Тамара Васильевна меняет профессию! (СИ)

ГЛАВА 57. Маленькие герои

Свет медальона хлынул волной, ударив по темноте, что тянулась над нашими головами. Я только сейчас увидела эту тьму — живую, пульсирующую, собирающуюся над нами, как грозовая туча. Она зашевелилась, сопротивляясь, извиваясь, как живая, но всё было тщетно.

Тёмные чары рассыпались в воздухе, как гарь от потухшего костра. И тогда — они упали.

Равенкрафт. Донаван. Катарина. Эйра. Лира. Все пятеро — лишённые магии, лишённые воли, раздавленные.

Свет обвил их тела, как цепи, вплетающиеся в саму суть. Их лица были искажены — злоба, страх, унижение. Я видела, как Равенкрафт пытался произнести заклинание, но слова умирали у него на губах, не получая магической силы.

Вскоре из-за деревьев появились стражи Министерства — закованные в арканитовую броню, лица сосредоточены, заклинания наготове.

Их доспехи, инкрустированные защитными рунами, тускло поблескивали в свете догорающих ритуальных свечей. Они шли, не говоря ни слова, и один за другим накидывали сдерживающие печати на поверженных магов. Всё происходило быстро, почти ритуально.

Я стояла, ощущая, как нити времени постепенно отпускают меня, возвращаясь в свой естественный поток. Гераська мягко парил в воздухе, явно гордый собой. Его грудь вздымалась от частого дыхания, но глаза сияли победой.

Рядом стоял Эйден. Он не мог прийти в себя, не понимая, что вообще тут происходит.

— Что… это всё… было такое? пробормотал он, приглаживая растрепанные светлые волосы. — Я больше не заключённый?

— Это, мой юный друг, было восстановление справедливости, — спокойно ответил Тернер, поправляя свой нелепый колпак. — И, похоже, мне предстоит длинный отчёт утром. Очень длинный.

А Алисия — моя Алиска — бросилась ко мне, влетела в объятия с такой силой, словно хотела навсегда запомнить, что я рядом, жива. Я обняла её в ответ, прижав к себе, чувствуя, как её плечи дрожат.

Я знала, что это только начало. Впереди будут допросы, свидетельства, возможно, суд. Но главное — тьма отступила, и впервые за долгое время могла вздохнуть полной грудью.

Стражи министерства уводили Равенкрафта и остальных, заключенных в магические оковы, которые безжалостно подавляли любые попытки использовать силу.

Я видела, как Катарина бросила на меня последний взгляд — в нем не было раскаяния, только обещание мести. Но сейчас это не имело значения. Они проиграли.

Когда последние фигуры скрылись за деревьями, а поляна опустела, я наконец позволила себе поверить — все закончилось. Тишина, окутавшая лес после стольких событий, казалась почти осязаемой. Даже ветер затих, словно природа тоже переводила дух.

Семушка высунула мордочку из кармана, как ни в чём не бывало, и тихонько пискнула. Я с нежностью погладила мышку пальцем по маленькой головке.

— Спасибо тебе, маленькая, — прошептала я. — Без тебя ничего бы не получилось. С меня сырный крекер, сколько захочешь!

Ее крошечные усики дрогнули, а глаза-бусинки блеснули в утреннем свете, пробивающемся сквозь ветви деревьев.

Иногда мне казалось, что эта мышь понимает гораздо больше, чем можно предположить. Было что-то особенное в том, как она выбрала именно тот момент для укуса — словно знала, когда нужно действовать.

Я отошла к краю поляны, где министр Тернер о чем-то разговаривал с оставшимися стражами. Мне нужно было несколько минут уединения, чтобы собраться с мыслями, прежде чем начнется бесконечная череда объяснений.

Опустившись на траву под старым дубом, я осторожно достала из кармана ещё одного маленького героя. Профессор Стебль. Его маленькие листочки слегка подрагивали от волнения.

— А вы, профессор, — улыбнулась я, аккуратно перекладывая росток на ладонь, — оказались самым неожиданным героем этой истории.

Ведь я-то думала, что он мёртв…

Тонкий стебелек потянулся к моим пальцам, обвиваясь вокруг указательного, а затем мягко запульсировал теплым зеленоватым светом.

— Хм, не такой уж и неожиданный, — пропищал тонкий, но отчетливый голосок. — Я всегда говорил, что травология — недооцененная наука. Вот вам и доказательство!

Его голос стал выше и тоньше в этой миниатюрной форме, но характерные нотки сарказма никуда не делись.

— О, конечно, ваше зелье было идеальным, — продолжила я, чувствуя, как волнение наконец-то отступает, сменяясь глубокой благодарностью. — Риск был огромным, но вы верили в меня. Без вас я бы не справилась.

— Разумеется, зелье было идеальным! — хмыкнул профессор-росток, покачиваясь на моей ладони.

Я не удержалась от смеха. Даже в такой ситуации профессор сохранял свое чувство юмора. Его способность оставаться собой в любой форме вызывала искреннее восхищение.

— Кстати! Спасибо, Тайра, что спасла меня, — произнес профессор, его тонкие листочки снова задрожали.

— Ну, не совсем я... Это был Гераська, — честно призналась я.

А вот про то, как я хотела сварить его в зелье, в качестве одного из ингредиентов, я решила умолчать... Некоторые детали лучше оставить при себе.

— Скоро вы снова будете в норме, — сказала я. — В этом, я думаю, поможет ваше же зелье.