Танец с судьбой

Глава 18

Эскобар пришёл на работу необычно довольный и поделился радостной вестью о том, что приобрёл квартиру. Ту же самую новость принёс матери и Нанду. Кларисси заволновалась.

— Очевидно, её будут делить так же, как и остальное имущество при разводе, — немного успокоил её сын.

Но на душе у Кларисси было тревожно, и она пошла в клинику к Эскобару, чтобы расспросить его, на чьё имя он купил квартиру.

— Я купил её для Нанду, на имя одного преданного мне человека, — объявил наивный Эскобар.

Кларисси поняла, что муж говорит про Алисинью.

— Как тебе не стыдно! — воскликнула она. — Ты потратил все деньги, заработанные нами за долгие годы, на квартиру для любовницы! Какое ты имел на это право?!

Но Эскобар не признавал своей вины.

— Таким образом, я защищаю Нанду от тебя и твоего юного любовника! — заявил он.

Кларисси чуть не набросилась на него, и не вмешайся вовремя Жулиу, неизвестно, чем бы кончилась дело.

Вечером Эскобар рассказал Алисинье, что его жена устроила скандал в клинике и ему за неё очень стыдно.

— Даже не знаю, нужно ли делить всё остальное, — задумчиво сказал он. — Ведь у нас не так много имущества: квартира, машина и маленький участок земли.

Алисинья сделала озабоченный вид.

— Тебе нужно отсудить у жены всё, что можно! Так как всё, что достанется тебе, отойдёт Нанду, а свою часть Кларисси непременно промотает! — посоветовала она.

Эскобар подумал и согласился.

Тавиньу подготавливал Кларисси к суду с мужем. Та не знала, что можно поделить: ей были необходимы квартира, машина и телефон, а это почти всё, что они имели. Тавиньу предупредил Кларисси, что её муж может захотеть поделить всё, а если у него появится ребёнок от Алисиньи, то для этого будут все основания.

Ребёнок… Только его ещё недоставало, с досадой подумала Кларисси.

Мысль о дитятке преследовала не одну её.

Через неделю Алисинья сообщила вернувшемуся с работы Эскобару, что ждёт ребёнка…

Эскобар слегка опешил от новости.

— Ну да?… — пробормотал он.

— Уже два месяца, — сказала Алисинья и полезла в сумку за результатами анализов.

Но, увы, их там не оказалось.

— Я такая рассеянная… — вздохнула Алисинья. — И вот ещё что… В автобусе меня теперь слегка подташнивает… Куда удобней мне было бы ездить на машине…

Наконец, до Эскобара дошло, что он снова станет отцом.

— Здорово! — закричал он, обрадовавшись, как малое дитя. — Это просто отлично! Я всегда мечтал о девочке! Надо подумать, где мы устроим детскую… И нужна хорошая няня…

Алисинья слушала его с безразличной насмешкой, которую даже не потрудилась скрыть. Водить за нос Эскобара было проще простого, а потому тотальное влияние на него Алисиньи становилось всё откровеннее и жёстче. Желание своего сына и жены пользоваться автомобилем, в то время как его ненаглядная на сносях, он считал проявлением эгоизма.

Тавиньу сообщил Кларисси, что её муж согласен отдать ей квартиру, поделить деньги от продажи земельного участка пополам, но хочет забрать машину. Кларисси возмутилась.

— Зачем ему две машины?

И Тавиньу пришлось сообщить, что Алисинья беременна…

Все эти новости повергли Кларисси в уныние. Но Тавиньу убедил её, что муж мог поступить ещё суровее, потребовав разделения их квартиры. Тогда им с сыном пришлось бы выехать из квартиры и продать её. Кларисси тяжело вздохнула.

— Мы с ним прожили двадцать лет… И я надеялась, что он будет испытывать ко мне хотя бы минимальное уважение и какую-то благодарность…

Она махнула рукой и отдала адвокату ключи от машины.

Эскобар торжественно преподнёс их Алисинье в виде подарка.

— Машина будет твоя, — пообещал он. — Я её перепишу даже не на своё, а на твоё имя.

В порыве благодарности Алисинья сжала его в объятиях, а он прямо засиял. Конечно, он ведь думал, что рядом с ним — идеальная женщина.

Радости Эскобара не было предела. И он недоумевал, почему Эдна теперь скрывает своё доброе отношение к Алисинье. Ведь она помогла племяннице устроиться на работу и даже давала деньги.

Эскобар не подозревал об интригах своей любимой. Зато жизнью племянницы живо интересовалась Эдна. Она услышала, что компьютер в клинике завис, и всё из-за того, что были поставлены нелицензионные программы. Эдна вспомнила, что их установила Алисинья, а использование подобных программ может привести к исчезновению всей информации.

Племянница как-то подкараулила тётку возле дома и обратилась к ней с очередной просьбой.

— Промоутера клуба Иветти скоро уволят, — заявила она Эдне. — Это дело двух недель. Попросите тогда, пожалуйста, Роджера, чтобы он устроил на эту должность меня.

— Ты самонадеянное и злое существо! — возмутилась Эдна. — Для тебя наивысшее удовольствие не просто добиться желаемого, а добиться его, заняв чужое место! Это подло!

Алисинья пожала плечами.

— Но ведь всё самое лучшее уже принадлежит другим! Поэтому мне приходится обходиться своими способами.

Эдна вошла в дом и резко захлопнула за собой дверь.

Кларисси рассказала сыну, что у его отца будет новый ребёнок с Алисиньей, и из-за этого он забрал у них машину. Нанду возмутился.

— Значит, я остался без авто по прихоти отца, желающего на старости лет завести новую семью?! Что за чушь!

Нанду немедленно отправился к отцу требовать свого и отстаивать свои права.

— Меня не устраивает, что наша с матерью машина достанется Алисинье! — заявил он. — Пора бы тебе подумать и о единственном сыне! Или ты уже наплевал на меня и мать?! Похвально!

Эскобару стало немного стыдно.

— Я обязательно куплю вам новый автомобиль! — пообещал он. — Но сейчас машина больше нужна Алисинье в её положении.

— Да мне начхать на её положение! — заорал Нанду. — Почему я должен считаться с интересами твоей пассии, а не ты — с моими?!

Расстались отец с сыном, обозлившись друг на друга.

Иветти удалось кое-что выяснить… Она узнала, что Роджер уволил Шанди по просьбе хозяина, а того, в свою очередь, попросил об этом его друг, которого умолила Маиза. Иветти тотчас рассказала обо всём Миру.

— Это всё пакости матери Мел… — расстроился тот. — Когда Шанди просил найти ему работу, я посоветовал ему расстаться с Мел. Так как куда бы он ни устроился, её мать сделает так, чтобы его уволили при помощи своих связей. Шанди говорит, что сеньор Леонидас и Лукас не на её стороне, но я в этом сильно сомневаюсь…

Миру всё передал другу.

Шанди решил ничего не говорить Мел о новых кознях её матери, а самому побеседовать с Маизой. Но несчастья не приходят в одиночку. Встревоженная Телминья доложила Шанди, что Мел употребляет наркотики, и попросила вразумить свою возлюбленную, так как её она не слушает. И теперь Шанди предстояло два серьёзных напряжённых разговора…

Шанди встретил Маизу у выхода из отеля и сказал, что ему нужно поговорить с ней. Маиза проводила его в кафе.

— Я прошу вас не преследовать меня и забыть обо мне, — сказал он.

— Как я могу забыть о тебе? Ты перевернул вверх дном мой дом, заморочил голову моей дочери, — гневно высказала свои претензии Маиза. — Такое не забывается…

— Мне сказали, что это вы попросили уволить меня с работы…

— Это было некрасиво с моей стороны, согласна… Но ты не оставил мне другого выбора. Хочешь, чтобы я забыла о тебе? Это вообще-то довольно просто: забудь о моей дочери! Скажи, сколько ты хочешь за то, чтобы забыть о ней? Говори, я дам, сколько просишь, и помимо того найду тебе работу, гораздо лучше нынешней, или ты лишишься всего. Выбирай! — предложила она.

Но корысть была незнакома Шанди, да и жил он всегда за счёт матери… Так что вопрос денег не слишком его волновал.

— Вы не можете поверить, что я люблю вашу дочь?… А я люблю её…

И Шанди ушёл, оставив Маизу давиться апельсиновым соком.

После беседы с Маизой Шанди назначил встречу Мел, и она радостно помчалась к нему на свидание, оставив просьбу Далвы поесть без внимания. Мел и Шанди встретились на пляже и бросились друг другу в объятия. Наконец им удалось разомкнуть руки…

— Я узнал, что ты всё ещё употребляешь наркотики, — строго начал юноша. — Почему? Ведь ты мне обещала бросить!… Это плохо кончится…

Девушка смутилась.

— После них мне легче… Но я тебе клянусь, что больше не буду их принимать! Вот смотри! — И она демонстративно порвала у него на глазах записку с телефоном наркодилера, которую ей дал Нанду.

Шанди вновь поверил ей и пожалел, что не может быть вместе с ней.

— Я хотел сказать тебе ещё кое-что… Я тут поговорил с Миру и думаю, что нам нужно на некоторое время прекратить общаться, то есть видеться… Мы можем разговаривать по телефону, но мы не будем встречаться, пока я не встану на ноги…

— Ты не хочешь больше меня видеть?! — не на шутку заволновалась девушка.

— Не думай, что я отказываюсь от тебя, Мел…

— Я поняла, что ты хочешь меня бросить…

— Нет, я этого не говорил, — заявил Шанди.

Он колебался, стоит ли ей рассказывать о её матери… Наверное, не стоит…

— Я тебе все объясню. Только сначала искупаюсь… Ты всё поймёшь… — сказал он и ушёл купаться.

Мел горько посмотрела, потом, вся в слезах, подбежала к машине и села. Шанди, к этому времени уже вдоволь накупавшийся и выскочивший из воды, услышал только шум отъезжающего автомобиля. Что ж, так лучше, подумал он, и не надо выяснять отношений… А её мать всё равно не полюбит меня пламенной любовью.

Зарёванная Мел сообщила Далве, что у них с Шанди всё кончено.

— И всё произошло по вине мамы! — подытожила она.

Из своей комнаты Мел сразу позвонила Нанду.

— Я потеряла телефон парня, распространяющего наркотики, — нервно сказала она. — Продиктуй мне снова… Понимаешь, я должна знать, что они есть. Мне не обязательно использовать сразу всё, но мне спокойнее, когда они возле меня…

— Это ясно, — отозвался Нанду. — Записывай…

Расставшись с Мел, Шанди стал без конца названивать Телминье, спрашивая о своей любимой. Телминья пространно отвечала, что всё в порядке.

— Тебе не стоит искать с ней встреч, пока всё не наладится и её мать не забудет о тебе! — разумно посоветовал ему Миру.

Но Шанди беспокоился, думая о том, что происходит с Мел. Он, конечно, должен был находиться рядом с ней, особенно теперь, когда она стала баловаться наркотиками.

— Да ладно тебе! — успокаивал его Миру. — О ней есть, кому заботиться!

Вообще, все кругом считали, что о Мел есть кому позаботиться, упорно переваливая ответственность на других, но никому на самом деле до неё не было дела: ни матери, которая так кичилась своими попытками воспитания дочери, ни отцу, для которого она была всем, пока не появилась вновь Жади, ни бойфренду, который так безумно её любил, что даже не ел и не пил…

Внимательнее других оказалась Телминья. Единственная из всех, она хотя бы пыталась выяснить у матери, какое отношение имела Маиза к увольнению Шанди. Но, естественно, безуспешно. Лидиани слишком боялась поссориться с любимой подругой, чтобы выдать какую-то из её подлянок.

— Маиза, это нехорошо. Ты видишь, что творится с Мел! Она уже два дня не выходит из своей комнаты, всё время спит, не ходит на занятия и даже ничего не ест, — взволнованно сказала Лидиани. — Неужели тебя это совершенно не волнует?!

— То, что происходит с Мел — подростковый кризис, — категорично диагностировала проблему Маиза. — Она подавлена, потому что окончился её роман. Этим она выражает протест, хочет привлечь к себе внимание! Разве ты никогда не переживала этого с Лукасом и Диогу?… Все подростки одинаковые…

Маиза продолжала вести себя вызывающе и дерзко. Как и обещала Далве, Маиза рассказала Рашиду, что Лукас отправился в Марокко.

Телминья и Лидиани случайно увидели её и Саида, целующимися за столиком ресторана торгового центра.

— Ого! — фыркнула Телминья и с любопытством уставилась на мать в ожидании разъяснений.

Но Лидиани сделала вид, что ничего не произошло, и поспешила увести дочь.

— Не спрашивай меня ни о чём! — резко прервала она вопросы Телминьи. — Это абсолютно не наше дело!

Ту же сцену чуть позже увидела Рания. Она сразу попросила Назиру отвезти её домой, так как ей стало плохо. Назира не увидела своего брата с любовницей и радовалась, что Рания пригласила её пожить у них.

Из дома Рания позвонила Амине.

— Я тебе советую не говорить мужу, что видела его с любовницей, — посоветовала мудрая сестра. — Лучше всего вести себя, как раньше, словно ничего не случилось.

Рания согласилась и заплакала.

— Отведи меня в аптеку, я очень плохо себя чувствую, — сказала Жади Зорайде.

— А что с тобой? — с беспокойством спросил Абдул.

— Я очень плохо себя чувствую, — повторила она, держась за живот. — Дядя Абдул, не знаю… Думаю, я съела что-то не то. Мне нужна трава.

— Я приготовлю чай, — спохватилась служанка.

— Нет, не поможет… У меня уже такое было однажды. Пойдём в аптеку, что возле ювелирной лавки. Там мне приготовят лекарство, пойдём со мной, Зорайде…

Абдул отпустил женщин из дома.

— Да защитит тебя Аллах! — вздохнул он на прощанье.

— Так, болит, дядя Абдул, так болит… — вздыхала Жади, держась за живот.

— Что ты опять задумала? — спросила служанка, когда они вышли на улицу.

— Он приехал. Я знаю, я звонила в гостиницу, где он останавливается. Зорайде, я добьюсь от него обещанного, добьюсь! Он где-то здесь! Раз в гостинице его нет, значит, он где-то рядом. Он ищет меня.

Наконец, они встретились лицом к лицу. Из обычного минутного стопора Жади вывела Зорайде.

— Жади, пойдём! Потом ты будешь сетовать на судьбу! Если не засовывать руку в змеиное логово, змея тебя не укусит. А если кто-то из знакомых пройдёт мимо? — но Жади не слушала служанку.

Она решительно подошла к Лукасу.

— В развалинах… Я буду ждать тебя там, — шепнула она.

Зорайде она попросила сказать Абдулу, что её пришлось оставить в больнице. И бросилась к древним камням.

— Лукас! — позвала она.

— Я здесь! — отозвался он, вышел и попытался сразу обнять её, но Жади, не ответила на его объятия.

— Ты меня предал, Лукас!

— Жади, ты не поняла…

— Там моя дочь! Ты обещал, что я не потеряю её! Ты говорил, что мы убежим как можно дальше, что ты всё бросишь, останешься со мной…

— Но ничего не изменилось…

— Не изменилось?! Тогда почему здесь нет Кадижи?! Почему моя дочь там?! — она не давала Лукасу сказать ни слова, говорила громко и твёрдо. — Я не могу никогда не видеть мою дочь! Ты упустил свой единственный шанс! Пока Зорайде была там, всё могло получиться, потому что она отдала бы тебе Кадижу, а теперь всё осложнилось!

— Я не отказываюсь тебе помочь, но дело нельзя решить, просто похитив ребёнка!

— Я могу остаться без дочери! Ты ничем не хочешь рискнуть ради меня, а я всем пожертвовала ради тебя, всё поставила на кон! Я рисковала своей жизнью ради тебя, я рассталась со своей семьёй, чтобы быть с тобой! А ты не способен пережить скандал…

— Ты не понимаешь, что говоришь… — пытался объяснить ей Лукас.

Но она продолжала твердить своё.

— Что бы тебя ожидало, если бы ты помог мне?! Только скандал! Ничего больше! А меня могут убить, могут вытащить на площадь, чтобы высечь плетьми! И всё из-за тебя! — Лукас хотел обнять свою нервную любовь, но она резким движением оттолкнула его. — Ты вернёшь мне дочь! Если бы я знала, что ты не выполнишь своего обещания, я бы не ушла от своего мужа! Сколько меня пугал дядя Али! Сколько Зорайде просила! Нельзя верить тому, что говорят на Западе! Нельзя…

— Жади, ты несправедлива ко мне…

— Вы живёте минутой — и всё! Вы думаете лишь о себе!

— Но я приехал, так ведь?

— Приехал, как будто ничего не случилось! Тебе неинтересно, что произошло в моей жизни! Ты приехал проверить, не изменилась ли я! Это всё, что тебя интересует. Ты уверен, что я примчусь к тебе, как прибегала всегда!

— Жади…

— Ты приехал сюда, чтобы вновь стать счастливым там, где всегда был счастлив! А я приходила сюда раньше, чтобы набраться сил, и вести ту жизнь, которую вела!

— Что ты говоришь…

— Скажи, что это неправда! Скажи! — кричала она и топала ногами.

— Я приехал к Жади, которую всегда знал, но не к этой Жади, которая обращается со мной, как с врагом, — от волнения Лукас даже вспотел, уши у него покраснели.

— Я больше не верю тебе, не верю, что ты разведёшься… — вздохнула Жади.

— Я уже развёлся, ты не веришь?

— Я сошла с ума! Просто сошла с ума… И Аллах наказал меня… Аллах скор на расправу, — наконец она заплакала и позволила себя обнять. — Верни мне дочь, Лукас, — умоляюще произнесла она. — Я могу рассчитывать только на тебя, больше ни на кого, даже если ты уйдёшь из моей жизни…

— Я никогда тебя не оставлю, никогда…

— Верни мне мою дочь…

— Послушай, я тебе обещаю: муж не отберёт у тебя Кадижу. И если последним средством станет кража Кадижи, я пойду на это.

— Поклянись Аллахом, — попросила Жади.

— Я сделаю всё, но позволь мне использовать другие способы. Я прошу тебя об одном: верь мне, верь мне… — и он поцеловал Жади.

Зорайде вернулась с опущенными глазами, и дядя Абдул, конечно, не упустил вошедшую служанку из вида.

— Где Жади? — спросил он.

Согласно уговору с плутовкой, Зорайде соврала, что её оставили в больнице. Абдул забеспокоился и решил навестить «больную» вместе с Сумайей.

— Врач дал Жади снотворное и сказал, что она проспит до утра, — на ходу торопливо сочинила служанка.

Тогда Абдул послал саму Зорайде в больницу, чтобы та поухаживала за Жади и помогла ей вернуться домой. Он даже обвинил служанку в эгоизме, когда та весьма неохотно уходила из дома «в больницу». Зорайде же молила Аллаха, чтобы Жади не додумалась просидеть в развалинах всю ночь…

Аллах, Жади не возвращается… Что будет со мной? Я есть хочу, думала Зорайде, смущённо стоя на рынке.

Солнце катилось к закату. На развалинах стояла прекрасная тишина, изредка нарушаемая голосами двух влюблённых…

— Хочу показать тебе кое-что, — Лукас достал маленькую бархатную коробочку из внутреннего кармана пиджака.

— Что это? — спросила Жади, беря коробочку.

— Открой… — она достала из коробочки брелок с единственным ключом. — Это ключ от нашего дома.

— Лукас… — вздохнула она, улыбаясь.

— Он готов и ждёт только тебя…

Бедная измученная Зорайде уснула прямо на улице. А забывшая обо всём парочка всё ещё болтала. Отсутствие какого-то ни было освещения в развалинах, расстраивало влюблённых мало, скорее, даже наоборот, навевало романтизм.

— Теперь осталось немного, совсем немного, и мы будем вместе, Лукас… Две недели… Через две недели я буду свободна и буду с тобой!

— Что такое две недели, когда мы ждали с тобой двадцать лет?!

— Да, двадцать, — подтвердила Жади.

— Но здесь, в этих развалинах, время словно остановилось. Здесь нет ни Саида, ни Маизы… Здесь нет ничего того, что мы пережили за эти годы. Здесь только мы с тобой… — сказал Лукас, и Жади в порыве чувств поцеловала его.

Возвращаясь домой, она нашла спящую Зорайде на улице.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она, ласково разбудив служанку.

— Я не здесь, я в больнице рядом с тобой, по приказу дяди Абдула, — ответила та, немного насупившись.

— Ты провела ночь тут? — спросила Жади, с трудом сдерживая смех. Зорайде сердито отмахнулась от неё. — Пойдём домой, я буду ухаживать за тобой, — сказала Жади, помогая служанке подняться с земли.

— Вернулись! — воскликнул дядя Абдул, увидев женщин в гостиной. — Как ты себя чувствуешь, Жади?

— Всё в порядке, дядя Абдул, всё в порядке, — ответила она, радостно улыбаясь.

Зато у служанки глаза слипались от усталости.

— А вот Зорайде что-то плохо выглядит, — подметил Абдул.

— Потому что она всю ночь не спала, ухаживала за мной, — пояснила Жади, поглаживая служанку по щеке, — Теперь я поухаживаю за ней, иди, полежи, поспи…

— Нет, нет, я ещё не приготовила баранину, — сонным голосом сказала та.

— Я сама приготовлю… Скажите ей, чтобы она пошла, спать, — Жади взглянула на дядюшку Абдула.

— Иди, отдыхай, Зорайде, ступай… Жади… Баранина… Нет, баранину пусть лучше приготовит Карима… — с опаской попросил дядюшка.

— Хорошо, — ответила Жади, понимающе улыбаясь, как будто бы ничего другого и не ждала.

У Абдула ещё до сих пор остались свежи воспоминания об ужине в доме Саида, где в блюдо добавили слишком много приправ.

Дядюшка Абдул искренне пытался уберечь своих родных от влияния Запада. Но что он мог, если семья Мохаммеда жила в Рио уже давно, и их дети фактически выросли там?

— Ты можешь жениться на Кадиже, — осторожно посоветовали родители Амиму. — Если ты женишься на девушке из своей семьи, это будет куда надёжней.

Но Амим бурно запротестовал. Он ни в коем случае не хотел жениться на троюродной сестре.

— А вот если бы Мохаммед и Саид женились на своих кузинах из Сирии, то их жизнь сложилась бы иначе! — тотчас встряла Назира.

— Почему это наш брак с Мохаммедом сложился неудачно? — возмутилась Латиффа. — Мы живём душа в душу!

Назира иронически расхохоталась. Начался очередной скандал, и женщины, как обычно поссорились.

Чтобы не слышать криков, Самира пошла к себе и застала брата в своей комнате.

— Я знаю, что у тебя начались месячные и что ты скрываешь это от отца, чтобы не носить платок! — заявил он. — И я всё расскажу отцу! Пусть он тебя проучит!

Самира презрительно фыркнула.

— Попробуй! Тогда я покажу отцу то, что нашла под твоим матрасом.

Девочка повела брата в его комнату и достала из-под матраса фотографии голых девушек. Амим смутился и поклялся пророком, что никому не откроет её тайну.

На следующий день Самира пришла домой с двумя подружками. Она представила их матери.

— Мы будем заниматься географией! — объяснила Самира.

Латиффа радушно приняла гостей, разрешила им пойти в комнату Самиры и пообещала угостить сладостями. Но, увидев девочек в коротеньких юбочках рядом со своей дочерью ещё на улице, Мохаммед вбежал в дом в самых расстроенных чувствах.

— Такая компания нашей дочери ни к чему! — взволнованно сказал он жене. — Если бы я мог, то давно бы продал свой магазин в Рио и уехал в Фес, чтобы достойно воспитать детей!

Латиффа с улыбкой отнеслась к возмущению мужа.

— Девочки пришли к нам, и это лучше, чем если бы Самира пошла в их дом. Тем более, что дети готовятся к экзаменам. Ты напрасно тревожишься!

— Нет! — возразил Мохаммед. — Подругами Самиры могут быть только её кузины — Сумайа и Кадижа, а учиться ей лучше было дома!

Он не выдержал, заглянул в комнату дочери и ужаснулся — девочки танцевали самбу. Мохаммед вызвал дочь в коридор.

— Твои подруги распространяют разврат, и им нужно уйти! — заявил он.

Потом он объяснил девочкам, что Самире нужно срочно поехать к родственнице. Всё это выглядело нелепо, странно, непонятно… Девочки удивились и ушли. Проводив их, Самира устроила родителям скандал.

— Одной только мне ничего нельзя делать! — закричала она. — Все вокруг живут спокойно, танцуют, смотрят телевизор, ходят на дискотеки! Я даже не могу привести домой подружек! Что же это за жизнь?!

Латиффа пыталась успокоить дочь, укоризненно глядя на мужа.

Родители ещё не знали, что Амим подарил вчера Карле браслет и вновь сказал, что это подарок его отца. Девушка послала мальчишке поцелуй, к его разочарованию, лишь воздушный.

А Карла показала матери подарки, которые ей сделал Амим от имени Мохаммеда, и решила, что хозяин «Волшебной лампы» влюбился в неё.