ГЛАВА 56

К тому времени, когда полиция сумела связаться с Маркусом Девенишем, а это было в семь часов пятнадцать минут на следующее утро, от его любимой галереи уже ничего не осталось. Как объяснил пожарный, огонь загорелся из-за плохой проводки, включилась противопожарная сигнализация, но пламя стало распространяться так стремительно, что, когда приехали машины, весь второй этаж уже пылал. Чтобы отсечь огонь от стоящих рядом домов и потушить пожар, потребовалось три с половиной часа, и теперь здание, в котором расположилась галерея или, точнее, то, что от него осталось, просто нельзя было узнать.

Хорошо застрахованный, но все равно до глубины души потрясенный, Маркус Девениш вспоминал прошлый вечер. Не желая опаздывать на ужин с одним покупателем из Нью-Йорка, он передал ключи от галереи Колину Роуланду, молодому человеку, который позднее, тем же вечером, должен был привезти в галерею картины, выставлявшиеся на следующий день. Маркус Девениш с содроганием вспоминал, каким веселым тоном он напомнил Колину о том, чтобы тот не забыл запереть галерею: не хотелось бы, чтобы толпа грабителей растащила все экспонаты. «Не думаю, что юная Тесса Дювалль будет очень рада, — добавил он, забавляясь, — если придет сюда утром и обнаружит, что галерея пуста. Просто составь картины у стен и посмотри, чтобы сигнализация была включена. Договорились?»

Но сигнализация, защищавшая от грабителей, от пожара не спасла. Маркус Девениш стоял, ссутулившись, посреди дороги перед дымящимся почерневшим остовом здания своей галереи и думал, как же ему сказать о случившемся Тессе.

…………………………………………..

— Боже мой, — прошептала Тесса, прижавшись к Россу, когда увидела, что сотворил огонь. Первоначальная надежда, что, может быть, хоть что-нибудь осталось после пожара, исчезла. Сто двадцать шесть картин, на которые она возлагала все свои надежды, от которых зависело ее будущее, исчезли, были уничтожены, превратились в мокрый пепел.

Ее трясло так сильно, что Россу ничего не оставалось делать, как покрепче обнять ее. В свете этого пасмурного ноябрьского утра картина произведенного огнем опустошения представлялась взгляду такой тотальной, что не было слов, чтобы утешить Тессу. А ведь это должен был быть самый счастливый день.

По щекам Тессы катились слезы, и она смахивала их рукавом, вдыхая едкий запах обгоревшего дерева, который все еще витал в воздухе.

— Полагаю, мне должно быть стыдно, — сказала она наконец прерывающимся голосом, — ведь это все-таки не настоящая катастрофа, никто не погиб. Я просто не могу поверить, что все эти картины… их больше нет. Я так хотела, чтобы выставка удалась, чтобы ты мог гордиться мной. А теперь ничего не осталось…

…………………………………………..

Колин Роуланд поморщился, когда фургон качнуло на повороте, так как похмелье и без того было невыносимым. Прошлая ночь была просто чудовищной, да к тому же, если Сильви узнает, что он встречался с Бэрри Эджесином — «этим земноводным», как она его называла, — она будет совсем не рада. Но хорошо хоть он сообразил завести будильник до того, как повалился в кровать. У Колина было подозрение, что ему, наверное, следовало вчера позвонить в отель Россу Монагану и сообщить о том, что произошло. Но сейчас все-таки всего лишь половина девятого, и, если ему повезет, он доберется до галереи раньше других, а если сумеет быстренько разгрузить фургон, то тогда вообще все может сойти ему с рук, и никто не узнает о том, что произошло.

— Елки-палки!

Позабыв о похмелье, Колин резко затормозил и резко остановил фургон. Он выскочил из кабины и, открыв рот, смотрел на пепелище. По мокрым развалинам здания карабкались пожарные, сворачивая шланги. И группа потрясенных зевак стояла на тротуаре, разглядывая руины самой престижной художественной галереи в Бате.

Затем он увидал Тессу, которую успокаивал Росс Монаган, и в его уставшем, обезвоженном алкоголем мозгу медленно начала возникать мысль, что, возможно, то, что он опоздал с доставкой, может оказаться не таким уж большим несчастьем.

…………………………………………..

Пахло от Колина не очень приятно — перегар от выпитого вчера виски смешивался с запахом чеснока, — но Тессе было не до этого. Разобрав наконец его путаные объяснения и поняв, что ее картины, оказывается, не были внутри галереи, когда та горела, она расцеловала сначала Колина, затем Росса, потом снова Колина и наконец, за компанию, одарила поцелуем еще и пожарного, который до этого пытался ее успокаивать.

— Я что-то все-таки не понимаю, почему ты их не доставил? — спросил Росс, который был рад, что от него не ожидают, чтобы он тоже целовал Колина. Но Колин за эти пять минут уже вошел в роль героя и теперь рассказывал свою историю группе корреспондентов с местной радиостанции, которых явно не смущал запах чеснока.

— Ну, в общем, я после того, как загрузил фургон у Тессы, направился, это, назад, и тут, ну, заметил, что у меня мало бензина, — объяснял Колин с важным видом, и от возбуждения его произношение изрядно приблизилось к просторечному. — Так что я заехал на заправочную станцию, ну, и представляете, на кого я там наткнулся — на старого дружищу Барри Эджесона. Ну, а я с ним тысячу лет не виделся. Он был того, ну, в армии. Ну и так как мы оба оказались близко от «Золотого льва», который всегда был нашим любимым пабом, мы, естественно, ну, зашли, чтобы отметить. А потом я опомнился, только когда уже все закрывалось, а я уже так нагрузился, что лучше всего было оставить фургон на стоянке у пивной. Ну, тогда мы с Барри отправились есть цыпленка с чесноком. Черт, острый же он был. Ну, а затем взяли такси и поехали домой. О пожаре я узнал только что, когда сюда подъехал, а все картины целехонькие у меня в фургоне. Черт побери. Если бы они были не у меня, они бы сгорели, как и само здание. Чертовски повезло, я думаю, что дружище Барри наконец уволился из этой своей армии.

…………………………………………..

— Если память мне не изменяет, — сказала Холли без четверти шесть тем же вечером, — твоя мамочка однажды сказала, что она терпеть не может вечеринки, на которых полно незнакомых людей. А сейчас она сама устраивает такую вечеринку, хотя с той поры прошел всего год. Что ты об этом думаешь? — спросила она, обращаясь к Оливии и строя рожицу, чтобы ее рассмешить. — Что случилось за этот год с твоей мамочкой? Узнала бы ты ее тогда, если бы встретила на улице?

Они сидели в оранжерее отеля, устроив себе краткий, но заслуженный перерыв. После чудесного обретения картин Росс сообщил группе фотографов, а также корреспондентам радио и телевидения, что выставка откроется по расписанию и что она будет проводиться в «Мызе». А так как пожар в галерее Девениша стал такой громкой новостью, то и о выставке Тессы упоминалось во всех новостях, так что она получила хорошую рекламу. Они никогда в жизни так напряженно не трудились. Целых семь часов они переделывали танцевальный зал в импровизированную выставочную галерею, и кругом царила такая суматоха, что все — и флористы, и развозчики продуктов, и электрики и даже случайно забредший в «Мызу» журналист, все присоединились к общему делу. Со сверкающей люстрой, обычно являвшейся основным источником света в зале, соревновалась неяркая, но эффективная точечная подсветка, которая выгодно освещала развешенные по стенам картины. В центре зала находился овальный, щедро нагруженный всякой снедью банкетный стол, на обоих краях которого стояли корзины с шампанским. Триста лаковых каталогов сгорели в галерее, но вместо них Макс быстренько напечатал на своем принтере пятьсот листов с необходимой информацией, чтобы раздать их посетителям. На часах было почти шесть, и хотя это казалось невероятным, но все уже было готово к открытию.

— Ведь не узнала бы? — ворковала Холли, в то время как Оливия пыталась схватить ее за сережку.

Тесса глотнула белого вина и улыбнулась.

— Могла бы и узнать, на мне ведь все-таки то же самое платье.

— Ну, когда станешь мегазвездой, это тебе больше с рук не сойдет! Не волнуйся. Я умею тратить чужие деньги так же, как и свои, — я отправлюсь с тобой по магазинам к покажу тебе, как это делается.

Тесса представила себя в ярко-оранжевых колготках с лайкрой и в туфлях с блестками на высоких каблуках и быстренько сменила тему.

— Ну, так как прошел вчерашний вечер? — живо спросила она. Поскольку Холли об этом не упоминала, Тесса полагала, что кризис миновал. — Ну как, ты передумала расставаться с Максом?

Лицо Холли погрустнело.

— Слава богу, мы были сегодня так заняты, — сказала она с печальной улыбкой, — что, по крайней мере, у меня не было времени думать, как мне плохо. Это был просто кошмар, Тесса, но я это сделала, мне это удалось. Я сказала ему, что больше не хочу с ним встречаться.

— Боже мой! Отказываясь верить, что у Холли на самом деле хватило силы воли сделать это, Тесса приблизилась к ней. — А что он ответил?

— Ну, вообще-то, он не очень расстроился, — ответила Холли немного огорченно. — Удивился, конечно. Он явно не ожидал, что никчемная девица вроде меня может так поступить с таким видным мужчиной, как он. Но в конце концов он просто пожал плечами и сказал, что если я так хочу, то пожалуйста.

— Ну и, — сочувственно подталкивала ее к продолжению излияний Тесса.

— Ну, я встала с кровати, оделась и вышла на улицу. А когда через час вернулась, он уже ушел. Я думала, что если я скажу ему об этом, когда мы вместе в постели, он не захочет меня терять и постарается переубедить, — сказала Холли, глаза которой начали наполняться слезами. — Ведь на самом деле я хотела, чтобы именно так он и поступил, но он не предпринял никаких попыток меня удержать. Макс был очень вежлив весь день, а я была вежлива в ответ. И все было так ужасно. Но я знаю, что я поступила правильно, — заключила она, начав брать с тарелки с закусками, которую Тесса взяла со стола, и машинально засовывать в рот все, что попадалось под руку. — Но все равно это все было так тяжело перенести, мне до сих пор не верится, что я так поступила… что я так поступила с собой.

Тесса, которая прекрасно знала, каково это переживание, сказала, чтобы утешить подругу:

— Но ты ведь знаешь, что так и надо было поступить, что так будет проще. Ты его забудешь… встретишь кого-нибудь еще…

— Ну да. — Горестным жестом Холли наколола на вилку кусочек рыбы. — В море еще много рыбы, и ведь не все они скоты.

— Конечно, нет. Многие из них могут быть даже очень хорошими. — Тесса подумала, приедет ли Эдам Перри. Она послала ему приглашение, но Холли на прошлой неделе упомянула, что он сейчас в Португалии.

— Все дело в том, — уныло ответила Холли, — что я влюбляюсь не в тех.

Загрузка...