Танец с судьбой

Глава 8

Лукас сидел в гостиной, своего дома, грустно задумавшись. Далва заметила его состояние и подошла.

— Ты вдруг опечалился… Что с тобой, сынок? — по-матерински тревожно спросила она.

— Не знаю… Мне стало так тоскливо, точно я потерял что-то… Интересно, со мной такое бывало, когда был жив Диогу. Меня вдруг начинали преследовать видения, не имевшие никакого отношения к тому, что со мной происходило, а потом оказывалось, что всё это случилось с ним, с Диогу. Я словно чувствовал всё, что с ним творится. У меня закружилась голова, и я упал с лошади в тот самый момент, когда разбился его вертолёт, помнишь, Далва?

— А ты сейчас не ощущаешь присутствие Диогу? — спросила няня с надеждой. Но Лукас усмехнулся её фантазии. — Это вполне возможно, вдруг он хочет нам дать знать о себе? Ты не веришь, что существует жизнь и после смерти?

— Конечно, нет, — улыбнулся младший Феррас. — Люди выдумали это, потому что им невыносима сама мысль о смерти. Диогу больше нет, как бы нам ни было больно это сознавать.

— А я так не думаю! Мне кажется, мы ещё увидим его, — с искренней уверенностью отозвалась Далва.

Дядюшка Али примчался в Рио. И сразу отправился в дом Латиффы.

— Дядя Али, сам Аллах послал нам вас! — искренне обрадовалась Латиффа. — Мохаммед говорит, что Саид наказывает Жади, а Назира строит козни, чтобы выдать эту Амину, сестру Рании, за моего мужа! Я не допущу этого, дядя, не допущу ни за что! У моего мужа не будет второй жены!

— Успокойся, я приехал сюда, чтобы навести порядок в семье. И я это сделаю, да поможет мне Аллах! — возвёл глаза к небу Али.

Латиффа обняла дядю.

— Аллах вешает каждому человеку на шею его судьбу. Каждый получает её при рождении. И никто не в силах изменить то, что написано Аллахом: всё произойдёт так, как он предначертал! — сказал Али и обнял прибежавших Самиру и Амима.

— Саид очень уважает дядюшку Али. При дяде он не позволит себе так с тобой обращаться, — успокаивала Зорайде Жади.

Саид сообщил, что уходит на ужин. Кадижа спала на кровати матери.

— Зорайде, это мой шанс! — сказала она, когда муж ушёл.

— Аллах! не усугубляй своё положение ещё больше, подожди приезда Али! — попросила её служанка.

— Нет, дядя Али захочет помирить меня с Саидом, он против моих отношений с Лукасом. Помоги мне! Ты могла бы изменить мою жизнь, если бы в день моей свадьбы выполнила поручение Лукаса и предупредила меня, что он приехал за мной. Он ведь хотел увезти меня!

— Я промолчала, потому что боялась беды, — начала оправдываться преданная служанка. — Я желала тебе счастья, я думала, ты будешь счастлива с Саидом…

— Но я несчастлива! И никогда не буду с ним счастлива! Зорайде, сделай для меня то, что не сделала в тот день, прошу тебя! — глаза Жади стали лукавыми и засияли весёлыми огоньками. — Пойду, скажу, что Саид велел принести телохранителям кофе.

Когда служанка пришла из кухни с кофе, Жади остановила её и попросила пойти посмотреть, не проснулась ли Кадижа. И пока та выполняла приказание, плутовка подсыпала в кофе какой-то белый порошок.

Служанка отнесла кофе и пошла спать. Жади разбудила дочь, одела её, попросила Зорайде собрать сумку и без особых объяснений провела Кадижу мимо уснувших после вечернего кофе охранников.

Лукас с трудом спустился с лестницы, чтобы отправиться на ужин к Тавиньу. Маиза всячески язвила по этому поводу.

Когда супруги Феррасы добрались до дома Тавиньу, арабских гостей ещё не было. Лидиани облегчённо вздохнула, приветствовав подругу.

— Ты уверена в том, что делаешь? — с волнением спросила она.

— Ты совсем не умеешь интриговать, Лидиани, спокойно! — сверкнула глазами Маиза. — Учись у меня! Всё пройдёт отлично!

В дверь Тавиньу позвонили. Лукас с надеждой смотрел на гостей, но, сколько он ни искал глазами свою возлюбленную, её не было…

Саид ухмыльнулся, рассматривая Лукаса, явно сильно растерявшегося. Наконец, Рашид со своей обычной ухмылочкой подошёл к сопернику и пожал ему руку.

— Я вижу, ты уже оправился от травмы. По крышам ходить опасно, где бы ты ни находился, а в Фесе особенно. Там тебя могли принять за вора, который хотел украсть что-то у хозяина дома. А у нас в Марокко очень сурово наказывают тех, кто пытается присвоить чужое, — не упустил шанса позлорадствовать Саид.

Лукас перевёл взгляд на жену, и она тоже ухмыльнулась, видимо, позаимствовав эту понравившуюся ей гримасу у своего арабского друга.

— Мама, мы убегаем? — с беспокойством спросила Кадижа, когда мать стала ловить такси.

— Я потом тебе всё объясню… Мы едем поговорить с одним человеком, который поможет нам и найдёт для нас жильё, — ответила Жади, садясь в остановившуюся машину.

Жади высадилась у изгороди дома Феррасов.

— Пожалуйста, позовите Лукаса.

— Его нет, — ответил охранник.

— Нет? А вы не знаете, где он и когда будет? — с беспокойством спросила Жади.

— Женщина?! Какая женщина?… Как её зовут?… Жа-ди?! Не может быть, неужели эта потаскушка посмела прийти сюда?! Скажи ей, что Лукас уехал в Сан-Пауло и вернётся только через неделю, — Далва в негодовании прищурилась, отдавая приказ охраннику.

— Только через неделю?! — в отчаянии переспросила Жади.

— Мама, поедем домой, я спать хочу, — заныла Кадижа.

— Солнышко, мы поедем к Латиффе. Она позвонит дяде, пусть он выслушает и приютит нас.

Али вышел в прихожую в пижаме, чтобы открыть дверь. Жади бросилась дядюшке на шею.

— Слава Аллаху, вы приехали! Дядя Али, помогите мне! Я больше не могу жить с Саидом! Он держит меня дома, как пленницу, он плохо со мной обращается! Приютите меня, дядя!

— Хорошо, хорошо… Если он плохо с тобой обращается, это меняет дело, — согласился Али. — Ты можешь вернуться ко мне, но лишь ты одна, а Кадижа нет, — он погладил испуганного ребёнка по щеке. — Я очень люблю твою девочку, но таков обычай: она из их рода, не из нашего…

— Дядя, но она моя дочь! Я родила её! – со слезами воскликнула Жади.

— Я человек справедливый и должен уважать права других людей, даже если иду наперекор своим чувствам. Дети остаются с отцом: таков закон!

— Я не могу расстаться с дочерью!

— Мама, ты разводишься? – непонимающе спросила девочка.

— Только сам Саид может отказаться от своего права. Точно так же, как это сделал я, когда умер твой отец. По закону, согласно нашим обычаям, ты должна была вернуться в нашу семью. Но я пренебрёг своим правом, меня растрогали слёзы твоей матери, и я позволил тебе остаться с ней. Но сейчас я бы так не поступил. Я пошёл на поводу у твоей матери, но ты забыла и нашу религию, и наши обычаи.

— Поговорите с Саидом, он вас послушает, он уважает вас! — умоляла Али племянница.

Тут вниз спустились все домашние, услышавшие звуки голосов.

— Что здесь происходит? – поинтересовался Мохаммед.

— Мы должны созвать семейный совет, так велят наши обычаи… Нужно вызвать дядю Абдула, и пусть самые старшие члены двух семей разберутся и решат судьбу Жади и Саида, — постановил дядюшка Али.

Латиффа увела сестру и её дочь в спальню. Мохаммед, Али и Назира решили, что нужно позвонить Саиду и пригласить его.

— Зачем ты споришь с судьбой, Жади? Я так боюсь, что тебе придётся страдать, что ты останешься одна, без семьи, без Кадижи! — взволнованно говорила Латиффа сестре.

— Никто не отнимет у меня Кадижу, никто!

— Таковы обычаи…

— Они хотят созвать семейный совет — хорошо, пускай созывают! Я расскажу всем, как Саид обращается со мной! У меня есть свидетели: слуги, Зорайде! Если я веду себя не так, как велит Коран, то и он тоже! Коран запрещает обращаться с женщиной так, как обращается Саид со мной! — Латиффа обняла сестру. — Я пришла сюда, потому что у меня не было денег. У меня оставалось лишь два пути: либо сюда, либо домой.

— Теперь и я пропала, — вздохнула Латиффа. — Назира убедит Мохаммеда, что я такая же, как и ты, и вынудит его жениться на Амине! Какая же я несчастная!

— Ну почему я не встретилась с Лукасом?! Почему он уехал именно сейчас?! Если бы я нашла его, он бы спас меня… — в отчаянии бормотала Жади.

Сестру она не слушала.

— Разочарован? — спросила Маиза у мужа, когда они вернулись домой.

— Почему? — пожал он плечами.

— Потому что её не было…

— По-моему, ты разочарована больше, чем я, — улыбнулся Лукас.

— Верно, я бы хотела, чтобы она пришла, но случай ещё представится, — Маиза говорила загадками.

— Случай для чего?

— Скоро узнаешь, — с этими словами она в своей обычной манере отправилась наверх.

Едва Маиза скрылась, из своей спальни вышла Далва и шёпотом обратилась к Лукасу:

— Попроси эту женщину, чтобы она больше так не делала… Это уж слишком бесцеремонно, слишком…

— Какую женщину? — недоумевал Лукас.

— Эту Жади… Она приходила сюда, — сообщила нянюшка с детской непосредственностью.

Лукас остался в ещё большем недоумении.

В дом Мохаммеда приехал Саид. Найти в своём доме виновных в побеге жены он, конечно, не сумел, хотя сразу начал орать на охранников.

Дети попросили Жади спуститься. Кадижа и Самира подошли к своим матерям.

— Мама, я не хочу, чтобы вы разводились, — плакала Кадижа.

— Моя девочка, в жизни не всегда бывает так, как мы хотим. Мне бы тоже хотелось, чтобы мы с твоим отцом были счастливы, но это не так, — вздохнула мать.

— Хочешь, я попрошу папу не разводиться с тобой, попросить?! — Жади обняла и поцеловала дочь.

— А вот если я когда-нибудь выйду замуж, то только за бразильца, чтобы у меня не могли отнять ребёнка, как у Жади! — объявила Самира матери.

Латиффа была явно не в восторге от такого заявления, но крепко прижала дочь к себе.

Жади спустилась вниз. Она увидела мужа, пристально и злобно смотревшего на неё.

— Коварная женщина! Ты подсыпала снотворное в кофе охранников!

— Да, потому что хотела сбежать от тебя! — с вызовом бросила она.

— Сбежать от наших обычаев, традиций и жить, как потаскушка! — продолжал Рашид.

— Саид, по осторожнее со словами! Того, кто клевещет на женщину, ждёт суровое наказание! — оборвал его оскорбления дядюшка Али.

— Но это так, дядя! Все знают, что это так! — понизил тон Саид.

— Только ты один не знал этого до сегодняшнего вечера, — ехидно заметила Назира.

— Бесстыдница! Ты погубила мой дом, опозорила моё имя! — продолжал Рашид обвинять жену.

— Я сбежала потому, что ты держал меня взаперти! — заявила Жади.

— Неправда! Ты убежала из-за него!

— Тогда почему я здесь?! Я бы пошла к нему в дом и не стала бы просить приюта у дяди Али!

— Ты не знала, что дядя здесь!

— Я хотела попросить Мохаммеда вызвать кого-нибудь, кто бы рассудил нас!

— Именем пророка прошу! Как нельзя жениться, потеряв голову от любви, так нельзя и разводиться, потеряв голову от злости! Жениться и разводиться следует на трезвую голову! – вмешался Мохаммед.

— Дядя, вы же слышали и видели, как она себя ведёт! — пожаловался Саид.

— Дядя, я не рассказала и трети того, как он со мной обращался! — кинула ответное обвинение Жади.

— Если семейному совету не удастся помирить вас, то вас разведут, — сказал Али и отправил супругов домой.

Саид приказал жене идти в свою комнату. Сам он опустился на диван в задумчивости. К нему подошла Зорайде.

— Саид, я столько просила Аллаха благословить вас и послать вам счастье, но вы несчастливы! Так почему ты не отпустишь Жади по-хорошему? — спросила она.

— Моё сердце противится такому решению. Умом я хочу это сделать, а сердце не желает её отпустить. Она так глубоко проникла в мою душу, что я не могу вырвать её оттуда, — пробормотал Саид.

— Я так боюсь любви! Каждый день я обращаю свой взор к Небу и благодарю Аллаха за то, что он не послал мне мужчину, из-за которого я бы потеряла голову.

— Я лишь хотел, чтобы она заметила меня, а она замечает меня, только когда я её унижаю. Иди, Зорайде, да благословит Аллах твой сон!

Саид ещё немного посидел в одиночестве, а потом поднялся в комнату Жади. Она посмотрела на мужа и отвернулась.

— Жади… — жарко выдохнул он и вцепился губами в шею своей любимой жены, больно прижав её к себе.

Лео вернулся домой наутро. Он попросил бабушку сказать ему, когда придёт мать, и скрылся в своей комнате, заперся и, несмотря на уговоры бабки, не хотел есть. Пришла Деуза, и донна Мосинья послала её к Лео. Она села на край кровати сына.

— Что с тобой, сынок? — ласково спросила маникюрша.

— Мама, почему ты всё время лжёшь? — серьёзно спросил её сын.

— Хватит, Лео, кто-то наболтал тебе всякой ерунды, а ты…

— Эдвалду мне не отец, он бесплоден. Хочешь, спросим в бильярдной? — В глазах танцовщицы появился страх разоблачения. — Да, я ходил туда, познакомился со всеми, с кем он играл раньше, и они рассказали мне всю вашу историю! Все говорят, что он тебя бросил, когда ты забеременела! Он уехал в Эспириту-Санту, а ты осталась здесь. Скажи, что это ложь! Он болтал всем, кому не лень, что ты потаскушка, что ты наставила ему рога, и что он не желает тебя видеть! Он даже на танцы перестал ходить, чтобы не видеться с тобой! — выпалил Лео.

— Как же злы люди… — вздохнула Деуза.

— Скажи, что это ложь! Скажи, мама! Скажи, что Эдвалду и вправду мой отец и может иметь детей! Поклянись, что все вокруг лгут!

— Нет, Лео, я не буду клясться…

Юноша лишь усмехнулся в ответ на слёзы, появившиеся на ресницах матери.

— Зачем ты всё это придумала и какова роль доктора Албиери во всей этой истории? Ты говорила, что профессор мне не отец, но, сколько я себя помню, он всегда занимался мной, водил меня гулять, играл, говорил со мной…

— Он тебе не отец! Он не отец тебе, пусть эта крыша обрушится мне на голову, если я лгу! — истерично закричала танцовщица.

— Тогда кто мой отец?!

— Надо было… — она вскочила с кровати и заорала ещё громче: — Надо было оставить тебя с доктором Албиери, как он того хотел, чтобы ты стал ему сыном, которого ему так недоставало! А самой жить в Рио, так, как я хотела, но нет… Я всё бросила ради тебя!

— Да, надо было! — прокричал Лео в ответ.

— Но нет! Я пожертвовала всем ради тебя! Я забросила танцы, а ведь могла бы иметь свою школу танцев, как все остальные! Они многого добились, а я так и осталась маникюршей и таскаюсь с сумкой по клиенткам! И всё ради чего?! Чтобы выслушивать от тебя такое?!

— Нечего попрекать меня тем, что ты сделала ради меня! Ты сама захотела этого, я тебя не просил! — парировал Лео обвинения матери. — Я не просил тебя рожать меня! И если ты и разбила себе жизнь, то не ради меня! Ты чересчур боялась, что я узнаю правду! И сломала себе жизнь лишь для того, чтобы разлучить меня с отцом!

— Как ты можешь обвинять меня в эгоизме?! Как ты можешь?!

— А теперь ты используешь этого бедного Эдвалду, потому что он любит тебя и смотрит тебе в рот! Ты и вышла за него только для того, чтобы обмануть меня!

— Нет, я люблю его и всегда любила! Все об этом знают… — плакала Деуза.

— Если бы это было так, ты бы вышла за него гораздо раньше…

— А почему тогда тебя назвали Эдвалду?!

— Наверное, чтобы потом использовать его! Тогда он злился на тебя и поэтому ушёл, но ты понимала, что рано или поздно он вернётся и согласится признать себя отцом!

— Боже, ты сам не соображаешь, что говоришь…

— Если Эдвалду мне не отец, и Албиери тоже, тогда кто?! Или ты скажешь, кто мой отец, или ты больше меня не увидишь! Никогда!

Но на вопрос сына Деуза не нашла ответа и вся в слезах выбежала из комнаты.

Зато донна Мосинья оказалась решительней. Когда Лео спустился с лестницы, бабушка очередной раз навешала ему лапши на уши.

— Хорошо, я расскажу тебе всё… Мы разлучили тебя с доктором Албиери, потому что он так хотел. Ты был для него всего лишь игрушкой, вот и всё, ясно? — строго выпалила она.

— Он мой отец? — спросил Лео.

— Да, — бросила в ответ бабка.

Лео убежал. А Деуза осталась в слезах и по своему обыкновению даже не смогла признаться Эдвалду в том, что сын сбежал, и, тем более, объяснить, почему он это сделал.

Эскобар явился к Эдне и Албиери, чтобы объяснить им своё отношение к Алисинье. Он думал, чтотак будет лучше. Но Эдна оставалась тверда и холодна: она больше не хочет иметь дела с племянницей.

— Я постараюсь тебя устроить в ночной клуб, который открывает какой-то араб, — не слишком уверенно пообещал Эскобар Алисинье.

Правда, через некоторое время выяснилось, что с работой у араба может ничего не получится, так как Эдна тоже знакома с ним и уже пообещала найти ему человека на вакантное место.

— Если дело только в этом, я найду подход к тётке! — воскликнула Алисинья.

Кларисси плакала и объясняла сыну, что его отец действительно ушёл к Алисинье. Нанду пытался утешить мать.

— Я поговорю с отцом, — мрачно бурчал он.

— У меня куча просроченных счетов и не оплачена твоя учёба, — жаловалась Кларисси. – Как мы будем жить?!

Но, судя по всему, Эскобара это сильно не волновало.

Нанду действительно пришёл к отцу в клинику. Но Эскобар принял сына в штыки и заявил ему:

— Да, я влюблён в Алисинью! Она прелестный человек, и у нас с ней много общего, в отличие от твоей матери. Мы с ней никогда не могли найти общего языка.

Алисинье не удалось поговорить с тётей по телефону. Тогда она подкараулила Эдну у клиники.

— Я знаю всё о дяде Аугусто! — заявила Алисинья. — И могу всем рассказать об этом, если не получу работы у араба!

Эдна решила, что племянница каким-то образом узнала об ошибке её мужа, и согласилась помочь настойчивой девице.

Правда, Эдна уже пообещала это место своей подруге Аните. И когда та пришла в клинику, Эдне пришлось сказать, что нашла для неё другое место — в клинике. Тем более, что Анита умеет хорошо обращаться с ПК.

— Лобату, она приходила ко мне домой вчера вечером, когда меня не было! Она, наверное, сбежала и пришла за помощью ко мне! — почти кричал Лукас.

— Но, она же, не сумасшедшая! Прийти в твой дом, когда ты ещё женат… Этого не может быть… Далва ошиблась, — успокаивал его Лобату.

— Жади, она назвала её имя, Жа-ди!

— Поскольку другой Жади в Бразилии нет, то она, видимо, действительно помешалась, раз отважилась на такой безумный поступок. Теперь остаётся только ждать… Если она уже приходила, значит, придёт вновь…

— У неё что-то случилось, я это чувствую, а я сижу здесь и ничего не могу для неё сделать!

Лобату достал из пиджака фляжку со спиртным ипригубил. Без этой фляжки он не выходил из дома.

— Леонидас ни во что не ставит меня и не прислушивается к моим советам, — грустно пожаловался он. — Я для него — пустой звук…

— Ты бы пил поменьше, — посоветовал Лукас.

Лобату обиделся. И разговор зашёл в тупик…

Дядя Абдул прилетел в Рио. В аэропорту его встретил Мохаммед.

— Саид не проявил строгости в самом начале, и вот результат! Как говорится, где тонко — там и рвётся, а всё из-за его снисходительности, — заговорил дядюшка Абдул.

— Ох, эта Жади… Даже не скажешь, что она родня дяди Али, — вздохнул Мохаммед.

— Али прекрасно знает, что творится в его доме. Он притворяется, что верит ей, чтобы не опозорить свой дом, но ему давно всё известно.

— Бедный Саид… — снова вздохнул Мохаммед.

— Но теперь он должен проявить строгость и принять решение. Иначе скоро и Рания будет вести себя так же, — заявил Абдул.

Дядюшку тревожила судьба одного племянника, и он считал, что у второго проблем в семье не существует. Но это было совсем не так.

Самира случайно вошла в комнату и услышала телефонный разговор Амины с Назирой. Они договаривались о том, как устроить Мохаммеду и Амине якобы нечаянную встречу в магазине. Возмущённая девочка тотчас помчалась наверх и всё выложила матери.

Латиффа сразу вышла из себя и начала размышлять, как сорвать планы Назиры и не дать Мохаммеду встретиться с Аминой. И Латиффа договорилась с дочерью, что теперь они вместе будут разрушать все планы Назиры и никогда не напоминать Мохаммеду о том, что ему хотят навязать вторую жену, чтобы он сам об этом даже не задумался.

Дядюшка Абдул вышел из такси как раз в тот момент, когда в Сан-Криштоване начиналось карнавальное шествие. Он увидел это «безобразие» и пришёл в ужас. Мустафа и Мохаммед с трудом затащили дядюшку в дом и стали его успокаивать.

— Бразильцы не всегда такие, а только во время карнавала. И на это время мусульманских детей обычно отправляют в специальные лагеря, чтобы они не заражались местной «заразой»! – убеждал Мохаммед.

— Мир не заканчивается Фесом, и нужно смотреть шире, уважая обычаи других народов! — в свою очередь, твердил дядя Али.

Но Абдул остался при своём мнении: то, что он увидел на улице – прямая дорога к геенне огненной.

Хотя Амим, который весело прыгал в карнавально одетой толпе рядом с полуобнажённой Карлой, так не считал. Самира и Назира тоже с радостью наблюдали за ярким праздничным зрелищем с балкона.

Саид приехал в дом Мохаммеда на семейный совет. Жади должна была выехать позже, с охранником.

— Я так боюсь за тебя, — вздохнула Зорайде.

— А я уже ничего не боюсь! Даже самое худшее будет для меня благом. Саид откажется от меня! Этого я и хочу: быть свободной! Стать свободной и счастливой! Я не хочу состариться и умереть, так и не испытав счастья, — решительно заявила Жади.

— Разве можно стать свободной без дома, без семьи?! Ты точно одержима дьяволом!

— Ты же видела, как Саид обращается со мной, поэтому и помогала мне бежать от него!

— Я тоже была одержима дьяволом в тот момент! Зачем ты это делаешь?! Ты сбиваешь меня с толку! — служанка в ужасе закрыла глаза руками. — Теперь мне придётся отвечать на страшном суде за всё, что произошло с тобой. Попроси прощения, попроси Саида принять тебя обратно! Ты даже не представляешь, каково жить в чужом доме и зависеть от чьей-то милости!

Тут в комнату вбежала Кадижа.

— Мама, папа послал за тобой водителя. А куда вы едете? На прогулку? Вы снова помирились? — с наивной и радостной улыбкой тараторила она.

Жади невольно улыбнулась в ответ дочери.

— Мы уезжаем, а тебе уже пора спать, иди в постель! — сказала Зорайде девочке.

Жади и служанка спустились, попрощались с Ранией и ушли.

— Одному Аллаху известно, сколько я рисковал прогневить Его, пытаясь спасти счастье Жади, — делился Али с Латиффой.

Та всерьёз опасалась, что развод её сестры иСаида может подтолкнуть Мохаммеда к мысли о второй жене. Но дядюшка успокаивал её.

— Если это не предначертано Аллахом, то не произойдёт! — уверял он.

Наконец, Жади и Зорайде приехали. В гостиной остались Абдул, Али, Саид и Жади. И начался семейный совет…

— Мы собрались здесь, чтобы либо примирить вас, — торжественно обратился дядя Али к Саидуи Жади, — либо, если счастье вашей семейной жизни невозможно — развести вас, так как Аллах создал брак для счастья людей. И хотя развод — крайняя мера, но она возможна.

Абдул всё время нервно прерывал Али, пытаясь побыстрее перейти к разбирательству трений супругов. Самира и Амим, сопереживая, наблюдали за происходящим с лестницы. Наконец перешли к взаимным жалобам.

— Я хочу развода, я несчастлива с ним, — заявила Жади, глядя на мужа.

— Твой муж заставляет тебя терпеть нужду и голод? — спросил Абдул. Жади отрицательно покачала головой. — Он не даёт тебе денег на одежду?

— Даёт.

— Твой муж бьёт тебя, наносит тебе телесные повреждения?

— Нет.

— Твой муж оставляет тебя спать одну больше месяца?

— Нет.

— Так на что жалуется эта женщина?! – Абдул возвёл руки к небу.

— Абдул, мы собрались здесь, чтобы помирить их, не подливай масла в огонь, — вмешался Али.

И супруги начали попеременно обвинять друг друга в измене. Он — в измене с Лукасом, она — в измене с женой Лукаса… Оба факта были неопровержимы, но что поделаешь, раз не нашлось четырёх свидетелей, дядюшки решили, что никто друг другу вроде бы и не изменял.

В итоге Саид понял глупость своего положения.

— Я тоже настаиваю на разводе, как и моя жена! — отчаявшись, заявил он.

— Развод вступит в силу по окончании идата. То есть срока, предусмотренного Кораном и равного трём менструальным циклам, — заговорил Али. — Аллах справедлив, он даёт этот срок, чтобы убедиться, что женщина не покинет дом мужа беременной.

— Саид должен оставить жене все подарки и драгоценности, — прибавил Абдул.

— Конечно, дядя, мне ничего не жалко, пусть всё остаётся у неё, — проявил Саид чудеса щедрости.

— Если в течение идата, срока, предусмотренного Кораном, они передумают, если Саид решит помириться с женой, то развода не будет. Аллах всегда за примирение, — сказал дядюшка Али таким тоном, будто безоговорочно верил в то, что примирение обязательно произойдёт.

— Аллах не допустит этого, — вздохнул второй дядюшка.

— Абдул, так написано в Коране, — буркнул Али.

— В Коране также написано, что примирение рекомендуется только в том случае, если супруги смогут жить нормальной жизнью без скандалов на людях и наедине!

— Они сами должны решить это, Абдул. Саид, это последний разрешённый вам развод. Третий развод окончательный. Вы сознаёте это? — обратился к супругам дядюшка Али.

— Да, — выдохнул Саид.

— Я тоже, — ответила Жади.

— Саид, это ваш последний шанс. Если ты сейчас разведёшься, то это окончательно, — Али испытующе посмотрел на Саида.

— Я развожусь, — ответил тот.

Было видно, что решение давалось ему нелегко. Просто положение оказалось безвыходным.

— Что ж, будет так, как вы хотите — вы разведены, — постановил дядюшка Али, которому тоже с трудом удавалось скрыть расстройство.

Саид растерянно отводил глаза, а вот Жади смотрела на мужа радостно.

— Я же говорила, что ты станешь первой женой, говорила! — весело сказала Жади Рании, вернувшись домой.

— Мне так повезло, так повезло, — улыбалась в ответ вторая жена.