Суженый босс

Глава шестнадцатая

ЧАРЛИ

— Доброе утро, — говорю я Рэту, когда он выходит из лифта, прекрасно выглядя в сшитом на заказ темно-синем костюме с белой рубашкой и туфлями цвета загара. Для него это обычный деловой костюм, над которым, я уверена, он не особо задумывался, но для меня это афродизиак.

Прошедшая неделя была эмоционально насыщенной не только из-за бабушки, которая отказывается сообщать мне какую-либо информацию о своем здоровье, но и из-за человека, стоящего передо мной, с очаровательной улыбкой на лице — улыбки, которую я не воспринимала до этих выходных, когда он растопил все барьеры, которые я пыталась держать вокруг своего сердца.

На прошлой неделе он навестил меня дважды. Он пришел в мою квартиру обеспокоенный, полный сострадания и показал себя с такой стороны, с какой я его никогда раньше не видела.

Он обнимал меня, пока я плакала.

Он выслушал меня, пока я рыдала.

Он заставил меня смеяться, когда я меньше всего этого ожидала.

И конечно же, он очаровал мою бабушку… и меня. Буквально, когда он ушел, она стянула штаны и сказала, что ей нужно закурить просто от того, что он был рядом.

Странно ли говорить, что я чувствовала себя точно так же?

В субботу вечером я легла спать с огромной улыбкой на лице. Сначала я этого не заметила. Я думала, что он робот, человек, который не умеет испытывать ни капли эмоций, но я ошибалась. Ренита сказала, что он хороший парень, но и она ошиблась. Он не просто хороший, он удивительный.

Он заставил меня почувствовать то, чего я не чувствовала уже очень давно, а может, и никогда. Он заставлял меня сомневаться в своём здравомыслии каждый раз, когда смеялся, он заставлял меня падать в обморок, когда улыбался, а когда он уходил, мне казалось, что я не смогу вздохнуть, если он не поцелует меня прямо тогда и там.

Я не могла удержаться от того, чтобы не прикоснуться к нему, не прижать палец к его твердой, как камень, груди, не намекнуть ему, что, если он захочет притянуть меня к себе за талию и впиться в мой рот своими губами, я позволю ему.

Но он этого не сделал, и когда он ушел, я глубоко вздохнула и заставила себя дышать. Чтобы избавиться от чувств, нахлынувших на меня с новой силой.

Так было до тех пор, пока он не вышел из лифта.

Рэт быстро осматривает меня, а затем несколько раз внимательно изучает мои глаза.

— Ты плакала сегодня утром. — Не вопрос, а утверждение. — Почему ты здесь?

Всегда наблюдателен, и это качество я нахожу невероятно сексуальным. Никто не видит меня так, как он.

— Потому что я хочу работать. Мне нужно было выбраться из квартиры. — Мы вместе идем к его кабинету. — Бабушка с каждым днем становится слабее, и это пугает, поэтому мне нужно было немного побыть одной.

— Ты можешь уйти в полдень, чтобы побыть с ней.

Он ставит свой портфель на пол рядом со столом, но не садится. Он присаживается на край стола, скрестив руки на груди, и смотрит на меня.

Я почувствовала перемену в наших отношениях, когда он пришел проведать меня, усадил к себе на колени, прижал мою голову к своей груди и погладил по спине. Когда он зашел ко мне в субботу, я по-прежнему ощущала, что мы перешли от деловых отношений к более личным. Я наслаждалась этой переменой, мне нравилось, как он расслаблялся и проявлял неожиданную глубину чувств.

Придя в офис сегодня утром, я нервничала, что все вернется к прежнему состоянию, но, судя по языку его тела, непринужденной позе, озабоченности, могу с гордостью сказать, что все осталось без изменения.

— В этом нет необходимости. Сейчас она все больше спит. Я лучше побуду здесь, помогу Вам. Я знаю, это трудно понять, но я правда люблю эту работу, и отвлечься не помешает. Сегодня утром я застала ее за просмотром свадебного альбома плачущей в носовой платок. — Я и сама на грани слез. — Не могу находиться там, иметь постоянное напоминание о том, что должно было произойти и чего не произойдет.

— Я понимаю. — Он отталкивается от стола и делает шаг вперед. Протянув руку, убирает прядь волос мне за ухо. — Ты плакала сегодня утром из-за альбома?

Прикосновение интимное, любящее, и когда я хочу уткнуться лицом в его руку, он отстраняется, прочищая горло, словно укоряя себя за то, что протянул руку.

Я киваю.

— Да, слишком свежи воспоминания. — Я вздыхаю и легкомысленно говорю: — Черт, сейчас я бы вышла замуж за первого встречного, только бы дать ей то, чего она хочет, прежде чем с ней что-нибудь случится… Понимаете?

Когда я поднимаю на него взгляд, то замечаю, как он хмурится. Неужели идея случайного брака с кем-то не вызывает у него одобрения?

Он смотрит в сторону, погруженный в свои мысли. Хотела бы я оказаться в его голове, узнать все его мысли, а не пытаться угадать, о чем он думает. Повернувшись ко мне, он почесывает затылок и говорит:

— Почему бы тебе не сделать это? Не выйти замуж?

Ух ты, такого я уж точно не ожидала.

— Оу, ладно. — Я смеюсь. — Да, конечно, я выберу парня из сотен, выстроившихся в очередь у моей двери. Не говоря уже о том, что замужество — это серьезно.

— А что, если бы это было несерьезно? — спрашивает он, его глаза бегают из стороны в сторону, словно он нашел разумное решение. — Брак по расчету.

О, Рэт. Я смеюсь и качаю головой.

— Мне кажется, Вы читаете слишком много исторических романов. Вы похоже немного помешались, босс в «романтических штанах».

— Я серьезно, — говорит он, серьезно глядя мне в глаза. — Ты можешь выйти замуж, надеть бабушкино платье, а потом аннулировать брак. По крайней мере, у нее будет счастливое воспоминание.

— Ложное воспоминание, — спорю я и задаюсь вопросом, не сошел ли он с ума. — К тому же, кто согласится участвовать в подобном фарсе? Она никогда не поверит, что я выйду замуж за первого встречного.

— Это не обязательно должен быть первый встречный. — Он замолкает, его грудь поднимается и опускается быстрее, чем раньше. Время словно замирает между нами, когда его глаза впиваются в мои. Кажется, проходит минут десять, прежде чем он, наконец, облизывает губы и говорит: — Выходи за меня замуж.

Все вокруг замирает, и только легкое гудение его компьютера заполняет тишину, пока я пытаюсь осмыслить то, что он сказал.

Выйти за него замуж?

Он не может быть серьезным. Судя по его потрясенному выражению лица, я не единственная, кого ошеломило его предложение.

— Что? — Шепчу я.

Сделав глубокий вдох, он отстраняется и меряет шагами свой кабинет, проводя рукой по волосам. Наконец, наклонив голову, он смотрит на меня и говорит:

— Выходи за меня замуж.

По-моему, он так и сказал, но я до сих пор не могу понять, зачем он это предложил.

Зачем ему понадобилось инсценировать брак со мной. Знаю, ему нравится моя бабушка, но настолько?

И почему у него такой серьезный вид, словно он обдумывал это, как будто это одно из самых мудрых решений, которые он когда-либо принимал?

И почему от этого предложения мой желудок сворачивается в нервные, но возбужденные узлы?

Выйти замуж за Рэта Уэстина. Идея настолько нереальная, невероятная, и все же я знаю человека, который поверил бы в это, человека, который был бы невероятно счастлив от этой перспективы.

— Рэт…

— Мне бы это тоже помогло, — быстро говорит он. — Жена, невеста помогли бы мне в нескольких предстоящих мероприятиях.

— Каких предстоящих мероприятиях? — спрашиваю я, скрещивая руки на груди.

— Сбор средств, — быстро отвечает он. — У обеспеченных людей есть жены, они будут более расположены к пожертвованиям, если я буду похож на них. — Он указывает на меня. — Благодаря тебе, наверняка.

На самом деле он прав. Я бывала на таких мероприятиях с мистером Дэнверсом и заметила, как легко он получал пожертвования и заключал сделки благодаря тому, что его жена могла поддержать разговор. А когда мы с Рэтом были в Майами, в том числе в бесед с женщинами-руководителями, наличие рядом с ним человека, способного поддержать и провести деловой разговор, было несомненным бонусом. Не стоит забывать, что некоторые, возможно, хотели бы, чтобы меня не было рядом с ним, учитывая, как близко они пытались подобраться к нему. Неудивительно…

— Значит… это будет что-то вроде деловой сделки?

— Да, брак по расчету. Мы оба получим выгоду от этого. Ты — возможность пойти к алтарю в бабушкином платье, а я — очаровательную жену, которая поможет мне в предстоящем сезоне пожертвований. Праздники не за горами, людям есть на что тратить деньги, и я хочу, чтобы они пожертвовал свои деньги «Уэстин Энтерпрайзис».

— Вы считаете меня очаровательной?

Я неловко взбиваю волосы, чтобы разрядить обстановку, но он по-прежнему серьёзен. Вернее он становится ещё серьезнее.

— Ты знаешь, что я считаю тебя очаровательной.

О боже, этот взгляд. Я знаю, что это за взгляд. Это многообещающие взгляд, от которого слабеют колени. И знаете что, именно это и происходит.

Немного распахнув рубашку, потому что здесь жарко, я говорю:

— А как же, ну, все эти интимные вещи? Нам придется целоваться и прикасаться друг к другу.

— С моей стороны это не будет проблемой, — говорит он с такой уверенностью, что мне становится интересно, думал ли он раньше о том, чтобы прикоснуться ко мне?

Поцеловать меня? Я на самом деле кажусь ему привлекательной, но как далеко он зайдёт с этим влечением в своем воображении?

— А как насчет Ваших сотрудников? — Спрашиваю я, чувствуя, что мне нужно прояснить все детали.

— Что насчёт них?

— Ну, я думала, у Вас уже были отношения с помощницей. Вы не боитесь, что они подумают, будто Вы наняли меня, чтобы жениться?

Не выказывая ни малейшего беспокойства, он говорит:

— Я хорошо им плачу, хорошо с ними обращаюсь, я охренительный работодатель. Мне плевать, что они думают, лишь бы выполняли свою работу.

О-хо-хо. Вот и вся теория.

— Жилищные условия. Если мы поженимся, нам придется жить вместе.

— К чему ты клонишь?

Он приподнимает бровь, словно в этом вообще нет смысла.

— Я настоящее чудовище, — говорю я, пытаясь донести до него истину. — Я не особо любезна, когда просыпаюсь, захламляю столешницу в ванной и всегда забываю наполнить кофейник. Я просыпаюсь и выгляжу, словно мохнатый мамонт, у которого была тяжелая ночка, и я пукаю. Это неизбежно. Такова жизнь.

Уголок его рта приподнимается.

— Так вот в чем проблема? Ты боишься пукнуть у меня на глазах?

— Нет, — говорю я громче, чем хотелось бы. — Проблема в том, что я, Ваша помощница, выходу замуж за Вас, моего босса. У нас… у нас нет романтических отношений.

— Я в курсе. Это незначительная проблема.

Странно, но чем больше мы говорим об этом, тем больше он становится уверенным в своем предложении. По крайней мере, так кажется со стороны. Кто знает, что творится в его великолепной голове?

Что еще более тревожно, чем его убежденность, так это то, что я начинаю думать, что это может быть хорошей идеей. С его непринужденной подачей, как будто в этом нет ничего особенного, просто предложение, которое он выдвигает время от времени по понедельникам.

Честно говоря, это не такая уж и ужасная идея. Пожениться на несколько месяцев, выдать это за грандиозную интрижку, а затем по-дружески расстаться. Он отдает мне свое поместье в Хэмптоне, я отдаю ему свою коробку с цветными ручками — готово.

Могу ли я сделать это? Смогу ли я выйти замуж за Рэта Уэстина?

С ним будет легко, это точно. Он веселый, бабушка обожает его, ему нравятся исторические романы, и, хотя он будет отрицать это до самой смерти, но я знаю, что он разговаривает с растениями, которые я поставила в его кабинете. Они слишком бурно процветают, он не может их игнорировать.

Но выйти за него замуж? Будем ли мы есть пирожные на завтрак за чашкой кофе?

Освободит ли он для меня место в своем шкафу? Будем ли мы спать в одной постели? Будет ли он — сглатываю — заниматься со мной сексом? Сможет ли он хотя бы притвориться, что мы пара?

Это самый главный вопрос. Когда я берусь за что-то, я выкладываю по полной. Я всегда так делаю. Так что, если мы это сделаем, я буду готова на все сто процентов, а это значит, что моя актерская игра будет на высшем уровне. Будут прикосновения, прозвища, поцелуи и держание за руки. Сможет ли он прикоснуться ко мне так, как будто находит меня привлекательной?

Есть только один способ узнать это.

Желая проверить его, делаю несколько шагов вперед, пока между нами не остается около тридцати сантиметров. Он не двигается ни на сантиметр, прислонившись к столу и ухватившись руками за его край.

— Думаешь, сможешь это сделать? Жениться на мне? — Я делаю еще один шаг вперед отбрасывая весь официоз, кладя руку ему на грудь. Твердые, как камень, мускулы соприкасаются с моей ладонью, и я стараюсь не выказать ни капли удивления, проводя пальцами по участку кожи, который виден из-под его расстегнутой рубашки. — Думаешь, тебя устроит, если я буду так близко? — Я сокращаю расстояние между нами до тех пор, пока наши тела слегка не соприкасаются. Он не сводит с меня глаз, его тело не двигается с места. — Как думаешь, ты мог бы пойти на предстоящие мероприятия, взять меня за руку и представить как свою жену?

Мои пальцы играют с аккуратно подстриженными волосками на его груди.

Вместо того чтобы ответить сразу, он поднимает одну руку и медленно проводит ею по моей спине. Его прикосновения легки, как будто он не уверен… пока он не усиливает давление и перемещает руку мне на поясницу, чуть выше изгиба попки.

Я резко вдыхаю, когда его пальцы играют с округлостью моей задницы, но так и не продвигаются полностью вниз.

Низким голосом, более глубоким, чем я слышала раньше, он говорит:

— Для меня это большая честь.

Дерьмо.

Я почти уверена, что лифчик только что расстегнулся на моей вздымающейся груди.

Это большая честь для него. Вот и ответ. Такой ответ обычно заставил бы меня снять штаны и предложить свои услуги, но я пытаюсь уговорить этого мужчину жениться на мне, а не отпугнуть его.

Ну, технически, он пытается заставить меня выйти за него замуж.

Черт, в этот момент границы настолько размыты из-за бушующих мыслей о нем без рубашки, проносящихся в моей голове, и давления его руки на мою поясницу, что я понятия не имею, что происходит.

Вот почему, когда я опускаюсь перед ним так, что его промежность оказывается на уровне глаз, я задаюсь вопросом, собираюсь ли я сделать предложение или сделать минет своему боссу?

Все ради бабушки.

— Что ты делаешь? — спрашивает Рэт, выглядя обеспокоенным, но в то же время заинтригованным.

Сейчас или никогда. Я либо воспользуюсь его предложением, либо нет. И учитывая, что мысли отягощает болезнь бабушки, я делаю то, о чем никогда не думала. Я встаю на колени перед своим боссом…

— Рэт Уэстин, мой босс, мой главнокомандующий, мой правитель в Гуччи…

— Я не ношу Гуччи.

— Смирись с этим. — Она подмигивает и прочищает горло. — Мистер Большая Шишка, Прелестница в штанах и раздражитель сп…

— Господи… боже. — Он проводит рукой по лицу, и я думаю, что, возможно, он может сорваться, поэтому ускоряюсь, пока не потеряла уверенность в себе и, наконец, не поняла, что то, что я делаю, может оказаться самой глупой вещью, которую я когда-либо совершала.

— Окажешь ли ты мне великую честь… — Я покачиваюсь на согнутом колене и сжимаю его руку, чтобы не упасть. — Ты… — Боже, почему я так расчувствовалась? У меня слезятся глаза. Мне не следовало быть такой чувствительной, но это важный момент в жизни девушки, и, черт возьми… Я делаю предложение. Мне позволено быть эмоциональной. — Прости, я никогда не делала этого раньше.

— Очень надеюсь на это, — бормочет он.

— Не думала, что буду настолько эмоциональной. — Судя по испуганному выражению его лица, думаю, он тоже не ожидал, что я поддамся эмоциям. Но, эй, это была его идея, так что ему придется смириться с моим сумасшествием. — Окажешь ли ты мне величайшую честь и станешь моим суженым?

Он морщит нос.

— Почему ты так сказала?

— Я что-то сделала не так? — Господи, а я-то думала, что отлично справилась. Может, он хотел, чтобы я перед этим попотчевала его поэзией, потому что я могла бы подробно рассказать о том, как он умеет насмехаться над тем, что ему не нравится. — Я знала, что делаю что-то не так.

Он качает головой.

— Нет, почему ты назвала меня суженым?

— О, ты будешь моим суженым. — Он что, не обращал внимания на терминологию в исторических романах, которыми я его снабжала? Суженый — классический термин, обозначающий героя. Ну дела. — Видишь ли, раньше так называли мужчин, которые собирались жениться… суженый. Но потом, в современном мире суженый превратился в жениха. Но если ты женишься на мне, я с удовольствием сохраню за тобой почетный титул суженого.

— Не называй меня суженым.

— Суженый-ряженый? — Я лучезарно улыбаюсь.

Закатив глаза, он поднимает меня на ноги и продолжает держать за руку.

— Тебе не обязательно делать мне предложение, Чарли.

— Ну, кто-то должен сделать кому-то предложение, если мы собираемся пожениться.

— Ты этого хочешь? Хочешь выйти за меня замуж?

Какой сложный вопрос. Хочу ли я выйти за него замуж? До этих выходных я бы подумала, что сошла с ума, делая предложение мужчине, который насмехается надо мной, но я увидела его с другой стороны. Нежный, заботливый, я сразу же пристрастилась к такому образу. Он защищает и помогает, и сейчас он пытается решить мою огромную проблему.

Я всегда думала, что когда выйду замуж, то это произойдет потому что он моя вторая половинка, человек, без которого я не смогу жить. Но, с другой стороны, я думала так о Крисе, а он предпочел медовый месяц мне.

Возможно, брак — это не такая уж грандиозная идея как влюбленность. Возможно, иногда это удобный способ чего-то добиться. Моя внутренняя романтичная натура говорит мне, что это полная чушь, но девушка, которая была свидетелем того, как ее бабушка плакала сегодня утром над свадебным альбомом, согласна с этим.

— Разве не этого ты хочешь?

Все еще держа меня за руку, он нежно касается моей щеки и говорит:

— Я хочу, чтобы ты…

— Ой, простите, не хотел мешать…

Я отшатываюсь от Рэта и вижу мистера МакКула, стоящего на пороге кабинета в черном костюме и черной рубашке. Его зловещий взгляд пронизывает нас обоих насквозь, пока он теребит манжеты своей рубашки.

— Э-э, ч-что ты здесь делаешь? — Спрашивает Рэт, и его голос звучит не так, как обычно, а скорее как у подростка, которого поймал отец.

— Просто зашел проведать своего друга. — Он проходит в кабинет. — Охрана пропустила меня. — Он садится на один из стульев перед столом Рэта. — Хотел поболтать. — Улыбается он. — Хотел узнать, помирился ли ты с Брэмом. — Он осматривает стол Рэта. — Хотел стащить печенье. — Он оглядывает нас обоих, и я знаю, что он видит, как покраснело мое лицо. Указывая между нами двумя пальцем, он спрашивает: — Что здесь происходит?

Язык не слушается, я теряю способность произносить слова. Не могу ничего сказать. Хочу помочь Рэту и дать понять его другу, что между нами ничего не происходит, но слова не слетают с моих губ.

Вместо этого Рэт опускает руку мне на талию, отчего по моим конечностям пробегает волна мурашек. Он сжимает мой бок и стоически произносит:

— Мы собираемся пожениться.

Воу, воу, воу.

Вот так просто он объявил о нашей «помолвке» своему другу, даже не обсудив это со мной? То есть, он даже не ответил согласием на мое предложение, а теперь мы помолвлены?

По лицу Роарка медленно расплывается улыбка и он говорит:

— Брехня.

Прижимая меня крепче, Рэт говорит:

— Да, собираемся. Скажи ему, детка.

Детка? Он так собирается меня называть? Детка? Он не мог придумать чего-нибудь более ласкового, например, лапуля? Ягодка моя? Рафинадик?

Он выбрал скучное — детка?

Рэт подталкивает меня, еще раз сжимая мое бедро, и я машинально отвечаю.

— Да. Он мой суженый. — Я неловко указываю пальцем в сторону Рэта, а затем беру его руку и еще более неловко прижимаюсь к ней лицом. — Просто не могу дождаться, когда смогу заявить о своих правах на эти руки. Такие сильные и… боже, ты все еще пользуешься Aveeno? Великолепный запах.

Роарк не выразительно смотрит на нас, а затем говорит:

— Я бы хотел поговорить с моим другом наедине, если ты не возражаешь, Чарли.

— Все, что ты хочешь сказать, можешь говорить в ее присутствии, — отвечает Рэт, ведя себя как настоящий джентльмен, когда я практически облизываю его руку на глазах у его друга. Серьезно, Дженнифер Энистон знает толк в выборе того, что рекламировать.

Приостановив тисканье его ладони, я говорю:

— Знаешь, мне нужно сбегать купить выпечку. Почему бы мне не сделать это сейчас, а потом мы все вместе съедим по одной? Поднимем тост за помолвку. — Я нервно смеюсь и отхожу. — Всегда рада Вас видеть, мистер МакКул.

— Зови его Роарк, — говорит Рэт, следуя за мной по пятам, пока мы не доходим до его двери. Закрывая меня от любопытных глаз Роарка, он шепчет: — Да.

Безумными глазами я оглядываюсь по сторонам и спрашиваю:

— Что?

Он берет меня за подбородок и заставляет посмотреть ему в глаза.

— Да, я женюсь на тебе, Чарли.

Ох.

ОХ.

Ооооохх… дерьмо.

Я нервно смеюсь.

— Как мило. — Если он и дальше будет так смотреть на меня, держа за подбородок, не думаю, что смогу пережить сегодняшний день без того, чтобы снова не начать тереться о его ладонь. Не зная, что делать, я спрашиваю: — Хочешь обручальное кольцо? Я могу выбрать для тебя большой бриллиант, но за твой счёт.

Все еще держа меня за подбородок, он говорит:

— Сегодня днем мы пойдем покупать кольца. А вечером мы обо всем расскажем твоей бабушке.

— О, знаешь, может, нам стоит просто…

Прежде чем я успеваю закончить, Рэт обхватывает рукой мою шею и притягивает к себе, так что наши лбы соприкасаются. Я резко вдыхаю из-за близости, от его одеколона у меня кружится голова, а от того, как он облизывает губы, я чувствую, что вот-вот потеряю сознание.

— Это твой единственный шанс, — шепчет он. — Единственный и неповторимый момент, чтобы сказать «нет». Уйти и забыть, что я предложил эту идею. Это твой выход. Если ты не воспользуешься им, мы пойдем до конца, и никаких отступлений. — Он пристально смотрит на меня, его рот в нескольких сантиметрах от моего, и говорит: — Что будешь делать, Чарли? Ты станешь моей женой?

Жена.

То, как он произносит это, так властно, выворачивает меня наизнанку, заставляя чувствовать себя уязвимой и нуждающейся. Я хочу спросить его, почему? Зачем он это делает? Но в глубине души хочу этот титул. Я хочу стать женой Рэта, хотя и не уверена почему. Я оправдываюсь тем, что хочу сделать счастливой бабушку и ничего больше. Это не для моего собственного счастья. Это ради бабушки, которая больше всего на свете хочет увидеть, как я иду к алтарю и живу долго и счастливо, о чем она всегда мечтала.

— Что скажешь, Чарли?

Сделав глубокий вдох и решившись, говорю:

— Я буду твоей.

И на короткую секунду я вижу, как в глазах Рэта плещется волна облегчения, а затем он наклоняется вперед и прижимается к моей щеке самым нежным поцелуем, который я когда-либо чувствовала. Отстранившись, он продолжает обхватывать ладонью мою щеку и говорит:

— Полдень, ты и я. Понятно?

Я киваю, сердце вот-вот вырвется из груди. Я делаю шаг назад, потом еще один, пока не оказываюсь за своим столом, а он медленно закрывает дверь.

Выдыхая, я провожу рукой по лбу и думаю, на что, черт возьми, я только что согласилась.

Я выхожу замуж за Рэта Уэстина. Неприятно признавать, но в глубине живота расцветает бутон возбуждения. Я стану миссис Рэт Уэстин.

Твою. Мать.