Тайна моего положения

Глава 28

После обеда мсье Арчи пригласил меня в свой кабинет для важного разговора. За окном моросил мелкий осенний дождь, капли тихо барабанили по стеклу, создавая уютную, располагающую к доверительной беседе атмосферу. А в камине потрескивали поленья, разгоняя промозглую сырость и наполняя комнату теплом.

— Дорогая моя, — начал мужчина, устраиваясь в своем любимом кресле, обитом темно-зеленым бархатом, — я долго размышлял о том, как лучше представить вас обществу. Элшимор любит сплетни, а ваше… положение скоро станет заметным.

— Я понимаю, — тихо ответила, чувствуя, как щеки заливает предательский румянец.

— Поэтому я предлагаю представить вас как мою племянницу по линии покойной супруги, — продолжил мсье Арчи, задумчиво поглаживая серебряный набалдашник трости. — Побочная ветвь семьи, знаете ли. Это пресечёт лишние разговоры и обеспечит вам определенное положение в обществе.

— Но разве это не вызовет вопросов? — я невольно бросила взгляд на портрет его супруги, висевший над камином. — Ведь наверняка все знают вашу семью…

— Моя Маргарет происходила из большого рода, — мягко улыбнулся мсье Арчи, и его взгляд потеплел, когда он посмотрел на портрет супруги. — Поверьте, даже я не упомню всех её кузенов и их детей.

— Хорошо, так действительно будет лучше.

— Замечательно, а теперь, — старик поднялся, опираясь на трость, — позвольте показать вам кое-что…

Комната, находящая рядом с моей, была просторной и светлой. Три высоких окна выходили в сад. Стены были оклеены обоями с рисунком из бабочек и цветов, которые, несмотря на потускневшие краски, создавали атмосферу нежности и уюта.

— Эмон, будьте добры, — позвал мсье Арчи, и эхо его голоса разнеслось по пустой комнате.

Дворецкий, словно только и ждал этого момента, вошел, бережно неся в руках детскую кроватку из темного дерева. В лучах осеннего солнца её изящные резные спинки с орнаментом из виноградных лоз отбрасывали причудливые тени на пол.

— Это кроватка моего сына, — тихо произнес мсье Арчи. — Я распорядился, чтобы её спустили с чердака и почистили. Маргарет всегда говорила, что в ней должны спать все дети Блэквудов.

— Она потрясающе красива, — пробормотала, рассматривая крохотную кроватку, чувствуя, как к горлу подступают слезы. В этом простом жесте было столько принятия и любви, что у меня перехватило дыхание, а руки невольно потянулась к животу, где под сердцем рос малыш.

— Конечно, здесь нужно будет сделать ремонт, — деловито продолжил мсье Арчи, словно не замечая моего волнения. — Новые обои, шторы… что скажете о светло-голубом цвете?

— Да, думаю в самый раз, а сюда идеально впишется кресло и диван.

— Вы правы… Эмон, кажется, на чердаке были еще игрушки, распорядись, чтобы их принесли в эту комнату. Если Эмилии они придутся по нраву, приведите их в порядок, — произнес мсье Арчи, кажется вся эта подготовка придала ему сил. — Что ж, а у нас с леди есть еще одно неотложное дело — бал.

— У мадам Уилкинс, — уточнила, как можно беспечней улыбнувшись. Мысль о предстоящем бале вызывала у меня смешанные чувства: с одной стороны, было любопытно увидеть высший свет Элшимора, с другой — пугала необходимость соответствовать новому положению.

— Не тревожьтесь так, — все же заметил мое волнение мсье Арчи. — У вас есть природная грация и достоинство, остальному можно научиться.

— Боюсь разочаровать вас, — честно призналась, нервно поправляя складки домашнего платья.

— Глупости, — отмахнулся старик. — К тому же у вас будет отличный учитель. Эмон! — вновь позвал он дворецкого. — Покажите мадам Эмилии, как правильно делать реверанс…

Следующие дни превратились в настоящую школу светских манер. Эмон оказался строгим, но терпеливым наставником. Он учил меня правильно держать осанку, грациозно двигаться и вести непринуждённую беседу. В его движениях чувствовалась элегантность, которая приходит только с годами безупречной службы в аристократическом доме.

— Главное — естественность, — наставлял он, показывая, как правильно взять бокал. — Нарочитая манерность сразу выдаёт выскочку.

Мсье Арчи тоже принимал активное участие в моём обучении. Во время наших традиционных прогулок по саду он рассказывал о гостях, которых мы встретим на балу, их характерах и слабостях, предупреждал о возможных каверзных вопросах и подсказывал, как на них отвечать.

— Леди Элмер обожает лесть, но она должна быть тонкой, — говорил он, пока мы неспешно шли по усыпанной гравием дорожке. — Похвалите её новую прическу, но не чрезмерно. А вот с графиней Монтель будьте осторожны — острый язык и недобрый нрав, обожает публичные скандалы. Её колкости лучше встречать с легкой улыбкой.

Примерки платья чередовались с уроками танцев, которые давал приглашённый учитель — худощавый месье Жак с удивительно лёгкой поступью. В просторной бальной зале, где зеркала отражали каждое движение, а под ногами поскрипывал натертый до блеска паркет, я под его руководством разучивала сложные па вальса и фигуры кадрили.

— Вы слишком напряжены, — мягко говорил мужчина, показывая очередное движение. Его руки, затянутые в белоснежные перчатки, едва касались моих пальцев. — Представьте, что вы перышко, которое несёт ветер. Легче, еще легче…

Наконец, настал день бала. Мадам Дюбуа превзошла саму себя — платье из тёмно-изумрудного шёлка с тончайшим кружевом и изысканной вышивкой сидело безупречно, подчеркивая достоинства фигуры. Высокая причёска, созданная искусной куафер, была украшена жемчужными шпильками — подарком мсье Арчи.

— Восхитительно, — произнёс мсье Арчи, стоило мне только спуститься в холл. В его глазах светилась отеческая гордость, а на губах играла довольная улыбка. — Теперь я спокоен — вы затмите всех этих разряженных павлин.

— Хм…благодарю вас, — смущенно улыбнулась, вложив свою дрожащую ладошку в руку кавалера, и плавно прошествовала к выходу.

Путь до особняка леди Уилкинс показался мне бесконечным. Сердце колотилось от волнения, а в голове крутились наставления Эмона, Жака и мсье Арчи. За окном кареты проплывали освещенные газовыми фонарями улицы Элшимора, где редкие прохожие спешили укрыться от моросящего дождя. Но стоило экипажу остановиться у парадного входа, украшенного гирляндами живых цветов и сотнями свечей в стеклянных шарах, как странное спокойствие снизошло на меня.

— Помните, вы — племянница графа Блэквуда, — шепнул мсье Арчи, когда мы поднимались по мраморным ступеням. Его рука, затянутая в безупречно белую перчатку, уверенно сжимала мои дрожащие пальцы. — Держитесь естественно, но с достоинством.

Бальный зал поражал своим великолепием. Сотни свечей в хрустальных люстрах заливали помещение мягким, золотистым светом, отражаясь в начищенном до блеска паркете и создавая причудливую игру теней. Дамы в роскошных платьях, шелест их юбок и звон браслетов, мужчины в строгих фраках, аромат духов и свежих цветов, звуки музыки и негромкий гул голосов — всё сливалось в единую симфонию светского раута.

— Граф Блэквуд! — раздался высокий голос, и к нам подплыла пышная дама в лиловом платье, украшенном таким количеством рюшей и оборок, что она походила на взбитые сливки. Её напудренное лицо сияло радушием, а в пышной прическе сверкнула брильянтовая диадема. — Как я рада вас видеть! А это?..

— Позвольте представить, мадам Эмилия, моя племянница, — с лёгким поклоном произнёс мсье Арчи. — Мадам Эмилия, леди Уилкинс, наша радушная хозяйка.

Я сделала безупречный реверанс, мысленно поблагодарив Эмона за его уроки. Тяжелый шелк платья прошелестел по паркету, а жемчужные шпильки в волосах мягко качнулись в такт движению.

— О, дорогая, какое чудесное платье! — тотчас воскликнула леди Уилкинс, оглядывая мой наряд с нескрываемым восхищением. — Неужели работа мадам Дюбуа? Она превзошла себя!

— Мадам Уилкинс, вы очень добры. Для меня большая честь познакомиться с королевой стиля. Уверена, на следующем приеме половина светских дам непременно будет подражать вашему изысканному вкусу в выборе цветовых сочетаний, — проворковала я, краем глаза замечая, как вытянулись лица стоявших поодаль дам в пастельных туалетах. Их быстрые взгляды и приглушенные перешептывания за веерами красноречиво говорили о том, что появление новой племянницы графа Блэквуда уже стало излюбленной темой для светских сплетен.

— Граф, вы должны непременно привести мадам Эмилию на мой следующий приём, — довольно прощебетала леди Уилкинс, играя своим веером из страусиных перьев. — В следующую среду у меня собирается самое избранное общество.

— Буду счастлив принять ваше приглашение, — галантно склонил голову мсье Арчи, но я уловила в его голосе едва заметные нотки иронии.

— Ох… прошу меня извинить, — внезапно всплеснула руками наша собеседница, — мне необходимо поприветствовать месье Додсона, — и она величественно направилась к невысокому, слегка полноватому джентльмену, который только что появился в дверях…