Темный полдень

35

Июнь-август

Утром даже не сразу поняла, что сплю не одна. Открыла глаза и улыбнулась, наслаждаясь доселе неизведанным чувством уюта и надежности. Андрей еще крепко спал — его дыхание было ровным и спокойным, лицо — умиротворенным и даже немного помолодевшим. Я позволила себе несколько мгновений рассматривать его внимательно — правильные, чуть резкие черты, длинные черные ресницы, хищный нос и красивые губы.

Я снова положила голову ему на плечо, прислушиваясь к звукам дома и улицы. Судя по всему, Леша уже встал и хозяйничал на кухне, стараясь, однако, не нарушить наш покой и с кем-то тихо разговаривая.

Кошка-мама вылизывала котенка в коробке, двое куда-то опять сбежали. Невесть как просочившаяся в нашу комнату Обжорка заняла законное место в ногах. Она мирно спала, свернувшись пушистым клубком, и тихо посапывала, не обращая внимания на утренние звуки вокруг.

Выскользнув из-под одеяла, я быстро оделась, стараясь не разбудить Андрея, и вышла на кухню.

— Вот если ты девчонка, подрастешь — я тебя своим бабам отвезу…. — тихо высказывал Леша, держа на коленях котенка, облизывающего свои лапы и мордочку.

Я невольно усмехнулась этой картине: большой, крупный мужчина что-то выговаривает шмакодявке, размером меньше его ладони.

— Это у вас семейное, с кошками говорить? — приподняла бровь.

Он поднял на меня глаза и ухмыльнулась.

— Да. И ты, видимо, часть нашей семьи — я слышал ты вчера Обжорку спрашивала, что она любит больше.

— Придурок!

— А ты чего соскочила? Андрюха громко храпит?

— Да, блин, — я покраснела и шлепнула его полотенцем, — Леш, перестань. Ты, кстати, храпишь громче, чем он.

— Да, жена говорила, — поморщился он. — Я думал — она издевается. Кофе на плите, вода в сенях теплая.

Я невольно улыбнулась, наливая себе кофе — братья были похожи не только внешне. За их силой, уверенностью и жесткостью скрывалась огромная забота.

— Леш, а почему ты заберешь котенка, если только это кошечка?

— Потому что я брутальный мачо и конкурентов рядом не потерплю! У меня вон дочки подрастают! Близняшки! — ответил он гордо улыбаясь. — Я жене сразу сказал: будет мальчишка — в роддоме обменяем на девку.

— Она тебя не убила за это? — рассмеялась я.

Лёша фыркнул, бросив короткий взгляд на сбежавшего котёнка, который в это время пытался пробраться под шкаф, задорно покачивая хвостом.

— Она меня любит. Но на всякий случай родила девчонок. Слава богу, завтра-послезавтра их уже увижу — соскучился до зеленых чертей! Отвезу вас в Пермь и сразу домой. Все, Айка, иди отсюда, я завтрак буду готовить. Иди, буди засоню. Быстрее поедим — быстрее свалим отсюда.

Я налила вторую кружку кофе и прошла в комнату, которая была моей целых полтора месяца.

Андрей еще спал, поэтому я осторожно села на край кровати рядом с ним. Он выглядел таким спокойным и безмятежным, с чуть растрёпанными волосами и едва заметной улыбкой на губах, как будто снилось что-то хорошее.

Не желая его будить резко, я мягко коснулась его плеча.

— Андрей…. — чуть потрепала его.

Он слегка поморщился, а затем открыл глаза, и его взгляд, поначалу немного рассеянный, сфокусировался на мне. Улыбка коснулась его губ, когда он осознал, что я рядом.

— Айна….

— Твой кофе, — я протянула ему кружку, которую он взял осторожно, двумя руками.

— Я всегда думал — принято наоборот. Мужчина кофе приносит в постель, — заметил он, чуть смущенно.

— Вот кем принято — те пусть так и делают! А у нас с тобой свои правила.

— У нас, Айна?

— Ну да, наверное. То, что у нас уже есть — никто же не отнимет, правильно?

Он улыбнулся, поставил кружку на тумбочку и притянул меня к себе.

— Иди сюда, Айна. — Крепко обнял. Я позволила себе утонуть в его объятиях, чувствуя тепло его рук и самое главное — уверенность в этом человеке.

Покидали село мы без сожалений. На самом деле нам троим хотелось это сделать как можно быстрее, сразу после завтрака, однако собрать летающих по дому котят оказалось тем еще квестом. Переноски у нас не было, поэтому Леша стал заменителем переноски, пока мы с Андреем отлавливали всю нашу хвостатую армию. Надо отдать должное Обжорке — эта красавица, гордо подняв хвост, прошествовала к машине сама, забравшись на заднее сидение с видом госпожи и хозяйки. Туда же была поставлена коробка с мамой-кошкой и ее выводком, я запрыгнула последней. Леша сел за руль, Андрей — рядом с ним.

Когда мы проезжали мимо дома Дмитрия, я откинулась на спинку сидения и надвинула на голову капюшон толстовки Андрея, которую он отдал мне. Хотела больше никогда не видеть ни этот дом, ни его хозяина. Мне хватало моих снов. Да, Дима не был виноват с случившемся, он стал ровно такой же жертвой как и я, да я и не винила его. Но то чувство отвращения, которое он мне теперь внушал перебороть не могла. Пусть строит свою жизнь как хочет, а я… я постараюсь выбросить из памяти все, что произошло здесь, между нами. И если та адская ночь принесла плоды — избавлюсь от них без малейших сожалений.

Андрей молча бросил на меня короткий взгляд, но ничего не сказал, словно чувствуя, что мне нужно просто пережить этот момент в тишине. Однако, когда мы выехали на проселочную дорогу, обернулся:

— Айна, остановка нужна?

— Нет, — я отрицательно покачала головой, — давай просто свалим отсюда. Навсегда.

На душе было одновременно спокойно и тяжело — спокойствие от того, что всё это оставалось позади, тяжесть от воспоминаний, которые, я знала, ещё долго будут преследовать меня.

Настоящее облегчение я испытала лишь тогда, когда мы выехали со второстепенных дорог и влились в движение на трассе Сыктывкар — Кудымкар, той, что должна была стать федеральной, но так и не стала. Казалось, это проклятое село, наконец, выпустило меня из своих черных, липких щупальцев. Шум дороги, обгоняющих автомобилей, огромных фур, пробегающих мимо нас сел и маленьких городков — я словно попала в другой мир, вынырнула из заколдованного сна.

Андрей, заметив моё облегчение, чуть кивнул, как будто давая понять, что всё понимает. Лёша, в своём обычном манере, переключился на что-то лёгкое, рассказывая о девчонках и их смешных выходках, что заставило меня улыбаться. Он поймал какую-то радио-волну, и машину залили звуки добротного рока.

Боялась ли я возвращения в Пермь и неизбежного столкновения с Бариновым? Нет, не боялась. Да, пока я не придумала, как использовать ту информацию, которая у меня уже была, и нужно было время для сбора более подробных данных, поэтому светиться раньше времени мне не хотелось. Но страх перед ним исчез полностью. Я уже сейчас готова была посмотреть ему в глаза без всяких сомнений.

Дом, который снял для нас Леша, располагался в тихом районе города, откуда было легко добраться до центра, но в то же время достаточно далеко от лишнего шума и суеты.

Внутри всё было обставлено практично: небольшая кухня с необходимыми принадлежностями, просторная гостиная, где можно было устроиться для отдыха или работы, и несколько уютных спален, одна из которых была приспособлена под кабинет Андрея. Это место казалось идеальным для временного укрытия, где мы могли сосредоточиться на своих планах, не опасаясь лишнего внимания.

— Выбирай комнату, Айка, — предложил Алексей, — чердак полностью освобожден под твою работу.

Я невольно улыбнулась — интересно решение было принято позавчера или несколько раньше?

Впрочем, выглянула в окно на небольшой сад, огороженный высоким забором — какая на самом деле разница? Леша прав — забота и любовь Андрея не ограничивала меня ни в чем! Каждый день, проведенный в этом доме приносил мне умиротворение и спокойствие, счастье и нежность. Мы заботились друг о друге, помогали друг другу, поддерживали друг друга. Я не провела в своей комнате ни одной ночи, предпочитая спать рядом с тем, кто помогал мне пережить ночные кошмары, которые не отпускали меня несколько недель.

Я не выходила в город, гуляя только по отгороженному саду или в ближайшем сосновом бору, однако сейчас вынужденная изоляция не тяготила, напротив, дарила чувство безопасности. Андрей стал гораздо больше времени проводить, занимаясь делами свой компании, чему несказанно радовался Алексей. Их приезды в Пермь с семьей вносили веселое оживление в наше добровольное уединение. Маргарита, жена Леши, оказалась совсем не такой как я ее себе представляла — была невысокой, чуть пухленькой женщиной, старше меня всего на пять лет. Но командовала мужем, как хотела.

У меня по-прежнему оставались вопросы, что же все-таки произошло в Бобках со мной и Димой, вопросы, ответы на которые дала наша новая встреча с Механошиной. Та провела почти две недели в психиатрической клинике Перми, общаясь с матерью Натальи и записывая все сведения, полученные от нее. Еще часть сведений дали записи, которые вела Надежда, и которые были обнаружены Хворостовым при разборе ее дома. Он без лишних споров отдал документы представителям Андрея, желая, как и я, разобраться в произошедшем и похоронить историю раз и навсегда.

Начало этого культа было положено 75 лет назад, хотя отголоски уходили своими корнями куда глубже. Даже во времена советской власти село старалось сохранить собственную идентичность, и несмотря на всеобщий атеизм, насильно навязываемый властями, сохраняли свои древние ритуалы и обычаи. Жили так, как жили их деды и прадеды, до той страшной поры, пока из села не забрали сразу несколько старейшин, попавших под репрессивные законы. Их арест, суд и быстрая расправа над почти всеми заставили содрогнуться всех жителей села. Однако одному человеку удалось сбежать от карателей и жить на капище несколько дней. Там, молясь своим духам, он и вспомнил легенду о том, что Вакуль, древний дух воды, может дать то, о чем просишь, однако потребует свою цену.

Точно никто так и не смог сказать, какой была первая жертва этого странного обычая, однако село внезапно стало богатеть и процветать. Даже во времена Второй мировой оно было обойдено взглядом начальства и не потеряло ни одного своего жителя. Удача это была, стечение обстоятельств или что-то большее, сейчас вряд ли уже кто-то смог бы сказать точно. Однако так повелось, что жертва, принесенная раз в 25 лет приносила селу сильного лидера и процветание, воплощением которого была верховная жрица. Когда-то 50 лет назад, такой жрицей стала сама Надежда. Моя мать, родившаяся с внешностью, не похожей на внешность жителей села, сама того не ведая, возродила верования в полудницу, поэтому следующей жрицей была выбрана она. Но, как и у меня, рука у нее не повернулась убить человека, женщину, у которой подрастала дочка — ровесница ее собственной. В отличие от меня ее не накачивали наркотиками, полагаясь лишь на силу веры и внушения. И поэтому, когда она помогла матери Натальи бежать, без сомнений возложили на зеленый алтарный камень ее самое. И снова село процветало, легко прошло и кризис развала Союза и беспредел 90-х, нашло нового сильного лидера, который помогал людям жить безбедно, хотя загибалась вся российская глубинка.

Жертвы, приносимые раз в двадцать пять лет, и их таинственный Вакуль, которому они молились, — всё это казалось нелепым, жутким мифом, но каждый факт, каждый собранный кусочек истории указывал на то, что люди из Бобков верили в свою связь с духом воды настолько глубоко, что были готовы приносить человеческие жертвы ради мнимого процветания. Лишь теперь я начала понимать, как сильно вся эта традиция была вбита в их сознание, передаваясь из поколения в поколение, как тяжкое, неумолимое бремя.

— Судя по тому, что было в записях Надежды, — рассказывала Юлия Александровна, потягивая чай у нас в гостиной, — незадолго до твоего прибытия в село она провела обряд призыва новой жрицы…. У нее самой сил уже не хватало исполнять эту роль. Она пришла на капище и сделала куколку — Акань, наделив ее классической внешностью полудницы. А через несколько дней Дмитрий привез тебя в село. Как тут не поверить в мистику. Вообще, совпадений в этой истории столько, что волей-неволей начинаешь задумываться. Сначала она не восприняла тебя как нечто значимое, хоть ты и обладала всеми внешними проявлениями жрицы — волосы, глаза, молодость…. Но услышав то ли от него, то ли от тебя предположение, что твоя мать родом из села — сразу же смекнула в чем дело. Перерыла твои вещи и нашла фото Агнии. Тут уж отпали последние сомнения. Она восприняла это как знак, подтверждение того, что ритуал призыва сработал, что Акань, эта её куколка, воплотилась в тебе. Надежда слишком долго была верной служительницей этого культа, чтобы поставить под сомнение его правдивость.

— В Дмитрии все старейшины видели Хозяина. Как иначе? Он справлялся с кризисами, сумел подстроить жизнь села под современные реалии, давал людям работу и возможность жить. Молодой, красивый. Но была одна проблема — в его сердце прочно поселилась та, которую в селе не очень-то любили: и за красоту, и за деловую хватку, и за непохожесть на других. В Наталье возродились лучшие черты ее матери, дерзкой бунтарки из прошлого. Наташа знала себе цену и не хотела подчиняться старым законам.

— И для Надежды, и для старейшин, — продолжила Юлия Александровна, — Наталья была как заноза в жопе, простите ребята. Она олицетворяла ту силу, что могла разрушить весь их культ, показать людям, что можно жить иначе, не зависеть от старых ритуалов и страха перед вымышленными духами. И, конечно, Дмитрий, и под ее влиянием, и под собственным здравым смыслом отказывался от старых верований.

— Дальше, Айна, Андрей, я вступаю на скользкую тропу собственных предположений, основываясь на знании человеческой природы. Андрей, — она улыбнулась ему, сидящему на диване рядом со мной и обнимающему за плечи, — вы, как мужчина, может даже быстрее меня поймете. Если я правильно берусь судить, ваше столь яркое появление в селе, Айна, ваш образ и поведение, далеко не такое к какому привык Хворостов, вызвали в нем любопытство. Хищник по природе, защитник по характеру — он увидел в вас все то, что притягивало его. Я права Андрей? Так это действует у мужчин?

Андрей задумчиво посмотрел на Юлию Александровну, слегка улыбаясь. Он чуть сильнее сжал моё плечо, словно поддерживая, а затем ответил:

— Думаю, вы правы. Она была другой, — ответил он, взглянув на меня. — похожей на Наталью по характеру, только по-своему. Более сильной. Более зрелой.

— К тому же, Айна, вы заполнили и его вторую сторону — потребность защищать. Ту, в которой Наталья ему старательно отказывала, сохраняя независимость и строптивый нрав. К тому же…. Ее сердце было не свободно…. Вы же….

— Ладно, я поняла, — сухо перебила я, не желая больше обсуждать психологический аспект случившегося.

— В общем, все это совокупно расположили Дмитрия к вам. Что было сильно на руку Надежде. Постепенно, очень осторожно, она начала давать вам наркотические препараты, потихоньку ломая волю, подталкивала к нужным мыслям, оказывала поддержку, успокаивала, когда вам это было нужно. Ровно ту же игру она вела и с племянником.

— Однако в ее дела вмешался очень неожиданный фактор. Самый неожиданный, непредсказуемый и опасный. Андрей.

— Судя по записям, сначала она не видела в вас угрозы. Напротив, зная, что Наталья испытывает к вам чувства, считала это идеальным вариантом. Только вот вы действовали не так, как она рассчитывала. Ваш интерес к Айне она считала сразу…. После первой же вашей встречи, которая, как я понимаю…. Была не очень удачной.

Мы с Андреем переглянулись и одновременно фыркнули.

— Но вы, Андрей, судя по записям, начали чаще приезжать в село, после встречи с Айной?

Андрей покраснел и молча кивнул.

— Это село, ребята, там все, что меняет привычный уклад — становится поводом для сплетен. Отшельник, предпочитающий появляться раз в неделю, а то и реже, внезапно начинает приезжать каждый день…. Странно, не находите?

— Надежда, — продолжила она, — будучи опытной манипуляторшей, подстраивала обстоятельства так, чтобы каждый был на своём месте, но всё же не смогла просчитать чувства и симпатии. Она не ожидала, что человек, отстранившийся от мира, которого вообще не волновали дела села, внезапно увидит в приезжей девушке что-то, что его зацепит. Но… до поры до времени ее подозрения были только подозрениями. Она ведь не знала ни о вашей вылазке в лес, ни о том, что вы нашли капище. Серьезно насторожилась она только тогда, когда Андрей пришел к вам домой. Но и тогда списала это на ваши разборки, хотя уже знала о сделанном подарке. Но вот когда вы ушли к нему…. Тут ее захлестнули эмоции, она запаниковала.

— Это она отравила кошек? — тихо спросила я.

— Да. Не она лично, но по ее приказу. Это действие имело двойной смысл: первый — пригрозить ему. А второй, более глубокий, сакральный. Как я уже говорила: кошки — символ Ворсы — извечного противника Вакуля, а значит и противники села. В селе их терпели, потому как без кошек нельзя, но не любили. А у вас, Андрей, они жили как сыр в масле. Их убийство стало как бы предтечей основному обряду, маленькой жертвой для Вакуля — смерть слуг Ворсы.

— Ну а дальше, Айна, все пошло по ее плану, увы…. Последнюю неделю в вас влили столько наркотиков, что…. Это же показали и пробы веществ, взятых на капище и у вас в бане. Судя по тому, что рассказал мне Андрей Николаевич, во время самого обряда они, не желая рисковать, поили вас обоих с Хворостовым уже чистым концентратом, состав которого мы, наверное, уже никогда не узнаем.

Меня передернуло от одного только воспоминания о том, что выходило из меня после обряда. Этот сладковато-затхлый привкус я помнила слишком хорошо. Как и все остальное. Наркотики затуманили разум, ломали волю, но увы, оставили все воспоминания, даже те, о которых я бы с радостью забыла.

Андрей держал меня за руку, его пальцы были тёплыми и крепкими, словно он старался удержать меня в настоящем, не дать утонуть в этом потоке тёмных воспоминаний.

— А цветок в волосах в колодце? — спросила я, — мальчика кто-то толкнул, он сам сказал. Взбесившиеся волки….

— Я не знаю, Айна, — честно призналась антрополог. — Цветок и для Надежды был знаком, и для всех старейшин. Это не было подстроено и не было частью игры. Совпадение? — она пожала плечами. — Дети могли случайно задеть друга во время игры и он полетел вниз…. Вода…. Ну не знаю, наверное, так бывает, что она снова пробивается в колодце…. Волки… они шли на запах того вещества, что использовали в ритуале. Он их притягивал, манил…. Не знаю, Айна. Я уже говорила, совпадений в этой истории тоже хватает. Совпадений, которые сыграли роль катализатора… в конце концов, когда есть фанатичная вера — любое событие можно истолкавать как знамение.

Мы долго молчали, думая каждый о своем. Я знала, Андрей позже, в свойственной ему манере, поделиться своими мыслями. Когда четко сформулирует их. Сейчас он волновался не меньше меня, что мешало ему сконцентрироваться на речи. Пусть так, меня это совсем не раздражало.

Когда за женщиной закрылись двери, я повернулась к Андрею и обняла за шею. Что-то внутри меня этот рассказ переломил, словно заставив посмотреть на случившееся со стороны, проанализировать, понять. Почувствовать!

Он обнял в ответ. Но этого было мало. Слишком мало. Сердце гулко билось в груди, когда я нашла его губы своими.

— Айна… — выдохнул он.

— Я люблю тебя, — твердо ответила я, глядя прямо в глаза. — Люблю так, как сама это понимаю. Правильно или нет, не знаю.

Андрей посмотрел на меня с нежностью и, казалось, искренним удивлением, словно не ожидал таких слов, даже после всего, что мы пережили вместе. Его руки крепче обняли меня, и в этом объятии было столько тепла и искренности, что, казалось, все тени прошлого мгновенно исчезли, оставляя лишь нас двоих, здесь и сейчас.

— Айна… — произнёс он мягко, едва слышно. Глаза светились радостью и счастьем. — Я люблю тебя….

Большего мне от него было и не надо. Он всегда умел говорить безо всяких слов. А я… я научилась его слышать.