Тернистая звезда

Глава 13. Беспорядки

Сначала Астер показалось, что фестиваль добрался и до городских окраин. Но сразу же сообразила: сноп искр перед ней рассыпал не фейерверк, а настоящий взрыв. Под ноги упал кусок какой-то вывески, снова бухнуло — за поворотом впереди. Из переулка потянуло дымом.

Инженер огляделась, ориентируясь в пространстве: до бутика Ямики предстоит идти ногами ещё около квартала — электроэнергией его снабжают по герметичному безвоздушному каналу. А вокруг… нет, до апокалипсиса не дотягивает, конечно. Но беспорядки серьёзные. Вон, магазин какой-то грабят, вон мобиль горит. А вот…

— Кудаа, краасаавица, тааропишься? — прогнусавил парень на трансгалакте с местным акцентом.

А рядом с ним второй стоит. Ухмыляется. И многозначительно молчит, глазами только стреляет. Красивые, кстати, глаза, тёмно-карие, как у Джегга. И бородка похожая, хоть и не такая аккуратная.

— Да вот, к бабушке иду, — Астер одарила говорившего доверчивой улыбкой, потрясла голубым мешочком и добавила: — Несу ей пирожков и горшочек масла!

Пока парни озадаченно переглядывались (не читали, видимо, классических террианских сказок), девушка достала любимую счастливую отвёртку и спрятала её в ладони. Что там Ямика про колени говорила?

— Идши, я тэбяаа абнмуууу-а-а-ау! — влюблённым котом взвыл разговорчивый парень, попытавшийся заключить Астер в объятия.

Объятий не получилось. Схватившись за раненное колено, он оттолкнул девушку и тотчас же разразился потоком непонятной для неё брани. Астер кубарем откатилась в сторонку, к самой стене, у основания которой приметила прелестную бутылку зелёного стекла. Практичная вещь. В Серебряной колонии несколько лет пытались алкоголь в пластик разливать — не прижилось. Разве ж можно пластиковой тарой так от души ближнего по голове приложить? Молчаливый ринулся к Астер с остервенением, торопясь то ли отомстить за приятеля, то ли перехватить инициативу. Разбиться-то бутылка об его макушку разбилась, но не совсем удачно — волосы удар смягчили. Пару мгновений парень с девушкой сражались за обладание осколком, но, наконец, Астер улучила момент, чтобы пнуть противника в пах. Тот согнулся от боли, присовокупив к потоку брани товарища собственные ругательства. Голос у него оказался высокий и противный — лучше б и дальше молчал.

Но об этом Астер думала уже на бегу. Фора у неё, конечно, есть, но ребята здорово разозлились и вряд ли теперь просто по домам разойдутся. А она даже не уверена, что несётся в нужную сторону.

На глаза попалась узкая пожарная лестница, прилепившаяся к торцу высокого здания. До земли лестница не доходила метра два — должно быть, чтоб праздно шатающиеся вокруг дети не лазали. Невысокой Астер пусть и не с первого раза, но удалось зацепиться за нижнюю перекладину и подтянуться вверх. Платье, и без того уже пыльное, испачкалось ещё и ржавчиной. Жалко, конечно, но возможность обозреть окрестности с высоты многоэтажного дома упускать не хочется. Да и тот, кому она отвёртку в колено всадила, явно по отвесной лестнице не полезет, даже если сюда доковыляет.

На высоте пары десятков метров здание опоясывала лоджия. Дверь, ведущая внутрь, была заперта, но Астер узнала стандартный пластиковый пакет. Дешёвка. Инженер нащупала бугорок на месте впаянного механизма, загнала в него отвёртку, провернула и вошла внутрь. В Серебряной колонии такие пластиковые двери без внешних металлических решёток считались официальным приглашением для домушников.

Дверь вела в коридор, а тот — на лестничную клетку. Лифтовой холл оказался ярко освещён и заставлен вазонами с пышными кустами. Астер потрогала землю пальцем — влажная, кто-то за цветами ухаживает. Но людей не видно. Внутренний коридор, в отличие от внешней лоджии, ощетинился металлом и на каждом повороте требовал карту-ключ. Упорствовать Астер не стала и вернулась к лифту, потыкала в сенсор, но заставить его работать так и не смогла. Что ж, подниматься придётся пешком.

Этажи она не считала, но к тому времени, как добралась до кровли, уже изрядно запыхалась.

Открывшаяся панорама оказалась не настолько живописной, как со ступеней священного фонтана Хампи: периферийная застройка колонии Большого Пса выглядела довольно уныло. Особенно портили пейзаж тут и там поднимавшиеся столбы чёрного дыма.

Пыльный рассвет лениво стекал по стенам многоярусных зданий в безуспешной попытке оживить чахлую растительность, формально отделяющую проезжую часть дороги от пешеходной. Кварталы выглядели идентично, как будто трёхмерные модели, отпечатанные по одиной программе — высотная башня и восемь нисходящих лучей, состоящих из каскада понижающих этажность зданий, соединённых между собой крытыми переходами.

Несмотря на однотипность построек, сориентировалась Астер быстро — узнала спортивный комплекс и стадион, мимо которого они с Джеггом проезжали на транспортной платформе. А вон и бутик за ним — в двухэтажной секции, составляющей самый конец щупальца бетонного осьминога этого архитектурного ансамбля. Далековато. По карте рукой подать, а на местности довольно прилично топать. На лишние приключения по пути нарываться не хочется. Надо бы транспортом обзавестись.

Судя по габаритным огням и разметке не кровле, эта башня используется в качестве посадочной площадки. Но увы, ни одного летательного аппарата на стоянке не оказалось. Зато нашёлся люк, ведущий в машинный отсек. Астер проверила архив памяти контроллера и выяснила, наконец, причину несговорчивости лифта: система сообщала о недавно сработавшей в здании пожарной сигнализации, так что, следуя программе, все кабины спустились на первый этаж и замерли там с открытыми дверями. Инженер улыбнулась, вспомнив покрытого пеной Эжеса. Беспокойная ночка сегодня выдалась: уже второй пожар, и это не считая горящих на улицах мобилей. Странно только, что систему после срабатывания защит никто не перегрузил. Неужели и здешний инженер запил?

Астер вернула общедомовые системы в рабочее состояние и спустилась к самому основанию башни, на минус первый этаж стилобата.

Как она и ожидала, тут располагался паркинг. В отличие от фестивального дворца, здесь система пожаротушения сработала штатно: на обширном заставленном мобилями пространстве отчётливо выделялся закопчённый участок.

Астер осторожно приблизилась к сектору, из которого несло так хорошо знакомой бортинженеру смесью запахов: инертной пены и горелых человеческих тел. Чуть замешкалась у границы, за которой начиналось почерневшее покрытие. Противопожарные стены по сигналу тревоги отделили опасный участок от остального помещения, но теперь втянулись обратно, обернувшись неприметной металлической полоской на полу. Астер присела и потрогала её — ещё горячая, но уже не обжигает.

Инженер шла между обгоревших остовов мобилей и отмечала оплавленные до стекловидного состояния пятна на колоннах. Не от пожара, для таких деформаций слишком высокая нужна температура — тут из энергетического оружия палили. Иногда мазали мимо цели. Вот и занялось.

Первый же встреченный труп утвердил Астер в первоначальном предположении: весьма характерная дыра от бластера. А вот этому голову снесли. А-а… вот эти двое, да, сгорели в мобиле. Не смогли почему-то выбраться. А этот, скорее всего, от дыма задохнулся. В проезде лежит, с виду целый, но, определённо мёртвый. И в форме Легиона. В общих чертах понятно: легионеры кого-то попытались тут задержать, завязалась перестрелка, в итоге подпалили мобили, у тех начали взрываться батареи, все погибли. Система безопасности изолировала огонь, потушила, но в нормальное состояние возвращать её было некому — соваться в центр операции задержания среди обслуживающего персонала дураков нет.

Печально, но надо и о себе подумать. Мобиль, например, временно позаимствовать. Хорошо бы с логотипом Легиона, конечно, но это, видимо, вон та куча железа, перегородившая центральный въезд.

Астер проскользнула мимо остова и подошла к аппарату, так же стоящему посреди проезда, но уже за пределами выгоревшего сектора.

Мобиль отличался от прочих машин, которые глаз бортинженера успел заприметить на Большом Псе. Внешне он напоминал шлюпку-челнок, мечтающую стать истребителем. За острым носом располагалась кабина водителя, а за ней — два пассажирских кресла. Треугольную форму корпуса подчёркивали рёбра жёсткости, при ближайшем осмотре оказавшиеся закрылками.

Кабина водителя (или всё-таки пилота?) оказалась призывно открыта, и Астер осторожно заглянула внутрь.

Терминал в самом деле напоминал лётный. И сейчас он тревожно мигал красным, сообщая о критическом ущербе здоровью владельца. Мобиль оказался оснащён довольно сложной системой автопилота и при угрозе жизни человека заблокировал управление и попытался его эвакуировать. Но тот по какой-то причине использовал аварийное ручное управление и покинул заботливую машину, даже не захлопнув дверцу.

Вряд ли это был легионер. Скорее всего, тот, без головы. Астер машинально отметила, что безголовый труп единственный из всех щеголял в балахоне. Она ещё поёжилась, вспомнив про Джегга. К счастью, по комплекции безголовый на священника нисколько не походил. Впрочем, может, в конфликте и другие юбочники участвовали, только сильно обгорели, и теперь не разберёшь.

Бортинженер села в кресло и положила обе руки на панель. Пальцы забегали, выбивая стандартные коды передачи управления. Мобиль ласково заурчал, а потом вдруг перетянул девушку ремнём поперёк тела, ещё два ремня зафиксировали кисти рук, дверца захлопнулась.

— Назовите свой личный код, — потребовал терминал механическим голосом.

— Ещё чего! — огрызнулась Астер. — Ты как с инженером разговариваешь? Я тебе мозги сейчас на ноль помножу.

Вместо ответа панель кольнула её палец. Тонкая трубочка высосала несколько капель крови и втянулась внутрь корпуса вместе с сенсорами. Астер рванулась, пытаясь дотянуться до мешочка с отвёрткой и мультикубом (что-то из этого точно бы помогло!), но ещё один ремень перехватил её за шею, намертво примотав к креслу.

— Ах ты, тварь дикая! — задушенно процедила инженер, наблюдая за презентацией на экране.

Коварный мобиль выделял из её крови ДНК и сравнивал с содержимым генетической библиотеки из внутренней памяти.

— Ты семейная машинка? — попыталась снова разговорить мобиль Астер. — Я не собираюсь забирать тебя себе. Я больше по межзвёздным кораблям, знаешь ли. Давай, ты меня отпустишь, и мы тебя к наследнику твоего погибшего хозяина отвезём. Только в одно место заедем по пути.

Из подлокотника кресла выдвинулся телескопический манипулятор с иглой на конце и нацелился Астер прямо в шею.

— Ладно-ладно, — примирительно сказала девушка. — Можно никуда не заезжать. Давай просто разойдёмся мирно. Ты будешь стоять, где стоял, а я пойду, куда шла.

Мобиль не ответил, но и иглу не убрал.

Астер ничего не оставалось, как следить за разворачивающимися на экране цепочками родословных деревьев.

Она не слишком разбиралась в генетике, но и познаний инженера хватило, чтоб оценить совершенно гигантский масштаб скрининга. Семейство хозяина подлой машины, кажется, поистине огромно, и проверяет она связи на много поколений вглубь времён, но вряд ли найдёт общие участки генетического кода: Астер чистокровная представительница колонии Норг, изолированно развивавшейся на протяжении всех Тёмных Веков.

— Совпадений не найдено, — сообщил мобиль, подтверждая опасения Астер.

Девушка зажмурилась в ожидании укола в шею и скрестила пальцы на удачу — пусть там будет безобидное снотворное, а не какой-нибудь нервнопаралитический яд.

Но укола не последовало. Игла втянулась обратно, ремни ослабли, дверь разблокировалась, Астер не замедлила выскочить из кабины и совсем уже собралась уносить ноги, как тот же механический голос сообщил:

— Новый образец ДНК загружен. Приветствую. Задайте маршрут или алгоритм операций.

Инженер вытянула шею и заглянула в панель. Та светилась спокойным зелёном сигналом готовности.

— Каким был структурный алгоритм предыдущей операции? Озвучь, — с лёгкой хрипотцой распорядилась Астер. Горло пересохло.

— При обнаружении родства с базой Проклятых прервать жизненные функции.

— Ага-а, — протянула девушка, мысленно отругав себя за легкомысленную посадку в незнакомую машину. Вот Джегг бы никогда так безответственно не поступил. Наверное. — А что это за Проклятые?

— Уточните запрос, — ответил коварный кусок железа.

Да безразлично Астер сейчас, если честно, что это за Проклятые. Раз уж она к ним не относится. Но, может, они совсем даже и не плохие. Зейда, вон, тоже живым мертвецом обзывают. Наверное, и у Джегга социальный ярлык какой-нибудь обидный есть.

— Так. Скорректировать этот алгоритм. Отменить прерывание жизненных функций.

Немного подумав, Астер добавила:

— Отменить прерывание жизненных функций для всех твоих алгоритмов.

— Внимание! Предупреждение ошибки кода. Обнаружено тридцать две не завершённых процедуры.

Конечно. Если вырвать один логический блок, цепочки алгоритмов останутся не завершёнными.

— Отменить последнее действие, — скомандовала Астер. — Заменить прерывание жизненных функций на текстовое предупреждение. Предупреждение вывести на мультикуб с кодом…

Астер назвала свой контакт и с сомнением приблизилась к мобилю. Снова садиться внутрь будет совсем безумием? Может, лучше обычный мобиль попробовать взломать.

«Но тогда это будет вроде как угон, — сама себя убеждала Астер. — Ну и не бросать же на произвол судьбы этот чокнутый мобиль».

Она уже достаточно рассмотрела приборную панель, чтоб сообразить — перед ней гибридная машина-трансформер. Может втягивать колёса и некоторое время лететь на антигравитационной подушке. Не далеко и не долго, но передвигаться на такой штуке по охваченному беспорядками городу явно удобнее, чем на обычной наземной модели.

— Заряди аккумулятор, — обратилась Астер к мобилю. Тот послушно подъехал к зарядной станции, примагнитил к штепселю разъём и вывел на панель индикатор заряда: восемьдесят четыре процента.

Но инженера интересовала не батарея — интерсеть всё ещё отсутствовала, и Астер требовался машинный кабельный канал связи с сервером «Гибралтара».

«Амок, приём».

Робот просигналил о готовности мгновенно.

«Проанализируй данное устройство на предмет возможных потенциальных угроз для человека вообще и меня лично».

«Устройство оценивается как потенциально безопасное, — ответил после паузы Амок. — Может представлять угрозу только в случае нарушения контрольных контуров: при разрушении основных логических схем предусмотрен режим самоуничтожения».

«Отключи алгоритм самоуничтожения. Интегрируй устройство как подчинённое в систему «Гибралтара». Создай новую категорию: наземный транспортник».

«Готово».

Астер отсоединила мобиль от зарядной станции и, подавив снова разыгравшиеся опасения, уселась в кресло водителя.

— Задайте маршрут или алгоритм операций, — как ни в чём не бывало повторил механический голос.

— Обойдёшься, — пробурчала инженер. Недавнее неподчинение механизма задело её неожиданно сильно — давно она в такую дурацкую ситуацию не попадала. И ладно бы с человеком, а то — с обычным бортовым компьютером! — Ручной режим управления.

Мобиль подчинился беспрекословно. Астер аккуратно вывела его к воротам, но прежде, чем успела озаботиться их управлением, машинный разум связался с электроприводом по внутреннему протоколу, и рольставни быстро поползли вверх.

— Я думал, ты в отпуске, секунд, — сказал Джегг вместо приветствия.

— Меня арестовали по подозрению в убийстве, — мрачно сообщил Арг. — Прямо на стадионе. На глазах у Налы.

— В убийстве кого? — невинно уточнил священник.

— Вас, — не сдержал ядовитых ноток легионер. — И допрашивали. С пристрастием.

— А. За это и меня арестовывали, — пожал плечами чёрный. — У тебя транспорт какой-то есть?

Некоторое время Джегг молча разглядывал окружающую действительность через бронированное окно служебного мобиля.

— Секунд, что тут стряслось?

— Понятия не имею, — отозвался секунд без прежней агрессии. Беспорядки в городе стали для него куда большей неожиданностью, чем для священника.

— Ладно, — покладисто ответил Джегг и снова замолчал. Он пытался сосредоточиться на окружающих мобиль людях, но букет эмоций легионера слишком ярко выделялся на общем фоне. Отвлекало.

Арг чуть не сошёл с ума от скуки и негодования, подпирая стену флигеля в парке Священной Миссии. Обвинения в убийстве с него неожиданно сняли, но о том, чтобы вернуться в отпуск, не могло быть и речи. Даже не извинился никто. Арг долго бродил кругами вокруг флигеля, отведённого для проживания чёрного священника. Некоторое время наблюдал через неплотно зашторенное окно, как тот спит, но это быстро наскучило — спал Джегг совсем как убитый.

Потом в дом зашёл белый священник, но вскоре выскочил, будто ошпаренный, и прислал вместо себя пару девиц с кучей еды. Не успел Арг обзавидоваться, как тот же белый священник и ему перекус притащил. Это несколько примирило легионера с действительностью, и Арг даже настроился на умиротворённый лад, но потом из дома выбежали обе девчонки и исчезли в саду, сверкая пятками. Арг заглянул в окно.

Джегг мыл пол. Кажется, какой-то рубашкой.

— У богатых свои причуды, — философски заметил секунд и вернулся к трапезе.

И снова часы потянулись бесконечно долго. Подопечный сидел за столом, читал какие-то виртуальные документы, потом писал сам. И снова читал. И так по кругу. Девчонки бродили по саду и собирали цветочки. Старик ещё пару раз принёс Аргу воды и плюшек с мёдом.

И всё это время, пока секунд изнывал от безделья в зелёном оазисе Священной Миссии, в городе, оказывается, творилось такое! ТАКОЕ!!!

Закатные лучи разбивались об осколки витрин, так что казалось, будто Орион истекает кровью вместе с людьми на улицах. Что-то взрывалось. Что-то догорало. Кто-то бежал, раскрывая рот в немом крике (звукоизоляция бронированного мобиля отрезала внешний шум). Кто-то тащил награбленное, кто-то лежал, неестественно повернув голову — навсегда безучастный к происходящему вокруг.

— Открой окна, — прервал рефлексии секунда пассажир на заднем сиденье. — И крышу убери. Она ведь убирается?

Джегг задумчиво разглядывал потолок мобиля. Обдолбался чем-то этот псих, или издевается?

— Боюсь, сейчас это небезопасно, священник, — как мог сдержанно ответил легионер.

— Пока я в сознании, тебе ничего не грозит, секунд, — кротко произнёс чёрный.

Точно обдолбался.

— Я беспокоюсь о вашей безопасности, а не о собственной, — попытался в тон ему попасть верхогляд.

При этом Арг неосторожно посмотрел на Джегга в зеркало заднего вида и… мир вокруг вдруг перестал существовать. Сам Арг перестал существовать. Это не была пустота глубокого космоса — там так или иначе что-то присутствует. Звёзды. Пыль. Время. Гравитация. Но то, что Арг привык считать собой, оказалось просто волновой вибрацией. Маленькой пружинкой, резонирующей от страха. А боялась пружинка главным образом того, что, если вдруг перестанет бояться, именно это заставит её исчезнуть, кануть в небытие.

— Осторожней, — голос чёрного священника заново развернул перед Аргом Вселенную, как рулон бумаги.

Вот он уже сидит в остановившемся посреди улицы мобиле и до боли в пальцах вцепился в поручни. А Джегг смотрит в окно.

— Я сейчас при исполнении служебных обязанностей, Арг, — проповедник говорил сухо, но и хорошо: его слова как будто вытирают холодную испарину на лбу легионера. — Нам обоим будет проще, если ты станешь делать то, что я говорю. Без вопросов и рассуждений, секунд. Считай, что ты на военной операции, а я — твой командир. Времени на дискуссии сейчас нет.

Легионер протянул чуть подрагивающую руку к панели управления. С тихим шелестом крыша отъехала назад, окна втянулись в корпус мобиля.

— Поехали, — скомандовал Джегг, закрывая глаза. Он выпрямился на сиденье и постарался расслабиться.

Какофония звуков, запахов и чужих эмоций обрушилась на него, как летний ливень — тяжёлой и влажной стеной.

Эмпат отчётливо различал страх (много страха!), боль, злорадство, алчность, злость, жажду мести. Всё это варилось в толпе, то набухая уродливым пузырём, то плевалось горячими брызгами. Следы осознанной чужой воли ощущались, но исчезающе зыбко, неуловимо. Джегг понял, что находится слишком далеко от эпицентра событий, и, как и люди вокруг, улавливает лишь отголоски.

Арг медленно вёл мобиль по центру улицы, на которой давно уже никто не соблюдал правил дорожного движения, готовый схватиться за оружие в любой момент. Но не потребовалось. Грабители, крушащие витрины и тянущие из магазинов всё, что под руку попадётся, отводят глаза от священника. Испуганные горожане мечутся, пытаясь подобрать сколько-то безопасный маршрут — и все как один стараются держаться от мобиля подальше. Никто не попросил подвезти. И секунд им за это благодарен — потому что не знал бы, как поступить: спасать гражданских? Или заподозрить в них угрозу для подопечного?

Никогда он ещё так не радовался встрече с легионером из городской центурии. Патрульный лишь кивнул равнодушно верхогляду.

— Проезжайте.

Но тут Джегг, весьма достоверно изображавший спящего, вдруг встрепенулся и подал голос:

— Как вы общаетесь с руководством в отсутствие интерсети?

Легионер смерил взглядом песочного цвета балахон, который невольный гость Стелии перед выездом успел достать из очистителя. Подозрительный какой-то юбочник! Однако личную охрану к кому попало не приставляют…

— Это чёрный священник, — поспешил развеять сомнения постового Арг. — И сейчас действует от имени нашего конклава.

Легионер недоумённо почесал нос. Раньше, вроде, баба чёрной священницей была. А, впрочем, ему какое дело? Он же не верхогляд, чтоб священникам всех цветов сопли подтирать, и подчиняется только своему непосредственному командиру.

— По служебной связи, — вроде, и ответил, а, вроде, и про рации ничего не сказал.

Но мужчина на заднем сиденье открытого мобиля (с ума, что ли, верхогляд сошёл в таком виде по городу сейчас ехать?) как будто прочитал мысли легионера. Потому что его тёмные до черноты быстрые глаза уже нашли короткий пенёк антенны, торчащий из кармана патрульного.

— РС-764-А-56? — обладатель лицензии мультипрофильного связиста легко угадал полную модификацию. — Годится. Пусть мне такую пришлют. И частоту центуриона Фарха. Я буду в своём номере, в гостинице.

За границами оцепления царила нездоровая суета, но внешне всё выглядело благопристойно. Никакого мусора, битых окон и гари. Как будто Большой Пёс разделился на два независимых мира: в одном царит хаос, а другой сосредоточен на сохранении порядка.

Некоторую ясность внёс за поздним ужином Сегой. Из дружеской болтовни с легионерами, поочерёдно охранявшими квартал гостиницы, белому священнику удалось выяснить, что опасения Джегга по поводу террористической активности Бессмертных в разгар фестиваля полностью оправдались: имели место многочисленные организованные нападения, спровоцировавшие массовые беспорядки. Легион оцепил наиболее респектабельные кварталы столицы и организовывает вылазки на охваченные погромами улицы. В частности, целый отряд направился ко дворцу с претенциозным названием «Жемчужина Ориона», где проводился тот самый проклятый бал, из-за которого Сегой снова разругался с Хэлой. Когда рассказ дошёл до трёх красавиц, отбывших на дурацкий фестиваль, Арг не выдержал и выскочил из-за стола.

— Сядь и ешь, — сказал Джегг, не поднимая взгляд от собственной тарелки.

— Да как вы можете просто сидеть тут и… — молодой человек не договорил, прерванный подзатыльником белого священника.

— Сядь и делай, что тебе старшие говорят, — хмуро буркнул Сегой. Покосился на светлеющее окно: — Сегодня будет длинный день. На этой проклятой планете они все длинные, но этот будет особенный.

Чёрный священник благодарно кивнул белому, всё так же не поднимая головы: самообладание и Джеггу давалось не без труда. Он боялся. Боялся, пожалуй, как никогда в жизни. Судорожный спазм перекручивал желудок и сжимал горло при одной мысли о том, что Астер могла… что с Астер могло… Но ученик Стила и выпускник лучшей видьялай Бхара дисциплинированно подавлял панику. Эмоции заглушили чувство голода, но потребности тела никуда не исчезли — их нужно удовлетворить, чтобы тело не подвело в ответственный момент. И Джегг кусочек за кусочком отправлял пищу в рот, отточенными, механическими движениями. Не чувствовал вкуса, но всё внимание сосредоточил на пережёвывании. Потому что если позволить вниманию своевольничать, оно будет рисовать картины перед его внутреннем взором. Как Астер бежит от тянущего к ней руки преследователя. Как Астер пытается содрать с себя загоревшуюся одежду. Как Астер неподвижно лежит в луже крови.

Джегг чувствовал, как бешено разгоняется пульс, как начинает кружиться голова, как становится трудно дышать.

Он аккуратно промокнул губы салфеткой. Несколько мгновений разглядывал свои руки, лежащие по обе стороны от пустой тарелки.

— Сегой, — заговорил чёрный священник тихо, едва слышно.

— Да, — отозвался здоровяк, готовый на стену уже лезть от опостылевшего бездействия. И выть от бессилия — за границы оцепления местные легионеры его отказались пускать наотрез, обещая доставить девушек назад в целости и сохранности.

— Мне нужно побыть одному, — чуть запинаясь, будто признаётся в чём-то постыдном, произнёс Джегг. — Пожалуйста, проследи, чтоб меня никто не… беспокоил. Если будет вестовой от Фарха — пусть подождёт.

Как и вчера, Арг подглядывал за своим подопечным через оконное стекло, но на этот раз с другой стороны: бхарийский священник, раздевшийся по пояс, катался по травке в саду гостиницы, не хуже оцелота. Только что молодые побеги не жевал.

— Он на наркотиках сидит? — с надеждой спросил секунд у белого священника, стоящего у того же окна.

Тот мрачно насупился и переступил с ноги на ногу. Процедил сквозь зубы:

— Может быть.

Сегой был зол. Вчера, поругавшись с Хэлой, он отправился в бар, лелея надежду усладить гнев парой стопок красного коньяку. Характерную бутылку — плоскую, с манящей алой крышечкой, он заметил на стеклянной полке ещё при заселении в гостиницу.

Коньяк из самой Сирении обещал овеянное благородными ароматами забвение тревог и разочарований. Но лишь до тех пор, пока продолжал стоять на полке. Налитый в бокал (идеальный по форме: широкий у основания, но сужающийся кверху), напиток потерял половину притягательности.

Сделав один глоток, Сегой поперхнулся и выплюнул драгоценную влагу. Официант встрепенулся, подбежал и зачирикал что-то, выясняя причину его перекошенного лица. Сегой долго кашлял, не в силах говорить, а потом сразу начал орать: что за отраву ему подсунули? Этой дрянью он даже арматуру протирать бы не стал, не то что внутрь принимать.

Поднялся переполох, разраставшийся круг за кругом, пока к белому священнику не подошёл низенький человек в долгополом чёрно-фиолетовом халате и смешной плоской шапочке. Человек этот оказался хозяином гостиницы и в изысканнейших выражениях принёс гостю глубочайшие извинения за произошедший инцидент, но в кружева извинений умудрился вплести и один настойчивый вопрос: не приходилось ли благородному господину в недавнее время угощаться где-нибудь дивным горячим напитком, по свойствам отчасти напоминающим алкоголь: он терпкий и огненный на языке, кровь после него бегает быстрее, а мысли взлетают на звенящую высоту.

И Сегой хотел было уже сердито отмахнуться от этого болтуна, плоское личико которого расплывалось в подобострастной улыбке, но не внушало белому священнику ни капли доверия. Однако… такой напиток Сегой в самом деле вспомнил. Очень уж по описанию походил на отвар, который подавали на завтрак Астер и Джегг. На следующие сутки после того, как чёрный священник попал на «Гибралтар». Девчонка тоже была тогда чем-то обозлена, и пробурчала, что напитком они обязаны новенькому.

Выслушав скомканный ответ Сегоя, владелец гостиницы дробно закивал и улыбнулся так широко, что священник мрачно подумал: ещё немного, и уголки рта сойдутся у него на затылке, и верхняя половинка головы отвалится от нижней.

Но человечек только хлопнул в ладоши, и вот прошло немного времени, он семенил к Сегою с заварочным чайничком в руках.

— Меня зовут Астис, — представился, наконец, хозяин гостиницы, в котором Сегой опознал этнического эйнхерийца. — Позвольте мне угостить вас, о господин моего сердца, дабы загладить это досадное недоразумение. «Букет жизни» — драгоценный перл в сокровищнице вкусовых ощущений, которые только может предложить этот бренный мир. Мало что может сравниться с ним по богатству ароматов. Но есть один маленький нюанс: пригубившие его совершенно перестают выносить вкус алкоголя.

Сегой мысленно выругался. Мысленно, потому что запах от чайника в самом деле исходил очень знакомый. И приятный. Зовущий.

А человечек в халате уже сноровисто разливал напиток по фарфоровым чашкам.

— Занятный, занятный у вас на корабле пассажир, господин моего сердца, — ворковал между тем гостеприимец с лицом эйнхейрийца. — Мало кто знает этот состав. Мало кто за пределами колонии Норг. Мне вот за него пришлось дорого в своё время заплатить… — тут говоривший зажмурился, и Сегой решил, что воспоминание оказалось болезненным. Создалось впечатление, что вовсе не деньгами исчислялась цена, за которую Астис купил секрет убивающего радость употребления алкоголя пойла. И задай Сегой уточняющий вопрос, собеседник, кажется, в подробностях бы ему всё рассказал. Ароматная дрянь, янтарным сиянием взывающая из-за тонких стенок костяного фарфора, кажется, ещё и развязывает язык. Это белый священник вполне отчётливо ощущал и на себе: ужасно хотелось обсудить с хозяином гостиницы все странности Джегга, а вместе с ними и его двусмысленные отношения с Астер. Сегой так до сих пор и не понял, шпилит чёрный священник её, или нет.

Но именно сие жгучее желание и заставило Сегоя оборвать разговор и удалиться к себе в номер: бывший легионер терпеть не мог провокации. А ещё, если собеседник считал себя хитрее него самого.

И вот Джегг, наконец, изволил объявиться, снова с верхоглядом на хвосте. И не прижать его к стенке сейчас, не предъявить за самоуправство. Кто его просил весь экипаж этой дрянью травить? Ладно, Нала, она никогда сильно не набиралась. И Астер… задумавшись, Сегой понял, что инженера не то что пьяной никогда не видел — она даже символического бокала в руку не брала. Вот же двое чокнутых — два сапога пара!

А для его с Хэлой отношений алкоголь был жизненно необходим. Как смазка для шестерён. И ведь действительно: никто из них всё то время, что Джегг на корабле, капли в рот не брал. Отсюда и проблемы с капитаном! Глупости всякие выдумывает, накручивает себя…

Виновник этих бед между тем демонстрировал чудеса растяжки с элементами акробатики и вытоптал на траве уже приличных размеров круг. Полуголый чёрный священник двигался то медленнее, то быстрее, то махал руками, то медленно задирал ноги, то застывал в разнообразных стойках, то перетекал из одной позы в другую — пластичный, как вода, и капельки не то росы, не то пота блестели на его худощавом, как у подростка, теле.

В конце концов Джегг повернулся лицом к светилу, уже отчётливо поднявшемуся над линией горизонта, и замер на одной ноге. Вторую он согнул в колене и отставил в бок, а руки холмиком сложил перед собой. Из окна Сегой не мог разобрать, куда направлен взгляд тёмных глаз: на пальцы чёрного священника, на укрытый утренней дымкой Орион или куда-то в бесконечность. Да и не очень-то интересно, честно говоря. Главное, самому на линию этого взгляда не попасться.

Белый священник зябко передёрнул плечами и отошёл от окна.