Суженый босс

Глава двадцать первая

РЭТ

Воскресный вечер.

Мне нечем заняться, кроме как сидеть и пялиться в телевизор… на уме только одно: Чарли.

С тех пор как вчера утром она покинула мою квартиру, чтобы провести время с бабушкой, я не мог думать ни о чем другом. Даже о работе, ну, разве что о том, где могу трахнуть Чарли в офисе. В комнате для «медитации» — точно. На моем столе, около тонированного окна, в офисном кресле, отвернув его от сэра Драгомира, её стол слишком рискован из-за потенциальных посетителей, но это не значит, что я не могу хотя бы поиграть с ее сиськами, если буду сидеть там с ней.

Это продолжалось безостановочно, и начинает сводить меня с ума.

Я предоставил ей немного пространства на случай, если она передумает, и решит, что вечер пятницы был огромной ошибкой, а я надеюсь, что этого не произойдет. Я приложил огромные усилия, вернувшись к обещанию, которое дал себе, — держаться от нее подальше.

Кого я обманываю? У меня не было ни единого шанса после того, как на следующий день после увольнения она вернулась в офис, как ни в чем не бывало. Я должен был догадаться, что эта девушка схватит меня за яйца. Я должен был понять, что она сломит мою оборону, просто согласившись спать в моей квартире и постели. Девушка на которой я вскоре женюсь оказалась гораздо более хладнокровной, чем я думал.

Чертов брак.

Возможно ли, что после пятничного вечера я смогу отпустить Чарли? Я серьезно обдумываю этот вопрос и качаю головой. Нет. Не думаю, но теперь это означает одно: я должен не только убедиться, что она выйдет за меня замуж, но и удостовериться что эта девушка знает, насколько она важна для меня, прежде чем решит, что нашему браку конец.

Но как сделать так, чтобы она не захотела уйти?

Откинувшись на спинку своего жесткого дивана — Чарли была права, мне следует нанять кого-нибудь, чтобы разобраться с этим, — я беру телефон и нахожу ее номер. Я не писал ей все выходные, и до того как встретимся завтра на работе, хочу убедиться, что все в порядке. Что у нее все в порядке. Надеюсь, она не сожалеет о произошедшем между нами, потому что я точно не жалею.

Набираю ей сообщение и отправляю его.

Рэт: Как выходные?

Простое, но хорошее начало. К счастью, она не заставляет меня долго ждать ответа.

Чтобы не пропустить сигнал телефона я отключаю звук телевизора.

Чарли: Провели отличные выходные с бабушкой. Она выглядит немного бодрее, что очень радует, и, конечно, она не перестает говорить о свадьбе. Я назвала ей дату. Надеюсь, это нормально.

Рэт: Конечно. Говори ей все, что хочешь.

Чарли: Ну, я не рассказала ей всего… если ты понимаешь, о чем я.

Рэт: То есть ты не рассказала ей, как разбудила меня самым лучшим из возможных способом — с моим членом глубоко внутри тебя?

Возможно, это чересчур, слишком быстро, но это также отличная проверка, чтобы понять, что у нее на уме. К тому же, просто вспоминая вчерашнее утро, черт, я хочу просыпаться так каждое утро с Чарли верхом на мне. Я все еще чувствую ее тепло, окружающее мой член, ее киска с такой силой сжималась вокруг моей длины, что я, блядь, чуть не отключился. Мой мозг словно коротнуло, и я ни о чем не мог думать, кроме женщины находящейся на мне.

Чарли: Определенно, я не рассказывала ей о твоем пробуждении.

Рэт: Возможно, она бы поседела ещё больше, чем сейчас.

Чарли: Если бы это было возможно — да.

Смотрю на ее сообщение и пытаюсь придумать, что ещё спросить. Спросить ее, все ли с ней в порядке? Все ли у нас в порядке? Спросить, не хочет ли она прийти сегодня вечером? Или завтра? Что произойдет, если я поцелую ее в офисе, она разозлится из-за этого?

Прежде чем успеваю придумать, что ещё спросить, она снова пишет мне.

Чарли: Иду ужинать. Увидимся завтра.

Я изучаю последнее сообщение. Не очень радушное, даже прохладное, я бы сказал.

Обычно она бы написала что-нибудь вроде: до завтра, суженый или какую-нибудь подобную глупость. Это значит, что она сожалеет о произошедшем между нами? Если подумать, она неожиданно быстро ушла в субботу. Да, у нас был адски страстный поцелуй у двери, но на этом все и закончилось. С тех пор она хранит радиомолчание.

Черт.

Я провожу рукой по волосам. Мне кажется, она отдаляется, а я не могу этого допустить, потому что за прошедшие выходные узнал изысканный вкус Чарли. И она стала моей невестой.

Эта девушка — нечто особенное.

А это значит, что мне нужно это показать.

Пока еду в лифте, отсчитываю этажи. Чем ближе подъезжаю, тем больше нервничаю.

Знаю, она там — она всегда появляется раньше меня, и как только увижу ее, постараюсь показать, как рад ее видеть.

Сегодня утром я заказал доставку цветов, и, надеюсь, они уже на ее столе. Позже доставят специальный обед, и я планирую работать и смотреть на нее весь день.

Лифт звякнул, и я приготовился, поправляя пиджак. Сегодня я полностью в черном, без галстука, несколько верхних пуговиц расстегнуты… я знаю, что ей это нравится. Я часто замечаю, как она смотрит на мою грудь, когда надеваю рубашку без галстука, оголяя верхнюю часть груди. Сегодня утром я постарался быть непринужденным. Немного одеколона, не экономил на ополаскивателе для рта и идеальное количество средства для волос.

Я никогда не нервничаю, но, черт возьми, сегодняшнее утро исключение, я словно готовился к первому свиданию, и это безумие, потому что это Чарли. Она видела меня во всех состояниях. Черт, она знает все обо мне. Я не должен нервничать рядом с ней. Я уже должен был привыкнуть к ней, но произошедшее в пятницу, — это что-то новое, «утро после». Я хочу произвести хорошее впечатление.

Двери разъезжаются, и передо мной, как и каждое утро, стоит Чарли, похожая на ангела в облегающем белом платье чуть выше колен. Ее волосы уложены гладкими волнами, одна сторона заправлена за ухо. Макияж минимален, мягко подчеркивая ее прекрасные черты, на лице вместо улыбки — обеспокоенное выражение.

Подождите… обеспокоенное?

Нервничая, она говорит:

— Доброе утро, мистер Уэстин.

Я прищуриваюсь.

— Что я говорил о дерьме с мистером Уэстином?

Я делаю шаг вперед и обхватываю ее за талию, притягивая ближе к своему телу.

Она издает удивленный звук прямо перед тем, как я прижимаюсь губами к ее, показывая, как сильно скучал по ней в эти выходные.

Я рассчитывал на ласковую женщину, но она застыла в моих объятиях, ее рука прижата к моей груди, и она пытается оттолкнуть меня.

Что за хуйня?

Прерывая поцелуй, я спрашиваю:

— Все…

Кто-то прочищает горло, и я тут же поднимаю голову и вижу Брэма и Джулию, держащихся за руки всего в нескольких метрах от нас.

Боже, как я мог их не заметить?

Высвобождаясь из моих объятий, Чарли прочищает горло и говорит:

— К Вам пришли мистер Скотт и мисс Уэстин.

Черт. Ее лицо ярко-красное, и она выглядит очень смущенной. Не самое лучшее начало.

Брэм протягивает руки и говорит:

— Моя очередь. Я недавно нанес на губы гигиеническую помаду, так что мои губы увлажнена и готовы.

Бросив мрачный взгляд на своего лучшего друга, указываю на него пальцем и рявкаю:

— Идите в мой кабинет и ждите там.

По выражению лица друга вижу, что с его губ вот-вот сорвётся еще одно ехидное замечание, но прежде чем он успевает открыть рот, моя сестра, благослови её боже, тянет его за руку и направляет в мой кабинет, закрывая за собой дверь.

Когда мы остаёмся одни, я поворачиваюсь к Чарли и говорю:

— Я понятия не имел, что они были…

На этот раз она не напряжена.

И не отталкивает меня.

Нет, она прижимает меня к себе.

На этот раз её губы очень требовательны.

На этот раз ее тело чувственно прижимается к моему.

На этот раз она издает самый сладостный, самый сексуальный стон, когда я отстраняюсь.

— Боже, — выдыхаю я с облегчением, прислоняясь лбом к ее лбу. — Я думал, ты злишься на меня.

Она качает головой, ее щеки все еще красные.

— Да, это было немного неловко, поскольку они не знают, что между нами происходит, но с этим должен разбираться ты, а не я.

— Я имел в виду эти выходные, — признаюсь я. — Ты казалась отстраненной, и после нашего первого общения этим утром, я забеспокоился.

Она смотрит в сторону и играет с пуговицей на моем пиджаке.

— Честно говоря, я не была уверена, как ты себя чувствуешь после всего случившегося. Я не хотела, чтобы ты отшивал меня по телефону или через сообщение, поэтому не стала развивать общение. Я хотела узнать, как ты себя чувствуешь сегодня утром, при личной встрече. — Она улыбается мне. — Очевидно, мы с тобой на одной волне.

— Да? — Я улыбаюсь, притягивая ее к себе за поясницу. — Ты так же отчаянно хотела меня увидеть, как и я тебя сегодня утром?

— Может быть. — Она приподнимается и прижимается к моим губам еще одним поцелуем. — Я рада, что ты так меня приветствовал, хоть это и произошло на глазах у твоего друга и сестры. Это дает мне уверенность в том, что я не отпугнула тебя своей развязностью.

Я усмехаюсь и качаю головой.

— Поверь, я бы хотел, чтобы ты будила меня так развязно каждое утро. — Я приподнимаю ее подбородок и шепчу: — Это было самое сексуальное, что я когда-либо испытывал, ты, верхом на моем утреннем стояке, твое тело передо мной — произведение искусства.

Движением, которого я не ожидал, она кладет голову мне на грудь и крепко обхватывает меня руками, обнимая. Я ставлю свой портфель на пол и отвечаю на объятие.

— Прости, если заставила тебя волноваться. Я волновалась, не зная, собираешься ли ты дать мне отворот-поворот, понимаешь? Пару раз со мной так поступали на свиданиях, и я просто не уверена, что смогла бы принять это от тебя.

Я целую ее в макушку. Очевидно, что парни, с которыми встречалась Чарли, были безумцами. Слепыми.

— Чарли, ты, блядь, перевернула мой мир с ног на голову в эти выходные. Поверь, я не собирался отшивать тебя, я собирался требовать: почему ты сейчас не у меня дома, черт возьми.

Она крепче прижимается ко мне и вздыхает, прежде чем отстраниться. Она высвобождается из моих объятий, разглаживает платье и говорит:

— Хорошо. — Она расправляет плечи. — С этого момента мы профессионалы, нам нужно работать.

Я вопросительно поднимаю бровь.

— Знаешь, тебе не обязательно все время быть профессионалом. Если захочешь задрать юбку и сесть мне на колени в любой момент в течение дня, пожалуйста, не стесняйся.

Она закатывает глаза и направляется к своему столу. Я хватаю свой портфель и догоняю ее.

— Где ты будешь спать сегодня?

Она указывает на чемодан, стоящий рядом с ее столом, и говорит:

— Угадай? Бабушка была недовольна тем, что я провела с ней эти выходные. Она настаивает на том, чтобы я проводила с тобой больше времени, словно я не провожу весь день, глядя на твое прекрасное лицо. — Она улыбается. Я ухмыляюсь. — Как бы то ни было, она хочет, чтобы на этой неделе мы пришли к ней на ужин, чтобы пройти то, что она называет бабушкиным брачным консультированием.

— Что это, черт возьми, такое?

Она пожимает плечами.

— Без понятия, но не могу представить, что это нам понравится. Если ты будешь хорошим мальчиком и согласишься на это, то я, возможно, отсосу тебе после.

Иисус. Христос.

Она наклоняется и скользит пальцем за ворот моей рубашки

— И скажу по секрету: я знаю, технику хорошего минета.

Она целует мою челюсть, и мои брюки автоматически становятся тесными.

— Ты чертова злодейка, знаешь это? — спрашиваю я, поправляя член. — Я должен пойти и поговорить с лучшим другом и сестрой, а у меня нереальный стояк.

— Спрячься за портфелем.

Она подмигивает и садится за свой стол, и начинает печатать как ни в чем не бывало.

Не слишком полезный совет, но других вариантов нет, поэтому я нехотя прижимаю портфель к паху и прохожу в свой кабинет. Джулия и Брэм наблюдают за тем, как я прохожу через большое помещение и сажусь за свой стол. Ставлю портфель на пол, складываю руки перед собой и говорю:

— Что вам нужно?

Брэм указывает пальцем на закрытую дверь.

— Что это было, черт возьми?

Шепотом Джулия добавляет:

— У нее на пальце кольцо, Рэт, огромное кольцо. Она помолвлена.

— Да. — Я киваю. — Со мной.

Они одновременно откидываются на спинки кресел в шоке. Почти комично, насколько одинаковы их выражения.

— Что ты такое говоришь? — спрашивает Джулия. — Она твоя помощница.

— Мне это прекрасно известно. Она также моя невеста.

— Но… — Брэм выглядит так, будто пытается решить теорему Пифагора, — когда ты начал с ней встречаться?

Хм, хороший вопрос. Думаю, мы сейчас вроде как встречаемся.

— Недавно.

— Недавно? — Глаза Джулии выскочили из глазниц. — И вы уже помолвлены? — Она оглядывается, чтобы убедиться, что дверь закрыта. — Это из-за Ванессы?

— Что? Нет. — Я качаю головой и решаю сказать им правду. — Это не выйдет за пределы этой комнаты, вы меня поняли?

Я смотрю прямо на Брэма, у которого язык без костей.

Оскорбленный, он говорит:

— Я умею хранить секреты.

Джулия похлопывает его по руке, чтобы подбодрить, потому что мы оба знаем, что у него это ужасно получается.

— Короче говоря. Бабушка Чарли больна, и Чарли беспокоится, что она умрет прежде, чем увидит, как Чарли пойдет к алтарю. В бабушкином свадебном платье. Поэтому мы решили пожениться.

Джулия прижимает руку к сердцу… как и Брэм.

— Рэт, — все еще шепчет Джулия. — Ты предложил ей пожениться из-за ее бабушки? — Я киваю. — Это так мило, но в то же время очень запутано.

— Согласен. — Брэм становится серьезным. — Мне кажется, что это больше, чем просто услуга. Твое лицо засияло, когда ты увидел Чарли.

Джулия кивает.

— Она тебе нравится… она тебе очень нравится.

Я почесываю подбородок и смотрю в окно.

— Да, это так.

Брэм придвигается на своем стуле поближе ко мне.

— Что произойдет, когда она больше не захочет быть твоей женой и все пойдет прахом?

Набравшись решимости, говорю:

— Я не позволю этому случиться. — Заканчивая разговор, спрашиваю: — Хватит обо мне. Почему вы двое здесь, в такую рань, прерываете мой день?

Они смотрят друг на друга, и я вижу по их глаза, что они хотят продолжить обсуждение, но, к счастью, бросают эту затею и сжимают друг другу руки.

Брэм, лучезарно улыбаясь, говорит:

— Мы беременны.

— Что? — Я вскакиваю с кресла и огибаю свой стол, раскинув руки. Я поднимаю Брэма со стула и заключаю в объятия. — Святое дерьмо, чувак, это потрясающе. Поздравляю.

Мы обнимаемся дольше, чем это, по моему мнению, считается нормальным, и отпускаем друг друга только потому, что Джулия прочищает горло рядом с нами.

Когда мы поворачиваемся к ней, она говорит:

— О, пожалуйста, не отвлекайтесь на меня от вашего броманчика. Конечно, это я ношу ребенка, и я твоя сестра, но это неважно.

Шепотом Брэм говорит:

— В последнее время она стала немного более чувствительной.

Подойдя, я заключаю сестру в объятия и говорю:

— Поздравляю, Джулия, это потрясающая новость.

Она обнимает меня в ответ и благодарит. Когда мы отстраняемся, я спрашиваю:

— На каком ты сроке?

— Девять недель, а это значит, — она поднимает глаза на Брэма, а затем смотрит на меня, — что мы переносим свадьбу.

— О, ничего себе, и когда же свадьба?

— Завтра.

— Завтра? — кричу я. — Что значит завтра? Это очень быстро.

— Говорит парень с фальшивой невестой, — невозмутимо отвечает Брэм.

Это точно. Но все равно, завтрашний день наступит быстрее, чем ожидалось.

Поглаживая свой живот, Джулия говорит:

— У меня очень красивое свадебное платье, и я хочу в него влезть. И, как любит говорить Брэм, у него есть деньги, поэтому мы воспользовались банковской картой и сделали все возможное. Готовься, мы женимся.

Они поднимают переплетенные руки вверх и ликуют, а я думаю, как, черт возьми, они собираются провернуть все к завтрашнему дню.

— Смотри, он нервничает. Я же говорил тебе, что он будет нервничать. — Брэм наклоняется и кладет свою руку на мою. — Не волнуйся, брат, у нас все равно будет праздничный торт для тебя.

— Мне плевать на этот чертов торт. Вы уверены, что все удастся организовать за такой короткий срок? У меня нет смокинга. Я думал, что платье еще не готово. А как насчет еды и места проведения? У нас есть деньги, но они не творят чудеса.

Брэм поворачивается к Джулии и говорит:

— Он начинает паниковать.

— Вижу.

— Я не понимаю, почему вы двое такие спокойные. И почему вы все еще здесь? У вас хоть есть разрешение на брак?

Брэм качает головой и откидывается в кресле.

— Видишь, я же говорил тебе, что это плохая идея. Он не хочет, чтобы мы поженились.

— Подождите, нет, я этого не говорил.

— О, да что ты? — спрашивает Брэм. — Ты все время спрашиваешь, подходит ли она мне.

— Что? Рэт, я твоя сестра. Почему ты об этом спрашиваешь?

Что, черт возьми, происходит?

— Я не имел в виду ничего подобного. Я думаю, вы идеально подходите друг другу. Я просто хочу убедиться, что это та свадьба, которую вы заслуживаете, та, которую вы хотите. Прошу, дай ей хотя бы неделю, или пару недель, это не так много времени. Разве вы не можете подождать? За это время платье ведь не станет тебе мало, правда?

Фыркнув, Брэм поворачивается к Джулии и говорит:

— Видишь, он слишком рассудителен, чтобы его можно было разыграть.

— Брэм, — жалуется Джулия. — Ты все испортил. У нас почти получилось.

— Знаю, — отвечает Брэм. — Но Рэт — мой друг, и я знаю, что не успеешь оглянуться, он начнёт обзванивать все свои контакты, чтобы убедиться, что мы сможем устроить лучшую свадьбу.

— Подождите… что? — Я провожу рукой по волосам. Почему это происходит именно сегодня утром? Еще слишком рано для всей этой драмы. Я еще не выпил кофе и не съел вкусный завтрак, который обычно лежит на моем столе, когда я прихожу. Я дуюсь. На самом деле дуюсь. Я надеялся на кашу… но вижу пакет с кексами. Стоп… — Ты не беременна?

— Нет, беременна. — Брэм указывает большим пальцем в сторону Джулии. — Но этот гениальный человек решил, что будет забавно подшутить над тобой и сказать, что свадьба завтра. — Он наклоняется к Джулии и шепчет: — Я сказал ей, что это не будет весело, и только выведет моего бедного парня из себя.

— Боже, — бормочу я. — Джулия, не шути с таким дерьмом. Я был готов обратиться за помощью.

— Я же говорил, — заявляет Брэм, закидывая одну ногу на другую.

— С ума сойти, ты в последнее время такой обидчивый. — Джулия складывает руки на груди. — Это из-за Чарли и свадьбы? — Забеспокоившись, Джулия говорит: — Рэт, ты уверен, что хочешь это сделать? Все произошло очень быстро, и я не хочу, чтобы ты пострадал.

Я снова обнимаю ее и говорю:

— У меня все под контролем. Доверься мне, хорошо?

— Хорошо, я просто не хочу, чтобы тебе снова разбили сердце. И знаю, ты сказал, что дело не в Ванессе, я не уверена, что она сможет прийти на свадьбу, так что если ты делаешь это из-за…

— Это не так, — говорю я, зная, что мне нужно ее успокоить. — Мы с Чарли договорились пожениться, понимая, что выполняем желание ее бабушки… Чарли пойдет к алтарю в бабушкином свадебном платье. Мы не знаем, какие временные рамки у нас есть, поскольку ее бабушка отказывается обсуждать свое здоровье. Как ты знаешь, Брэм, иметь под рукой умную женщину во время сбора средств — это бонус для бизнеса. Именно в этом Чарли мне и помогает.

— Но если она тебе нравится, и она не отвечает на твои чувства…

— Да, есть шанс, что я могу пострадать. Но у меня серьёзные намерения, сестренка. Я надеюсь, что наш брак не будет деловым соглашением.

Я надеюсь на большее.

— Я тоже, — говорит Джулия, выглядя обеспокоенной всем этим, и когда я смотрю на Брэма, он смотрит не на меня, а на обеспокоенную Джулию.

Я знаю, что все происходит с пугающей скоростью. Блядь, в пятницу вечером я был в невменяемом состоянии, когда размышлял, смогу ли физически двигаться вперед с Чарли. А она была готова уйти из уважения ко мне. Это многое говорит о ней и ее душе.

Вот почему я верю в то, что делаю.

Чарли — невероятная женщина, и я собираюсь сделать ее своей.

— Можно войти? — спрашивает Чарли с порога.

Я откидываюсь на спинку кресла, от компьютера у меня все в глазах расплывается.

— Ого, ты начала спрашивать?

Она пожимает плечами.

— Я думала, ты позовешь меня после отъезда Брэма и Джулии, но ты так и не позвонил. Судя по их поздравлениям, предполагаю, что ты им рассказал.

Я завожу руки за шею, потягиваюсь и говорю:

— Да. Я им сказал. Они считают, что все слишком быстро, но они в восторге. — Замолчав на пару секунд, чтобы рассмотреть Чарли, я сдерживаю вожделение, заставляющее мой пульс учащаться. — Джулия беременна.

— Что? Боже, это так волнительно. Они планируют перенести дату свадьбы?

Я киваю.

— Будешь моей парой?

Она поджимает губы и упирает руки в бока.

— Рэт Уэстин, ты меня вот так решил спросить?

— Я не собираюсь нанимать оркестр, чтобы спросить, если ты на это намекаешь.

— Нет, но полное предложение не повредило бы.

Вздохнув, я говорю:

— Чарли, ты будешь моей спутницей на свадьбе Брэма и Джулии… пожалуйста?

— Ну, раз уж ты так любезно попросил.

Она садится напротив меня, и я понимаю, что она делает — пытается соблюдать границы офиса, и, несмотря на желание посадить ее к себе на колени, я думаю, это мило.

Вместо того, чтобы заговорить, мы неловко улыбаемся друг другу.

— Почему ты улыбаешься?

Она пожимает плечами.

— Не знаю. Просто улыбаюсь. А ты?

— Улыбаюсь в ответ на твою улыбку.

Ещё несколько секунд мы продолжаем улыбаться друг другу, прежде чем Чарли отводит взгляд и говорит:

— У тебя есть список дел для меня?

— Ага. — Я покачиваюсь на стуле, поднимаю со стола список, над которым работал, и протягиваю ей. — Было бы здорово если бы ты закончила к полудню, но я пойму, если у тебя не получится сделать все. Сегодня много работы.

Она забирает у меня лист.

— Я обожаю выз… — Она приподнимает одну бровь, глядя на меня. — Рэт, это не список дел.

— Конечно, это он.

— Ага. Итак, пункт номер два: сосать член босса, пока он не кончит. Это входит в рабочий договор?

— Папка в разделе «Разное».

— А в какой папке искать пункт: щеголять в лифчике и трусиках, вытирая пыль в кабинете босса?

— Уборка в униформе, разумеется.

Она фыркает.

— И обязательный десерт после обеда, киска Чарли?

— Да, я сегодня проголодался.

Она сминает лист бумаги и бросает его обратно мне.

— Ты заблуждаешься, если думаешь, что я это сделаю.

— Мы одни на своём личном этаже. Никто не узнает.

Она скрещивает руки на груди.

— Когда мы на работе, мы работаем. Сегодня утром мы немного отвлеклись…

— Это не было отвлечением. Это был поцелуй. Если ты хочешь отвлечься, я могу прямо сейчас снять с тебя это белоснежное платье и показать, что такое отвлечение.

— Значит это в порядке вещей? — Она проводит пальцем вверх-вниз по моему телу. — Я знаю таких, как ты. Ваши офисные фантазии на грани эротики, но я заявляю прямо сейчас, Рэт Уэстин, им не суждено сбыться. Я пришла сюда работать, и буду работать. Ты меня слышишь?

Чётко и ясно.

— Пожалуйста, Рэт, перестань дразнить меня, — стонет Чарли, прижимаясь к одному из окон моего кабинета, совершенно голая и извивающаяся на холодном стекле.

Мои штаны спущены, член трется о ее задницу, а рубашка расстегнута, и я могу чувствовать ее горячую кожу на своей.

— Скажи, что ты этого тоже хочешь, — рычу я ей на ухо, держа ее за подбородок, чтобы она не могла пошевелиться. — Скажи, что лгала сегодня утром, что ты приходишь сюда не просто работать, а чтобы увидеть меня.

— Ты же знаешь, что так и есть, — говорит она, двигая попкой назад.

Рукой, которая не сжимает ее челюсть, дразню киску, едва скользя по щели, сводя ее с ума от потребности.

— Это не то, что ты говорила ранее. Ты сказала, что этот кабинет предназначен для работы, а не для траха.

— Я лгала, — говорит она сквозь стиснутые зубы, я ненадолго проникаю в неё пальцем, но затем вынимаю его. — Рэт, прекрати, — умоляет она. — Ты поступаешь жестоко.

Я замираю и отстраняюсь от неё. Она быстро поворачивается, и я снова прижимаю её к окну, но делаю это нежно, бережно беру ее руки в свои и поднимаю их над ее головой. Прижимаюсь своим лбом к ее и тихо говорю:

— Чарли, я никогда не был груб в спальне. Не говори так.

— Ты не позволяешь мне кончить, — говорит она, закрывая глаза.

— Потому что не хочу, чтобы ты просто кончила. Я хочу, чтобы ты прочувствовала оргазм от кончиков пальцев ног до макушки головы. Когда ты со мной, ты всегда получишь удовольствие. Это касается не только секса. Я говорю о большем, и поэтому я не собираюсь торопиться, а это значит, что я не буду торопиться. Я не жестокий. Я вытягиваю из тебя все до последней капли удовольствия.

Я легонько целую ее в губы и отпускаю одну руку, переплетая наши пальцы другой. Обхватываю ладонью ее щеку и прижимаюсь губами к ее губам, медленно вжимая член в ее центр. Она стонет мне в рот, и ее пальцы снимают мои.

Не в силах больше терпеть, обвиваю ее ногу вокруг своей талии и приставляю свой член к ее входу, и глубоко погружаюсь в нее. Держа за руку, трахаю ее мощными толчками, прижав к окну, и наслаждаюсь ощущениями, которые она дарит мне, и тем, как легко она отдает свое тело под мой контроль.

Это очень сексуально.

То, что мне нужно.

Никогда еще я не испытывал ничего подобного. Никогда не чувствовал, что трах — это возвращение домой, что это то место, где я должен был быть всю свою жизнь. Это пугает и возбуждает одновременно, и с каждым новым толчком хочу все больше и больше.

Наши губы соединяются, тела усиливают наслаждение, а дыхание становится рваным и затрудненным. Оргазм начинает нарастать. Ее киска сжимается вокруг моего члена, я набухаю внутри нее, а по позвоночнику прокатывается волна наслаждения.

— Да, — шепчет она, затаив дыхание. — Боже, да, Рэт. Вот… здесь. — Она напрягается, и ее киска сжимается еще сильнее, делая почти невозможным толчок. — Продолжай. Пожалуйста. Рэт… черт… Я кончаю.

Я тоже вот-вот кончу, двигаю бедрами все быстрее и быстрее, яйца напрягаются, и прежде чем успеваю вытащить член, кончаю в нее. Блядь, как же мне нравится ощущать ее вокруг своего члена. Без барьера. Только мы. Я чертовски рад, что она принимает таблетки.

Я прижимаю ее к окну, пока мы переводим дыхание, мои губы скользят по ее шее, а затем снова вниз. Долгий поцелуй позволяют мне почувствовать вкус ее восхитительной кожи. Сладкая, с нотками соли от наших усилий. Нежная и гладкая, моя щетина портит ее прекрасный цвет лица, обозначая ее как мою. Ее руки обвивают мою талию, и она наклоняет голову в сторону, предоставляя мне лучший доступ к ее шее.

— Ладно… нам на самом деле нужно поработать, — смеясь, говорит она, когда я скольжу губами по ее ключице, направляясь вниз.

— Думаю, я смогу заниматься этим весь день, — пробормотал я, обхватывая ладонью ее грудь.

— Рэт, я серьезно.

Вздохнув, я прекращаю лапать ее и опускаю голову ей на плечо.

— Да, знаю. — Ее рука все еще в моей, и я подношу ее ко рту. — Ты ведь придешь ко мне сегодня вечером?

— Бабушка не позволит, чтобы было иначе.

Я быстро целую ее в нос.

— А ты? Ты хочешь этого?

Она улыбается, и это похоже на застенчивую улыбку.

— Да, Рэт. Я тоже этого хочу.

Я шлепаю ее по заднице и говорю:

— Хорошо. Возвращайся к работе.

Явно обидевшись, она тычет пальцем мне в грудь и говорит:

— Советую тебе больше так не делать.

Усмехаясь, я поднял руки.

— Никаких шлепков по заднице и отправления на работу. Понял.

Сидя у меня на коленях, одетая только в одну из моих рубашек на пуговицах… расстегнутую… Чарли играет с моей рукой, пока на заднем плане играет музыка, а камин отбрасывает на нее светло-оранжевый отблеск. Сытые и измученные нашим праздником траха, мы расслабляемся в объятиях друг друга, просто наслаждаясь обществом друг друга.

Честно говоря, не припомню случая, когда бы чувствовал себя настолько расслабленным и спокойным. Похоже на то, что Чарли — мой наркотик, и может помочь мне избавиться от всех тревог и стрессов, сидя у меня на коленях.

— Ну же, у тебя должна быть постыдная история, которую ты можешь мне рассказать. — Она теребит волосы на моем затылке. — Ты все время такой собранный, но я вижу, как ты относишься к Брэму и Роарку. Расскажи еще истории о том, как ты учился в колледже, что-нибудь помимо того, как ты мочился в корзины.

Смеясь, я качаю головой.

— Ты не захочешь слушать это дерьмо. Это братское дерьмо, глупое и на самом деле портит мой имидж.

— Что ж, думаю, тебе неплохо бы сбавить обороты, потому что сейчас ты слишком идеален. Это нехорошо.

— Нехорошо? Я бы сказал, что это довольно почетно. Почему я должен хотеть это изменить?

— Потому что. — Я провожу рукой по ее бедру и стараюсь не возбудиться, когда опускаю взгляд и вижу, что одна из ее грудей полностью обнажена. Она продолжает с придыханием: — Если расскажешь постыдную историю, то предстанешь более человечным, что, в свою очередь, хорошо сложится для тебя, потому что тогда сможешь понравиться мне еще больше.

— Не знаю, я не хочу, чтобы ты стала слишком навязчивой. — Она дергает меня за волосы, заставляя вскрикнуть. — Осторожно. Ты же не хочешь лысого жениха?

Она пожимает плечами.

— Еще есть время отменить свадьбу. Если ты не раскроешь свои секреты, как я узнаю, тот ли ты, кто мне нужен? Я не могу допустить, чтобы после наших клятв всплыли порочащие тебя истории.

Я крепко сжимаю ее бедро и говорю:

— Во-первых, отмена свадьбы — это не тема для шуток, ты меня поняла? Ты либо хочешь выйти замуж, либо нет.

Мой голос звучит резко, и я ничего не могу с этим поделать. Я многое поставил на кон, в том числе и свое сердце, и не хочу, чтобы оно подвергалось опасности…

Ее лицо смягчается, и она поднимает руку к моему подбородку, осторожно поглаживая густую щетину.

— Извини.

Я целую ее ладонь, а затем говорю:

— Во-вторых, единственная непристойность, которую ты сможешь раскопать обо мне, находится в спальне.

— Хочешь сказать, что ты извращенец?

Я перемещаю руку на ее живот и поднимаюсь к груди, слегка массирую ее, а затем перекатываю сосок между пальцами. Ее дыхание сбивается, и это единственный признак того, что она чувствует, что я делаю с ней. Я рисую круги вокруг ее сосков, превращая их в маленькие идеальные пики. Мне нравится ощущать, как они упираются в мои пальцы, возбужденные, готовые к моим последующим действиям. Это заставляет меня чувствовать себя чертовски сильным, как бы глупо это ни звучало.

— Я знаю чего хочу, — отвечаю я.

— Да. — Другой рукой она скользит по моей груди. — Но ты не всегда был таким. Расскажи что-нибудь неловкое, что ты делал в спальне.

— Да, хорошо, — насмехаюсь я. — Ни за что на свете.

— Пожалуйста?

Она надулась, заставив меня рассмеяться.

— Ты такая милая, в курсе? Но это не сработает. Прости, детка.

Я продолжаю водить большими пальцами по ее упругим соскам, наслаждаясь простым прикосновением, от которого мы оба немного возбуждаемся.

— Хорошо, я расскажу тебе кое-что о себе, и, возможно, это заставит тебя поделиться.

— Могу гарантировать, что нет.

Боже, ее грудь для меня словно конфеты, лежит в моей ладони, сладкая и манящая.

Чего бы я только не отдал, чтобы прямо сейчас поднести одну из них ко рту и сосать сосок, пока она не начнет извиваться под моими прикосновениями.

— Но то, что я хочу тебе рассказать, очень хорошо. Э-э… отличная история.

— Уверен, так и есть. Ты немного странная.

— Что? — Она широко раскрывает глаза, но потом задумывается и смеется. — Хм, возможно, я немного странная. Но если я странная, это значит, что ты заносчивый.

— Я не заносчивый.

— Да, это так. Ты очень заносчивый.

— Тогда ты явно недостаточно хорошо меня знаешь, потому что я совсем не заносчивый.

Она наклоняется и запечатлевает поцелуй на моей щеке.

— Спасибо, что выслушал мои доводы о том, что мы должны делиться друг с другом.

Черт… она хороша.

Проведя рукой по лицу, я говорю:

— Ладно. Я поделюсь с тобой, но ты первая, чтобы я мог определить уровень смущения до которого мы опустимся.

Возбужденная, она устраивается на моих коленях и кладет обе руки мне на плечи, скользя голой попкой по моим обтянутым боксерами бедрам. Что, черт возьми, она делает? И я надеюсь, что она продолжит это делать…

Она молчит, смотрит вниз, а затем усмехается.

— Серьезно, Рэт, как у тебя может быть стояк после всего, что мы только что сделали?

Глядя ей прямо в глаза, говорю:

— Ты чертовски сексуальна, на тебе нет ничего, кроме моей расстегнутой рубашки, и ты сидишь у меня на коленях. Я очень возбужден.

— Я… Я польщена. — Она улыбается, а затем говорит: — Ладно, ты готов?

— Порази меня.

Положив руки мне на грудь, она говорит:

— Я была пьяна…

— Так начинаются все хорошие неудачные сексуальные истории.

Она смеется.

— Виновна. Так что да, в тот вечер текила подействовала на меня, на танцполе был парень, с которым я вовсю отрывалась. Один из тех парней, которые на танцполе насаживаются своим эрегированным пенисом на любую задницу, которая оказывается на расстоянии сантиметра от его бедер.

— Типичный парень.

Она чмокает меня в нос.

— Видишь? Заносчивый. — Я закатываю глаза. — Итак, мы танцевали, он пихал своим барахлом мне в спину прямо в баре, что затем переросло в довольно публичные поцелуи. Я взобралась на мужчину, как на дерево, и прошептал ему на ухо: туалет.

Я хмурюсь.

— Знаешь, не думаю, что это была хорошая идея… делиться.

— О, забудь на секунду свою ревность, сейчас будет здорово. — Вздохнув, позволяю ей продолжить. — Итак, мы встретились в туалете, но кабинка для инвалидов была занята, поэтому мы зашли в маленькую. Я стояла лицом к унитазу, он — позади меня. Мы использовали презерватив, не волнуйся, но на мне была юбка, и я просто наклонилась, обхватила унитаз и позволила ему сделать это.

— Боже, Чарли.

Она пожимает плечами.

— Мне был двадцать один год. ЖИВЕМ ОДИН РАЗ. В общем, этот парень как раз двигался к цели, и, конечно, будучи пьяной леди, я периодически издавала громкие вопли и размахивала руками.

Я зажмуриваюсь, гадая, к чему это приведет.

— Ну, я не вовремя закричала, и как раз в тот момент, когда Артиллерист качнулся сзади меня, сила удара была слишком велика, я была слишком пьяна, и в итоге полетела вперед, поскользнулась и угодила головой прямо в унитаз. Пытаясь встать на ноги, поскольку старый добрый Артиллерист понятия не имел, что я тону в туалетной воде, я схватилась за ручку, чтобы встать, дернула и… закружилась.

Что…

В смысле…

Постойте… Я не могу.

Я откидываю голову назад и смеюсь так сильно, что у меня болит грудь.

— О, черт.

Слезы текут по моему лицу, когда я представляю это в своем воображении: голова Чарли, полностью пропитанная туалетной водой. О, черт, это отличная история.

Я смеюсь еще сильнее, и у меня начинает болеть живот.

Она хватает меня за плечи и трясет, чтобы я посмотрел на нее. Глаза затуманены, я уделяю ей внимание, которого она так жаждет.

— Хуже всего было, что он кончил, когда я смывала воду. Как ты понял, я не успела получить удовольствия. Вместо этого я совершила позорную прогулку в кампус с вымокшими волосами, потекшим макияжем и с травмой влагалища, которую получила в результате падения. Не самый лучший момент.

Я фыркнул.

И снова засмеялся.

Я пытаюсь сдержаться, но у меня вырывается самый громкий хохот, который вы когда-либо слышали.

— Именно так, выпусти все наружу. Представь это, визуализируй и знай, что, как бы сильно ты ни хотел, я никогда не буду трахаться с тобой в кабинке туалета… никогда.

Это заставляет меня остановиться и выпрямиться.

— Нихуя подобного. Теперь нам придется трахаться в кабинке туалета, чтобы изменить твой опыт.

Она качает головой.

— Нет. Не получится. Извини.

— Это мы еще посмотрим.

— Ладно, — она похлопала меня по груди, — твоя очередь, и лучше, чтобы твоя история соответствовала моей. Я рассказала тебе о своих сексуальных похождениях, так что ты должен рассказать что-нибудь мучительное.

— Черт, у меня в арсенале нет достойной секс истории. — Все еще посмеиваясь, я говорю: — Хотел бы я, чтобы у меня была подобная история.

— Хорошо, тогда расскажи мне что-нибудь еще. Семейную историю или страх. Что-нибудь, — говорит она, умоляюще глядя на меня.

Я вспоминаю обещание, которое дал себе, о том, что заставлю эту девушку остаться рядом, сделаю так, что она не сможет уйти. Я хочу, чтобы она начала влюбляться в меня так же, как и я в нее, поэтому беру ее за руки и делаю глубокий вдох.

— Как насчет страха? — спрашиваю я.

— Это намного больше, чем я ожидала, но да, пожалуйста. Все, что угодно, Рэт.

Боже, она так отчаянно хочет узнать больше, узнать меня. Мысленно пометку, что постараюсь рассказать ей больше.

Я сжимаю ее руки в своих и говорю:

— Неудача — мой страх, который заставляет меня не спать до самого утра. Но меня никогда не мучает неудача в бизнесе.

— Оу, неужели? — спрашивает она. — Какого рода неудачу ты имеешь в виду?

— Подвести человека, который мне интересен. Подвести, не довести дело до конца, не стать тем человеком, которым должен быть. — Я смотрю на наши руки. — Я уже подвел кое-кого, и с тех пор это гложет меня. Я думаю о том, как мог бы все изменить. Я мог бы быть лучше, внимательнее, и по сей день не понимаю, где ошибся. Но я знаю, что потерпел неудачу, и не хочу, чтобы это снова повторилось. — Я поднимаю на нее глаза. — Особенно с тобой.

— Рэт. — Ее грудь вздымается и опускается быстрее, чем раньше. — Почему ты думаешь, что подведешь меня?

— Это всегда где-то в глубине моего сознания. Как ты знаешь, я могу быть осторожным, и иногда забываю сбросить щит и просто чувствовать. — Я крепче прижимаю ее к себе. — Сможешь напомнить?

— Конечно, но, — она прикусывает нижнюю губу и, кажется, нервничает, — между нами есть что-то большее, чем просто… секс? — Она смеется. — И свадьбы?

— Знаю, это не по правилам, но я… — Блядь, я тоже нервничаю. Если она не уверена, что между нами большее, чем просто секс, то я сильно рискую? Если она может посмеяться над этим, то посмеется ли она если я расскажу о своих чувствах? Стоит ли рисковать? Я сглатываю и смотрю в ее прекрасные глаза. — Ты мне нравишься, Чарли, больше, чем хотелось бы признать, но чувства есть, и совру, если скажу, что не расстроюсь, если мы не попробуем. Если ты захочешь, конечно.

— Не фиктивный брак, а настоящие отношения?

Я киваю.

— Да, настоящие отношения.

Улыбаясь, она прижимается ближе и говорит:

— Ну и ну, босс, ты предлагаешь мне встречаться?

— Да. — Я обхватываю ладонью ее щеку и прижимаюсь к ее рту долгим, чувственным поцелуем. Отстраняясь, говорю: — Я нарушаю все правила, которые когда-либо устанавливал для себя, и спрашиваю, хочешь ли ты не только стать моей женой, не только трахать меня, но и встречаться со мной?

— Господи, помоги мне, ты такой романтичный. — Она кивает, становясь серьезной. — Я бы с удовольствием встречалась с Вами, мистер Уэстин.

Облегчение охватывает меня, и я расслабляюсь на диване, не осознавая, с каким напряжением ждал ее ответа. Понимает ли она, насколько счастливым сделал меня ее ответ? Что я для нее нечто большее, чем средство достижения цели? Что я мужчина, который хочет за ней ухаживать?

Гордость захлестывает меня, и я еще крепче прижимаю ее к себе.

— Ммм, мне нравится, когда ты так меня называешь «мистер Уэстин». Называть меня мистером Уэстином в спальне вполне допустимо. — Я отпускаю ее руки, обхватываю ее за бедра под рубашкой и начинаю раскачивать ее вверх-вниз на своем паху. — Хочешь встретиться со мной в туалете?

Она смеется, и этот звук звучит музыкой для моих ушей.

— Нет. Ни за что.

— Постараюсь изменить твое мнение.

Прежде чем она успевает пошевелиться, поднимаю ее с дивана и несу в спальню, а она все это время смеется.

Она не могла быть более совершенной… для меня.