Суженый босс

Глава седьмая

РЭТ

— Доброе утро, мистер Уэстин. Прекрасное утро, Вы не находите?

Ради всего святого. Я отшатываюсь в сторону, когда Чарли встречает меня лучезарной улыбкой.

Я не был готов к ее приветствию этим утром, не после того испытания, через которое она провела меня вчера.

Список.

Ковёр.

Еда.

Босс-грубиян.

От всего этого у меня до сих пор кругом голова, и я пытаюсь осмыслить то, что произошло с моей жизнью за последние сорок восемь часов.

Я быстро осматриваю Чарли, переводя дыхание. Синий, очевидно, цвет среды, потому что она похожа на чертову чернику.

Это будет происходить каждый день? Цветовая тема?

Я сжимаю переносицу, делая глубокий вдох.

— Завтрак у Вас на столе, только что из кастрюли. Овсянка с финиками, изюмом, яблоком и корицей. Я не стала добавлять коричневый сахар, потому что не стоит налегать на сахар с утра. А вот сытные овсяные хлопья — то, что нужно для циркуляции.

И вот плотину прорвало.

— Циркуляции? — спрашиваю я, направляясь в свой кабинет.

— Ну, знаете, для пищеварения. Кстати, это напомнило мне, что я оборудовала ванную комнату в Вашем кабинете. Я дополнила её ароматической свечей и парочкой журналов для чтения… ну, знаете, когда появляется настроение. Ванная в коридоре — моя. Пожалуйста, не пользуйтесь ею, если только не хотите смотреть в корзину с тампонами, когда будете писать.

Боже.

Милостивый.

Слишком рано для этого дерьма.

— У нас много дел, так что лучше отправиться в Ваш кабинет и приступить к работе. — Она берет меня за руку и ведет в кабинет. — Вы выглядите усталым. Вы хорошо спали? Вам нужно…?

— Что, блядь, здесь произошло? — спрашиваю я, когда мы входим в мой кабинет.

— Ох. — Она беспечность смеется. — Добавила парочку вещей, чтобы сделать его более уютным. Честно говоря, Ваш кабинет был похож на приют для умалишенных, и как Вы умудрялись работать здесь, ума не приложу. И стулья, на которых мне приходится сидеть, когда мы разговариваем, были совершенно неудобными. И я промолчу про отсутствие поддержки поясницы. Не волнуйтесь, я придерживалась Вашей мрачной, драматичной тематики при выборе новых стульев, но также взяла на себя смелость добавить несколько особых штрихов тут и там.

— Несколько штрихов? — Она что, спятила? То, на что я смотрю, — это не несколько штрихов. — Мой кабинет похож на чертовы джунгли.

— О, ну и ну. Мы любим преувеличивать? Отмечу. Но нет, это не джунгли. Я же говорила, что к сэру Драгомиру приедут сородичи. Я купила Вам несколько бонсай, так как они прекрасно подходят для обретения душевного равновесия. Вы можете подстричь их, как пожелаете, и придумать им имена. Они могут стать лучшими друзьями, когда у Вас стресс.

— Я не хочу, чтобы они были здесь.

— Хм, это проблема, потому что им здесь очень нравится. Просто дайте им шанс.

Они завянут прежде чем я даже подумаю посмотреть на них.

Я сажусь за свой стол и смотрю на овсянку, которую она приготовила. Черт, не хочется признавать, но она выглядит очень вкусно и пахнет великолепно, но будь я проклят, если начну есть в ее присутствии.

Я достаю из портфеля список и говорю:

— Выполнить к полудню. Не бездельничай.

Она с ликованием выхватывает у меня список и говорит:

— Я никогда не бездельничаю. О, и когда закончите трапезу, пожалуйста, будьте добры, отнесите поднос на кухню. Я Ваша помощница, а не горничная.

Она уходит закрывая за собой дверь.

Из всех людей, которых мне приходилось нанимать, увольнять, а потом, наверное, снова нанимать (?), она должна была быть из тех, кто живет в стране кексов и единорогов.

Я откидываюсь на спинку кресла и осматриваю свой кабинет. Повсюду расставлены маленькие деревца, у стены стоит столик с табличкой «Инструменты Рэта для обрезки растений». Провожу рукой по лицу, гадая, что подумают все мои деловые партнеры.

Брэму бы здесь понравилось. Роарк рассмеялся бы мне в лицо. Оглядываясь по сторонам, я думаю только об одном: когда, черт возьми, она спит?

Я беру ложку, лежащую рядом с овсянкой, окунаю ее в миску и зачерпываю приличную порцию. Когда овсянка оказывается у меня во рту, закрываю глаза и наслаждаюсь восхитительными, смешивающимися вкусами. Будь она проклятая за то, что дразнит мои вкусовые рецепторы.

— Вы только посмотрите на себя.

Я выхожу из лифта, все еще не привыкнув к тому, что меня встречает солнечный свет и её жизнерадостность, и сразу же хмурюсь. Будучи интровертом (прим. пер.: Интроверт — человек, который сосредоточен на внутреннем мире, а не на внешнем. Свою жизненную энергию накапливает и направляют внутрь: развивает фантазию и рефлексию, посвящают много времени себе, своим хобби и близким), я выработал устойчивый распорядок дня, и в него не входит болтовня с сотрудниками с чашечкой кофе за рабочим столом. Утро я провожу за рабочим столом в одиночестве по крайней мере час, прежде чем начать общение с кем-то еще. Таким образом, я мысленно готовлюсь к тому, что на меня посыплются вопросы. Теперь же мне кажется, что я должен готовиться по дороге в офис, когда обычно просматриваю спортивные новости, чтобы расслабиться.

Но Чарли все изменила.

Не уверен, что когда-нибудь привыкну к тому, что меня забрасывают вопросами при выходе из лифта.

Удивляясь, почему она улыбается как сумасшедшая, я бросаю взгляд на ее наряд и сразу же понимаю, какую колоссальную ошибку совершил сегодня утром.

Мы оба в зеленом.

Блядь.

Не желая слышать ее весьма вероятное, чрезмерное высказывание о моей одежде, я направляюсь в свой кабинет, но она быстро догоняет меня и пихает локтем в бок.

— Четверг, верно? — Она открывает передо мной дверь и продолжает: — Время зарабатывать деньги. — Я ненавижу себя прямо сейчас. — Давайте не позволим четвергу задерживать нас, потому что завтра пятница, а знаете, что значит пятница?

— Два дня вдали от тебя, — бормочу я, хотя это неправда.

Мы должны работать в эти выходные.

— Шутите, гляньте-ка, как Вы оживились.

Я не шутил.

— Пятница означает, что наступают выходные, и возможности безграничны. Итак, давайте проведем этот день с пользой и сделаем его прекрасным. Что скажете?

Я сажусь за свой стол, на котором стоит зеленый смузи.

— Что это?

— Энергетический напиток. Сегодня четверг, и мы должны заставить наш мозг работать. Согласно диетической форме, которую Вы заполнили для меня, — да, это было чертовски весело, — у Вас нет ни на что аллергии, и Вы не любите капусту. Поэтому я добавила ее в Ваш смузи.

— Если я не люблю капусту, зачем добавлять её в мой смузи?

— Затем что Вы не почувствуете её вкуса, и это очень полезный для Вас овощ. То, что нужно такому мужественному мужчине, как Вы.

Она сгибает руки как бодибилдер, когда говорит это, и мне кажется, что она издевается надо мной.

— Ты закончила печатать проектное предложение вчера?

— Да, оно находится в нашем общем файле, который я создала, потому что все эти документы и таблицы, разбросанные где попало, были просто кошмаром. Поэтому я взяла на себя труд разместить их по соответствующим файлам.

То, что я давно хотел сделать, но не упоминал об этом.

— Что насчет этих выходных, ты забронировала номера в отеле Майами?

— Конечно. Вам забронирован королевский люкс на берегу океана в отеле «Сейнт Реджис Бэл-Харбор Резорт». Полагаю, именно там Вы останавливались во время предыдущих поездок в Майами.

— Один? Один номер? — спрашиваю я.

— Вы планируете пригласить компанию? Миниатюрную подружку? — Она смеется.

Я откинулся в кресле и скрестил руки на груди.

— Что, по-твоему, черт возьми, ты делаешь в эти выходные?

— Ох, обедаю с бабушкой. У нее день рождения. Ей исполняется восемьдесят лет.

— Пошлешь ей цветы. Ты летишь в Майами.

Я включаю свой компьютер.

— Хм. Не припомню, чтобы это входило в должностные обязанности или было записано в нашем общем календаре.

Она постукивает зеленой ручкой по бумаге.

— Тогда ты не читала мелкий шрифт. Ты не только работаешь со мной по контракту заключенному на два года, если я тебя не уволю, но и обязана работать сверхурочно в качестве помощника руководителя. Ты летишь в Майами, и я был бы признателен если бы на тебе была подходящая рабочая одежда, ничего слишком, — я указываю рукой вверх и вниз по ее телу, — броского.

Она смотрит на свое зеленое платье, а потом снова на меня.

— Почему Вы считаете моё платье броским? На Вас костюм того же цвета, что и на мне.

— Более утонченного оттенка.

Она скрещивает руки на груди.

— Знаете, это похоже на харассмент (прим. пер.: Харассмент — В английском языке термин «harassment» имеет более широкое значение и подразумевает любые действия, которые ставят человека в неловкое положение, унижают его достоинство и систематически нарушают личные границы).

— На самом деле это не так, и еще раз повторю: прочитай свой контракт. Как помощник руководителя ты обязана придерживаться определенных стандартов. Советую читать все, прежде чем подписывать, мисс Кокс.

— Хорошо. — Она вздергивает подбородок, и по моему позвоночнику пробегает нервная волна. Когда женщина говорит «хорошо», это никогда не бывает хорошо… ни в каком контексте. Слово «хорошо» следует исключить из словарного запаса, потому что все, что оно делает, — вызывает стресс и неприятности. — Я поеду с Вами в эти выходные, но мне нужно будет вернуться домой к девяти утра воскресенья. Уверена, Вы справитесь с этой задачей, поскольку у Вас есть частный самолет, и Вы все равно вернетесь в воскресенье. Таким образом, у моей бедной бабушки не случится инсульт

из-за того, что я пропущу её юбилей. — Она наклоняется вперед, уперев руки в бока, ее голос резок. — Вы этого хотите? Чтобы у моей бабушки случился инсульт?

Я небрежно открываю свой портфель и говорю:

— Ты будешь дома в воскресенье к девяти. — Достаю список, который составил вчера вечером, обнаружив, что мне все труднее и труднее озадачить эту девушку после всего нескольких дней работы, и вручаю его ей. — Ты знаешь правила. К полудню.

— Вам не стоит тратить время на озвучивание своих требований.

Она хватает список и выходит из моего кабинета, на этот раз хлопнув дверью.

Может, четверги все-таки станут моими любимыми днями?

Я смотрю на коктейль, бросаю взгляд на сэра Драгомира, который, клянусь, отчитывается перед Чарли, а затем делаю маленький глоток.

Блядь.

Почему он так хорош?

Овсянка была идеальной, ковер — серо-голубой, мягкий и отлично подходящий для моего офиса — идеальный, Джон, — который может быть раздражительным ослом, полюбил новую милую помощницу и считал ее идеальной… а ее внимание к деталям?

Идеально.

Проклятая Чарли и ее способность быть идеальной во всем.

— Дооооооооооооброе УТРО! — кричит Чарли во всю мощь своих легких, как только двери лифта открываются, напугав меня до смерти.

Твою ж мать. Я был готов к ее нападению, но не к тому, что она будет громогласно кричать и напугает меня до полусмерти.

Как только я выхожу из лифта она нажимает кнопку на пульте дистанционного управления, который держит в руке, и из динамиков раздается песня «Праздник» группы Kool & the Gang.

Одетая в желтое облегающее платье, очки с леопардовым принтом и туфли в тон, она исполняет передо мной какую-то странную джигу, а затем кружится.

— Ну же, босс. ЮУУУУ-ХУУУ! Сегодня пятница. — Она размахивает руками в воздухе. — О да, это праздник.

Гребаный… ад.

Звучит музыка, она извивается из стороны в сторону, и… это воздушные шары?

Я концентрируюсь и убеждаюсь: да, это воздушные шары. Воздушные шары и праздничные транспаранты заполняющие всё рабочее пространство.

Мой офис превратился в гребаный цирк.

Именно такой и была эта неделя: гребаный цирк, а не место для работы, и все же, вместо того чтобы взять ручку и проткнуть все шарики, а ботинком от Gianni раздавить пульт управления колонок, я прохожу мимо танцующей блондинки с избыточной энергией для восьми утра и направляюсь в свой кабинет, нервничая перед тем, как открыть дверь.

Я так нервничаю, что не решаюсь открыть её, что она, конечно же, замечает.

— Вы ведёте себя так, словно оттуда сейчас что-то выскочит.

Она смеется и открывает передо мной дверь. Я заглядываю внутрь и вижу, что пока все «нормально».

Так продолжается до тех пор, пока я не вхожу, а Бык и Бульдог — так их теперь называют — не выскакивают из-за углов с табличками «Счастливой пятницы».

Вместе с Чарли танцует моя мускулистая служба безопасности, радуясь тому, что сегодня пятница. Они держат таблички, Чарли держит… подождите…..что это?

Хлопок.

— Господи Иисусе, — вскрикиваю я, отпрянув назад, когда из хлопушек вылетает конфетти.

Пульс зашкаливает, я сжимаю свой портфель, словно спасательный круг, глядя на открывающееся передо мной зрелище, конфетти прилипли к моему лбу.

— Празднуйте хорошие времена, — поет Чарли, покачивая головой взад-вперед, выглядя как персонаж мультфильма «Мелочь пузатая» с двумя гигантскими мужчинами по бокам.

Что.

За.

Хуйня.

Здесь.

Творится.

Музыка наконец стихает, и она дает «пять» Быку и Бульдогу, которые убегают трусцой, похлопывая меня по спине по пути к выходу.

— О, подождите, — окликает их Чарли. Из своего декольте… да, своего гребаного декольте, она достает две пачки «Скитлс» и бросает по одной парням, словно собачье лакомство. — Спасибо, парни, ваша ритмичность была на высоте.

Они прощаются с ней и закрывают за собой дверь, а я наконец-то могу перевести дух.

— Разве Вы не зарядились энергией? Я же говорила, нам просто нужно пережить четверг, и мы это сделали. В этом офисе все фанаты пятницы.

Она машет руками в воздухе, щелкает пальцами и все еще раскачивается из стороны в сторону.

Я…

Черт, да что мне с ней делать?

Явно не в настроении, прохожу мимо нее, мое сердце колотится с бешеной скоростью от того, что меня так сильно напугали и обстреляли конфетти этим утром, что я немедленно занимаю свое место и пытаюсь замедлить пульс глубокими вдохами.

Никто не должен работать в таких нестабильных условиях. Непредсказуемое поведение, неожиданные сюрпризы, неуклюжие охранники, спонтанно набрасывающиеся на меня… это гребаный вихрь ужасающих событий, одно за другим.

Глубоко вздохнув, я смотрю на блинчики, которые улыбаются мне в ответ.

Да… гребаный цирк.

— Это смайлики из протеиновых блинчиков. — Чарли подходит, немного запыхавшись после своего выступления. — В них много белка, необходимого Вам по утрам, и немного очарования. Я добавила туда чернику, в ней содержатся антиоксиданты, и приготовила для Вас еще один смузи из капусты, поскольку вчерашний Вы очень быстро проглотили. Но только половину порции, потому что мы не хотим, чтобы Вас раздуло после завтрака. Нам нужно, чтобы эти брюки сходились на Вас.

Наконец собравшись с силами, я говорю:

— Пожалуйста, скажи, что ты не собираешься делать это каждую пятницу.

— Шарики — нет, потому что для них нужно много гелия, но мы будем танцевать каждую пятницу. На следующей неделе Вы сами выберете песню. Не могу дождаться, чтобы услышать, что Вы выберете, и уверяю никакого осуждения, так что смело выбирайте свою джагу-джагу. Вам необходимо определиться с песней к среде, чтобы я могла подготовиться.

Я достал из портфеля список и помахал им перед ней.

— Просто возьми это и уходи. Пожалуйста, просто уходи.

— А, ладно. Я поняла, немного переборщила. Схватываю на лету. Не волнуйтесь, босс, я сбавлю обороты.

Слава Богу. Потому что моя голова сейчас взорвется.

Тук. Тук.

— Мистер Уэстин. — Чарли просовывает голову в мою дверь. — К Вам пришла прекрасная гостья.

Прекрасная?

Кто, черт возьми…

— Ваша сестра, — визжит она и распахивает мою дверь. Джулия и Чарли рука об руку направляются к моему столу. О боже, это не может быть хорошо. — Со всей серьёзность заявляю, она самая восхитительная девушка, которую я когда-либо встречала? Очаровательная юная леди.

— Могу то же самое сказать о тебе, — говорит Джулия, похлопывая Чарли по руке.

Отлично, как раз то, чего мне не хватало: моя сестра и помощница становятся лучшими друзьями. Осталось только, чтобы Брэм вмешался, и тогда мне конец.

— Оставлю вас наедине, и, Джулия, я пришлю тебе рецепт спагетти с кабачками.

— Спасибо.

Чарли уходит, но перед тем, как закрыть дверь, говорит:

— Заказала чай для вас двоих, и его скоро принесут. Небольшой перекус на полдник.

Когда она закрывает дверь, Джулия садится и лучезарно улыбается мне.

— Я…

— Пожалуйста. — Я прижимаю руку ко лбу. — Не говори этого.

— Обожаю ее, — заканчивает Джулия, оглядываясь на дверь. — Боже, Рэт, она такая веселая, яркая и милая. Она совершенно не похожа на всех, с кем ты работал, и посмотри на свой офис, он полон жизни. Уверена, ты стал более продуктивен.

Не хочу признаваться, но за последнюю неделю я успел сделать больше работы, чем за всю предыдущую. С ней… весело…но я все еще не уверен, что смогу справиться с утренними навязчивыми предложениями. В смысле, блядь, как она умудряется приехать раньше меня и все подготовить? Еда, люди, музыка… Когда она спит? Спит ли она? Как, черт возьми, она успевает делать все то, что я перечислил? Я максимально усложняю ей жизнь, чтобы поставить ее в тупик, а она, как чертов отличник продолжает опережать меня, выполняя все пункты списка и добавляя к моему обеду какую-нибудь вкусную до одури сладость.

Это приводит в бешенство. И она, кажется, точно знает, в каких послеобеденных сладостях я нуждаюсь. Это поднимает мне настроение, заставляет думать о посыпке, кексах и ути-путишных котятах — черт, она заставляет меня произносить про себя слово «ути-путишные».

Итак, в связи с этим можно сделать вывод, — она морочит мне голову всевозможными способами. Она полностью разрушила мой план сокрушить ее, выполнив все поручения придуманные мной. И чаще всего я остаюсь в тупике. Она не должна была так поступать со мной. Сумбур, с которым я так долго работал, сменился чем-то более безумным… и все же я очень продуктивен в работе. Я качаю головой. В этом офисе все фанаты пятницы.

Боже.

— Она работоспособна, — говорю я, откидываясь в кресле. — Как дела, сестренка? Все в порядке?

Она кивает.

— Все замечательно. Я хотела поговорить с тобой о свадьбе.

— Что случилось?

— Ну…

Она складывает руки на коленях, и я тут же прихожу в состояние повышенной готовности.

— Что случилось?

— Просто мы перенесли дату, и это выходные в честь твоего дня рождения.

— И?

— Свадьба должна состояться в твой день рождения. Это был единственный день, который мы смогли забронировать, и я чувствую себя ужасно, но мы не хотели терять место проведения.

Я улыбаюсь и говорю:

— Джулия, ты для меня важнее любого дня рождения. Я хочу, чтобы у тебя была самая лучшая свадьба…

— Я… или Брэм? — спросила она, приподняв бровь, с юмором в голосе.

— Вы оба. — Я улыбаюсь. — Ваша свадьба в мой день рождения сделает этот день еще более особенным. Серьезно, даже не думай об этом.

— Брэм сказал, что хочет, чтобы на свадьбе было три торта. Свадебный торт, чизкейк на удачу…

Я громко смеюсь и говорю:

— Однажды он съел чизкейк перед экзаменом, к которому совершенно не готовился, и в итоге сдал его на отлично, так что теперь он считает, что чизкейк приносит удачу. Он ест его только перед самыми важными событиями в своей жизни.

— Странно, что ты знаешь о нем больше, чем я?

— Скоро все изменится, и это испепелит мою душу, но так и должно быть, ведь я отдаю своего лучшего друга в мужья своей сестре.

Она закатывает глаза и говорит:

— Ну, третий торт — тебе на день рождения.

— Ни в коем случае. — Я покачал головой. — Я не собираюсь отнимать у тебя день. Я могу отпраздновать в другой раз или вообще не праздновать, потому что я взрослый мужчина и не нуждаюсь ни в чем особенном.

— Скажи это Брэму. Он обезумел от горя из-за этого. Он послал меня сказать тебе, чтобы смягчить удар. Он сказал, что не может смотреть тебе в глаза.

— Он такая королева драмы. — Дверь в мой кабинет открывается, и Чарли вкатывает внутрь тележку. — Все будет хорошо, — шепчу я, прежде чем Чарли ставит перед нами чайник, чашки и трехъярусную подставку с булочками и вкусностями.

Откуда, черт возьми, это взялось? И почему у меня не было этого каждый день?

Факт: Я питаю слабость к выпечке — помимо кексов — и съем любую выпечку, которая окажется передо мной. Съем все за один присест. Брэм и Роарк знают об этом и постоянно соблазняют меня пончиками, круассанами и датскими пирожными, практически всем, что содержит глютен.

— Чарли, это потрясающе, — говорит Джулия, рассматривая трехъярусную подставку с едой.

Да, ладно… она хорошо поработала над этим. Очень внимательная, хотя мне больно это признавать.

— Спасибо. — Расставив всё, она выпрямляется и говорит: — На нижнем ярусе — булочки, испеченные в пекарне «Дженни» за углом. На втором — торты с разными вкусами, а на верхнем — джем и взбитые сливки для булочек. В дополнение ко всему этому я приготовила прекрасный послеобеденный чай «Английский завтрак». Есть также лимон и мед. Наслаждайтесь.

Она приложила немало усилий, чтобы подготовить всю эту вкусноту, и мне не нравится, что она не сможет этим насладиться. Я уже готов уточнить у неё, не хочет ли она присоединиться к нам, но прежде чем открываю рот, Джулия говорит:

— Почему бы тебе не остаться и не выпить с нами чай?

Чарли смотрит на меня, а затем любезно улыбается моей сестре.

— Это очень мило с твоей стороны, но у меня есть кое-какие дела. Время с семьей очень ценно, а я уверена, что ты не так много времени проводишь с братом, поэтому оставлю вас наслаждаться чаем. Дайте знать, если вам что-нибудь понадобится.

Она бросает на меня последний взгляд и уходит.

Я смотрю ей вслед, пока Джулия набросилась на вкусняшки. Одним незапланированным чаепитием и доброжелательными — нет, бескорыстными — словами в адрес моей сестры она нашла мое слабое место. Не уверен, что мне это нравится. Всю неделю она не только выполняла поставленные задачи, но и предугадывала, что мне понадобится дальше. У меня еще никогда не было такого эффективного помощника. Но меня беспокоит то, что она делает с моим очень защищенным, очень скрытым сердцем.

Потому что знаю, что ее действия — не просто действия результативного помощника. Это просто Чарли. Она мне нравится. Каким-то образом она разрушает мои защитные стены, а я не могу этого допустить. Но как остановить девушку, которая организует танцы «Счастливая пятница» и чай для моей сестры?

— Не жизнь, а роскошь, — говорит Джулия, откусывая от булочки. — У тебя каждый день такое изобилие? Если да, то я знаю, где буду проводить обеденное время.

— Нет. — Я качаю головой, все еще глядя на дверь. — Все для тебя.