, — Мэтти улыбнулась. Передумывать она, в общем-то, и не собиралась, но как прекрасно, что существует еще и моральное оправдание. — Хорошо. Только давай вначале остановимся у моего дома. Хочу убедиться, что с Грейс все в порядке.

Ричард, моля о том, чтобы с Грейс все оказалось в порядке, похлопал Мэтти по руке и сказал:

— Конечно.

…………………………………………..

Грейс, как ни странно, оказалась в удивительно хорошем настроении. После посещения Тессы и ребенка в госпитале она в душе почувствовала себя тоже значимой, и это ощущение очень ее обрадовало. И так как выпить ее не тянуло, она еще не обнаружила, что припрятанная ею водка исчезла.

Когда Мэтти вошла в дом, Грейс оторвала взгляд от телевизора и улыбнулась. Она обратила внимание на выражение лица матери: смесь вины, восторга и удивления. Точно такой вид всегда бывает у Холли Кинг, когда — очень редко — Макс снисходит до того, чтобы быть с ней любезным.

Мэтти, которая обычно, вернувшись домой, всегда первым делом швыряла сумку на обеденный стол и плюхалась в свое любимое кресло, сейчас нерешительно топталась в центре комнаты и прижимала свою сумку к животу, словно грелку.

— Привет, милая! Ну, как ты?

Грейс, предпочитавшая водку из-за того, что у той не было запаха, сразу догадалась, что мать пытается говорить сквозь зубы, чтобы от нее не пахло джином. Она напоминала чревовещателя, не слишком, впрочем, умелого.

— Я в порядке, мам. Хочешь чаю?

Грейс встала, собираясь пойти на кухню. Мэтти виновато посторонилась.

— Нет, нет. Э… — Грейс, по крайней мере, трезвая. Слава богу. — А… э… вообще-то, я собиралась снова уйти. Понимаешь, мы с Пэм встретили сегодня одного человека… Дженни Коллинз… она наша старая подруга, мы много лет не виделись, и она пригласила нас обеих к себе в гости. Так что я подумала… раз с тобой все в порядке… то я бы могла остаться там на ночь, а завтра утром Дженни меня привезет назад.

«Так, так, — подумала Грейс, сумев-таки сохранить лицо серьезным. — Мама нашла кавалера! Давно пора».

— Вот и прекрасно, — ответила Грейс и снова села в кресло. — Конечно, поезжай.

— Можно? — спросила Мэтти, как подросток. — С тобой тут ничего не случится, пока ты будешь одна? Я бы не согласилась, но Дженни так упрашивала.

— Со мной будет все нормально, мам. Правда. Желаю хорошо провести время с Дженни и Пэм.

В порыве благодарности Мэтти позабыла о парах джина, нагнулась к Грейс и поцеловала ее.

— Ой, спасибо, милая.

— Не забудь, мам, — успела бросить Грейс, пока дверь еще не захлопнулась.

Лицо Мэтти снова выглянуло из-за двери. Глаза ее сияли, щеки раскраснелись. Ей явно не терпелось уйти.

— Что не забудь?

— Свою зубную щетку.

…………………………………………..

— Я все еще не могу поверить, что мы это делаем, — вздохнула Мэтти, подбирая свой мягкий живот, который Ричард гладил левой рукой. Если бы он сказал ей, как ему нравится ее полнота, она бы тоже не поверила. — Не верится, что мы тут, что мы зарегистрировались в отеле как супруги и что…

— Что это может быть так прекрасно? — предположил Ричард, вдыхая ее сладкий аромат и целуя в плечо. Мэтти вдруг поморщилась, и он понял, что подбородком коснулся ожога от сигареты. — Прости, прости. Болит ужасно?

— Болит удивительно, — проговорила Мэтти и протянула к нему руки. — Я просто не могу описать, как я рада, что ты меня обжег. Я понимаю, что нам, женщинам, неприлично так говорить, но я действительно считаю, что это самая замечательная ночь в моей жизни.

— Правда? — прошептал Ричард, переполняемый гордостью и восхищением. Он раньше никогда не изменял Антонии, но теперь начал понимать, почему ее так тянуло к Россу. Он даже не подозревал, что изменять — это так здорово.

Мэтти решительно отбросила в самый дальний угол памяти свою единственную ночь с Россом Монаганом, встряхнула головой и прижалась лицом к груди Ричарда. Росс теперь был не в счет: тогда удовольствие получала только одна сторона. А сейчас, здесь, когда она лежит в постели с Ричардом, все совершенно иначе, и даже несмотря на то, что они только что познакомились, Мэтти ни секунды не сомневалась, что их чувства взаимны.

И, словно читая ее мысли, Ричард немного настороженно произнес:

— Мэтти, я хочу, чтобы ты знала, что я все это делаю не для того, чтобы отплатить Антонии. В «Мызу» я сегодня поехал не для того, чтобы подцепить какую-нибудь женщину… совершенно незнакомую… и убедить ее лечь со мной в постель. Я никогда в жизни так не делал, поверь мне.

— Я тебе верю. — Морщинки беспокойства исчезли, и Мэтти снова восхитилась его способностью делать ее счастливой. Он был не просто очень милым мужчиной. В своем сером деловом костюме Ричард казался типичным трезвомыслящим работником банка, но сейчас, здесь, без одежды и без очков, придававших ему такой серьезный вид, он был желанным мужчиной с худым, хотя и не очень мускулистым телом, нежными руками и лукавыми серыми глазами. К удивлению и радости Мэтти, у него к тому же оказался удивительно большой член. У нее просто не укладывалось в голове, почему Антония пренебрегала этими надежными и нежными руками и ее тянуло к такому непостоянному и легкомысленному человеку, как Росс Монаган.

— Куда ты пошла? — Ричард взял ее за локоть, так как Мэтти спустила ноги с края кровати.

— Хочу пить. Собиралась набрать в ванной стакан воды. Да здесь автомат, — радостно воскликнула она, обнаружив такую неожиданную роскошь. — Могу сделать нам по чашке чаю.

Ричард снова уложил ее в постель рядом с собой, улыбнулся и поднял трубку телефона.

— Никуда не ходи. Надо отметить. Алло? Службу сервиса, пожалуйста. Я бы хотел, чтобы в номер сорок два принесли бутылку «Болянжэ».

Ричард не очень в этом разбирался, но не отказался бы поспорить, что число, стоявшее на двери их номера, было сравнимо по значению с размером чудесной груди Мэтти.

Когда дежурный администратор сообщил ему, что сейчас три тридцать ночи, а служба сервиса прекращает работу в полночь, Ричард удивленно поднял брови.

— Да это возмутительно! — воскликнул он, подмигивая Мэтти. — Если бы я знал, что у вас тут такие порядки, мы бы остановились в «Мызе Чаррингтон». Там-то уж точно удовлетворяют любые желания клиентов.

— Ну и ладно, — радостно сказала Мэтти, перегнулась через Ричарда и включила автомат. — Я все равно хочу чаю.

…………………………………………..

Находясь каждая в своем доме, Грейс размышляла над тем, кто такой этот новый мамин мужчина, и надеялась, что он хороший человек, в то время как Антония все никак не могла уснуть, думала о Россе, а мысли о Ричарде уделила всего несколько мимолетных секунд: почему-то он не вернулся сегодня из Бирмингема, как обещал.