Танец с судьбой

Глава 12

Жади весело играла с тёмно-вишнёвой шалью перед зеркалом. Вошла Зорайде.

— Амина уже собрала вещи. Ты не пойдёшь попрощаться?

— Не пойду. Эти две интриганки чуть не погубили меня, — ответила Жади.

— Не ссорься с ними, тебе же будет хуже. Если Рания начнёт следить за тобой, замечать твои хитрости и рассказывать о них Саиду, она погубит тебя, — предостерегла её верная служанка.

— Зорайде, я знаю, что ты каждый день просишь Аллаха примирить меня с Саидом.

— Да, прошу.

— Этого не будет! Даже если он передумает! Он развёлся со мной в третий раз, а в Священной книге ясно сказано, что можно развестись только три раза, — Жади возвела руки к небу.

— Если человек захочет, он всегда найдёт выход, — доброжелательно сказала служанка.

В комнату вошёл Саид.

— Я хочу, чтобы ты пригласила свою подругу на ужин с Феррасами, — обратился он к жене.

— Хорошо, — ответила она.

— И не вздумай подавать плохой пример Рании, пока ты живёшь в моём доме, — прибавил он.

— Можешь не беспокоиться! — гордо отозвалась Жади.

— Я предупредил, — сказал Саид и ушёл.

Жади проводила мужа ненавидящим взглядом.

— Осталось всего полтора месяца, Зорайде. Полтора месяца — и я освобожусь от этих уз! — радостно улыбнулась она.

Тем временем Рания на пару с Аминой активно перемывали косточки первой жене.

— Она злится, потому что Саид предпочитает ей меня, — говорила Рания сестре.

— Он всегда целует только тебя. Я вижу, что её мучает ревность, — заговорщическим тоном поддерживала её Амина.

— Она не хочет развода, вот и всё! И притворялась, изображая мою подругу. Она пожалела, что позволила ему жениться на мне… А теперь вот ты уезжаешь… И я останусь одна… Мне будет так плохо…

— Я вернусь сестрёнка, обещаю! Но ты должна родить ему ребёнка, мальчика. Саид ещё больше будет любить тебя, если ты подаришь ему сына. Если бы Латиффа не родила Мохаммеду сына, я уверена, он бы женился на мне, и никакие интриги не смогли бы разлучить нас!

— Аллах! Пошли мне сына для моего мужа! — воскликнула Рания.

— О, Аллах! — вздохнула Амина.

Дядюшка Абдул пришёл к внучкам, чтобы попрощаться с ними, и застал Сумайю и Кадижу за просмотром какой-то романтической сцены из теленовеллы. Абдул возмутился.

— Вы будете гореть в пламени ада и непременно пить расплавленное железо! — закричал он.

В комнату вбежала Латиффа.

— Выброси это! — Абдул указал на стоящий в углу телевизор. — Ты не смогла правильно воспитать детей, и я сделаю всё, чтобы Мохаммед женился вновь! Ему действительно нужна вторая жена! Более религиозная, чтобы в этом доме чувствовалось присутствие Аллаха! Я сам выберу Мохаммеду жену, живущую согласно предписаниям пророка!

— Вы ошибаетесь! Я всегда жила согласно предписаниям пророка и учу этому своих детей, — гордо стала утверждать Латиффа.

— Если бы я знал, что в этом доме есть «машина дьявола», я никогда бы не поселился рядом с ней! — продолжал негодовать Абдул. — Клянусь пророком! Клянусь пророком, я женю Мохаммеда!

— Он дал мне слово, что не женится во второй раз, дядя Абдул, — в отчаянии сказала Латиффа.

— А разве это записано в брачном контракте? Не записано! Аллах, Аллах… — уходя, дядя Абдул продолжал грозить пальцем Латиффе, и детям.

— Ну, как же мне не везёт, меня принесут в жертву, как барана… Абдул найдёт жену для Мохаммеда, устроит их свадьбу… — причитала Латиффа, давясь от слёз.

Дети пытались утешить её.

Лео ворвался в свой дом. Албиери обеспокоенно спросил, видел ли он Иветти. Эдна рассказала ему, что Лео собирался к крёстной.

— Нет, её не было в магазине, — ответил юноша, и профессор вздохнул с облегчением.

— Не встречайся с Иветти, сынок, ни с кем пока не встречайся, — попросил он Лео.

Тот, недолго думая, согласился, пожав плечами. Ему, в сущности, было всё равно.

Мне нужно увезти его отсюда. Находиться здесь ему слишком рискованно, подумал доктор.

— Смотри, папа, что я купил в магазине Иветти, — Лео продемонстрировал учёному платок. — Красиво, правда? Однажды я поеду в Марокко…

Ему нравится эта экзотика сама по себе или это проявление генетической памяти? — спросил себя Албиери.

— Знаешь, я просто с ума схожу, когда вижу эти платки!

— Сынок, закрой глаза… закрой глаза, расслабься, ни о чём не думай, сосредоточься на платке, — дал указания доктор. Лео закрыл глаза и начал ещё сильнее, чем с открытыми глазами, дёргать головой. — Скажи, что ты видишь?

— Я… я вижу женщину в платке. Она танцует для меня и снимает платок… Когда-нибудь я буду там жить. Мне там нравится, — говорил Лео о Марокко.

— Да, мы полетим с тобой туда… Сейчас я улажу все проблемы в клинике, и мы полетим! Я прошу тебя только об одном, не встречайся с Иветти до нашего отъезда, — повторил Аугусто.

Лео распахнул радостные глаза.

Он старался, не обращать внимания на всё происходившее у него в доме.

Эдвалду прислал слугу забрать всю одежду портного, так как жить с Деузой Эд больше не хочет. Маникюрша объявила, что отдаст одежду при условии, если хозяин приедет лично.

Эдвалду возмутился и отправил слугу назад, передав Деузе, что если она не вернёт его одежду, то он обвинит её в краже и напишет заявление в полицию. Но маникюрша надеялась наладить отношения с гражданским мужем и вновь ничего не отдала. Тогда портной явился сам.

— У меня с Албиери ничего нет, не было и не будет! — доказывала ему Деуза, но Эдвалду не верил.

Наконец, Лео надоел скандал, и он уговорил мать отдать портному все его вещи и выпроводить вон. Она была очень расстроена, но Лео обрадовался.

В основном он просто слушал музыку и разглядывал платок. Он заявил бабушке, что слушает марокканскую музыку, которую посоветовал ему отец.

— Jade, — с нежностью произнёс Лео, вновь разглядывая искусственный нефрит в кольце бабушки.

— Не понимаю, чем тебя так привлекает этот камень, — удивилась донна Мосинья.

— Мне он очень нравится. Я уже видел его, не знаю где, но видел, — сказал Лео.

— На моей руке. Я носила его, когда ты появился здесь. Я купила его на площади Терадентес, в лавочке, когда приезжала в Рио в первый раз.

— Нет, это было раньше, гораздо раньше, — загадочно улыбался Лео.

— Тогда тебе приснилось, что ты его видел… — Лео вдруг шутливо прищурил глаз, посмотрел на камень и сказал, что если бабушка повесит его на шею, то будет гораздо красивей.

А у профессора дома тоже назревали большие неприятности. Он появлялся там теперь редко, всегда в глубокой задумчивости, так как все дни напролёт старался проводить с Лео. Даже в клинике его видели нечасто, пациенты тщетно пытались попасть к нему не приём.

Эдна стала подозревать, что у мужа появилась другая женщина, и начала терзаться ревностью. Наконец она не выдержала и высказала всё, что думает о странном поведении доктора, и предъявила ему обвинение в измене. Профессору эти домыслы показались абсурдными, но Эдна настаивала на своём. Доктор понял, что необходимо срочно придумать какое-то объяснение.

— Я ищу Лео и всё время трачу на его поиски и разговоры со следователями, — сказал он.

Эдне эта версия показалась неубедительной, но она предпочла промолчать.

Не может уснуть, не может ни на чём сосредоточиться, думала Эдна, наблюдая за мужем, который расхаживал по спальне ночью взад вперёд. Сама она притворилась спящей.

А если я отвезу Лео в Марокко, узнает ли он те пейзажи? — размышлял профессор. Он спустился в гостиную и стал рассматривать фотографии крестников. Возможно ли, что люди, которых знал Лукас, пейзажи, которые видел Лукас, каким-то образом сохранились в памяти Лео, в виде старых воспоминаний? — задал он себе вопрос.

Эдна спустилась вслед за мужем. Он думает о ней, заключила она и решила в следующий раз, когда он пойдёт на свидание, проследить за ним.

Лео не понимал, почему отец упорно скрывал его от своей жены.

— Мне тоже это непонятно, — сказала Деуза. — Ведь Эдна очень любила тебя.

— Очевидно, она стала относиться ко мне иначе после того, как узнала, что я — сын её мужа, — логично заметил Лео.

— Ты уже поговорил со своей женой? — спросил Лео у Албиери, гуляя с ним по пляжу.

— Нет, я подготавливаю Эдну, — пространно ответил профессор.

— И сколько это будет продолжаться?

— Если честно, то я пока ещё не знаю, как ей рассказать обо всём. Я ещё не нашёл подходящих слов и подходящего момента. Есть вещи, которые нельзя вот так взять и выложить. Я подумал, что мне надо уехать, а по возвращении будет видно.

— В Марокко? — спросил Лео, как будто других стран в мире он не знал.

Доктор посчитал это неплохой идеей.

— Покажи мне свою лабораторию, — неожиданно попросил Лео. — Ты там делаешь клонов?

— Клонов? — со страхом переспросил Аугусто и напрягся.

— Да, вроде Долли.

Профессор облегчённо засмеялся:

— А ты думал, я говорил о людях? — улыбнулся Лео. Албиери кивнул. – А, правда, что уже научились делать клонов людей?

— Учёные знают, как это делать. А что бы ты почувствовал, если бы познакомился с клонированным человеком? — спросил доктор, оценивающе глядя на результат своего эксперимента, идущий рядом с ним.

— Не знаю… испуг, — ответил результат эксперимента.

— Почему испуг?

— Я всё время буду думать, что он не такой, как мы, — серьёзно ответил Лео и, неожиданно сорвавшись с места, кинулся в море.

— Отличная вода, здорово, папа! — воскликнул он, подбежав к Албиери после купания.

Профессор обнял и поцеловал его. Спокойно, по-отцовски.

Дома Лео сказал матери, что отец ведёт себя странно.

— Он постоянно расспрашивает меня о том, что я думаю и чувствую. А как ты с ним познакомилась? Вы любили друг друга? А долго вы были вместе?

Деуза, естественно, не могла ответить на эти вопросы. Какая там любовь с Албиери… Она замялась, стушевалась, и тогда сын решительно заявил:

— Да мне давно всё прекрасно известно: ты изменила Эдвалду с моим отцом и теперь стесняешься сказать об этом! Я тебе обещаю, Аугусто к тебе вернётся, и мы все будем вместе. Вот будет здорово!

Маникюрше всё больше хотелось рассказать сыну правду о его появлении на свет, иначе всё чересчур запутывалось. Но она пока не осмеливалась.

Деуза стала путано объяснять Лео, сколь сильна её привязанность и даже любовь к Эдвалду. Но юноша её почти не слушал.

— Мама, а кто такой Диогу? — неожиданно спросил он. — Отец часто вспоминает это имя…

— Диогу погиб, когда был ещё совсем мальчиком — разбился на вертолёте. Он тоже был крестником твоего отца. Он приносил тебе его игрушки и иногда путал имена, называл тебя Диогу, а я страшно пугалась.

Лео засмеялся.

— А разве я похож на него?

— Конечно, нет, — отозвалась Деуза. — Это так казалось только твоей крёстной Иветти. Когда она смотрела на тебя, то часто повторяла, что вспоминает Диогу, Марокко, пустыню…

Маникюрша мечтала, чтобы сын стал учиться, но тот её желаний не понимал.

— Ты задумайся, что с тобой может стать в сорок лет, — твердила она ему.

— Да я вообще не знаю, доживу ли до этих времён, — отмахивался Лео. — Вот если бы существовала машина времени, то я бы с удовольствием заглянул в будущее. А так… Мне всё равно…

Отчаявшись заставить сына взяться за ум, Деуза решала заняться личной жизнью. Она уговорила Албиери пойти с ней вместе в ателье Эдвалду. Доктор стал объяснять портному, что у них с Деузой ничего не было, нет и быть не может.

— Я всегда мечтал иметь такого сына, как Лео, и отношусь к нему, как к сыну, но это не мой родной ребёнок, — объяснил профессор. — Будь он моим, я давно бы это признал.

Албиери пообещал, что больше не будет встречаться с Лео у него дома, и ушёл. Эдвалду поверил его словам и решил дать Деузе ещё один шанс.

Примирение состоялось.

— В моём новом доме поменяли всю проводку и отремонтировали кухню. Думаю, что через месяц я смогу переехать, — отчиталась Маиза перед Леонидасом и Лукасом.

— Вы уверены, что нет никакой возможности для примирения? — в своей обычной манере спросил старший Феррас.

— Нет, отец, никакой, — тяжело выдохнул Лукас.

— Я тоже так считаю, — резонно подтвердила Маиза.

— Очень жаль. Я вырос во времена, когда люди женились навсегда. Проблемы были, но их решали, а о разводе вопрос не стоял, — брюзгливо отметил Леонидас.

— Мы живём в другое время, — улыбнулась Маиза.

В этот момент в дом вошла Мел и стала быстро подниматься по лестнице, не обращая внимания на то, что родные звали её за стол. Лукас попросил Далву узнать, что происходит с его дочерью.

— Мел всегда была такая спокойная, — вздохнул он.

— Она познакомилась с Шанди и стала другим человеком, — констатировала Маиза.

— Это пройдёт. Она не может смириться с тем, что ошиблась в нём. Кроме того, подростки с трудом признают свои ошибки, многие вещи познаются с возрастом. Но есть люди, которых возраст ничему не учит, — высказался старший Феррас.

Лукас ещё раз тяжело вздохнул и потёр глаза.

— Я не пойду, Далва, я не буду сидеть с ними за одним столом! Я не буду делать вид, что всё хорошо, потому что это не так, по крайней мере, для меня! И зачем я буду притворяться?! Зачем?! Чтобы не беспокоить их? Чтобы не давать им поводов для волнения?! Почему? Потому что они очень заняты, у них много проблем, а у меня нет? Я хочу, чтобы они провалились! — истерично закричала Мел нянюшке.

— Что ты говоришь, дочка?… — в ужасе прошептала та.

— Да, это так! Мне надоело быть примерной девочкой, потому что никто в этом доме меня не любит! Никто! Никто не стремится помочь мне справиться с моими трудностями, так почему я должна помогать им решать им свои проблемы?! Почему?!

— Хорошим поведением ты добьёшься от них всего, чего угодно! Ты же всегда добивалась раньше всего, что хотела.

— А что я хотела?! Что? Я никогда ничего не хотела! Именно поэтому всё было хорошо! Впервые в жизни у меня появилось желание: быть рядом с Шанди. Всю жизнь я делала то, что хотели они! Я занимала первые места! Я получала медали, чтобы они похвастались перед своими друзьями! Ты думаешь, мне нужны были эти медали?! Им! Им они были нужны! Они не замечали меня, никого никогда не интересовало, как я, что со мной происходит, чего мне не хватает! Никогда!

— Ты преувеличиваешь, Мел!

— И у меня нет причин?! Нет повода для этого? Кто я для них, скажи?! Кто я?! Я родилась, чтобы скрепить их брак, стала предлогом, чтобы они не развелись!

К спальне Мел подошла Маиза, она встала в дверном проёме, слушая полуприпадочные крики дочери.

— Пресвятая Дева! Твои мать, отец, дед, они всегда любили тебя, Мел, ты несправедлива к ним! — пыталась успокоить её няня.

— Любили?! Очень просто любить человека, который живёт, чтобы выполнять чьи-то желания! Очень легко! Но теперь впервые в жизни, я нуждаюсь в их внимании, а они меня выслушали?! Да они никогда ни от чего не откажутся ради меня! Моя мать не готова поступиться своим тщеславием: мой муж должен стать очередной медалью для неё! Её не привлекают люди, она ценит только имена! И всё это за мой счёт! Ещё одна медаль! Известное имя! — Мел разбросала по комнате свои награды, продолжая кричать, плакать и трястись в истерике.

Она выпроводила Далву за дверь и осталась одна. Маиза тоже плакала, всё ещё стоя на пороге спальни.

Когда расстроенная экономка вошла в комнату Маизы, она увидела разбросанные по кровати драгоценности и их хозяйку, поливающую своё имущество горькими слезами.

— Я задумалась о себе, — сказала она нянюшке. — Я так старалась, но так и не дождалась любви ни от кого в этом доме, даже от собственной дочери…

— Пресвятая Дева! Да что с вами со всеми происходит?! — взмахнула руками Далва.

Маиза встала с кровати, поправила причёску и сказала, что собирается покупать платье для праздника.

— По крайней мере, у меня есть праздники, и есть драгоценности. А человек не может иметь всего, да, Далва? Экономка посмотрела на Маизу и принялась собирать украшения в ящик. — Отложи это колье… Оно марокканское, его подарил мне Саид, я надену его завтра.

После этих слов хозяйки возмущённая Далва ушла из комнаты.

Шанди и Мел сидели за столиком кафе.

— Мне может повезти, — с надеждой сказал юноша. — И тогда я найду хорошую работу в баре у араба. Правда, придётся бросить учёбу, но зато я сумею содержать нас обоих.

— Нет, — покачала головой Мел. — Ты должен учиться! А если будешь работать, то и я брошу учёбу и найду себе какое-нибудь место в магазине или баре.

— Но это невозможно! — сказал Шанди. — Именно тебе из нас двоих, с твоими успехами, нужно идти вперёд! А я могу и подождать…

Мел вздохнула, улыбнулась и согласилась с ним.

Шанди ещё не начал работать шофёром у Зейна, а аванс для того, чтобы снять квартиру, ему уже дали. Он сообщил Мел, что снял для них жильё, хоть и скромное, но всё-таки своё, и девушка сразу кинулась в дом собирать вещи. Далва была в шоке, когда Мел сказала ей, что собирает чемодан и переезжает в квартиру, снятую Шанди. Но напрасно служанка кинулась к телефону, чтобы дозвониться до Лукаса, он был вне зоны досягаемости…

А Маиза тем временем говорила Лидиани, что Мел умная девочка и скоро разойдётся со своим охранником. Лидиани надоело её слушать, и она заговорила о колье.

— Так какое же украл у тебя этот юноша? — спросила она.

— Вот это самое, — показала подруга на колье, которое было на ней.

Лидиани удивилась. Она тотчас вспомнила, что именно это колье было на Маизе в тот вечер, когда они увидели Шанди и Мел возле дома Феррасов, и в тот же вечер Шанди задержали.

— Это было какое-то другое, похожее на это, но не это, — слегка смутилась Маиза.

— Я бы поклялась, что это, — уверенно ответила Лидиани.

— Учти, ты слишком рассеянная! Ладно, мне пора в парикмахерскую, завтра вечером ужин в доме Саида.

— Ты тоже пойдёшь?! На твоём месте я бы чувствовала себя неловко.

— Пусть Лукас чувствует себя неловко!

— Ты до сих пор встречаешься с Саидом?

— Конечно. Он — великолепный любовник. Если бы ему удалось надеть на меня платок, я бы вышла за него замуж и стала бы хозяйкой целого крыла в этом потрясающем доме.

Про великолепного любовника она сочинила, чтобы похвастаться подруге.

На этой торжественной ноте подруги Лидиани вдруг вспомнила про своего мужа и решила позвонить ему. Тавиньу был в компании очаровательных купальщиц в бикини. Звонок сотового заставил его встрепенуться и отойти от девушек на безопасное расстояние.

Мел вышла из дома с чемоданом и подошла к Шанди, который ждал её у такси. Далва уговаривала девочку не уходить, он разместил её вещи в багажнике, они сели в машину и уехали. Няня со слезами на глазах махала своей воспитаннице рукой, не зная, как она сможет объяснить Леонидасу, что Мел ушла. В такси молодые ехали в обнимку и отключили свои мобильные…

Шанди привёл Мел в довольно плохо обставленное и отделанное, совершенно не уютное помещение.

— Здесь очень просто, я тебе говорил, — смущённо констатировал он.

— Наш дом, — с искренней радостью улыбнулась Мел в ответ.

И влюблённые начали целоваться.

— Я куплю подержанную машину и буду возить тебя в школу, — пообещал Шанди. — Ты ведь не привыкла ездить на автобусах.

— Я не привыкла быть такой счастливой, — радостно отозвалась Мел.

И они опять стали целоваться.

Утром Миру сообщил Шанди, что того взяли на работу в новый бар Зейна. Кажется, дела налаживались…