Трейвон

Глава 3

— Ты с ума сошла? — Джен уставилась на Maк, как если бы у той выросла вторая голова.

— Ты знаешь, что нет, — ответила Мак.

— Я должна улететь с ребятами, Мак. Ты же понимаешь.

— Нет, ты не должна делать этого. Я хочу, чтобы ты осталась здесь, на Понте, со мной.

— Зачем? — уточнила Джен. — По крайней мере, на Калбаге, я смогла бы помочь ребятам.

— Чем именно? — поинтересовалась Мак. — Мы даже не знаем, что они собираются там делать, где будут жить и что там за условия. По крайней мере, здесь есть все необходимое.

— Мне здесь нечего делать, Мак.

— Есть. Ты шеф-повар, Джен. И если есть люди, которые нуждаются в тебе, они как раз здесь. Разве ты не видела, как Нихил и Луол отреагировали на то, что ты сделала прошлым вечером?

— Ты имеешь в виду, как они подозрительно нюхали еду, а затем пережевывали, как будто это отрава? Ты имеешь в виду именно эту их реакцию? — спросила Джен.

— Но им понравилось, — возразила Мак.

— Пусть так, — согласилась Джен.

— Им понравилось! Для них это было просто необычно, поскольку их еда не такая как наша. Когда ты ушла, я поговорила с Нихилом. Ему это очень понравилось, хотя он и сказал, что эта пища была своеобразной.

— Ты имеешь в виду, что она отличалась от той, что они обычно едят? То, что у них в этих их пайках, — просто гадость.

— Ты права, то, что они едят во время последней трапезы — на вкус как старый башмак. Честно говоря, я вообще не понимаю, как они это едят.

— Как они это готовят? — заинтересовалась Джен.

— Понятия не имею, но уверена, что ты сделаешь это лучше.

— Они не никогда не позволят мне даже встать рядом с их свежими продуктами, Мак. Это их самый важный и ценный ресурс, — Джен узнала об этом из курса обучения, когда, наконец, убедила Луола позволить ей использовать обучатель.

Ей пришлось долго убеждать целителя в необходимости этой процедуры, поскольку Луол беспокоился, что из-за этого она может снова впасть в кому. Мак тоже волновалась, поэтому она отказалась покидать ее, пока Джен проходила процедуру. Все, что знала Джен, — что так будет лучше, чем не понимать, о чем говорят окружающие.

— Возможно, поначалу, но когда они почувствуют аромат и попробуют твою еду, Боже, Джен, они прибегут и будут умолять тебя готовить для них.

— Очень сомневаюсь, — эта мысль вызвала у Джен слабую улыбку. Ее мечтой всегда было владеть собственным рестораном и создавать удивительную пищу, о которой бы говорили люди. Она почти отказалась от этой мечты после смерти ее родителей и пошла работать к Салли, в закусочную, расположенную на улице, недалеко от квартиры, которую они с мужем снимали, когда Кимми переехала к ним. Клиенты Салли не интересовались удивительными блюдами, которые хотела создавать Джен. Им нужны были большие порции, и они хотели то, что Салли делала последние лет пятьдесят.

— Я хочу, чтобы ты поговорила с ним.

Слова Мак вернули мысли Джен к действительности.

— Поговорила с ним? С кем?

— Генералом Рейнером.

— Ты хочешь, чтобы я поговорила с генералом? О еде? — Джен с удивлением обнаружила, что ее голос слегка охрип. Она не знала, почему этот мужчина заставлял ее волноваться. Это было не из-за его крупных размеров, ведь Нихил был еще крупнее, но он не вызывал в ней этого чувства. И это было не из-за его светящихся глаз, как и у всех кализианцев. Было что-то в том, как он смотрел на нее, что заставляло ее задуматься о вещах, о которых она не хотела думать. Уже нет. Ей придется преодолеть это, если она собирается остаться здесь Она ведь собиралась?

— Да, Джен, — Мак сжала ладони Джен в своих руках. — Эти кализианцы, они нуждаются в тебе.

— Мак, я ничего не знаю о продуктах, которые у них есть. Я не уверена, что они даже похожи на то, что мы ели на Земле.

— Ты отлично справилась прошлой ночью.

— Мне повезло. Я имею в виду, что это было просто овощное соте с мясом (прим. это жаренные на сильном огне кусочки мяса и овощей под соусом).

— И оно было чудесно.

— Мак… — Джен недоверчиво посмотрела на нее.

— Да, — добавила Мак, когда Джен продолжала смотреть на нее. — Чудесно. Можно было бы добавить какой-то соус или подливку. Боже, что бы только я не отдала бы за тот соус, который ты сделала той первой ночью в горах. Это было восхитительно!

— Это был обычный соус для грибов, Мак.

— Возможно, обычный для тебя, но я бы никогда не приготовила такой. И я уверена, что кализианцы точно такого никогда не пробовали.

— Возможно, но, видишь ли, вряд ли генерал даст мне доступ к тому, чем его воины дорожат больше всего. Что, если я что-то испорчу? Они рискуют жизнью, чтобы получить эту еду, Мак.

— Я знаю это, но Джен, кализианцы не знают, как правильно готовить пищу. Ты можешь это изменить. Сможешь сделать так, чтобы они наслаждались тем, ради чего они рискуют. Нихил уже согласился позволить тебе использовать его часть довольствия, и я уверена, что Луол тоже. И это только начало.

— Ты действительно думаешь, что генерал позволит мне остаться?

— Я знаю, — сказала ей Мак. — Он чувствует, что подвел тебя. И он больше не захочет этого делать.

— Подвел меня? Почему он думает, что подвел меня?

— Потому что ты была ранена, находясь под его защитой, как и я. И джебоянец умер. Он не очень хорошо отреагировал, особенно когда узнал, что ты — женщина.

— О чем ты говоришь? — нахмурилась Джен.

— Генерал Рейннер был, скажем так… Ну, он был ошеломлен… Это единственное, как можно было назвать его состояние, когда он узнал, что я скрывала твое присутствие ото всех.

— Он расстроился?

— Это было бы преуменьшением, — сказала Мак, слегка поморщившись, вспоминая, насколько был сердит генерал. — Разъярен — было бы лучшим определением. Он не покидал тебя, Джен. Только после того, как Луол, наконец, заверил его, что ты наверняка выкарабкаешься, он немного успокоился.

— Генерал Рейнер оставался со мной? — глаза Джен распахнулись от удивления. — Почему, ведь я для него ничего не значу?

— Ты уверена в этом? — Мак вопросительно приподняла бровь.

— Мак, я даже не знаю этого мужчину, я даже не разговаривала с ним.

— И что?

— Что ты имеешь в виду?

— Джен, мужчины-кализианцы реагируют иначе, чем человеческие. Посмотри на Нихила и меня.

— Это совсем другое, — ответила Джен.

— Почему же? — возразила Мак.

— Из-за этого, — Джен потянулась и прикоснулась к бусине истинной пары Нихила в волосах Мак. — Ты нашла свою пару, Мак. Я уже нашла свою… Но он умер.

Мак открыла было рот, чтобы возразить, а затем закрыла его. Кто она такая, чтобы рассказывать Джен, что она не думает, что Тодд был ее истинной парой? Джен чуть не умерла, пытаясь защитить человека, которого любила.

— Прости, Джен, я не имела в виду это, я просто… — она умоляюще взглянула на подругу. — Я хочу, чтобы ты была счастлива. Думаю, Тодд тоже этого захотел бы.

— Он бы… Он просто…

— Что?

— Ничего, — Джен не собиралась делиться мыслями о том, что, хоть она знала, что ее муж хотел бы, чтобы она была счастлива, но она не была уверена, что он хотел бы, чтобы она была счастлива с другим мужчиной. Она была его и только его. Он довольно часто давал это понять. — Значит, ты думаешь, я должна поговорить с генералом Рейнером?

— Да, Нихил уже разговаривал с ним об этом.

— Он, что?

— Это я предложила, — быстро сказала Мак. — Чтобы дать генералу Рейнеру пищу для размышлений, чтобы он захотел выслушать тебя, прежде чем примет окончательное решение.

— Понятно.

Джен сделала глубокий вдох, а затем фальшиво улыбнулась.

— Ладно, я думаю, мне действительно нужно поговорить с генералом и позволить кому-то другому контролировать мое будущее… Опять.

— Джен, это не так.

— Это так, Мак. Думаю, я должна бы уже к этому привыкнуть, не так ли? Я имею в виду сначала ганглианцы, затем залудианцы, а теперь и кализианцы будут распоряжаться моей судьбой. Почему я должна контролировать свою жизнь? Все началось с тех пор, как умерли мои родители, так зачем менять что-то сейчас?

— Прости, Джен. Я должна была посоветоваться с тобой, прежде чем Нихил пошел бы поговорить с генералом Рейнером, но я надеялась, что он сразу согласиться, что тебе нужно остаться.

— Зачем?

— Потому что я не хочу, чтобы ты покидала меня, Джен. Я не хочу оставаться одна.

— Maк…

— Я знаю, знаю. У меня есть Нихил, а это значит, что я не одна. И я знаю, что я в безопасности, защищена и любима, но все же… это не то же самое.

Глаза Мак наполнились слезами, когда она посмотрела на Джен.

— Это не то же самое, что иметь друга. Кого-то, кто тебя понимает, того, кто также как ты выжил в том аду. Ты мне нужна, Джен. Я не знаю, смогу ли справиться с собой по-настоящему. Что, если что-то случится с Нихилом? Или если я забеременею?

— Мак… ты? — спросила Джен.

— Конечно, нет, я имею в виду… Я не могу. Правильно? Это слишком скоро! Не так ли? — испуганно спросила Мак.

— Иногда для этого достаточно и одного раза, — с улыбкой напомнила Джен.

— Я знаю это, но… Как я узнаю? Я имею в виду, что у меня не было месячных с тех пор, как нас похитили.

— Я знаю. Сначала это тоже беспокоило меня. Думаю, что я тоже вряд ли могу быть беременной, хотя я и была на таблетках с тех пор, как Тодд и я были женаты. Боже, что случилось бы, если бы у одной из нас начались бы критические дни?

— Итак, ты понимаешь, я ничего не могу сказать Нихилу об этом. Он подумает, что я не доверяю ему, а это совсем не так.

— Конечно, это не так. Он мужчина… А мужчины, они никогда не смогут понять женские страхи.

— Значит, ты поговоришь с Рейнером?

— Да, Мак, я поговорю с ним, и если смогу, я останусь с тобой на Понте.

Трейвон молча сидел за своим столом и смотрел, как Дженнифер бегло осматривает помещение. Он мог сказать, что она оценивает обстановку, отмечая возможные пути отступления. Она ничего такого не обнаружила, но он ощутил ее дискомфорт от присутствия здесь.

— Садитесь, — приказал он, указывая на кресло перед своим столом. — Командир Козар сообщил мне о вашей просьбе. Но прежде чем я приму решение, объясните причины вашего желания остаться здесь, если они меня удовлетворят, вы останетесь, в противном же случае — покинете базу вместе со своими мужчинами.

Дженнифер встретила тяжелый, испытующий взгляд генерала, и то странное чувство, которое она ощущала всегда, когда он был рядом, вернулось. Она знала, что он имел в виду именно то, что сказал и что если ее ответы не удовлетворят его, ей придется уехать. Она тайно наблюдала за ним несколько раз, когда он приходил в их зону. Он возвышался над ее друзьями, напоминая ей одного из тех древнескандинавских богов, которые были, возможно, такими же сильными и мускулистыми. Он выглядел и действовал как завоеватель, лидер, потому что он и был таковым. Он никогда не говорил ничего, чего бы не имел в виду, или того, что можно было бы оспорить. И ей нужно было об этом помнить. Медленно она присела в кресло, на которое он указал.

Взгляд Трейвона остановился на ней, когда он откинулся на спинку кресла, не упуская того, насколько напряжена ее поза. Он не пропустил и того, как ее маленький подбородок слегка приподнялся, бросая ему молчаливый вызов. Она заинтриговала его, поскольку немногие осмеливались бросать ему вызов, потому что он был генералом Трейвоном Рейнером, Верховным главнокомандующим Кализианской Обороны. Особенно никто не осмеливался делать этого, когда Трейвону что-то требовалось от него.

Но Дженнифер сделала именно это.

— Я не знаю, с чего начать, — сказала она.

— Начните с того, как вы попали на эту планету, — Трейвон знал ответы на многие вопросы, которые он собирался ей задать, от Маккензи, но он хотел услышать их от Дженнифер. Он знал, что мало кто видел ситуацию одинаково, и понимал, что все еще есть нечто, чего он не знал. Маккензи сказала ему, что рассказ Дженнифер прольет свет на многое, о чем бы он хотел узнать. Его инстинкты говорили ему, что это важно для них обоих.

— Я… Разве Мак не сказала вам об этом? Я знаю, что Крэйг это сделал.

— Я хочу услышать это от вас, потому что другие не сказали мне всей правды.

— Они не лгали вам, — Джен автоматически встала на защиту своих друзей. — Они просто, может быть, не рассказали вам всего. А это большая разница.

— Нет. Правда всегда одна, и я хочу услышать ее от вас. Всю правду.

— Мы были похищены с Земли ганглианцами и привезены на эту планету как рабы для залудианцев.

— Каким образом ганглианцы не узнали, что вы женщина? — потребовал он, глядя на нее, даже израненную, он никогда бы не принял ее за мужчину.

— Мы все были одеты одинаково. У всех нас был камуфляж на лицах, а у меня даже на волосах, поэтому я не выделялась.

— Зачем вы это сделали? — Трейвон нахмурился, глядя на ее светлые волосы. Они было похожи на мустелу, очень популярное существо с планеты Крат, славящееся своим густым шелковистым мехом. Он позволил своим пальцам коснуться ее волос, пока она была без сознания, во время одной из тех бессонных ночей, и это было потрясающее ощущение. Кализианки никогда не стали бы скрывать такие волосы, потому что всегда искали способ быть неповторимыми и выделиться среди прочих.

— Это была такая глупая игра, — Джен потерла пальцами лоб. — У нас это называют — пейнтбол. Ты переодеваешься и притворяешься, что сражаешься, пытаясь вывести из строя другую команду, — она подняла взгляд на нахмуренного генерала. — Предполагалось, что это будет весело.

— Битва — это все, что угодно, но не весело, — пробормотал Трейвон.

— Я согласна. Но из-за этого ганглианцы предположили, что мы все мужчины.

— Это спасло вас с Маккензи, потому что ганглианцы… — он замолчал.

— Я знаю, что делают ганглианцы с женщинами, — перебила Джен.

Лицо Трейвона не дрогнуло, и он приказал:

— Продолжай.

— Когда мы прибыли, залудианцы разделили нас на две группы и сразу отправили одну на работу в шахту, а другую — в пещеру.

— Вас отселили отдельно от других видов?

— Да, я не знаю, почему, но они, похоже, делали это со всеми видами.

— Они делают это, чтобы контролировать вас. Если залудианцы пригрозили бы одному из вас, вы бы отреагировали иначе, чем при угрозе тому, кого не знаете.

— О… — Джен подумала об этом и поняла, что это правда.

— Вы смогли выполнять работу, которую они потребовали? — Трейвону было трудно в это поверить. Эта женщина была крошечной, даже хрупкой. Она не могла долго продержаться в шахтах.

— Черт, нет, — был ее мгновенный ответ. — Мы с Мак попытались, но после первой же смены мы поняли, что это невозможно. Мы видели, что случилось с теми, кто не мог сделать того, что требовали от них залудианцы.

— Они убили их, — прямо сказал Трейвон.

— Да, — вздрогнула Джен, вспомнив тот ужас, что испытала, наблюдая за одним из тех, кого принесли избитыми до смерти. Шипы, встроенные в залудианские перчатки, буквально изрешетили бедное существо. — Именно тогда ребята решили, что один из них всегда будет брать смену Мак, или мою на себя.

Трейвон это знал и неохотно чувствовал, как растет его уважение к маленьким самцам. Для них добровольно работать две смены подряд…

— Мак нашла узкую щель в задней части нашей пещеры, — ответила она на вопрос, который, как она знала, генерал задаст дальше. — Там был проход в еще более маленькую пещеру, и мы прятались там, когда слышали, что залудианцы идут.

— А залудианцы никогда не замечали отсутствия кого-либо?

— Они считали тех, кого забирали с собой, а не тех, кто оставался.

— А когда их не было?

— Мы с Мак делали все возможное для ребят: лечили любые травмы, контролировали, что они ели. У Maк была аптечка первой помощи, поэтому она могла позаботиться о любых травмах, пока я пыталась сделать что-то съедобное из того, что они давали нам, чтобы продержаться в живых.

— Мне трудно в это поверить. Залудианцы не заботятся о своих рабах.

— Они этого и не делали. Но однажды, пока я готовила, одна из тех пушистых штук, что росли на потолке пещеры, упала в готовящуюся еду.

— Пушистых? — спросил он, нахмурив брови. — Ты имеешь в виду люциферинов?

— Если так вы называете светящиеся штуки, растущие на сводах пещер, тогда да. Оно упало в кастрюльку, как я сказала, и прежде чем я смогла его выловить, оно растворилось. Поскольку я не могла выбрасывать пищу, я понадеялась, что эта штука не ядовита, и скормила ее ребятам.

— И что случилось? — спросил Трейвон.

— Сначала казалось, что ничего. Но, когда ребята поели, они начали чувствовать себя более полными сил. Так, как никто из нас не чувствовал себя в течение долгого времени.

— Что ты имеешь в виду, что ели только они? А не вы?

— Мы с Мак всегда ждали, пока парни первыми утолят свой голод, — она пожала плечами. — В конце концов, всю работу выполняли они.

Трейвон знал, что выражение его лица не изменилось, но он был ошеломлен. Самки никогда не ели последними. Женщины-кализианки выбирали мужчин по качеству и количеству пищи, которую самцы могли бы им предоставить. Они всегда получали наилучший выбор пищи и ели в первую очередь. Тем не менее, эта женщина говорила, что они охотно питались объедками. Почему?

— После этого я попыталась найти еще… люциферины на полу, — продолжила она, не понимая, как ошеломила генерала. — Это делало пищу более полезной и, казалось, помогало ребятам быстрее восстанавливаться.

— Я понял, — Трейвон никогда не слышал об этом раньше и знал, что ему нужно будет изучить этот вопрос. Но сейчас ему нужно было знать, как они смогли обмануть его собственных воинов.

— Как вы смогли проникнуть внутрь этой базы, не раскрыв того, что вы — женщина?

— Это было не так сложно, — сказала она ему. — Когда вы явились впервые, вас больше беспокоили залудианцы, чем оставшиеся в живых. Ну, все, кроме Мак. Вы перевели нас как одну большую группу на ваш корабль. Только когда мы прибыли сюда, вы разделили нас по видам и посчитали нас.

— И мы насчитали десятерых.

— Только потому, что Мак там не было, — сообщила она. — Воин не знал, что Мак была одной из нас до тех пор, пока она не попала в ваш медицинский блок. Как только она была обнаружена, мы просто сделали так, что один из нас всегда отсутствовал во время подсчета.

— И никто из моих воинов не заметил? — Трейвон наблюдал, как она просто пожала плечами, зная, что он потом обстоятельно поговорит со своими воинами. Просто потому, что какой-то вид казался меньшим и более слабым, это не означало, что он не может быть угрозой. Особенно если это неизвестный ранее вид, такой, как люди.

— Почему они должны были что-то заподозрить? Цифры же совпадали, — сказала Джен, пожимая плечами.

— Потому что именно этому их обучают.

— Понимаю, — но Джен явно не понимала этого. Она никогда не была в армии.

— Итак, если вы всегда прятались, как вы получили ранения? Как залудианцы смогли обнаружить, что Маккензи была женщиной? — он наблюдал, как костяшки Дженнифер побледнели, когда она обхватила руками подлокотники кресла. Ему не нужно было быть генералом, чтобы знать, что она не хочет ему рассказывать, что для нее это больно, но ему нужно было знать.

— Сначала об Эша Маккензи, — пробормотал он, дав ей некоторое время собраться с мыслями, прежде чем она расскажет ему свою историю.

— У одного из парней была глубокая рана на ноге, — пальцы Джен слегка расслабились, но остались белыми. — Мы пользовались лоскутами от нашей одежды, чтобы перевязать раны, поэтому она была в значительной степени повреждена. Залудианец вошел неожиданно, а Мак не успела спрятаться, и он легко смог понять, что она женщина.

— Почему она не убежала в безопасное место? В ту щель?

— Потому что там была я, к тому времени уже раненая. Мак знала, что сделают залудианцы, если меня найдут.

— Они вас убьют.

— Да.

— Итак, Эша Маккензи пожертвовала собой… ради вас.

— Да.

— Как вас ранили, Дженнифер? — спросил он тихим голосом.

— Нас было двенадцать человек. Кто-нибудь говорил вам об этом? — спросила она, вместо того, чтобы прямо ответить на его вопрос, и увидела по выражению его лица, что нет.

— Нет, — подтвердил он.

— Ну, нас было столько. Двенадцатым был мой муж, Тод.

— Муж…

— Я так понимаю, что ваш термин — Дашо.

— Ваш Дашо был с вами, когда вас похитили ганглианцы?

— Да.

— И он погиб, — пробормотал Трейвон.

— Он был убит! — произнесла она в ответ, при этом ее глаза сверкнули.

Яд ее голоса удивил его, но он не позволил этому отвлечь себя от вопросов. Ему была нужна эта информация.

— Он был ранен?

— Нет.

Внезапно гнев, наполнявший ее, как будто исчез, и она откинулась на спинку стула.

— Я не знаю, как долго мы были там, но одежда парней начинала изнашиваться. Когда на Земле мы отправились играть в эту глупую игру, Тодд настоял, чтобы мы взяли с собой наши обручальные кольца.

— Обручальные кольца? — переспросил Трейвон, и Джен нахмурилась, пытаясь понять, как это все объяснить.

— На Земле, когда пары связываются друг с другом… Многие из нас обмениваются кольцами. Металлическими ободками, которые носят вокруг пальца, — Джен подняла левую руку и коснулась пятна на ее безымянном пальце, где оно была раньше. — Это знак, по которому другие узнают, что вы женаты, связаны.

Джен ждала, пока генерал кивнет, прежде чем продолжить.

— На моем кольце были бриллианты, и Тодд волновался, что солнце отразится на них и выдаст наше местоположение. Поэтому он заставил меня снять кольцо и повесил его на цепочку, которую носил на шее. Увидев, как ганглицы отняли что-то у одного из пленников, он спрятал цепочку в карман.

— Но залудицы обнаружили это, — фраза прозвучала, как утверждение.

— Да, часть цепи выскользнула из кармана, а Тодд этого не увидел. Залудианец заметил цепочку, но Тодд отказался ему отдать ее, — при этом воспоминании, горло Джен сжалось. Она любила эти кольца, но не больше, чем любила Тодда. Почему он просто не отдал их ублюдку? Если бы он это сделал, они были бы вместе. — Залудианец начал избивать его этими своими перчатками и…

— Дальше?

— Я не могла это допустить. Мак пыталась удержать меня, но я вырвалась из нашего укрытия и вскочила на спину залудианца. Он ударил меня, — она коснулась шрамов, которые все еще были на ее лице. — Должно быть, удар сбил меня с ног и я отключилась, потому что, когда я пришла в себя, ублюдок снял цепь с шеи Тодда и тащил его за ногу.

— Что сделали другие? — тихо спросил Трейвон.

— Ничего, они просто смотрели, а я побежала за Тоддом, крича, — она вспомнила, насколько тогда обезумела. — Я почти догнала их, когда увидела, что залудианец сбросил тело Тодда с обрыва. Я вскочила на спину ублюдка и все время кричала. Он просто схватил меня и сбросил вслед за Тоддом.

— С обрыва?

— Да, — ее глаза на мгновение застыли. — Вы его видели?

— Да, подобный обрыв был в каждой обнаруженной нами шахте. Как вы вернулись к своим людям? — Трейвону было трудно представить, как она поднялась по крутым склонам обрыва, тем более раненая.

— Я этого не делала. За мной пришла Мак. Разве она не сказала вам об этом? — спросила она, увидев, как тот нахмурился. — Мы нашли проход, ведущий из меньшей пещеры наружу.

— Вы могли выбраться из шахты? И не сбежали? Почему вы остались? — спросил он.

— И куда нам было идти?! — с вызовом бросила Джен. — Мы поднялись по крутым стенам за пределы пещеры и увидели, что там было. Ничего, кроме обрывов, полных гниющих тел. Кроме того, ни один из парней не смог бы выйти, и мы не собирались оставлять их.

— Вы остались… Ваш Дашо разрешил это?

— Я никогда не говорила ему об этом.

— Что?

— Мы не сказали им, — повторила она.

— Они не знали… — Трейвон не мог в это поверить.

— Нет. Я никогда не узнаю, как Мак вернула меня в пещеру, но она это сделала. Хотя я умоляла ее оставить меня там и позволить мне умереть.

— Вы…

— Когда я упала, то сломала лодыжку, — она ​​жестом указала на свою поврежденную ногу, — и боль была мучительна. Мой муж был мертв. Зачем мне было жить?

— Видимо, Маккензи дала вам смысл жизни.

— Да, а еще ребята и кулинария.

— Те самые мужчины, которые не смогли защитить вас, когда атаковали залудианцы? — рассердился Трейвон.

— Они ничего не могли сделать, — она сразу же встала на защиту своих друзей. — Не погубив себя.

— Тогда они должны были умереть! — взревел Трейвон. Как она могла защищать тех, кто струсил в свое время?

— Зачем? — тихо спросила она. — Что делает мою жизнь более важной, чем их?

— Вы женщина, — мгновенно ответил он, удивив ее своим ответом.

— И что?

— Вы всегда должны быть защищены.

— Даже если это будет означать смерть другого человека?

— Да.

— Это неправильно, — просто сказала она. — Моя жизнь не более важна, чем жизнь мужчины. Теперь даже меньше, когда я получила ранения, у них, по крайней мере, есть шанс на полноценную и продуктивную жизнь.

— А у вас нет? — он пытался понять эту женщину. Она была настолько отличной от тех, кого он знал.

— Нет. Мой муж мертв. Я сознательно отказалась от своей младшей сестры на Земле, и я не могу вернуться, чтобы все исправить.

Она посмотрела в один из маленьких иллюминаторов, молясь лишь о том, чтобы с сестрой все было в порядке, прежде чем взглянуть генералу прямо в глаза.

— Все, что я могу сделать сейчас, это помочь тем, кто помог нам. В этом теперь смысл моей жизни.

— Тем, кого вы обманули.

— Я объяснила причину.

— Я не удовлетворен. Мы, кализианцы, верим в честь и правду, а вы не показали ничего из этого.

— Честь и правда, — Джен внимательно посмотрела на него. — Скажите мне, генерал Рейнер, что бы вы сделали, если бы ситуация изменилась на противоположную? Если бы одна из ваших женщин нуждалась в защите? Смогли бы вы просто слепо доверять самцам вида, о котором вы ничего не знали? Если бы не могли понять, будет ли она в безопасности…

— Нет, — неохотно признал Трейвон, его честь требовала, чтобы он сказал правду. — Но это еще не значит, что я вам верю.

— Зачем мне вредить вам или вашим воинам?

— Потому что мы виновны в том, что вам причинили вред, а ваш супруг был убит.

— Вы думаете, я обвиняю в этом вас?

— Если бы мы были более… Внимательны к этой области нашей Империи, у залудианцев никогда не было бы причин похитить вас.

— Возможно, — Джен не собиралась лгать ему. Если бы кализианцы сделали это, залудианцам не понадобились бы рабы. — Но это не значит, что ганглианцы все равно не похитили бы нас.

— Тоже верно.

— Я беру на себя ответственность за свои действия, генерал, и не хочу навредить вам или вашим воинам. Это нецелесообразно, к тому же повредит моим друзьям и, я уверена, приведет к моей смерти. Я боюсь смерти, я не собираюсь пытаться и намеренно убивать себя. Тодд не хотел бы этого.

— Из-за этого вы хотите помочь нам? — Трейвон знал, что должно быть нечто большее.

— Поэтому и еще потому, что есть шанс, что вы найдете Землю. Если это произойдет, я смогу вернуться домой.

— Понимаю, — поставив локти на стол, он положил подбородок на ладони. — Таким образом, вам выгодно помогать нам.

— Надеюсь, что так, — честно ответила она.

— Еда — дорогой товар в Кализианской Империи.

— Я это уже знаю.

— Но вы хотите, чтобы я доверил ее вам. То, за что мои воины готовы умереть.

— Если они готовы умереть за еду, тогда они должны получить нечто большее, чем то, что получают сейчас.

— О чем вы?

— Ваша еда безвкусна. Пища не должна быть чем-то, что еле пережёвывается. Она должна приносить удовольствие. Чтобы хотелось еще.

— Вы считаете, что можете это сделать? — Трейвон скептически приподнял бровь.

— Да, это то, чем я занималась на Земле, и даже здесь я уже делала это, — уверенно сказала она, — для Нихила и Луола. У вас есть запасы, генерал. Небольшие запасы, но все же я могу сделать их вкусными. Ваши воины будут наслаждаться тем, за что они так упорно сражаются.

Трейвон откинулся назад, размышляя над ее словами. Желание еды? Удовольствие? Для него это были странные и необычные понятия, как и странна и необычна женщина, сидящая перед ним.

Кализианские запасы продовольствия распределялись на основе того, какой вклад каждый кализианец вносил в их общество. Чем больше они делали, тем больше получали. Вся еда отправлялась ​​в центральное хранилище. Там она комплектовалась и распределялась. Только особо значимые, такие как Элитные воины и правящий класс, получали свежие продукты. Но даже тогда, лишь для одного приема пищи в день. Последней трапезы. Все остальные получали обработанные блюда, герметично упакованные в специальные контейнеры.

Он слышал рассказы о временах до Великой Инфекции, когда еды было вдоволь и часто проводились большие банкеты. Говорили, что кализианцы могли выбирать себе пищу, которую хотели, вместо того, чтобы быть благодарными за то, что получают сейчас. Тем не менее, он должен быть осторожен.

— Вы учились этому?

— Да, и я получила высшую квалификацию. Знаете, не просто получить звание шеф-повара, его нужно заработать.

— Понятно, — он молча взглянул на нее, а затем принял решение. — Я не буду доверять вам весь наш свежий продовольственный запас или приказывать своим воинам рисковать тем, что принадлежит им по праву. Я спрошу добровольцев. Если появятся желающие, тогда вы можете… Стать шеф-поваром для них.

— Кулинаром, — поправила она.

— Что?

— Так называется приготовление пищи, я шеф-повар, а это значит, что я готовлю еду.

— Готовите.

— Да, — Джен удивилась, почувствовав, как в ней вспыхнула волна возбуждения. Она так долго не чувствовала ничего, кроме отчаяния. Получить шанс вернуться на кухню, снова проявить изобретательность. — Когда я могу пойти на кухню?

— Кухню…?

— Где готовится пища.

— Зачем вам туда идти? — подозрительно спросил генерал.

— Потому что там готовятся блюда, — ее тон предполагал, что это должно было быть очевидным.

— Думаете, найдутся воины, которые позволят вам готовить для них?

— Да, — уверенно сказала она. — Хотя, полагаю, я могла бы обустроить кухню в каюте Нихила, я уже убрала там.

— Нет, — короткий ответ генерала привлек ее внимание. — Вы используете помещения нашей базы, если воины решат дать вам доступ к тому, что принадлежит им.

— Тогда мне нужно увидеть кухню.