Танец с судьбой

Глава 14

Жулиу, коллега Албиери, и Кларисси пришли в ресторан и увидели сидевших там Алисинью и Эскобара. Увидев своего мужа с любовницей, Кларисси предпочла развернуться и пойти ужинать с Жулиу в другое место.

— Я не знал, что Жулиу встречается с Кларисси, — удивился Эскобар, который теперь судил всех по себе.

— А ты имеешь что-то против? — улыбнулась Алисинья.

Но Эскобар начал нервничать. На следующий день в клинике он встретил Жулиу и тотчас к нему прилип.

— Я не знал, что у тебя близкие отношения с Кларисси… — протянул он. — И давно?

— Мы с ней беседуем как раз о тебе и о сложившейся ситуации, — начал объяснять Жулиу, но Эскобар повернулся и в гневе ушёл, не дослушав.

Кларисси мечтала отомстить мужу и его новой пассии, чтобы жизнь им мёдом не казалась. Нанду она замечала мало, хотя иногда беспокоилась, как бы сын не увлёкся наркотиками.

А он откуда-то узнавал подробности жизни матери.

— Ты зачем встречаешься с другом отца, Жулиу? — вдруг спросил он.

Кларисси опешила.

— Мы пошли в бар, чтобы поговорить о твоём отце…

Но Нанду слабо в это верил. И Кларисси пришла в голову идея и вправду закрутить с другом мужа. Только сначала нужно было найти именно такого…

Таксист, который вёз Албиери, заметил, что их преследует машина. Профессор сразу понял, что это его автомобиль, попросил таксиста остановиться и пересел к Эдне.

— Раз уж ты едешь за мной, то давай поедем вместе, — сказал он.

— И где же находится та лаборатория, в которую ты направляешься? — иронически спросила жена.

Доктор обречённо вздохнул.

— Мне не нравится твоё недоверие. И теперь мы сразу отправимся в клинику.

Эдна тосковала и мучилась, сидя рядом с мужем. И внезапно решила кое в чём признаться Аугусто.

— Алисинья шантажировала меня… — пробормотала она. — Ты должен знать о том, что ей всё известно о твоей ошибке с Лео…..

Профессор похолодел от ужаса. Значит, она прочитала о моём эксперименте в дневнике, подумал он. То-то она без конца шарила у меня на столе и в ящиках…

В своём кабинете доктор обнаружил своего старого друга, ещё по семинарии — святого отца Матиолли. Тот увлечённо рассказывал Жулиу, что когда они вместе учились, Аугусто верил в Бога намного сильнее, чем он. Жулиу удивлялся.

— Как я рад тебя видеть! — воскликнул учёный и бросился к отцу Матиолли.

И тут в кабинет буквально ворвалась Деуза и начала истерически кричать:

— Сеньор Албиери, я прошу вас убедить Лео и Эдвалду, что мы с вами вовсе не любовники! Объясните им, что между нами ничего нет, никогда не было и быть не может!

Профессор растерялся.

— Да, конечно, я всё сделаю… Завтра же… Я обещаю… — забормотал он и поспешил выпроводить маникюршу, чтобы она не столкнулась с его женой.

Албиери пытался уладить неловкость и убедить Матиолли в своей невиновности.

— Лео не мой внебрачный сын, а всего лишь крестник, — сказал он. — Эта женщина… она всегда мне не доверяла… Я сам не знаю почему… Я помог ей родить ребёнка…

Но священник без труда угадал, что тут многое нечисто.

— Тебе лучше всего обо всём рассказать мне, исповедаться, — заметил он. — И тогда тебе станет легче, а многие проблемы могут исчезнуть.

Аугусто понимал, что предложение правильное, но пока не решался признаться святому отцу… Профессор рассказал Матиолли, что создал клон человека, но не открыл, что тот уже живёт на свете.

Священник осуждающе покачал головой.

— Это грешно — вмешиваться в дела Божьи, отнимая у человека его индивидуальность! Тебе надо уничтожить результат эксперимента!

Но результат его эксперимента уже нельзя было уничтожить, а доктор не смел, повиниться в этом.

Матиолли не хотел понимать, насколько важно для Аугусто и для всей науки эксперимент по созданию клона человека, и даже не стал выслушивать возражения друга.

Поняв, что беседа зашла в тупик, Албиери поспешил распрощаться со священником.

Жади закончила свой танец… Саид тяжело вздохнул. Теперь ему пришла пора выполнить своё обещание. Он вывел Жади в торговый центр. И именно в тот момент навстречу супругам шёл Лукас… В жизни слишком много случайностей.

У Саида весьма, кстати, зазвонил сотовый, и он отошёл от жены, чтобы поговорить. И взгляды влюблённых вновь пересеклись… Не размышляя ни о чём, воспользовавшись столь щедрым подарком судьбы, Жади и Лукас сцепили руки и бросились, куда глаза глядят. Когда Рашид закончил телефонный разговор, его любимой жены уже и след простыл…

Лукас и Жади добежали до стоянки, быстро сели в автомобиль Ферраса и тронулись с места.

— Я сошла с ума! — растерянно улыбалась Жади.

— Если хочешь, он тебя больше не увидит, — предложил Лукас.

— Нет, у меня дочь, я не могу оставить её!

— Я уже говорил тебе, мы подадим в суд, — он крепко сжал её руку.

— Это безумие! Зачем я поехала?! — продолжала причитать Жади, даже войдя в его квартиру.

Лукас кинулся к ней и поцеловал. — Отпусти меня, я уеду! — сказала она после первого поцелуя, но за ним последовал второй…

Саид вернулся домой и стал допытывать Зорайде, не она ли устроила встречу его жены с любовником. Служанка всё отрицала. Рания поняла: происходит что-то страшное, и заперлась в своей комнате. Саид стал обыскивать спальню Жади. Вторая жена слышала крики мужа:

— Её будут бить плетьми, Зорайде, а если ты помогала ей, я не пожалею и тебя! Тебя тоже будут пороть!

Рашид перерывал подряд все ящики. Рания не выдержала и вышла, чтобы подслушать разговор мужа со служанкой.

Наконец, Саид нашёл в одном из ящиков сотовый телефон Латиффы.

— Я не знаю, откуда он появился и кто его хозяин! — заявила Зорайде.

Но Рашид быстро выяснил, что мобильный принадлежит Латиффе, и засобирался к брату. Мохаммед должен быть в курсе, что его жена помогает Жади.

— Зорайде, приготовь наши чемоданы, мы возвращаемся в Марокко! — приказал он.

— Кто? — испуганно спросила служанка.

— Я, Рания и Кадижа. Жади больше никогда не увидит дочь. Я так решил, — твёрдо сказал Саид.

Рания, стоявшая за дверью, со счастливой улыбкой вернулась к себе.

Жади сбежала. Теперь я первая жена! — думала она.

— Ты останешься здесь, на два-три дня максимум. Я всё подготовлю, и мы уедем куда-нибудь. Главное, выбраться из Бразилии. Мы поездим по Европе и выберем, где будем жить! — сказал Лукас Жади.

Вдохновлённая его предложением, она поцеловала его, и они сели на диван.

— Италия! Поедем в Италию! — сказала Жади.

— Я тоже люблю эту страну, — согласился Лукас.

— Это похоже на сон…

— Где ты хочешь жить? В Риме?

— В Венецию, поедем в Венецию! Нет, там много туристов. Поедем туда, где нас никто не найдёт, туда, где мы никого не встретим!… Когда я увидела тебя в первый раз, то я поняла, что это навсегда.

— Это мактуб, — заключил Лукас.

Жади поцеловала его.

— Сколько детей ты хочешь иметь? — спросил Лукас у Жади.

— Много… Мне пора…

— Нет, когда ещё подвернётся такая возможность… Побудь немного, — просил он её, надеясь, то она всё-таки останется навсегда.

— Нет, Лукас, я пойду. Мы подождём до истечения срока. Я не могу оставить Кадижу, не могу!

— Я же обещал тебе, что ты получишь её по суду, — уговаривал он.

— Нет, если бы она была здесь, я бы не стала думать. Но мы должны дождаться конца срока, и тогда мы убежим с ней!

— А если что-то случится?! Всегда, когда мы откладываем, происходит нехорошее, — резонно заметил Лукас.

— Нет, ничего не может случиться: это последний развод, допускаемый религией. Саид отказался от меня трижды! Сейчас развод должен состояться! Таков обычай!

— Ты уверена?

— Думай о лучшем! Сейчас я знаю и чувствую, что это — навсегда. Никто не может нас разлучить, никто не сможет встать между нами! Никто! — уверенно сказала Жади и поцеловала Лукаса на прощание.

Лукас закрыл за ней дверь. Жади прикрыла за собой калитку его дома. Он вышел на балкон. Она смотрела снизу вверх, но Лукаса уже одолевали невесёлые мысли. Это был шанс — быть вместе, ещё один упущенный по воле судьбы шанс. А вдруг нового шанса не будет?!

Жади шла по пляжу. А в нескольких метрах от неё, у самой воды, стоял Лео. Он разговаривал с одной из девушек, у которой увидел платок. И совсем не заметил, что рядом с ним прошла та, о которой он мечтал. Жади смотрела вдаль и тоже не заметила мальчика, как две капли воды похожего на её любовь.

— Латиффа я просил тебя не вмешиваться в их отношения! — говорил Мохаммед, демонстрируя жене сотовый телефон, принесённый Саидом.

Назира негодовала.

— Я говорила вам, я вас сразу предупреждала, что две одалиски, на которых вы женились, порченные! — закричала она.

Не выдержав криков сестры, Мохаммед хотел наброситься на неё, но Назира ловко прикрылась его женой.

— Ты видишь, Латиффа?! Ты слышишь?! Они ещё кричат на меня! Два неблагодарных, бесчувственных человека! И как это ты, такая деликатная, добрая, красивая, могла выйти замуж за Мохаммеда?! Уж лучше умереть одинокой, чем выйти за таких, как вы! — бросила она братьям и ушла наверх.

Мохаммед продолжал сердиться.

— Помогая сестре, ты сама распространяешь разврат и рушишь наш дом! — бранил он жену, краснея от возмущения. — Ты заслуживаешь наказания, и месяц будешь жить без мужа!

Тут в дом Мохаммеда неожиданно вбежала Жади.

— Нет! Это несправедливо! — сказала она и встала рядом с сестрой. Саид со злобой смотрел на неё в ожидании объяснений. — Телефон взяла я, потому что хотела поговорить с Зорайде, а ты запер меня, как в тюрьме!

— И где же ты была? — спросил он.

— Искала тебя, потому что ты бросил меня одну в торговом центре! Я чуть не заблудилась, и у меня не было денег на такси! Пришлось ехать на автобусе, да ещё я села не в тот, — срывающимся голосом утверждала Жади.

— Я уже принял решение, — сказал Саид.

— Какое же?

— Ты узнаешь об этом дома.

Вернувшись домой вместе с мужем, Жади удивилась.

— Что это? Чьи это чемоданы?

— Твои, — ответил ей Саид.

— Мои?! И куда я еду?

— Узнаешь, — загадочно произнёс он и ушёл.

Многословностью Рашид никогда не отличался.

Когда вошла Зорайде, Жади с трудом вышла из состояния транса.

— Саид ещё не ушёл? — спросила она.

— Он внизу. Очень нервничает, ходит из угла в угол. Даже Рания перепугана его состоянием…

— А мои чемоданы?

— Я хотела принести их сюда, но он никому не разрешает подходить к ним, — пожала плечами служанка. — Рания слышала, что он собирается отправить тебя в Фес. Жади, ну почему ты не дождалась, пока не истёк срок? Ты спровоцировала Саида своим поступком… А я так боюсь, когда он в ярости.

— Чего ты боишься, говори! — не понимала Жади.

— Что он решил наказать тебя до истечения срока. Кто знает, может, он отправляет тебя в Фес, чтобы высечь плетьми, потому что не в силах сделать это здесь?!

— Нет, — уверила её Жади.

— Я закрываю глаза и вижу, как тебя тащат на площадь, как публичную женщину, и все наблюдают за этим… Он может и меня наказать плетьми. Мне мерещится, что я иду по улице, а торговцы показывают на меня пальцами и говорят: «Вон идёт Зорайде, которая распространяла разврат на земле». Мне придётся носить чадру, чтобы никто больше меня не узнал…

— Ты напрасно нервничаешь… — потянулась к ней Жади.

Но та не успокаивалась.

— Али выгонит меня из дома!

— Этого не будет!

— А куда мне идти, если он выгонит меня из дома?!

— Зорайде, никто не собирается тебя наказывать! Ты ни в чём не виновата! У Саида нет четырёх свидетелей, чтобы доказать, что ты помогала мне.

— Да, свидетелей у него нет, — пришлось согласиться Зорайде.

— Я знала, что меня ждёт! Но когда я увидела Лукаса посреди этой толпы, в торговом центре… — Жади с улыбкой вздохнула. — Это судьба, знак судьбы. Я ни о чём не думала, я уехала с ним и вернулась только из-за Кадижи.

— Но ты не умеешь читать знаки судьбы! Ты читаешь их неправильно: если судьба всё время посылает его тебе, а потом отнимает, следовательно, так и должно быть. Это значит, что ты должна смириться со своей судьбой! — считала служанка.

— Нет, я не хочу ждать! Я сама буду творить свою судьбу! И если я люблю, то так тому и быть! — решительно заявила её любимица.

Рания в это время звонила сестре и делилась своими проблемами. Она совсем запуталась и не понимала намерений своего мужа относительно её и Жади.

— Первая жена очень хитрая, и её стоит остерегаться, — единственное, что смогла сказать Амина.

Она была очень расстроена. На днях на базаре она услышала разговор Абдула с каким-то мужчиной. Тот уверял Абдула, что его племянник Мохаммед станет отличным мужем для его дочери — Фатимы. Амину это совсем не устраивало, ведь она сама метила в жёны Мохаммеду.

А тот, не подозревая о строящихся вокруг него планах, отложил в своём магазине новый красивый платок для подарка и попросил Мустафу никому не говорить об этом.

Вечером Латиффа вошла в комнату мужа, чтобы постелить постель.

— Никогда ещё не видел столько уродливых и совершенно, раздетых мужчин, как на этом карнавале… Тебе не кажется? — вдруг обратился Мохаммед к жене.

— Кажется…

— Они показались… показались тебе красивыми?

— Нет, дорогой, я даже не взглянула на них.

— Латиффа, я так боялся, что ты сочтёшь их красивыми, — признался Мохаммед. Жена тотчас радостно подошла к нему, и он обнял её в знак примирения. — Я больше не сержусь на тебя! — и достал приготовленный заранее новый платок.

Леонидас попросил Далву передать Мел, что хочет встретиться с ней.

— Слава богу! — воскликнула нянюшка и поспешила к Лукасу с хорошей вестью.

— Я хочу, чтобы изобрели машину времени, чтобы я мог вернуться в свои восемнадцать, — мечтательно сказал Лукас Далве. — Это было бы здорово! Я молодой, но умудрённый опытом! Я бы интереснее прожил мою жизнь, не попался бы в ловушки.

— А больше ты ничего не хочешь? — рассмеялась няня.

— Знаешь, как должно бы быть: человек проживал бы одну жизнь, и это считалось бы пробой, а потом он бы заново рождался и начинал жить сначала, — продолжал мечтать Лукас. — А ещё в детстве я фантазировал, чтобы Аугусто создал моего клона, который оставался бы дома и исполнял все требования моего отца, а я бы жил, как мне хочется…

— Ты скажешь… А как бы тебе хотелось жить? — спросила нянюшка.

Он привычно вздохнул в ответ.

— Сам не знаю… Пусть бы клон носил мой костюм, учился, говорил с моим отцом о налогах на экспорт и импорт… А я пошёл бы на улицу, чтобы ощутить запах ночи… Посмотреть на людей… Мне нравится наблюдать за теми, кто ведёт ночной образ жизни.

Но поговорить толком им не дала Маиза. Как только она появилась в дверях кабинета, нянюшка поспешила удалиться, подарив хозяйке недобрый взгляд.

— Придумываете способ, как помочь Мел без моего ведома? — спросила Маиза у Лукаса.

— Мне нечего от тебя скрывать, — ответил он.

— Допустим… Но если ты думаешь, что так будет лучше для твоей дочери — помогай.

— Всё, что хорошо для неё, хорошо для всех нас. Она в порядке, она счастлива.

— Неужели ты не понимаешь, что твоя дочь портит себе жизнь?! А если и понимаешь, то тебе на это наплевать! Тебе важно унизить меня, занять противоположную позицию.

— Я не буду отвечать…

— Отлично! Если на вас рассчитывать нельзя, то я буду бороться в одиночку, — произнесла Маиза и ушла продумывать план борьбы.

В новом доме Мел зазвонил телефон. Это был сам сеньор Леонидас.

— Ты совсем пропала, не заходишь к нам… Я очень скучаю по тебе. Как ты могла вот так бросить деда?

— Я тоже очень по тебе скучаю… — с улыбкой отозвалась Мел.

— Тогда давай встретимся у меня в офисе… Хорошо? Послушай, я дам денег Далве для тебя…

— Мне ничего не нужно, — стала отказываться Мел.

— Ну, если понадобятся, они всегда будут ждать тебя… Я люблю тебя, дорогая… Чао…

Маиза подслушивала разговор свёкра под дверью.

— Ты слышала, как я разговаривал? Я говорил естественно, ни на чём не настаивал, — самодовольно пояснил Леонидас Далве.

В этот момент вошла Маиза.

— Как жаль… Как жаль, что вы не понимаете главного! Любить — не значит всё время потакать! Можно доказать свою любовь и отказав в чём-то. Но кто будет слушать меня в этом доме?! Я никогда не могла и стула здесь передвинуть, где уж мне вас разубедить! — упрекнула она свёкра.

— Маиза, не думай, будто я хочу сделать что-то наперекор тебе, хочу унизить тебя…

— Я уже всё поняла, сеньор Леонидас, это вы ничего не поняли, — многозначительно и загадочно произнесла она и ушла…

— Ты счастлива? — спросил Леонидас у внучки, когда та усаживалась в кресло напротив него.

— Очень! — ответила Мел с искренней улыбкой.

— Тогда сделаем так: заключим с тобой соглашение. Я буду давать тебе больше денег, потому что твои расходы выросли.

— Не надо. Шанди уже работает.

— Я знаю… Но почему бы вам не жить побогаче?

— Вместо того, чтобы предлагать мне деньги, ты бы лучше принял Шанди. Я не прошу для него работы, я хочу, чтобы ты принял его. Вы не можете поверить, что он не брал это колье?!

— Мел, ты влюблена, а влюблённые склонны к импульсивным решениям и не способны анализировать ситуацию.

— Нет, Шанди никого не способен обокрасть, — старательно убеждала Мел деда.

— Давай вернёмся к нашему договору. У тебя не будет недостатка в деньгах, мы устанавливаем определённый срок. Если к концу этого срока у вас всё будет нормально, я обещаю дать ему ещё один шанс, несмотря ни на что, — последние слова деда так растрогали Мел, что она чмокнула деда и села ему на колени.

— Я уверена, что ты подружишься с ним!

— Посмотрим… А теперь иди к своему отцу, он очень хочет поговорить с тобой, уже много раз спрашивал, не пришла ли ты, — Мел ещё раз поцеловала деда и ушла.

Леонидас был доволен собственной мягкостью и великодушием.

Мы на всё способны ради детей, вздохнул он, когда дверь кабинета захлопнулась за внучкой.

Мел пришла в кабинет отца. Уж тут радости было не меряно: отец кинулся навстречу единственной дочурке и заключил её в объятья. Он усадил её в кресло и сел рядом, на корточки.

— Ну, разве так можно поступать? Сбежала от нас… Разве так делают? — спросил он, но без всякой, строгости в голосе, довольно ласково.

— Ты примешь Шанди, папа? — задала Мел вопрос, ставший уже почти риторическим.

— Послушай, мне очень понравилось предложение твоего деда. Давайте все вместе заключим договор…

— В дедушкином предложении есть одна деталь, которая меня не устраивает.

— Какая именно?

— Я не хочу, чтобы вы начали общаться с Шанди, разговаривать с ним и продолжать смотреть на него, как на преступника, который исправился. Он не исправился, он ничего не крал.

— Давай пока отложим этот разговор, хорошо? — прервал её Лукас. — А теперь расскажи мне, правда, что у тебя есть своя квартира?

— Ты приедешь ко мне?

— Ты не ответила на мой вопрос…

— Папа, мне так нравится иметь свой дом… — начала делиться счастьем Мел, тем счастьем, которого у Лукаса никогда не было: отдельное от родителей жильё.

— А почему ты не пошла к сеньору Леонидасу, чтобы поговорить с дочкой? — спросила Далва у Маизы.

— Я не собираюсь притворяться, что воспринимаю всё всерьёз. Лукас и сеньор Леонидас тоже не уверены. Все видят, что Мел просто заигралась в эту игру, но никто не осмеливается сказать ей об этом, только я, — заявила та.

— Да ты просто помешалась! — сделала объективный вывод экономка.

— Я не вернусь к ужину, — загадочно сказала Маиза, беря свою сумочку.

— Ты ужинаешь у донны Лидиани?

— Нет, я ужинаю с Саидом, — с гордостью призналась она Далве.

Вечером Маиза сидела за столиком рядом с Саидом и говорила о Лукасе.

— Меня тревожит, что он такой весёлый, — вздохнула она.

В этот момент к столику подошёл её знакомый.

— Маиза, как поживаешь?… А Лукас?

— У него всё хорошо. Он дома. Просматривает отчёты, — без капли стеснения ответила Маиза.

— Работает, в выходные?! Он одержимый!

— Это Саид Рашид. Наш общий друг.

— Очень приятно, привет Лукасу, — сказал знакомый и удалился к барной стойке.

— Я больше не люблю Лукаса, но мне не хочется, чтобы он был счастлив без меня. Чтобы он вышел без единой царапины из истории, чуть не доконавшей меня! — продолжила Маиза свою речь.

— А с чего ты решила, что он выйдет без единой царапины? — самонадеянно спросил Саид.

— Я чувствую.

— Только если ты сама ему позволишь.

— Но, что же, мне делать? — не понимала Маиза.

— Возможно, ты не нажала на все больные места, — предположил Рашид.

— Ну, куда же ещё нажимать? Я скажу ему, что была здесь, с тобой, — пожала она плечами.

Саид традиционно ухмыльнулся в ответ:

— Ну и что с того? Ничего… Западные мужчины прекрасно справляются с подобного рода унижениями. А вот другие не могут, — он кинул выразительный взгляд в сторону сидящего неподалёку знакомого Феррасов.

— Ты думаешь?… — спросила Маиза.

— Я уверен, — произнёс Саид.

Маиза судорожно сглотнула… И приятелю Феррасов пришлось наблюдать сцену страстного поцелуя между женой Лукаса и её «другом». От волнения знакомый залпом сглотнул целую порцию виски.

— Теперь попадёт точно в цель, — ухмыльнулся Саид, оторвавшись от нежных губ Маизы.