Танец с судьбой

Глава 15

Поздно вечером в комнату Жади вошёл Саид.

— Ты возвращаешься в Марокко, — сообщил он жене.

— Хорошо, — согласилась Жади.

— Побудешь там до окончания срока. Как только закончится карнавал, я отправлю тебя в Фес с дядей Али и Зорайде. Там ты будешь находиться под присмотром дяди Абдула, я ему уже всё объяснил.

— Будет так, как ты захочешь, Саид. Когда я уезжаю?

— Будь готова, вы можете улететь в любой момент, — предупредил Рашид.

— Я соберу вещи Кадижи…

— Нет. Она остаётся.

— Что?! — Жади вскочила со стула.

— Кадижа остаётся со мной в Рио, — невозмутимо пояснил Саид.

— А кто будет о ней заботиться? — взволновалась Жади.

— Рания, — с прежней невозмутимостью ответил муж.

— Кадижа не привыкла к Рании, — запротестовала Жади.

— Привыкнет. Потому что после твоего отъезда и в дальнейшем Рания будет матерью Кадижи, она будет заботиться о ней и о наших будущих детях!

— Саид, я не согласна! Не согласна! — закричала Жади и набросилась на мужа.

Он одним резким движением отбросил её на кровать.

— Можешь не соглашаться! Какое это теперь имеет значение?! У тебя будут дети от Лукаса — станешь им матерью! Это твой выбор!

Жади была в отчаянии, понимая, что может потерять свою дочь. Она плакала.

Наконец, в ней заиграл взрывной темперамент, и она решительно спустилась в гостиную, чтобы устроить нагоняй своему муженьку.

— Я не согласна, Саид! Она моя дочь! Я её мать! — стукнула она кулаком по рабочему столу Рашида.

— Она не твоя кровь, а моя! — объявил он.

— Да?! Посмотрим, что скажут в суде!

— Суд? Какой суд?!

— Я родилась в Бразилии, Саид. Я подам в суд, у Лукаса есть влиятельные друзья в Рио!

— Он убедил тебя в этом? — усмехнулся Саид.

— Нет, он не убеждал меня ни в чём, но он влиятельный человек — ты знаешь это! Ты имеешь влияние в Марокко, а здесь нет!

Бедная Рания, слыша эти крики, совсем перепугалась в своей комнате.

— Я женился на тебе не по законам Бразилии! — утверждал Саид.

— Да?! Мы это ещё посмотрим! — угрожающе ответила Жади.

— После истечения срока можешь делать всё, что хочешь! Меня это не интересует! Ты уйдёшь из моей жизни, из моих воспоминаний, из воспоминаний Кадижи!

— Сомневаюсь! Ты не заберёшь у меня дочь!

— Иди в свою комнату! — приказал Саид.

— Я не поеду в Марокко! Без дочери — не поеду!

— Иди в свою комнату! — ещё громче приказал Саид.

Жади с, остервенением толкнула ногой стол, за которым расположился её муж, и ушла.

— Мариам! Хашими! Приглядывайте за ней! — приказал Саид служанкам и ушёл.

Рания слышала, как за мужем захлопнулась дверь. Она побежала в соседнее крыло к Жади и обнаружила старшую жену в слезах. Жади с надеждой обратилась к Рании.

— Помоги мне! Ради всего святого, помоги! — умоляла она, держа вторую жену за руки.

— А что происходит? — участливо спросила она.

— Рания, я всегда любила одного человека, но мне не позволили выйти за него замуж! Я никогда не любила Саида, не хотела за него замуж, я ничего к нему не чувствую!

— Нет?! — спросила растерянная Рания, для которой эта новость стала большим открытием.

Жади кивнула.

— А сейчас я снова встретила этого человека, — на её лице появилась улыбка. — Он — моя судьба, он бразилец. Я хочу жить с ним, поэтому я развожусь с Саидом.

— Тебя проклянут!

— Мне наплевать! Наплевать, Рания! Мне совершенно всё равно! Я хочу быть счастлива, и знаю, что буду! Я буду жить с любимым человеком! Даже если моя семья отвернётся от меня!

— Я думала, ты хочешь наладить отношения с Саидом…

— Нет-нет! Поэтому я и сказала тебе, что ты можешь стать первой женой, если мы подружимся, помнишь? — Рания добродушно кивнула, уже не видя врага в первой жене. — Помоги мне!

— Я попробую… А как?

— Разреши мне позвонить! Саида нет дома, а мне нужно позвонить! — со слезами попросила Жади.

— Но он запретил мне пускать тебя в свою комнату, — засомневалась Рания.

— Ты постоишь у двери! Если Саид придёт, я уйду, — уговаривала её Жади. — Он не узнает, что ты помогла мне, пожалуйста, Рания! Ты только выиграешь, если поможешь мне, пожалуйста, помоги! Я очень хочу, чтобы ты стала первой женой! Первой! Слышишь?

— Хорошо, — сказала Рания, оценив цену риска.

Жади вытерла слёзы и пошла в противоположное крыло за второй женой. Та указала на телефон.

— Алло?… Жади? — с волнением спросил Лукас.

— Я не могу долго говорить, слушай… Саид отправляет меня обратно в Марокко…

— Одну… отлично…

— Он хочет забрать Кадижу. Она будет жить в доме Мохаммеда, ты знаешь, где это. Забери её оттуда!

— Как? — недоумённо произнёс Лукас.

— Укради Кадижу, и спрячь её, а я сбегу и встречусь с тобой, — в форме приказа сказала Жади.

— Но…

— Ты в силах сделать это! У тебя есть для этого возможности! Только ты можешь мне помочь… только ты, — срывающимся от слёз голосом говорила Жади. — Только ты… Лукас, я потеряла свою дочь!… Из-за тебя… Ты должен это сделать! Пойди туда и укради мою дочь!

Рания кинулась к Жади.

— Саид в коридоре! — предупредила она.

— Лукас! Увези Кадижу из Бразилии!

— Я не могу этого сделать, это преступление! Это наказуемо…

Рания вырвала из рук Жади трубку и спрятала первую жену за занавесками. И сделала вид, что говорила по телефону. В комнату вошёл Саид.

— С кем ты говоришь?

— С Аминой. Я услышала шум, решила, что кто-то проник в дом, и позвонила ей, — весьма неубедительно солгала Рания, всё ещё не опуская трубку на рычаг. — Амина, я потом перезвоню.

— Кто это? Где Жади? — ничего не понимал Лукас.

— Амина, я больше не могу разговаривать, приехал Саид…

— Дай мне поговорить, — попросил Саид, видя, как подозрительно волнуется его молодая жена.

— Амина… разъединили, — пожала она плечами, но Саид выхватил у неё трубку.

Лукасу не пришло в голову нажать на рьгчаг после того, как ему сказали, что приехал Саид. Он всё ещё думал, что играет в игрушки, и Рашид вполне доволен тем, что его жена наставляет ему рога и даже поощряет её… Немного опасливости ему бы не повредило… Но он отсоединился лишь после того, как прозвучал мужской голос.

Саид понял: Рания что-то скрывает:

— Только сейчас разъединили, — констатировал он.

— Я так сказала, потому что больше не слышала голоса Амины.

— Тогда перезвони, где она?… У себя или в доме дяди Али? — поинтересовался Рашид.

— Ты думаешь, я соврала тебе? — скорчила плаксивую мордочку Рания. — Любимый, ты думаешь, я соврала тебе?!

— Да нет…

— Ты обращаешься со мной так, будто я лгунья! — почти расплакалась она.

— Нет, успокойся, иди сюда, — обнял он вторую жену.

Жади всё это время пряталась за занавеской у окна.

— Рания, я очень хорошо отношусь к своим жёнам, но не терплю обмана, — сказал Саид младшей жене. — Не обманывай меня, если ты и дальше хочешь жить так, как живёшь.

— Но почему ты мне так говоришь?

— Чтобы ты знала…

— Я никогда не буду обманывать тебя, — поклялась Рания мужу, хотя совсем недавно его обманула.

Занавеска начала взволнованно шевелиться.

— Жади может тебя о чём-то попросить — не делай. Рассказывай мне обо всём, что она говорит. Всё, что она делает, передавай мне. Если я пойму, что ты на её стороне, если я узнаю, что ты помогаешь ей, я выгоню тебя!

— Нет, я не хочу быть разведённой! Да хранит меня Аллах от развода! — перепугалась Рания.

— Будь осторожна. Жади очень хитра.

С утра пораньше, когда Саид и Рания нежно спали в обнимку, Жади, которая ночь провела, не столь приятно, стала выбираться из-под занавески. Рания проснулась и открыла дверь для первой жены. Саид не проснулся, к счастью для них обеих.

— Что тебе эт-та Жади сказала, что ты так расстроился? — спросила Далва у Лукаса, нервно расхаживавшего по гостиной.

— Ничего… А откуда ты знаешь, что звонила Жади?! — встрепенулся он.

— А то я тебя не знаю! Ты становишься другим, когда она звонит. Что она сказала?

— Ничего… Проблемы…

— Ну что же эт-то за женщина?! Ещё и замуж не вышла, а уже свалила на тебя собственные проблемы! А что будет дальше?! Я представляю… Матерь Божья! — вздохнула нянюшка.

Алисинья пришла в магазин Иветти. Встретили её здесь тепло, особенно хозяйка. Гостья примерила понравившиеся ей бусы.

— Ты можешь взять их совершенно бесплатно, — великодушно объявила Иветти.

Алисинья расшаркалась в льстивых благодарностях и комплиментах, а Иветти по-дружески обняла её.

— Ты мне сразу понравилась, — сказала она.

Лауринда не разделяла мнения подруги.

— Эта «добренькая» серая мышка себе на уме, — заметила она, когда Алисинья ушла. — Неужели ты не видишь?

— Мне так жаль эту девочку! — вздохнула Иветти. — У неё умерли родители, она никого не знает в Рио, пытается устроить свою жизнь…

Алисинья возвращалась домой на автобусе. У неё сильно разыгралось воображение.

Вот она входит в офис, где работает, в шикарном красном платье, как у Иветти, под руку с Миру, и представляется промоутером. Внимание начальника приковано к ней, Миру всячески расхваливает её, называя своей девушкой. Иветти стоит в углу, в простеньких джинсиках и кофточке и хочет что-то сказать, но хозяин постоянно прерывает её, чтобы послушать Алисинью и её кавалера.

Алисинья улыбнулась собственной мечте, которая с её ловкостью и пронырливостью вполне могла бы стать реальностью.

Эскобар и Алисинья целовались за столиком в баре. Они не заметили, как вошли Кларисси и Игор, её новый юный поклонник. Он стал целовать женщину прямо у барной стойки. Когда Эскобар случайно посмотрел в сторону бара, у него от возмущения отвисла челюсть. Алисинья едва сдерживала смех, глядя на томное лицо Кларисси. Вскоре она с Игором подошла к столику мужа и представила своего кавалера.

Дома Алисинья убедила Эскобара, изрядно напуганного и потрясённого поведением жены, что Кларисси представляет, из себя совсем не то, что он думал раньше.

— Твоя жена уже давно встречалась с этим парнем, — заявила Алисинья. — И тебе лучше не делить с ней долларовые семейные сбережения. Разумнее купить на доллары квартиру, тем более, что ты никого не обманываешь — недвижимость достанется твоему сыну. Иначе часть денег, доставшаяся твоей жене, может пойти на содержание её молодого любовника.

Эскобар поблагодарил Алисинью за идею, но задумался.

— Если купить квартиру на моё имя, то её придётся делить при разводе, — сказал он.

Алисинья и тут не растерялась.

— Нужно записать квартиру на человека, которому ты полностью доверяешь, — невинно предложила она.

— Я полностью доверяю тебе, — заметил он. — И, пожалуй, куплю квартиру на твоё имя.

Алисинья благодарно улыбнулась. Именно такого решения она и добивалась.

С утра пораньше Эскобар заявился домой к жене. Она вышла к нему в ночной рубашке, и он стал отчитывать её за то, что она встречается с молодым мальчиком. Кларисси была довольна, что ущемила чувства мужа.

— Тебе лучше уйти! — сказала она ему. — Ты не дал мне выспаться! И вообще мне на тебя теперь плевать!

— Тогда я приму меры, если ты не перестанешь, вести себя так, как сейчас! — угрожающе заметил Эскобар.

Кларисси засмеялась…

В тот же день Эскобар послал Алисинью присмотреть квартиру по объявлению для покупки. Он был уверен, что этим защитит себя и Нанду от распущенности Кларисси, но на самом деле попался на удочку своей любовницы.

Алисинья выбрала квартиру рядом с домом Иветти и зашла к подруге с цветами. Она преподнесла ей букет и невольно нарушила их идиллию с Миру. Посмотрев на Иветти и её кавалера, она в два счёта представила себя на её месте.

У девушки было очень богатое и резвое воображение.

Мел и Шанди в это время проводили ещё один идиллический вечер в своём доме, наедине друг с другом. Шанди решил зажечь свечи, чтобы устроить романтический ужин, а Мел решила нарядиться в честь такого события.

Шанди никак не мог найти спички для свечей и заметил коробок в сумочке Мел. Он открыл его и увидел самокрутку. Что это? — поразился Шанди. Откуда?

— Мел, пойди сюда! — крикнул он, а когда она приблизилась, улыбаясь, сурово спросил: — И давно ты увлекаешься наркотиками?

Мел продолжала невинно улыбаться.

— Травка — это не наркотик… И я очень редко обращаюсь к ней… Только чтобы расслабиться и улучшить настроение, «полетать»…

Но Шанди был настроен совершенно иначе.

— Все мои друзья, которые стали законченными наркоманами, тоже начинали с этого «полёта»! — отчеканил он. — Я очень прошу тебя бросить наркотики, пока не поздно! А для того, чтобы расслабиться и «полетать», в жизни есть много других прекрасных вещей.

Он был абсолютно прав, но едва ли Мел приняла его слова всерьёз. И Шанди предпочёл жестким методам договорённость.

— Давай условимся так: я сдаю экзамены, а ты забудешь про наркотики! — предложил он. — Идёт?

Мел кивнула. И простодушный Шанди поверил ей…

— Саид, не отправляй её назад, — попросила Зорайде, когда Жади уже сидела в гостиной рядом с чемоданами.

— Не вмешивайся, ты лучше меня знаешь, что она заслужила, — злобно отозвался Саид.

— Позволь ей хотя бы попрощаться с Кадижей…

— Нет, она больше никогда не увидит дочь, — и Рашид вышел.

Жади подошла к служанке.

— Я обо всём договорилась… Лукас выкрадет Кадижу. Саид чувствует себя всемогущим, но он убедится, что это не так! Это он больше никогда не увидит Кадижу! — сказала Жади и заплакала. Видимо, понимала: надежда на то, что кто-то кого-то будет красть, ничтожна.

Мохаммед пришёл в дом Саида, чтобы довезти Жади до аэропорта. Сама Жади ждала дядю Али и очень расстроилась, что он не приехал за ней.

— Дядя Али так сердит на тебя… — вздохнул Мохаммед. — Когда он прощался с нами, у него было тоскливо на душе. Он сказал, что больше ничего не может для тебя сделать, и ещё он сказал, что не может осудить Саида после всего, что ты натворила.

— Мохаммед… — попыталась остановить его Жади.

— Ты отказалась от такой хорошей жизни, ты променяла возможность попасть в Рай на скоротечные радости земной жизни, — упрекал её Мохаммед, но без всякой злобы в голосе.

— Это неправда…

— Нет-нет! Ничего не хочу слышать! Саид терпит гораздо больше, чем вытерпел бы я. Я боюсь, что из-за тебя не смогу удачно женить Амима и выдать замуж Самиру. Если в Фесе станет известно, что здесь произошло, у моих детей не будет семей…

— Аллах не допустит этого, — сказала Зорайде.

— Какие родители захотят, чтобы их дети вошли в опозоренную семью? — беспокоился Мохаммед.

— Попроси Латиффу ухаживать за Кадижей, как за родной дочерью, — обратилась Жади к зятю со слезами на глазах.

— Она уже делает это. Ты могла бы и не просить, ты знаешь, что дети наших братьев — это наши дети. Таков обычай, — ответил Мохаммед.

В гостиную спустился Саид.

— Идём, водитель ждёт, — приказал он.

— Саид, я могу попрощаться с Ранией? — попросила его Жади.

Он согласился.

— Она наплевала нам в душу, Зорайде! — бил Мохаммед себя в грудь, когда его невестка ушла.

— Рания, ради Аллаха! — кинулась Жади в объятия младшей жены. — Не рассказывай, что вчера произошло, умоляю! Я в твоих руках.

— Счастливого тебе пути, Жади, — пространно ответила вторая жена на её мольбы.

После длительных объятий с молодой женой Жади подошла к мужу.

— Позволь мне поцеловать Кадижу, — со слезами на глазах обратилась она к Саиду.

— Нет, — твёрдо ответил он.

— Саид, я прошу тебя, это моя последняя просьба, — умоляла она. — Рания, попроси его, чтобы он позволил мне поцеловать Кадижу, — обратилась она за поддержкой ко второй жене, но та лишь опустила глаза.

— Идём, — сказал Рашид.

Он всячески старался причинить боль любимой женщине. Это был его единственный способ самоутвердиться.

Жади попрощалась с Зорайде и бросила прощальный взгляд на своего благоверного. Это ты больше никогда не увидишь, Кадижу, и меня не будет мучить совесть, мысленно обратилась она к нему.

В дом Эдны пришла Деуза.

— Лео вернулся домой, и сеньор Албиери об этом знает… — сказала она.

Эдна искренне обрадовалась. Она хотела видеть мальчика, которого вынянчила.

— А давно Аугусто узнал о возвращении его крестника?

Маникюрша поняла, что профессор по какой-то причине скрывал от жены появление Лео.

— Только сегодня, — соврала она.

— Приходите с Лео к нам на ужин, — пригласила Эдна.

Танцовщица охотно согласилась.

Эдна сообщила мужу, что к ним на ужин придут Лео и Деуза. Она была в восторге и собиралась приготовить любимые блюда мальчика.

— Ты ещё не видел Лео? — спросила Эдна мужа.

Он слегка покраснел и покачал головой.

Дома Деуза сообщила Лео, что Эдна ничего не имеет против него и с радостью пригласила их на ужин.

Ничего не понимаю, подумал юноша, что происходит? Ведь отец говорил о какой-то длительной подготовке жены… Странно…

Утром, на работе, Албиери сказал жене, что Деуза позвонила ему и отказалась от ужина. Эдна была в недоумении.

— Но почему? Что случилось?…

Профессор развёл руками.

Он запутывался всё сильнее и сильнее, не находил выхода из своего положения, мучился…

Вечером Лео вновь пристал к Албиери с расспросами, почему он скрывает его от своей жены. Профессор ушёл от прямого ответа.

— Всё решится после того, как я отвезу тебя в Марокко и покажу своему другу Али, — заявил он.

Причём тут этот Али? — подумал Лео. — Что за вечные загадки и тайны?…

Однако с решением отца он согласился не без удовольствия. Уж очень хотелось увидеть прекрасную страну на краю пустыни…

Албиери принёс Лео фотографии пустыни.

— Это Сахара, — говорил доктор, показывая крестнику фотографии.

— Что я потерял там, отец? Хотя… Я действительно что-то там потерял и должен это найти. Этот песок манит меня, — сказал Лео, вглядываясь в фотографию с караваном. — Нефрит… Мама, а в пустыне есть такие камни? — спросил он, снова рассматривая кольцо с искусственным камнем. — Может, мне нужно найти такой камень? Не знаю, но что-то или кто-то ждёт меня там… Мама, ты не представляешь, что творится у меня внутри, когда я произношу это слово «нефрит»…

На душе у Деузы было неспокойно.

— Эта одалиска Жади лишь тянула деньги от моего брата! Ни разу не навела порядок в доме и даже баранину не умела готовить! Только и делала, что ходила по городу и выставляла себя напоказ! — возмущалась Назира.

— Жади не такая! Нет! — защищала Латиффа честь сестры.

— Не такая?! Да, она любила покрасоваться, но не для моего брата, она наряжалась, но не для него!

— Здесь Кадижа, — прервала Латиффа словесный понос своей золовки.

— Иди сюда, Кадижа. Тётя Назира напоминает твоей тёте Латиффе кое-что. Иногда люди забывают, как всё было на самом деле, — объяснила Назира девочке.

И ушла наверх.

— Тётя Латиффа, а почему мама вернулась в Фес? — спросила Кадижа. — Почему она не взяла меня с собой?

— Она не успела, ей пришлось срочно уехать.

— А почему она срочно уехала?

— Не знаю, твой папа сам тебе всё объяснит. Ему пришлось отправить твою маму в Фес… — смешалась Латиффа.

— Зря она не взяла меня с собой, я не люблю разлучаться с мамой, — вздохнула Кадижа.

Её тоску развеяло предложение Самиры потанцевать вместе.

Из магазина поднялись Амим и Мохаммед. Они собирались на молитву в мечеть.

— Ты грустишь, моя красавица? — спросил он жену, видя, что она погружена в свои мысли.

— Я никак не могу смириться с участью Жади, — призналась Латиффа мужу.

— Саид вытерпел гораздо больше, чем смог бы вытерпеть любой другой на его месте! Твоя кузина не щадила его, она просто вытирала об него ноги! Не надо жалеть её, она получила то, что заслужила.

— А что она получила? — спросил Амим у отца.

— Ничего, — ответил тот.

Латиффа печально смотрела на мужа.

— Я хочу, чтобы письма Саида лежали здесь, — распорядилась Рания. Но служанка не приняла её приказ, так как раньше Жади велела ей класть письма, в другое место. — Дело в том, что Жади уехала. Теперь я — первая жена, и в доме всё будет по-моему.

— Жади уехала ненасовсем, — прервала её распоряжения Зорайде. — К тому же трёхмесячный срок ещё не истёк.

— Думаешь, она беременна? — спросила Рания. Служанка ухмыльнулась в ответ. — Она может вернуться, только если беременна. Третий развод окончательный.

— Он будет окончательным лишь по истечении срока. А пока Жади — первая жена, и прислуга должна делать так, как велит она.

Рания ушла в расстроенных чувствах, сунув письма служанке. Зорайде была довольна своим поступком.

Жади вернулась в Фес, в дом дядюшки Али, подавленной. Она плакала, стоя на балконе, и безучастно наблюдала за весельем танцовщиц внизу. Во двор вошли Сумайа и дядюшка Абдул. Девочка побежала наверх к Жади, а дядюшка Абдул глянул на жену племянника с нескрываемой неприязнью. Встретившись с ним взглядом, Жади гордо подняла голову, ответила на его молчаливый вызов и пошла в комнату. Сумайа встретила её ласковыми объятиями.

— А где Кадижа? — спросила девочка.

— Кадижа… Она осталась в Бразилии, — ответила Жади, через силу улыбаясь.

— Я тоже хотела побывать в Бразилии, но дядя Абдул против. Он был в ужасе от Бразилии, и всё из-за карнавала. Он сказал, что никто из его семьи больше не поедет на Запад… Почему ты плачешь? — заметила Сумайа слёзы в глазах Жади.

— От тоски. Я вспоминаю себя такой же юной, как ты сейчас… Если бы я вернулась в те годы, я бы сделала то, на что не могла решиться тогда, — она со слезами обняла Сумайу. — Разве можно вернуть время?… Нельзя… Жизнь даётся лишь раз… Здесь, в этой комнате, решилась моя судьба, — призналась Жади Сумайе. — Здесь я была тогда ещё совсем девчонкой… И вот теперь, столько лет спустя, я вернулась в эту комнату, и здесь снова решается моя судьба…

Абдул тоже поднялся наверх и принялся отчитывать Жади в присутствии Сумайи, называя её поведение поведением публичной женщины.

— Я буду вести себя с тобой по всей строгости и наконец-то покажу тебе, кто бедуин, а кто верблюд! — грозно пообещал дядя Абдул. — А если я увижу, что ты ведёшь себя неподобающе религии, то сам вытащу тебя на площадь для наказания плетьми.

Жади промолчала, ей нечего было возразить. Напоследок Абдул сказал, что за ней следят его охранники, а не охранники дядюшки Али, и ей нельзя выходить из дома, чтобы демонстрировать свои прелести в отсутствие мужа.