Суженый босс

Глава двадцать третья

РЭТ

— Спасибо, что присоединились ко мне, — говорит бабушка, стоя перед нами, пока мы с Чарли сидим бок о бок за обеденным столом в ее квартире. Свет горит только в столовой, и он светит на нас так, словно мы находимся в комнате для допросов. — До меня дошли сведения, что вы двое занимались сексом до брака. — Она сжимает в руке деревянную ложку, а затем окидывает нас вопросительным взглядом, наклоняясь над столом и указывая на нас ложкой. — Объяснитесь.

Мы с Чарли смотрим друг на друга, а потом снова поворачиваемся к бабушке. К счастью, Чарли берет инициативу на себя.

— Ты сказала проверить матрас, прежде чем я соглашусь на брак. Я не понимаю, что это могло означать, кроме… совокупления.

— Ааа. — Она кивает и снова начинает ходить вдоль обеденного стола. — Значит, ты очень умная. — Она быстро поворачивается. — И как обстоят дела с двигателем? Поршнем….. тягой?

Господи, как будто мы собираемся отвечать на этот…

— Быстрее, длиннее и толще, чем ожидалось, — говорит Чарли, даже не задумываясь.

— Чарли, не говори такие вещи своей бабушке.

Я чувствую, как мои щеки заливает румянец. Я имею в виду… длиннее и толще всегда приятно слышать от девушки, с которой встречаешься, но не в присутствии ее пожилых родственников.

Бабушка стучит ложкой по столу, а потом указывает на меня.

— А моя внучка. Она была хорошо смазана и совсем новая? Или… из подержанной партии?

Ёб твою…мать.

Я провожу рукой по лбу.

— Это, блядь, чересчур.

Чарли кладет руку мне на плечо.

— Я отвечу за него. Немного подержанная, но в отличном состоянии.

Несмотря на бурный секс.

— Мне приятно это слышать. Значит, результат был хорош для обеих сторон?

— Да. — И краем глаза я вижу, как Чарли указывает на меня большим пальцем. — А кое-кто оказался немного более мужественным, чем ожидалось. Вопрос, который я задаю себе каждый день, — когда у него нет стояка?

— Ух ты! — Я поднимаю голову и смотрю на нее. — Значит, мы будем обсуждать это с твоей бабушкой? Мы на самом деле обсуждаем это?

— Это семейная консультация. — Бабушка разводит руками. — Время все рассказать.

— Отлично, — говорю я Чарли, прежде чем повернуться лицом к ее бабушке. — Твоя внучка разгуливает по моей квартире голой, не заботясь ни о чем на свете. Вчера вечером я обнаружил ее лежащей на диване, голой, с раздвинутыми ногами, и смотрящей порно.

Чарли наклоняется вперед и говорит:

— Это было не порно, а романтическая короткометражка со сценами секса.

— Это порно, — отвечаю я невозмутимо. — И что по-твоему мне нужно было делать? Не возбуждаться?

Бабушка чешет щеку деревянной ложкой.

— Я понимаю, в каком затруднительном положении находится твой пенис. — А потом она наклоняется над столом и прямо передо мной дает Чарли пять. — Это моя девочка, ты же ущипнула себя за сосок?

— Непринужденно, — отвечает Чарли.

Я вспоминаю, как она на самом деле играла со своим соском.

— Классический прием нашей семьи. Извини, Рэт, но у тебя не было шансов.

Очевидно.

— Собака или кошка? — Спрашивает бабушка.

— Собака. — Одновременно произносим мы.

— Ветчина или бекон?

— Бекон, — снова в один голос, а затем с улыбкой смотрим друг на друга

Мы стоим лицом друг к другу, держась за руки, и нам приходится отвечать сразу, пока бабушка отбивает ритм деревянной ложкой и забрасывает нас вопросами.

— Кофе или чай?

— Фруктовый коктейль. — Снова вторим мы друг другу, а затем смеемся, прежде чем наклониться и поцеловаться.

Блядь, мы восхитительны.

Бабушке не до веселья.

— Город или пляж?

— Город. — Отвечаем мы.

— Дети, да или нет?

— Да.

Мое сердце подпрыгивает в груди, и она застенчиво улыбается мне. Блядь. Мысль, что у нас с Чарли могут быть дети, укрепляет мою решимость. Это разрушает последний щит, за который я пытаюсь держаться. Маленькие Чарлята бегают вокруг, глядя на меня большими голубыми глазами. Да, я легко могу это представить.

— Бейсбол или футбол?

— Футбол, — легко отвечаю я.

— Бейсбол, — одновременно со мной произносит Чарли.

Мы оба оживляемся после наших ответов.

— Футбол? — Она морщится. — Из-за той футбольной лиги, в которой ты постоянно участвуешь?

Та лига, которой сейчас практически нет, потому что мы все слишком заняты своими девушками. Черт, мы практически не видим Роарка с тех пор, как он встретил Саттон. Заставить его встретиться для игры в фэнтези-футбол практически невозможно.

— Я думаю, что это интересный вид спорта.

Чарли наклоняется и гладит меня по щеке.

— Милый, ты любишь бейсбол. Бейсбол, — говорит она более грозно.

И, как ни странно, это работает.

— Ах да, я имел в виду бейсбол.

Обе женщины удовлетворенно улыбаются мне.

Черт, я в полной заднице.

Бабушка расхаживает передо мной взад-вперед, в то время как Чарли сидит в сторонке. Ее просто засыпали вопросами о намерениях в отношении меня, на которые она ответила безупречно и честно. Я верю, что она говорила от чистого сердца, отвечая на каждый из них, и, черт возьми, это было приятно слышать. Она хочет этого. Она хочет меня.

Я справился с десятью сложными вопросами, начиная с того, как провожу время на работе в сравнении с тем, как провожу время с ней, и заканчивая тем, какие отношения связывают моих родителей. Мне кажется, я справлялся со всеми вопросами до этого момента.

— Как тебе известно, моя дорогая девочка была брошена у алтаря. — Чарли неловко поерзала в кресле. — Я хочу знать, есть ли у тебя намерение поступить с ней так же.

— Никогда, — говорю я, не задумываясь над ответом. Глядя на Чарли, продолжаю: — Мужчина, который бросил ее у алтаря, оказал мне огромную услугу, подарив возможность наслаждаться обществом этой девушкой. И теперь, когда я с ней, никак не могу найти выход, даже если бы захотел. — Я улыбаюсь. — Она застряла со мной.

— О боже, — говорит бабушка, прижимая ложку к груди. — Это был… ну… это был просто прекрасный ответ. Заставляет сердце пожилой леди биться сильнее в хорошем смысле.

Удовлетворенная — наконец-то — она откладывает ложку и говорит:

— Думаю, моя работа здесь закончена. Вы двое готовы идти к алтарю.

— Ты правда так считаешь, бабушка?

Она кивает.

— Да. Вы совместимы во всех смыслах. В вас столько уважения друг к другу, такого я не видела ни у одной пары, даже у твоих мамы и папы, Чарли. Заставляет задуматься, что превращение коллег в любовников — это путь, который нужно пройти, чтобы встретить человека, с которым суждено быть вместе.

Взяв Чарли за руку, я говорю:

— Что ж, я, безусловно, испытываю к ней огромное уважение

С лукавым видом она говорит:

— Это потому, что я вернулась на работу, несмотря на то, что ты уволил меня после первого часа работы?

Что за…

Я вскочил с кресла быстрее, чем ожидал, и с усмешкой указал на нее.

— Я, черт возьми, так и знал. Я, блядь, знал, что уволил тебя. — Я смеюсь и качаю головой, теребя короткие пряди волос. — Черт, детка, у тебя есть яйца.

— Я предпочитаю, чтобы все знали, что у меня огромные яичники, а не яйца, спасибо.

Бабушка смотрит на нас в замешательстве.

— Ты уволил моего ангелочка в первый же день?

— О, он именно так и сделал. — Чарли выглядит сейчас такой озорной… зловещей и счастливой. — Думаю, я показалась ему слишком резвой, он пожалел о своем решении нанять меня и сказал, чтобы я уходила. Я поняла, что он имел в виду, но на самом деле он не сказал прямо, что я уволена. Можете представить, как это на меня подействовало.

— О, боже! — Бабушка начинает смеяться. — Не увольняй мою девочку в первый рабочий день, это приведет к неизбежным неприятностям. Она влезет в твою жизнь, и ты даже не успеешь понять, что происходит.

— Я заметил. — Уперев руки в бока, я в недоумении склонил голову. — Знаешь, я думал, что схожу с ума?

Чарли громко смеется и кивает.

— Боже, твой растерянный вид говорил сам за себя. Жаль, что я не сняла на видео то утро, когда ты вышел из лифта и столкнулась со мной. Но, эй, все обошлось, верно?

Я подхожу к ней, поднимаю ее подбородок и говорю:

— Если бы я был умнее, то уволил тебя прямо здесь и сейчас за такое непослушание, но у меня нет на это сил.

— Она ослабила тебя. — Бабушка кивает. — Это случается с лучшими из нас.

С очаровательной улыбкой на лице Чарли говорит:

— Я призываю Вас уволить меня.

Я качаю головой и прижимаюсь к ее губам очень легким поцелуем.

— Ни за что.

— Ох, вы так мило смотритесь вместе, — говорит бабушка и усаживается в гостиной.

Мы следуем за ней, и когда Чарли пытается сесть на другой конец дивана, я тяну ее за руку и заставляю сесть рядом со мной. Обнимаю ее за плечи и крепко прижимаю к себе.

Сегодня вечером я понял одну вещь: я очень рад, что нам не пришлось притворяться перед бабушкой Чарли. Ненавижу ложь, любую фальшь, и необходимость притворяться перед этой дамой причинила бы мне боль. Мои родители воспитывали меня не так. Я не такой человек. Теперь, когда я знаю, что ее душевный покой реален, мне нужно попытаться добиться этого для моей девочки. Обращаясь к бабушке, я спрашиваю:

— Как ты себя чувствуешь? Есть какие-нибудь новости, о которых мы не знаем?

Улыбка на лице бабушки исчезает, когда она отворачивается к окну, сцепив руки на коленях.

Чарли напрягается рядом со мной, и я надеюсь, что не перегнул палку, но, к счастью, она не отстраняется. Она прижимается ко мне еще ближе, не сводя глаз с бабушки.

Наконец, бабушка говорит:

— Ничего нового сообщить не могу. Но, надеюсь, мы скоро во всем разберемся.

Очень уклончиво. Понимаю, как должно быть расстраивает Чарли и ее семью неведение, потому что, честно говоря, меня раздражает незнание.

— Если понадобится какой-нибудь специалист или что-то в этом роде, дай знать. У меня много знакомых в этом городе, и я могу потянуть за ниточки, если понадобится.

Чарли еще теснее прижимается ко мне. Она еще не знает, что я готов потянуть за любую ниточку, лишь бы Чарли была счастлива.

— Очень любезно с твоей стороны, Рэт. Я дам знать, если понадобится.

Желая немного подтолкнуть ее, ради Чарли, я спрашиваю:

— Доктор думает, что это серьезно?

Бабушка наконец смотрит в нашу сторону и, вздохнув, улыбается:

— Может, поговорим о свадебных планах? Это веселее, чем говорить о здоровье старушки.

— Мы просто беспокоимся, — говорит Чарли.

Мы.

Чарли сказала «мы». Термин неожиданный, но заставляет меня чувствовать себя причастным к происходящему, словно я не просто тусуюсь с этими двумя, связанными семейными узами, а на самом деле являюсь частью их семьи.

— Знаю, Чаки, и я сказала, чтобы ты позволила мне самой со всем разобраться. Я не хочу, чтобы вы беспокоились обо мне, особенно, когда у меня все под контролем. А теперь расскажите о своих планах. До свадьбы осталось всего пять недель, верно?

Я киваю, в то время как Чарли немного притихла, скорее всего, она расстроена

из-за того, что не может понять, насколько ухудшается здоровье ее бабушки. На месте Чарли я бы потребовал присутствия на приемах у врачей, чтобы узнать, что именно происходит. Но это я. Чарли кажется немного более сдержанной, когда дело касается ее бабушки. Хотя ей свойственно брать на себя ответственность, особенно когда я нахожусь в офисе, она готова подчиниться бабушкиной недомолвки.

— Думаю, у нас намечается кое-что на следующей неделе, верно, детка? — Спрашиваю я, слегка встряхивая ее за плечо, чтобы помочь ей прийти в себя.

— Что? О да. — Она кивает и пытается оживиться. — На следующей неделе у нас довольно много встреч.

— О? Каких встреч? — Взволновано спрашивает бабушка, и неловкий момент уходит.

— Дегустация тортов, посещение места проведения торжества и дегустация еды. Скоро мы разошлем приглашения, нам нужно выбрать цветы, а потом посетить уроки танцев.

— Уроки танцев? — Спрашиваю я, не помня, что это было в списке.

— Один урок. Требование старой карги, сидящей перед нами, — говорит Чарли с дразнящей интонацией.

— Старая карга? — Бабушка прижимает руку к груди. — Как ты смеешь говорить, что я старая. Карга — да, но старая…

— Тебе восемьдесят, ты старая.

— Но молода душой.

Она подмигивает мне.

Мы проводим остаток вечера, обсуждая свадебный декор и наши идеи. Я наблюдаю, как Чарли медленно возвращается к жизни, а ее бабушка охает и ахает от тщательности и продуманности планов. Женщина рядом со мной — гений организации. Я знал об этом и раньше, особенно из писем, которые получил от тех, кто присутствовал на презентации Чарли ранее.

И она — моя.

Позже, когда мы вернулись в мою квартиру, Чарли прижалась ко мне в кровати, положила голову на мою обнаженную грудь и заснула. Мы оба обнажены, но в наших объятиях нет ничего сексуального. Она прижимается ко мне в поисках поддержки, ищет облегчения от снедающего ее стресса. Я понимаю, что могу получать такую близость каждую ночь. Чарли прижалась ко мне, используя меня как систему поддержки… как опору.