Тернистая звезда

Глава 8. Шоппинг

Астер, зевая, наслаждалась кроваво-красным, с фиолетовыми сполохами, рассветом Большого Пса Ориона. Лениво соображала, о преобладании каких элементов в атмосфере говорит подобный оттенок, когда слева от неё упало что-то светлое и длинное. Астер отшатнулась, сон как рукой сняло, а по слабо хлопающему на утреннем ветерке полотну соскользнул Джегг.

— Извини, задержался немного, — шепнул он девушке.

Астер оглядела его светлое долгополое одеяние.

— Я вижу, ты успел променять имидж Императора Вселенной на Весёлое Замковое Привидение. Есть ли смысл трястись до бутика?

Предложение вместе пройтись по магазинам показалось ей странным ещё вчера. Джегга встречали у корабля с такой помпой, что захоти он, ему бы весь этот магазинишко притащили целиком. Прямо под окна.

— Этот наряд я у садовника одолжил, — Джегг придержал край широкого, полусолнцем уходящего к подолу, рукава. Свободной рукой ухватился за свисающее с крыши полотно и натянул его. — Вечером верну. Он всё равно в нём только к родне ездит, раз в сезон.

— А садовник в курсе одолжения, которое тебе сделал? — скептически осведомилась Астер, наблюдая за манипуляциями, которые Джегг осуществлял со своей импровизированной верёвочной лестницей.

Но тут вдруг вспомнилось, с какой искренней мольбой он просил доверить ему посадку корабля. Похоже, и сейчас просто развлекается. Астер в детстве так сливы в соседнем саду воровала. Хотя летняя усадьба отца была засажена самыми разнообразными деревьями и в сезон ветви просто ломились от плодов. Но у соседа, приправленные адреналином, они казалось гораздо вкуснее.

— Нет, не в курсе, — без тени угрызений совести ответил священник, не отвлекаясь от своего занятия.

Он поводил полотном из стороны с сторону, слегка припустил, затем скрутил его в тугой жгут, снова натянул и резко дёрнул. Собранная ткань змеиными кольцами упала к его ногам.

— У тебя поразительный набор десантных навыков. Для гуманитария, — сказала Астер с оттенком зависти — так ловко развязать узел на верёвке, по которой только что спустился, у неё бы не получилось.

— Десантники так не умеют, — Джегг проворно соорудил тюрбан и пристроил на голову. — Я этому в видьялай научился. Идём, не стоит тут задерживаться.

— Видьялай? — заинтересованно переспросила Астер, едва поспевая за его быстрым шагом.

Ей было немного неловко — на корабле она чувствовала себя инженером, он — пассажиром. А на планете… тут социальный статус Джегга, гораздо более высокий, чем её нынешний, почему-то начал смущать. Но пока они наедине, можно ведь оставаться накоротке?

— Видьялай это… школа. На баашане. Мой учитель, Стил Миротворец, много внимания уделял вопросу мирного сосуществования колонистов с коренным народом Бхара. Поэтому я окончил параллельно две школы: интернат в Космопорте и видьялай в Раджан-ка-шехер.

— Здорово! — Астер даже подпрыгивала на ходу от восхищения. — Получилось, ты свой для обеих культур!

— Нет, вышло наоборот, — отозвался Джегг резче, чем собирался. — Получилось, я для них обеих чужой.

Астер примирительно взяла его за руку.

— Ты не скучаешь по Бхару? Тебе… на «Гибралтаре» не одиноко?

Джегг даже остановился, чтобы заглянуть ей в лицо.

— Так одиноко, как на Бхаре, мне не было нигде во Вселенной. Так что нет, не скучаю.

Черты его чуть дрогнули, тронутые горечью воспоминаний.

— Вот Уко… — глухо произнёс Джегг. — Уко мне не хватает. Жалею, что не смог взять его с собой. А взял бы — стал бы жалеть, что оторвал от родного леса и стаи. Я…

— Так, отставить грустные мысли! — Астер порывисто обняла мужчину и поцеловала в щёку: она уже сожалела, что напомнила священнику о его колонии. — Мы по магазинам собрались. Ты здорово придумал отделаться от легионеров. Сегодня будет отличный день!

Джегг отстранился и зашагал к стоянке. Объятие и поцелуй, пусть и вполне невинные, вызвали в нём чрезмерную реакцию. Не хватало ещё, чтоб Астер это заметила.

— Вызови мобиль. Я мультикуб в номере оставил.

— Конспиратор, — одобрительно улыбнулась Астер, доставая свой девайс.

Роботизованная платформа к доку подошла вовремя. Но внутрь пропустили только Астер. Джегг, в тюрбане и при бороде неотличимый от аборигена, удостоился от докеров лишь презрительных насмешек и напоминаний, что его место по ту сторону периметра колонии. Астер это неприятно поразило, но сам священник нисколько не смутился:

— Наастааяшший мушшчинаа не стаанэт смаатрьеть, каак таакоье ххрупкаье шшеншшина стааньет ааднаа грузьить каантеньер!

Джегг говорил, необычно растягивая гласные. Астер поняла, что он изображает местный акцент, но этого мало — у священника и голос поменялся, стал выше и словно бы звонче. Девушке стало казаться, что рядом с ней — другой, незнакомый человек. Холодок пробежал по спине.

Докеры обрушили на него ещё один ворох уничижительных замечаний о том, что уж тут найдётся, кому красавице помочь, без всяких юбочников. Чтоб и не думал из себя всякое изображать, а не то…

Джегг исподволь подмигнул Астер, взглядом указывая на видеокамеру, установленную над воротами. И до неё, наконец, дошло: священник внутрь дока и сам не стремится — если его будут искать верхогляды, срисовать лицо из системы наблюдения ничего не стоит.

Снисходительно похлопав спутника по плечу, Астер вошла внутрь.

Первое, что она сделала при виде Амока — отстучала ногтями длинную дробь по обшивке, отдавая роботу шифрованный приказ. Он любил при встрече вслух, официально приветствовать священника «оператор Джегг», а сейчас это будет крайне неуместно. Амок подмигнул ей лазером (точь-в-точь как Джегг!) и потянул сразу десяток контейнеров на платформу.

По пути к выходу инженера перехватил бригадир докеров. Явно стесняясь, он перетаптывался с ноги на ногу и чесал коротко стриженный затылок:

— Слышь… ты поосторожнее с ними. С юбочниками. Ты девка толковая, но одной с таким не надо ехать. Давай, из парней кого с тобой пошлю.

— О-о-о, как это мило! — Астер обняла окончательно залившегося краской бригадира. — Но мне не в первый раз. У нас тут, на «Гибралтаре», весь штат девчачий, так что привыкла. Этот человек… — на мгновение она задумалась, какую легенду придумать Джеггу. Взгляд упал на накладные в руках, — …мой заказчик.

Не желая подставлять ничего не подозревающего человека под возможные неприятности, Астер поменяла местами несколько слогов в названии фирмы и имени владельца, и уже в таком виде оставила заботливому докеру вместе с контактом своего мультикуба. Если завтра утром Астер в доках не появится и на связь не выйдет, он сообщит Легиону.

— Рисковая ты, — недовольно качал головой мужчина. Но от сердца отлегло: и совесть чиста, вроде бы, и от работы отвлекать никого не надо. А то заказов валом. Один этот «Гибралтар» чего стоит!

— Как ты… тут? — неопределённо осведомилась Астер, когда гружёная платформа тяжело качнулась и тронулась к пункту назначения. — Не обижали?

— Пару раз обозвали приматом и обещали подвесить на воротах, если ещё раз покажусь на глаза, — печально отозвался Джегг.

Он не стал уточнять, что будь на месте священника обычный абориген, не обученный искусству словесно усмирять людские страсти, дело, вероятнее всего, дошло бы до рукоприкладства.

— Откуда столько ненависти? — вздохнула Астер.

— Из-за страха, — не раздумывая, ответил священник. — Ненависть всегда порождение страха.

— Как думаешь, у этой колонии есть основания бояться коренных?

— Неверно сформулирован вопрос, — в собственной интонации Джегг узнал голос покойного учителя. И с горечью подумал: до Стила Миротворца ему очень, очень далеко.

Астер хотела уточнить, что он имеет в виду, но увидев выражение его лица, передумала. Вместо этого взяла руку Джегга и переплела свои пальцы с его.

Терзаемая любопытством, она прочитала всё, что смогла найти в интерсети о служении чёрных священников. И мало что поняла. Чёрный священник должен следить за соблюдением баланса сил. Чёрный священник должен задавать стандарт морали. Чёрный священник должен противостоять ереси. Все эти общие фразы ей ни о чём не говорили. Но судя по глубоким складкам, снова прочертившим тонкие черты Джегга, состарившим его сразу на десяток стандартных лет, Астер поняла, что её чёрный священник принимает происходящее на Большом Псе Ориона слишком близко к сердцу.

— Здесь не твоя юрисдикция, Джегг, — произнесла она с проникновенной мягкостью. — Их проблемы — не твои проблемы.

— Мои, — тихо сказал мужчина. — Вчера в Священной Миссии мне сменили код с транзитного на постоянный. Я теперь полноправный член их конклава.

— Вот как… — пальцы Астер вздрогнули и разжались.

Вчера за ужином она полистала состав конклава Большого Пса. На чёрной священнице взгляд невольно задержался. Элегантная причёска, платье, выгодно подчёркивающее роскошную фигуру. Огромные карие глаза, соболиные брови идеальной формы. Но самое примечательное, и поза её, и выражение лица были настоящим воплощением собственного достоинства. Статусная женщина. Как, впрочем, и подобает чёрной священнице. Из них с Джеггом отличная пара выйдет. Профессиональная в том числе.

Он хотел удержать её руку в своей, но это было всё равно, что пытаться схватиться за воду. Когда Астер не желала его близости, Джегг чувствовал себя беспомощным. Он пытался разобрать коктейль её эмоций, которые успел уловить: нежная забота, густо приправленная сожалением, с ноткой грусти.

Его вдруг охватило предчувствие надвигающейся страшной, непоправимой беды. Священник по привычке попытался рационализировать предчувствие.

У колонии Большого Пса Ориона есть проблемы. Более серьёзные проблемы, чем он изначально предполагал. Неужели положение так кардинально ухудшилось за те несколько лет, во время которых Стелия сосредоточилась на детях?

Эту мысль Джегг отмёл как несвоевременную. С причинами он будет разбираться потом. Сейчас наиболее острые проблемы надо решить.

Бессмертные. Молодые и очень молодые люди, разочарованные в окружающем мире и очарованные сказками о прелестях мира загробного. Большинство из них совершенно безмозглые, а потому не опасные — из-за предсказуемости. С ними и легионеры успешно… но Стелия просила разобраться с ними Джегга, значит, легионеры не справляются. Хотя казалось бы, что тут сложного? У вас ведь есть разведка, и хорошая. Достаточно поймать вербовщика и вытянуть из него информацию о центрах подготовки смертников. Навалилась тоска предвидения неприятной рутины. Но страшное надвигалось не с этой стороны. Джегг забыл на время о Бессмертных.

Культ Терры и чистоты происхождения. Архаизм. Но запущенный. По-хорошему, дело одной массовой проповеди. Местному конклаву. Но конклав сначала надо собрать. Да и с противоположной стороны реакция зашла, скорее всего, уже слишком далеко. Одной проповедью не отделаешься. Джегг прикинул возможные формы сопротивления коренного населения, и к горлу подкатил комок. Для его работы у него слишком чувствительный вестибулярный аппарат. Или слишком расшатанные нервы.

Ощущение надвигающейся катастрофы продолжало нарастать, раздражая неопределённостью источника.

Взгляд Джегга упал на пышную гриву, выбивающуюся из небрежного пучка на затылке Астер. Девушка любовалась восходом Ориона, а тот окрашивал пряди её волос тревожной медью. Сердце вдруг болезненно сжалось и выбилось из ритма, пропустив удар. Предчувствие беды сделалось невыносимым. Джегг в привычном уже порыве потянулся к золотой ниточке Астер, но она неожиданно оказалась окружена непробиваемой изоляцией.

Астер радовалась тому, что платформа автоматическая, двигается по навигатору и можно ехать, не отвлекаясь на дорогу. Было это особенно кстати, потому что дорогу она сейчас видела нечётко. Сердито моргнув, девушка с неудовольствием почувствовала, как щёки сверху вниз пересекли две тёплые влажные дорожки. Пришлось отвернуться и щуриться на всё сильнее разгорающийся рассвет.

Она сейчас была противна сама себе. Словно и не было всех этих лет… словно она опять маленькая глупышка, рыдающая из-за того, что её бросил мужчина, который ей ничего не обещал. Астер закусила губу. Тут же вспомнила, что так обычно делает Джегг, и губы сами собой сложились в насмешливое выражение. Нет, ну что за дурочка?

Слёзы высохли. Не так уж и много их было. Всё-таки с прошлым разом не сравнить, хоть какой-то прогресс! На самом деле, всё это к лучшему. На самом деле, она ведь всегда знала, что так будет: все временные спутники рано или поздно сходят с твоей орбиты и дальше ты бороздишь просторы Вселенной в привычном одиночестве. Как межзвёздная комета, лишь сверкнув на прощанье холодным светом хвоста.

Астер глубоко вздохнула и нырнула в спокойствие, как в ледниковое озеро Норга. Вселенная безгранична. Возможно, однажды на её бесконечных просторах Астер встретит мужчину, с которым они будут двигаться по одной траектории. Или нет. Не важно, в общем-то. Главное, что Джегг останется на Орионе. Спасибо тебе, Орион, бесстрашный охотник! Тебе и твоему Большому Псу. Если б это совместное путешествие длилось до самой Спиральной станции, священника стало бы слишком сложно забыть. У него слишком манящий запах. И слишком ласковые руки. И слишком уютная грудь, к которой слишком приятно прижиматься.

Астер безжалостно выбрасывала кусочки воспоминаний в холодные бездны Вселенной, как ракета-носитель выбрасывает кассету орбитальных спутников. Пусть летят, греют кого-то направленным сигналом связи. Кого-то там, в Священной Миссии, непонятной и непостижимой для неё, бесчувственной к таинствам священников. А она, как и ракета-носитель, распрощается с ними навсегда.

Платформа вздрогнула и остановилась. По канту зажегся оранжевый индикатор. Снова потеряли сингал интерсети. Она только подумать об этом успела, а Джегг уже проверил приёмник сигнала — всё с ним было в порядке. Что-то ей это напоминает.

Хмурый, с почерневшим лицом и судорожно сжатыми губами, Джегг открыл панель ручного управления. Астер не возражала. Ему нравится управлять, пусть играет. Она сейчас чувствовала такую усталость и апатию, как будто позади был длинный, изматывающий рейс. А, впрочем, кто скажет, что не было?

Джегг заставил платформу сдать назад. И ещё назад. И ещё… хорошо, что дорога, прежде такая загруженная, постепенно очистилась, а на этом участке и вовсе сделалась пустынной: оглядевшись, Астер заметила лишь пару пассажирских мобилей, да и то на некотором отдалении.

Её мультикуб радостно пискнул, сообщив, что снова поймал интерсеть. Кант платформы весело мигнул зелёным и погас.

— Что за… — Джегг проглотил едва не сорвавшееся грязное ругательство. Он не чувствовал внешней угрозы, никакого враждебного присутствия. Очень, очень плохой знак!

— Интерсеть с той стороны периметра глушат, — сообщила Астер, успевшая покопаться в мультикубе. — Тут говорится, что Павитра парти… пар…

— Павитра Пратирод кии Сина, — подсказал Джегг. — Армия Священного Сопротивления. Или Армия сопротивления священникам. От контекста зависит. Повстанцы. Борются с колониальной экспансией.

— О. Ты слышал о них? — её поразил не столько факт осведомлённости чёрного священника, сколько нейтральный тон. И что он перестал так яростно сжимать зубы.

— Да, на Бхаре целый корпус базировался. Но довольно давно. Я ещё ребёнком был.

— Они не опасны?

— Чрезвычайно опасны. Но не здесь. Атакуют, как правило, центр города, большие скопления людей. Фестиваль даст им массу прекрасных поводов себя проявить. А легионерам — доблестно пресекать. В общем, все заняты, а мы можем спокойно двигаться, куда собирались. Если у тебя автономная карта есть. Интерсеть они глушат, чтоб пропаганда Миссии до подконтрольного населения не добивала.

— Карта есть, — она протянула ему мультикуб с отмеченной точкой назначения.

— Вот и прекрасно.

Джегг вернулся к пульту, платформа проехала немного и снова зажглась оранжевым. Интерфейс оказался немного непривычным, ему пришлось сосредоточиться на управлении, так что реплика Астер застала врасплох:

— Я думала, священники считают свои доктрины непреложной истиной, а не пропагандой.

Инженер довольно долго наблюдала за спутником. Он всё ещё хмурился, но теперь, очевидно, не из-за мрачных размышлений о судьбах мира, а потому, что опасался не вписаться гружёной платформой в крутой поворот. Астер разглядывала Джегга в невольном желании получше запечатлеть в памяти его точёные черты. Приятное было приключение. Но «Гибралтар» подлатают через пару недель. Может быть, три. Может бить, не бортовых, а местных, в которых по девять дней и сутки в полтора раза длиннее стандартных. Но, тем не менее, очень скоро инженер со своим транзитным кодом полетит дальше. И даже не узнает, чем кончится его противостояние с этими повстанцами. Самоназвание у них зубодробительное. А странно, кстати, что Джегг назвал их повстанцами. Не мятежниками или боевиками.

— Я думала, священники считают свои доктрины непреложной истиной, а не пропагандой.

Джегг бросил на неё короткий взгляд, но тут же вернулся к дороге.

— Я чёрный священник.

Как будто это всё объясняло.

Баллистическая ракета класса земля-земля прочертила небо расползающейся дугой. Лететь ей не так уж далеко — до скромной периферийной гостиницы, расположенной слишком далеко и от белых кварталов столичного города, и от космопорта, чтоб попадать в зону действия их противовоздушной обороны.

Люди в пыльного цвета балахонах забегали, приводя ещё горячую установку к транспортировочному виду. Ответ от колонии не заставит себя ждать. Но на месте запуска они найдут лишь дикий пустырь. Разве что в паре мест заметят спёкшийся от жара пусковых дюз песок.

Казалось бы, какой смысл тратить точную, очень дорогую ракету? К чему все эти хлопоты с эвакуацией пусковой установки? Обычная гостиница. Днём там и персонала-то наберётся не густо. А постояльцев и вовсе можно по пальцам пересчитать.

Но уникальный сигнал передатчика офицерского комбинезона исходит именно оттуда, а не из флигеля Священной Миссии, куда будто-то бы сопроводил чёрного священника Джегга его пышный кортеж.

Хитрец! Но на этот раз ты, Ракшас, перехитрил сам себя!

Заказчика звали Аади, и он поразил Астер тем, что на универсальном трансгалакте мог сказать только:

— Здравствуйте!

Когда уровень взаимного недопонимания достиг критического уровня, Джегг забрал у девушки накладные и переговорами занялся сам.

— С тобой жена его переписывалась, — пояснил он Астер, наблюдая, как Аади с сыновьями разгружают платформу ручными штабелерами. — Она школу при Священной Миссии закончила. Я думаю, будь ты одна, он бы и с накладными разбираться её отправил. Но когда меня увидел…

— Решил по твоей одежде, что с тобой и сам договорится, — предположила инженер.

Джегг собирался сказать, что для аборигенной культуры женщинам считается неприличным показываться на глаза незнакомым мужчинам за пределами строго регламентированных ситуаций, но решил эту не вполне приятную подробность опустить. Вместо этого обратился к Аади на баашане:

— А теперь, любезный, перейдём к делам более приятным и достойным. Мне и этому божественному цветку, — он взглядом указал на стоящую рядом и с интересом прислушивающуюся Астер, — нужна приличная одежда на время пребывания в ваших благословенных краях. Увы, но падшие жители колонии совсем утратили остатки разума и покрывают себя блёстками с ног до головы, без сомнения, навлекая на себя гнев Предвечного!

Аади согласно закивал и разразился длинной тирадой, порицающей современные тенденции моды. Но, увы, живут они с супругой в колонии, поэтому и ассортимент приходится держать соответствующий.

Джегг охотно поддакивал (его самого бесконечные блёстки приводили в неистовство). Но куда больше негодования Аади его интересовал местный акцент, довольно заметно отличавшийся от бхарийского варианта баашана. Священник, привыкший улавливать мельчайшие звуковые оттенки, увлечённо обсуждал с торговцем всё, на что падал взгляд: одежду, аксессуары, его сыновей, погоду, женщин…

Астер между тем проводили на «женскую половину». Супруга Аади звалась Ямика и держала массажный салон в том же здании, что и бутик. Сама она оказалась шустрой черноглазой красоткой, выше Астер примерно на полголовы и на столько же шире в груди.

— Ты транзитёрка, — заключила Ямика на безупречном трансгалакте, окинув внимательным взглядом не очень чистый форменный комбинезон Астер. — С того корабля, что Аади шмотки привёз, с «Гибралтара».

Астер подтвердила, что да, это она и есть. Стоять на ремонте долго, так что хотелось бы платье — по городу погулять, на концерт какой-нибудь сходить, и вот это вот всё. А ещё удобное что-нибудь и не жаркое для загородных прогулок. По горам вашим лазить, там, судя по карте, озеро красивое?

— Озеро, ага, красивое, — хихикала Ямика, покусывая кончик чёрной, как сажа, косы. — Ты замужем за ним?

Она кивнула куда-то в сторону столика с баночками и ароматическими палочками. Тут только Астер заметила небольшую голограмму, передающую хозяйке визуальный слепок всего происходящего в бутике. Изображение Джегга активно жестикулировало перед носом Аади. Ямика потыкала пальцем в свой мультикуб и звук, прежде совсем тихий, стал хорошо различим:

— Дайя ка лии, аадароней маходай, йах Эвалонайе решан нахи хаи! (Прости меня, почтенный, но это не Авалонский шёлк!)

— Торгуется, как бхариец! — одобрительно цокнула языком Ямика. — Мой так не умеет. Сколько раз говорила…

— Он и есть бхариец, — невольно улыбнулась Астер. — Случайный пассажир «Гибралтара». До Большого Пса и летел. Я думала, в бутик только наш груз сдам, а остальное уже за периметром, поэтому…

— В общем, слушай сюда, девочка, — доверительно наклонилась к ней Ямика. — Этот твой бхариец просил подобрать тебе полный гардероб, от белья до церемониальных покрывал и украшений. Это, конечно, можно, но ты уверена, что тебе есть, где это всё хранить на корабле?

«Он не мой! — хотелось выпалить Астер, и топнуть ногой. — Мы вообще никто друг другу, даже не друзья!»

Но, во-первых, это выглядело бы инфантильно. А во-вторых, было бы ложью. Так что девушка лишь посмотрела в тёмные и весело мерцающие, как угли, глаза Ямики и ответила:

— Достаточно пары платьев и одного костюма. А, ещё обувь к ним.

Следующие несколько часов Ямика скакала вокруг Астер горной козочкой, то доставая всё новые и новые наряды со стеллажей, то извлекая их из потайных мест, а то и вовсе выбегая из салона и возвращаясь с ворохом контейнеров.

— Традиционная капада тебе не подойдёт, — бормотала женщина. — Нужно что-то нейтральное, среднее…

— Да мне всё равно, как это выглядит, лишь бы не жарко было, — пыталась встревать в её размышления Астер.

— Цыц! — картинным жестом отметала её замечания Ямика. — Ты церемониальный комплект и надеть не сможешь сама. И ходить в нём надо уметь. Так, посмотрим, что тут у нас?

Сошлись они на просторном балахоне, чем-то напоминавшим наряд Джегга. Только этот был расписан прихотливыми узорами и собирался шнурком на талии.

— Что он там про авалонский шёлк бормотал? — задумалась Ямика, поглядывая на фигурку священника, степенно потягивающую что-то из пиалы. Они с Аади сидели друг напротив друга, и продолжали беседу, совмещённую с трапезой. — А! Было же у меня одно…

Платье лежало в длинной коробке, как в кроватке, переложенное тонкой шуршащей бумагой.

Но ткань его оказалась ещё тоньше. Невесомая и нежная, как паутинка, она ложилась слой за слоем, окутывая тело приятной прохладой. Необычная застёжка позволила подогнать лиф точно по фигуре Астер.

Ямика осмотрела её с явным удовлетворением.

— Хороша! Только, знаешь, что? Координаты мои на мультикуб сохрани.

— Ладно, — не стала спорить Астер, хотя и не вполне улавливала ход мысли собеседницы.

— Бхариец и без того на тебя пялится, как на оазис в пустыне, — пояснила Ямика. — А когда ещё грудь, талия подчёркнуты… если ему, или кому другому, башню снесёт, сюда беги. Если сможешь, конечно. Но ты девчонка спортивная, думаю, сможешь. Особенно если в колено ему перед этим что-нибудь воткнёшь. Вход вон там… скажешь, на массаж ног. Я тогда, если что, сама с ними поговорю. По-нашему, на баашане.

Ямика улыбнулась настолько многообещающе, что Астер прыснула смешком. Но отметила также стальные рольставни над карнизами окон. И металлическая дверь на удивление внушительная…

— А часто такое бывает? — спросила она уже без улыбки. — Чтобы на девушек нападали из-за платья?

— Да не в платье дело, — вздохнула Ямика. — Но бегать надо быстро. Так что давай сандалии тебе удобные подберём.

Попадание ракеты вышло точным, ровненько в окно. Обрушился этаж сверху, стены соседних номеров, и… немного покачавшись, словно раздумывая, сложилась вниз вся секция. Верхогляды, дежурившие на охране чёрного священника Джегга, страстно завидовали секунду Аргу, удачно взявшему отпуск накануне. Выглядело настолько подозрительно, что прайм даже подал рапорт трибуну.

Получив сообщение об атаке на гостиницу, Стелия схватилась за чётки — существовал мизерный шанс, что Джеггу удалось спастись. Может быть, как раз в этот момент он куда-то вышел? Может быть, он лежит под завалами, но всё ещё жив?

И чётки, и мультикуб с одинаковым механических равнодушием отрапортовали, что устройства священника Джегга физически уничтожены. Об этом же говорил и прервавшийся сигнал из панциря.

Стелия постаралась взять себя в руки. И ещё раз. Очень постаралась. Вызвала центуриона верхоглядов, когда перестал дрожать голос.

— Вы должны найти, откуда была утечка информации о местоположении священника Джегга. Проследить все возможные основные и боковые версии. Я хочу, чтобы ко мне приводили всех подозреваемых. Вменяемыми и живыми. Я хочу говорить с каждым из них лично.

Основная версия оказалась одна: наружное наблюдение отметило инженера Астер, покидающую гостиницу в компании неизвестного мужчины. Судя по одежде — аборигена.

Птичий щебет висит в воздухе, слетаясь с игрой световых бликов на резной листве. Звезда Ориона в сочетании с атмосферой создаёт спектр немного теплее стандартного: то, что на древней Терре художники называли «золотой час» тут длится дольше.

Каменные башни древнего города дышат временем. Свет мягко стекает по их куполам, как разомлевший оцелот. Мосты и беседки, такие изящно-строгие издали, стоит приблизиться к ним, обрастают деталями. Утончённые барельефы повествуют истории о героях. Резное кружево камня поёт о любви.

Любовь чёрного священника идёт рядом, так близко, что его рукав касается её камиджи. Свободное одеяние должно скрадывать фигуру, драпировать ниспадающими складками. Но ткань такая тонкая и мягкая, что каждый порыв ветра соблазнительно очерчивает девичье тело. Волнующе. Джегг гадает, есть ли на ней сейчас бельё, потому что ему в своём уже становится тесно. Ветер, должно быть, решил свести бедного священника с ума: так явно обозначил скрытые под камиджей полушария груди, что на какое-то мгновение Джегг отчётливо заметил вздёрнутые горошинки сосков. Но… если подумать, это может быть и традиционное аваш — жёсткий лиф, расшитый каменными бусинами.

Если б он позаботился узнать, выбрала ли она себе аваш, было бы проще. Но покупки Астер, в отличие от своих, Джегг оплатил не глядя и не торгуясь.

Ещё не хватало! Астер и без того еле сдерживалась, чтоб не разорвать его на тысячу маленьких чёрных священников. Как будто он виноват, что на окраине колонии не ловит интерсеть, и чтобы сделать безналичную транзакцию приходится ехать по забитым дорогам в центр. Как будто он виноват, что у девушки при себе не было наличных денег. Астер даже не знала, что в системе Ориона до сих пор используют наличные деньги.

Больше всего она разозлилась, когда он попросил принять наряды в подарок от него. Намекать на подарки от Эжеса совершенно точно не стоило… Джегг даже не понял, как так вышло, что его глаза всё ещё на месте, а не выцарапаны этой разъярённой тигрицей.

Но вот теперь они идут рядом по хорошо подогнанным и отполированным плитам из какого-то местного камня. Белого, как мрамор, прочного, как гранит. Прохладные струи воды тут и там омывают как сами плиты, так и ступающие по ним в сандалиях ноги. Приятно.

Почти так же приятно, как глядеть на неё. На то, как камиджа рисует абрисы её тела… Вопрос с грудью можно было бы решить просто. Просто прикоснувшись к ней. Ткань, в самом деле, очень тонкая. Он бы сразу догадался, что там: упругая плоть или жёсткое традиционное украшение.

Однако лапать Астер руками сейчас было бы форменным безумием. Ещё большим безумием, чем находиться с ней здесь, за пределами колонии, в священном Хампи. Джегг не вполне твёрдо понимал даже, как они оказались тут: сознание сопротивлялось цепочке иррациональных решений, смазывая их в блеклую последовательность слайдов: какой-то притон, какой-то разговор, двухколёсная конструкция с длинным сиденьем наверху… купил он эту штуку или угнал? Джегг не помнил. Помнил только удивлённое лицо Астер:

— Ты… умеешь таким управлять?

И свой рассеянный ответ:

— Я и грузовой платформой управлять не умел.

Несколько неуверенных виражей — и её испуганный вскрик, когда он на ходу подхватил её и усадил впереди себя. Наверное, сзади было бы правильнее. Но он хотел, чтоб её волосы щекотали ему лицо. Чтоб на особенно крутых поворотах она прижималась к его груди.

Один, второй, третий ориентир… брешь в заборе. Кто-то в притоне о ней говорил. И вот они уже мчатся по каменной дороге, древней и безупречной.

Всё это произошло потому, что, немного успокоившись после ссоры, когда Джегг уже поймал похожего на большого жука почтового робота, загрузил в него покупки и настроил ему маршрут до гостиницы, Астер сказала, что хочет в место, где много деревьев и мало людей. Она искала на карте городской парк. Но Джегг подумал о колонистах, фестивале, блюдущих порядок легионерах и историке, который обязательно встретится где-то в толпе… Хампи казался очевидным выбором.

Впрочем… ничего плохого до сих пор не произошло. Священный город в самом деле великолепен. И Астер на него больше совсем не сердится. Идёт рядом. Задумчивая, нежная. Надо заговорить с ней о чём-нибудь. Потому что если он сию секунду не отвлечётся, то в следующую секунду просто прижмёт девушку к себе, чтоб она, наконец, почувствовала, какое впечатление производит на него. И загадка наличия этого проклятого аваша, наконец, разрешится.

Но Джегг тогда точно останется без глаз.

— Могу я задать тебе личный вопрос? — спросил он настолько нейтральным тоном, насколько мог.

— Да, конечно.

Астер охотно отозвалась на его реплику. Было стыдно, что сорвалась на него после бутика. Но Аади с таким уважением поглядел на Джегга, оплатившего её счёт, что Астер моментально почувствовала себя в роли наложницы в гареме местного шаха. Впечатление усиливалось ещё и тем, что при беседе с Аади чёрный священник говорил, стоял, смотрел и вообще держался точь-в-точь как какой-нибудь наследный принц (Астер повидала таких достаточно как сопровождая отца в деловых поездках, так и после… за время своей не очень длинной, но бурной карьеры). Это привело её в такое бешенство, что стоило им зайти за угол, она наорала на этого шейхе недоделанного. Конечно, не стоило. А уж пытаться залепить ему пощёчину после упоминания подарков от Эжеса… хм… Астер сама не знала, что на неё нашло. Давно не припоминала за собой таких эмоциональных реакций. То было настоящее бешенство!

Хорошо, хоть Джегг оставался совершенно невозмутим. Он поймал её за руку, плавно, будто в танце, положил её ладонь к себе на плечо, а саму её за талию притянул к себе, обнял. Его ладони ласкали ей спину, через тонкую ткань балахона, в который она переоделась, Астер ощущала тепло его рук. От них исходит какое-то особенное тепло, не навязчивое, как у жаркой звезды Ориона, а успокаивающее, нежное. Гнев улетучился, за ним улеглось и раздражение.

Она решила, что просто переутомилась на жаре. И предложила сходить погулять в какой-нибудь парк, покормить уточек или вроде того. Джегг кивнул, поговорил с несколькими людьми на языке, которого она не понимала, и едва не убился на каком-то местном средстве микромобильности. Открытая рама с двумя широкими колёсами и длинным седлом не внушала Астер какого-либо доверия.

— Ты… умеешь таким управлять? — спросила она Джегга, в надежде, что он откажется от этой затеи.

Да, тут всего две педали и рычаг на руле, но, будучи инженером, Астер прекрасно понимала, как много нюансов может быть в управлении самым простим на вид механизмом.

— Я и грузовой платформой управлять не умел, — легкомысленно ответил Джегг, нажимая на этот самый таинственный рычаг. Оказалось, он ненадолго включает гравитационную подушку. Полноценного полёта не выйдет, но преодолеть яму или другую неровность трассы — вполне.

Через пару виражей, когда он сколько-то уверенно научился держать равновесие, Астер собиралась дождаться, пока он спешится с этого механического чудовища и недвусмысленно заявить, что на этом никуда не поедет, чистое же самоубийство: полное отсутствие защитной кабины, ветер в глаза, а что, если на повороте занесёт?

Но Джегг у неё спрашивать ничего не стал. И останавливаться — тоже. Просто подхватил и усадил перед собой, как мифологический ковбой на только что объезженного мустанга.

Было ужасно страшно. Но интересно. Но страшно.

Временами она просто зажмуривалась, не в силах смотреть на несущуюся навстречу стену, и вжималась спиной в сидящего позади Джегга, ощущая его учащённый пульс. Но каким-то чудом со всеми препятствиями он расходился. Надо спросить потом, сколько часов он налетал в универсальном симуляторе.

Безумная гонка завершилась в волшебном месте. Астер просмотрела информацию о колонии Большого Пса, но даже не подозревала, что тут есть такое! Впрочем, они ведь через дырку в заборе перелезли, так что технически уже и не в колонии.

Астер скользила пальцами по камням колонн и парапетов, наслаждалась гармонией экосистемы. Вот красиво замаскированный барельефом технический канал: под маленькими башенками резервуары с водой, это по направлению струй, омывающих дорожку, заметно. Но насосов не видно и не слышно. Перепад высот небольшой… водонапорная башня? Ага, вон та, кажется. Самая высокая, с площадкой на вершине. А те, высоченные, с другой стороны… что там? Дымок над ними вьётся? Не дымок. Туман. Водяная взвесь. Градирни нашлись! А вот капельный полив у деревьев — очень грамотно… Потрясающе грамотно и красиво. Ухожено. Удивительно, что тут толпы туристов не шастают. Хм, может, туристам за пределы колонии нельзя? Нет, понятно, конечно, что через дырку в заборе лазают только с неофициальным визитом, но… интересно, за нарушение периметра предусмотрены какие-то санкции? И если да, то какие? И с какой из сторон: колонии или местных? Астер с грустью вспомнила злобу, с которой докеры кидались на одетого в балахон священника. Теперь-то они с противоположной стороны, он со своей бородой и смуглой кожей легко за местного сойдёт.

Девушка краем глаза покосилась на спутника.

Нос только другой. У Ямики с Аади эта часть тела в профиль знак интеграла напоминает. А у Джегга торчит острым углом. Градусов тридцать.

Вот интере-е-есно… он так нарядился, потому что сразу за периметр колонии собирался? Получается, это не она его с собой на шоппинг взяла, а он её на… прогулку? Или на работу?

Астер старалась прочитать ответ по лицу Джегга. Тот почувствовал её взгляд, повернул голову и… посмотрел, как на оазис в пустыне. Сделалось ужасно неловко. И тогда он спросил:

— Могу я задать тебе личный вопрос?

— Да, конечно, — ответила она, не пытаясь замаскировать облегчение.