Трейвон

Глава 7

Шаги Трейвона эхом отзывались по тускло освещенному коридору, когда он шел к отведенной Дженнифер каюте. Когда они впервые прибыли на базу, то вскрыли только те помещения, которые, по их мнению, им могли понадобиться. Их число менялось после того, когда было обнаружено все больше выживших. Так что в дальнем конце они открыли дополнительные жилые помещения.

Трейвон приказал Грифу найти каюту для Дженнифер, когда Луол сказал, что собирается выписать ее из медицинского блока. Одно жилое помещение с личной уборной. Но он не думал, что оно окажется так далеко от жилища Нихила… или от его комнат. Он должен был подумать о возможности ее размещения и приказал Грифу убедиться, что оно находится в районе проживания офицеров.

Он также не предполагал, насколько напряженным и утомительным этот путь мог быть для Дженнифер. Он уже убедился, что она сильная женщина. Она сумела выжить, и у нее хватило на это сил. Но никто, ни мужчина или женщина, не мог выдержать постоянные удары судьбы. Никто.

Он постучал в дверь и стал ждать. Еще раз подняв руку, он сильнее ударил по покрытию. По-прежнему ответа не было. Почему она не открывала? Маккензи сказала, что Дженнифер должна быть тут. А вдруг ей стало нехорошо?

Поднеся руку к панели, он ввел код доступа, который знал только он. Код разблокирования любого помещения. Дверь открылась, и он вошел в комнату Дженнифер.

Комната была пуста.

Его удивленный взгляд быстро просканировал помещение. В маленькой комнате не было никакой мебели.

За исключением кровати с небольшим комочком в ​​центре.

Подойдя поближе, он обнаружил, что это Дженнифер. Она обхватила себя руками, и они были ей единственной защитой от холода в комнате.

Почему она не установила комфортную температуру в помещении? Разве она не знала, как это сделать?

Нагнувшись к ней, он осторожно поднял край капюшона, который закрывал ее лицо, и почувствовал, как его дыхание замерло от красоты, мягко освещаемой энергетическими кристаллами. Кожа на неповрежденной стороне ее лица словно светилась, как внутри перламутровой раковины, и казалась такой же мягкой, как мех самого драгоценного зверя. Почему он раньше не замечал, какими длинными и густыми были ее ресницы и что они были темнее, чем ее волосы. Но он сделал это сейчас, когда они бросали тени на ее бледные щеки.

— Дженнифер, — прошептал он, не желая ее пугать. Вместо того, чтобы проснуться, она что-то пробормотала во сне, натянув на себя накидку.

Что-то внутри Трейвона екнуло, наблюдая за ней. Она явно была уставшей и измотанной. И такой беззащитной. Но вместо того, чтобы попросить о помощи, вместо того, чтобы попросить его о помощи, она лежала здесь, в холодной комнате. Он этого не допустит.

Взяв ее на руки, Трейвон приготовился уже было к сопротивлению, зная, что ее инстинкты обострились во время плена. Как он и предполагал, она мгновенно напряглась, но потом случилось что-то странное. Она вздохнула, затем потерлась щекой о его бицепс, прижалась ближе к нему и снова погрузилась в сон.

Трейвон попытался успокоить свое внезапно ускорившееся сердце, не желая ее разбудить. Когда кто-то ему так доверял?

Ему. Трейвону. Не генералу Рейнеру. Не приближенному к Императору. А именно ему самому.

Ни одна кализианская женщина, с которой он делил свои кредиты. Все они уходи, как только получали свое, по-видимому, обеспокоенные тем, что проклятие его предка может каким-то образом перейти к ним. Но реакция Дженнифер была не такой. Ей нравилось его присутствие, даже если это было только во сне, и он наслаждался этим.

Выйдя из холодной комнаты, он пошел к себе. Он не мог не заметить, насколько она легкая. Хоть он и был сильным воином, в расцвете лет, он знал, что даже самый слабый из кализианских самцов, воин или нет, смог бы нести Дженнифер. Она была такой худой. Даже сквозь покрытия и толстый плащ он мог чувствовать ее выпирающие кости.

Как она могла быть такой хрупкой? Он знал, что все другие люди прибавили в весе с момента их спасения, включая Маккензи. Он сам видел отчеты. Он никогда бы не позволил самцам поселиться на Калбоге, если бы они были в таком состоянии.

Ему надо, чтобы Луол снова осмотрел ее, чтобы узнать причину этого.

Джен обняла себя руками, пытаясь согреться под своим тонким плащом. Она вспомнила, когда говорила маме, что хочет купить его. Это было в первый год обучения в кулинарной школе. Она хотела, чтобы он был больше стильным, чем теплым и практичным. Она знала, что сможет убедить свою мать, чтобы получить его. Теперь она желала, что ее мама послушала ее и купила ей эту «практичную вещь».

Это всегда было так между Джен и ее матерью, потому что они были настолько похожи. У них были те же вкусы в одежде, книгах и фильмах. Они могли говорить друг с другом о чем угодно. Это было не так как с ее сестрой, Кимми. О, ее мать любила Кимми, но она просто не понимала ее и с трудом находила с ней общий язык.

Джен вспомнила, как ужаснулась ее мать, когда папа обещал Кимми, что у нее будет собака на день рождения. Маме удалось отсрочить это на несколько лет, но, в конце концов, Кимми получила свою собаку. И что это была собака!!! Воин был огромен. Он разрушил весь дом, испортил газон, съел дорогие ботинки отца, и однажды на День Благодарения он даже стащил индейку со стойки, когда она остывала.

Да, эта собака была угрозой, и Джен относился к ней как к таковой. Она жаловалась по поводу этой собаки, умоляя родителей отослать ее. Это было единственное, против чего они когда-либо возражали, и, оглядываясь назад, она была рада, потому что, если бы они этого сделали, у нее не стало бы сестры.

Даже если в данный момент Кимми была ребенком, она все еще была сестрой Джен, и Джен обещала, что всегда будет приглядывать за ней, если что-то случится с их родителями.

Это было простое обещание, потому что она никогда не думала, что ей придется его выполнить. В конце концов, она была любимицей, идеальной дочерью, — той, кто всегда только радовал и никогда не огорчал. Джен пришлось признать, что ее родители просто успокоились. Они заплатили за обучение в элитной кулинарной школе, куда она захотела пойти обучаться. Они согласились заплатить дополнительно за то, что она уехала из университетского городка, когда она не выдержала свою соседку по комнате. Они даже организовали ей свадьбу, когда она встретила мужчину своей мечты, хотя родители хотели, чтобы они подождали, пока Джен не закончит обучение. Она отказалась, сказав родителям, что они просто будут жить вместе.

Это заявление принесло ей то, что она хотела, так же, как и всегда. Ее родители даже согласились дать ей деньги, которые ей и Тодду пригодились бы на путешествия в течение года после того, как она закончила бы учебу, чтобы Джен могла попробовать и узнать больше о других кухнях и чтобы они с Тоддом после возвращения домой открыли бы свой ресторан. Ее родители очень помогли им с финансами. Их единственным условием было то, что они оба должны были работать в течение следующих нескольких лет, чтобы убедиться, что это то, что они хотели делать.

Боже! И она обвиняла Кимми в том, что она испорчена.

И действительно, они с Тоддом устроились работать в высококлассный ресторан. Джен работала на кухне в качестве шеф-повара, а Тодд выступал как хозяин, используя свою внешность и обаяние. Они завершили свои поездки, взволнованные, чтобы начать работу на следующем этапе своей жизни вместе, когда прозвенел тот звонок телефона. Ей сообщили, что родители были мертвы. Тодд держал ее, когда она плакала, был рядом с ней все время, поддерживая ее, когда они опускали два гроба в землю. Он даже держал ее за руку, когда адвокат их родителей прочитал их волю, а затем продолжил объяснять, что это значит.

Хотя внешне у ее родителей было все хорошо, в действительности же они были по уши долгах из-за нее. Оказалось, что они взяли дополнительный заем на дом, чтобы оплатить ее обучение, а затем и ее свадьбу.

Они никогда не говорили ни слова.

Единственное, что осталось после погашения всех счетов, — это отложенные деньги для колледжа Кимми. Они были неприкасаемы, пока Кимми не исполнилось бы восемнадцать. Не то чтобы Джен хотела воспользоваться ими. Их родители заплатили за ее образование, и было справедливо, что они хотели сделать то же и для Кимми.

Тодд так не считал. Особенно после того, как понял, что Джен теперь является законным опекуном для своей шестнадцатилетней сестры и что им с путешествиями придется подождать.

Тодд был хорошим парнем, отличным мужем, но за последние два года Джен увидела его другую сторону. Он остро реагировал, когда его планы менялись. Фактически, Тодд вообще не справился с этим. Он действительно думал, что Джен оставит сестру и отправится посмотреть мир вместе с ним, как они планировали, заимствуя деньги из фонда Кимми. Это был первый раз, когда Джен не уступила Тодду, не поставила его на первое место и не убедилась, что он был счастлив. Первый из многих, если бы вы слышали, что он говорил по этому поводу.

Оставалось надеяться, все станет лучше, когда Кимми исполнится восемнадцать.

Трейвона одолевали сомнения, что редко случалось с ним, когда он переводил взгляд с женщины у него на руках на постель. Должен ли он снять с нее плащ или оставить ее спать в нем? Он не знал. Поняв, что ему нужно принять решение, он нетерпеливо отодвинул покрывало и осторожно опустил ее.

Вот тогда он понял кое-что еще. Он никогда не раздевал женщину, скорее они сами раздевались, чтобы быстро с ним соединиться. Как так получилось, что он не умел их раздевать?

Опустив взгляд на спящую Дженнифер, он решил встать у ее ног. Осторожно он снял с нее сапоги, которые они предоставили всем выжившим, затем нахмурился — эти сапоги были слишком большими для ее маленьких ног. Как она носила их? Запустив в них руку, он обнаружил бумагу. Она набила бумагу в носки своей обуви, чтобы ее удобно было носить. Сбросив их на пол, он вздрогнул от звука, который они произвели, а затем поблагодарил Богиню, когда Дженнифер продолжила спать, не заметив шума.

Все время, пока он нес ее, она обнимала его руками за талию. Теперь, когда он начал опускать руки, она напряглась и пробормотала что-то во сне.

— Все в порядке, Дженнифер, — прошептал он, надеясь успокоить ее своим голосом. — Ты в безопасности. Все хорошо, отдыхай.

Его слова, казалось, сделали то, на что он надеялся, потому что она медленно расслабилась, и ее дыхание успокоилось. Когда он снова отнял руку, то понял, что она не просто обняла себя за талию, чтобы оставаться в тепле, а еще и потому, что она держала что-то.

Медленно он потянул за сверток, который казался таким важным для нее. Это было покрытие, что отдала ей Маккензи. На ней были покрытия, которые они ей предоставили. Покрытия, которые, он был уверен, были слишком большими для нее, как и обувь. Было так много вещей о ней, о которых он не думал раньше. Он позволил своему гневу ослепить его в том, что она посмела обмануть его. Но теперь он успокоился.

Наклонившись к ней, он развязал ее плащ и осторожно потянулся к рукаву, его рука легко обхватила ее тонкую руку и вытащила ее. Затем он повторил это с другой рукой. Решив, что полное удаление покрытия не нужно, он накрыл ее одеялом, а затем убедился, что оно плотно укрывает ее.

Взглянув на нее, Трейвон наклонился, чтобы погасить чашу с энергетическими кристаллами, стоящую на столе, когда заметил что-то, торчащее из складок ее покрытия. Убедившись, что Дженнифер все еще спала, он осторожно вытащил это. Это был лист бумаги с инструкциями на кализианском. Поднеся его ближе к свету, он был удивлен, увидев, что это были указания для общения с людьми.

Откуда это у Дженнифер?

Когда он продолжил осматривать лист и когда кристаллы в очередной раз слегка вспыхнули, он увидел, что сквозь надписи проступали какие-то линии. Перевернув лист, он ощутил, что его сердце замерло. Там, на листе бумаги, была изображена самая красивая женщина, которую он когда-либо видел. Ее выражение лица было совершенно другим, глаза сверкали, а улыбка на ее губах… Ему вдруг захотелось, чтобы эта улыбка была для него. Там Дженнифер смотрела на мужчину рядом с ней. Это, должно быть, был ее самец, ее Дашо, Тодд.

Гульзар был прав. Дженнифер действительно заботилась о своем Дашо. Она была с ним не просто за еду, которую он мог ей предоставить. Это было видно в выражении ее глаз. Также это показало, что она потеряла из-за залудианцев. На рисунке ее лицо было круглее, скулы не такими выраженными, и даже губы были полнее. Он так хотел, чтобы она снова стала такой. Не только внешне, но и чтобы можно было увидеть тот ее внутренний свет, переполняющего ее счастья.

Осторожно он протянул руку и провел пальцем по этим пухлым, улыбающимся губам на бумаге и на миг мог бы поклясться, что почувствовал их мягкость. Покачав головой от причудливости своих мыслей, он осторожно вернул рисунок туда, где нашел его, и потушил кристаллы.

Джен перевернулась и зарылась в одеяло. Боже, она не помнила эту кровать. Не помнила, насколько она мягкая. Как тепло в ней было. Какой приятный, мускусный, мужской запах…

Ее глаза открылись.

Мужской?

Мускусный?

Ее простыни всегда пахли кондиционером для белья с ароматом лаванды, который она использовала.

Ее следующей мыслью было осознание того, что на Земле была другая кровать, и это означало, что это не ее кровать. Ее сердце забилось, когда она медленно открывала глаза, гадая, где она сейчас проснулась.

На ганглианском корабле? Она не хотела снова пережить это. Она просто не сможет.

Скрип и низкий стон с другой стороны комнаты заставил ее медленно повернуть голову. Комната, в которой она находилась, была погружена во тьму, но в дальнем углу помещения было видно слабое свечение. Между ней и этим свечением была видна тень мужской фигуры, которая, казалось, лежала на каком-то диване. Было видно, что тело не помещалось целиком на нем, и часть его свисала с одного конца. Большая фигура пошевелилась, чтобы принять более комфортную позу, и скрип снова повторился. Внезапно она поняла, кто это.

Трейвон.

«Что, черт возьми, происходит?!»

Оглядываясь по сторонам, она поняла, где находилась. В кровати Трейвона. Вот почему она узнала этот запах. Но как она сюда попала и почему? Последнее, что она помнила, как куталась в тяжелые, теплые покрытия, которые кализианцы выдали им, когда они прибыли на базу, прежде чем упасть в постель и провалиться в сон.

В своей кровати.

В своей каюте.

После событий дня она была измотана и так устала, что сразу погрузилась в глубокий сон. «Но это не объясняло, почему Трей… генерал, — мысленно поправила она себя, — принес меня сюда». Пошевелив пальцами ног, она поняла, что на ней нет обуви. Чего еще не было? Немного пошевелившись, она почувствовала шероховатость ткани и поняла, что все еще одета, но когда девушка пошевелила руками, то не обнаружила рядом с собой свертка одежды, что, засыпая, она прижимала к себе.

Где он? Где рисунок, что нарисовал для нее Эрик? Тихий возглас слетел с ее губ, прежде чем она смогла остановить его, когда ее взгляд лихорадочно обыскивал темную комнату в поисках своих вещей.

— Они на столе рядом с тобой, — хриплый, сонный голос привлек ее взгляд на проснувшегося генерала, прежде чем переместиться туда, куда он указал. Там лежало ее покрытие, отданное Мак, и из-под него был виден край рисунка. Ее сердце замедлило свой быстрый темп.

— Что происходит? — спросила она, поднимаясь. — Как я сюда попала?

— Я пришел поговорить с тобой прошлой ночью и обнаружил, что ты спишь в очень холодном помещении, — ответил Трейвон, опуская ноги на пол. — Почему ты не сделала температуру помещения комфортной?

В этот момент Джен осознала, что в отличие от нее, он был не одет. Она привыкла к тому, что все воины из-за частых тренировок иногда ходили наполовину одетыми. Но сейчас на Трейвоне было еще меньше одежды.

Он снял свой жилет и обувь, показав, насколько массивной была его грудь, и она не смогла остановиться, путешествуя взглядом по его выпуклым мышцам. Он также переоделся в другие брюки. Они были свободнее и низко висели на его узких бедрах, открывая небольшую полоску волос на животе. Смутившись, она быстро отвела взгляд.

— Я устала, поэтому сразу легла спать. Что касается тепла, я не была уверена, что смогу разобраться, как это сделать, но это не объясняет, почему я оказалась здесь… в твоей постели.

Трейвон закрыл глаза в ответ на ее слова. Он должен был убедиться, что с ней все в порядке.

— Надо было отнести тебя в медицинский блок? Ты предпочла бы это? — сердито возразил он.

— Нет, — неохотно призналась она.

— Тогда это было единственным местом, где ты была бы защищена.

— Защищена?

— Я понимаю, что не смог защитить тебя уже дважды. Но, клянусь, я не подведу тебя в третий раз.

— Не удалось? — Джен смущенно посмотрела на него: — Почему ты думаешь, что ты подвел меня?

— Тебе причинили вред на этой планете. Планета Кализианской Империи и мой Император поручили мне защиту выживших. Я потерпел неудачу не только с ними, но и с тобой. Я не смог защитить тебя, когда залудианцы прорвали нашу оборону и снова навредили тебе.

— Но когда ганглианцы похитили нас, вы были на другой стороне вашей Империи, защищая ее от врагов.

— Это не имеет значения, — возразил он.

— Залудианцы атаковали нас почти… — она задумалась о том, как давно это было.

— Это было почти лунный цикл назад, — сказал Трейвон, словно зная, о чем она думала.

— Так давно? — спросила она, недоверчиво покачав головой.

— Да.

— Ну, ты не можешь винить себя за это. Ты был на другом полушарии планеты в то время.

— Это была наша оборона, через которую они прорвались! — сердито возразил он.

— Потому что кто-то здесь помог им! Вы вернулись, как только поняли, что есть проблема. Если бы вы этого не сделали, все было бы намного хуже.

— Откуда ты это знаешь? — Трейвон зарычал, пытаясь игнорировать глубоко в груди чувство, которое вызвала ее поддержка.

— Знаю что?

— Что они получили помощь? — спросил он.

— Мак сказала мне.

— Эша Маккензи сказала тебе это?! — Трейвон не мог в это поверить. — Когда?

— В медицинском блоке. После того, как я очнулась, — глаза Джен расширились от недоверия. — Ты же не думаешь, что Мак как-то причастна к этому? Она тоже была ранена, ради бога! Она не стала бы помогать залудианцам, так же как и я!

— Кто-то дал им коды.

— Тогда это мог быть один из ваших воинов, потому что я не знаю никого, кто хотел бы или смог бы помочь залудианцам. Мы даже не могли понять вас, пока вы не применили на нас ваш Обучатель! — отчаянно защищала своих друзей Джен.

Трейвон хотел поспорить с ней, но не мог отрицать правду ее слов. Он уже отмел мысль о причастности кого-то из оставшихся в живых, так как ни у одного из них не было доступа к управлению, необходимому для активации передатчика, или что кто-то мог отправить закодированную передачу залудианцам у них прямо под носом.

Нет, это должен был быть кто-то, кто был близок к нему.

Один из своих, и это его беспокоило.

— Я не подозреваю Эшу Маккензи, — сказал он наконец, — но это не значит, что это следует открыто обсуждать.

— Мы не обсуждали это, — отрицала Джен. — Когда я очнулась, то спросила у Мак, что случилось и как это произошло, а она сказала мне; мы ничего не утаиваем друг от друга, генерал.

— Только от меня, — он явно злился.

Джен тяжело вздохнула, понимая, что пройдет еще много времени, прежде чем она или Мак обретут доверие генерала.

— Вы знаете, почему мы это сделали.

— Не делай этого снова, Дженнифер. Я не буду так же лоялен, если это случится снова, — предупредил он.

— Что вы имеете в виду? — спросила Джен, ее глаза расширились от недоверия.

Трейвон наклонился так близко, что они почти соприкоснулись лицами, и зарычал.

— Если бы это повторилось, поверь мне, вы бы уже вернулись в шахту к залудианцам.

Трейвон сразу же пожалел о своих словах, когда Дженнифер отпрянула от него, ее тело задрожало, а глаза наполнились страхом. Он не собирался ее пугать. Никогда. Он говорил с ней как с кем-то из своих воинов, но она не была таковой.

Выпрямившись, он тут же сделал шаг назад.

— Приношу свои извинения. Я не это имел в виду. Я бы никогда не навредил тебе, Дженнифер.

Джен закрыла глаза, ненавидя себя за то, что ее руки дрожали, когда она пробежала ими по волосам. Ей нужно быть сильнее этого. Кализианцы уважали силу, а не слабость. Глубоко вздохнув, девушка заставила себя взглянуть на него.

— Не беспокойтесь об этом.

Трейвон нахмурился. Он видел, что она все еще напугана, но ее взгляд был тверд, когда он встретил его. Он чувствовал, как уважение к ней растет, равно как и его потребность защитить ее. И объяснить.

— Я буду беспокоиться об этом. Ты много пережила, выжила, не смотря ни на что, но это не дает мне права отнять у вас гнев.

— Тогда почему вы так разозлились? — спросила она, не смотря на него.

— Я не могу узнать, кто передал код с Понта залудианцам, — признался он.

— Возможно, никто и не делал этого, — пробормотала она.

— Кто-то должен был! — в голосе Трейвона слышалось разочарование. — Коды доступа можно сгенерировать только на Понте.

— Нет. Я имела в виду, что, возможно, коды не были отправлены залудуанцам с Понта. Что если они были переданы кому-то другому? Кому-то не на Понте, а затем их передали залудианцам.

— Я… — Трейвон снова нахмурился. Он не думал об этом, но это могло быть причиной того, что Гриф так и не смог найти следы передачи данных в день атаки. — Такой вариант я не рассматривал.

— Рада помочь, — сказала она и попыталась свесить ноги по бокам кровати. Когда ее ноги не смогли коснуться пола, она слегка отодвинулась, забыв о своей лодыжке. Джен не оценила резкую нагрузку на больную конечность, и та дала тут же о себе знать.

Трейвон мгновенно кинулся к ней. Его руки обняли ее, притягивая к себе ближе, прежде чем испуганный крик слетел с ее губ.

— С тобой все в порядке? — спросил он, и его голос вдруг стал хриплым.

— Я… я, — заикалась она, и ее взгляд оказался в ловушке синего сияния, когда она инстинктивно ухватилась за бицепс Трейвона. «Ни одному мужчине не должно быть позволено иметь такие красивые глаза», — подумала она, прежде чем ответить: — Я в порядке…

— Твоя лодыжка. Она тебя беспокоит? — спросил он тихо, его мышцы сократились под ее мягким прикосновением.

— Это просто от неожиданности, — сказала она слегка дрожащим голосом. — Так происходит всегда, когда она долго находится без движения.

— Это причиняет тебе боль, — Трейвону это не понравилось. Он знал, что Луол не может восстановить ее лодыжку, но он мог снять боль. — Идем к Луолу.

— Он ничего не сможет сделать. Вы это знаете.

— Он поможет снять боль.

— Я в порядке.

— Ты идешь к нему, и он осмотрит тебя, или у тебя не будет доступа к нашим запасам продовольствия.

— Я… — начала было спорить Джен, но затем медленно кивнула, наткнувшись на твердое выражение его глаз. Он был серьезен. Как давно это было, что кто-то сначала ставил ее потребности на первый план? Да, Мак спасла ее, и ребята работали в шахтах за нее, но это было чем-то другим. Это было проблемой только для нее. Она также поняла, что руки Трейвона все еще были обернуты вокруг нее, ее тело прижалось к нему, и на удивление ей это нравилось. Хотя это было неправильно. — Хорошо, — наконец признала она, пошевелившись в его объятиях, чтобы освободиться, — но мне нужно сначала принять душ.

— Душ? — Трейвон нахмурился и медленно позволил ей соскользнуть по его телу. Но он не мог заставить себя полностью освободить ее, даже когда она сделала шаг назад, давая ей хоть малейшее пространство между ними.

— Очиститься, — поправила себя Джен, используя кализианское слово, когда она быстро убрала руки, которые прошлись вниз по его рукам, когда мужчина опустил ее.

— Понятно, — Трейвон не заметил ее прикосновения, когда сделал шаг назад, неохотно выпустив ее.

— После этого я увижу Луола, — повернувшись, девушка потянулась за покрытием на тумбочке, а затем направилась к двери, отделявшую зону отдыха от внешней комнаты.

— Куда ты идешь? — потребовал Трейвон.

— К себе, — сказала она смущенно, — чтобы очиститься.

— Ты не вернешься в ту каюту, пока она не будут надлежащим образом согрета, и пока ты не разберешься с тем, как регулировать там температуру.

— Тогда как…

— Ты будешь использовать мою кабину очистки, — продолжал он, как будто она не говорила.

— Вашу? — прошептала она.

— Да, тебе в ту дверь, — он указал нужное направление. — В шкафу есть полотенца. Когда ты закончишь, у нас будет утренняя трапеза.

С этими словами он повернулся и вышел из комнаты.

Джен не стала задерживаться в кабине очистки, как хотела бы, не с Трейвоном… генералом, находящимся в другой комнате. О, она не думала, что он мог наброситься на нее. Если она и узнала что-нибудь о генерале Трейвоне Рейнере, то это то, что он был человеком чести. Тот, кто серьезно относился к своим обязанностям, и она знала, что он принимал ее как равную себе.

Почему это ее беспокоило, она не знала.

Но Джен также понимала, что если она задержится там надолго, он придет посмотреть, хотя бы, чтобы убедиться, что она в порядке. Быстро вытеревшись и одевшись, девушка сложила свои покрытия и, убедившись, что рисунок осторожно спрятан внутри них, отправилась на поиски Трейвона.

Она нашла его полностью одетым, разговаривающим по своему комму в гостиной. В этой комнате находился только диван и стол, покрытый чем-то, что выглядело как карты и диаграммы, с двумя стульями по бокам и пакетом продуктов питания, лежащим на нем. Гигантский пакет продуктов питания.

Несмотря на то, что Трейвон стоял к ней спиной, он почувствовал момент, когда Дженнифер вошла в комнату. Закончив свой разговор, он повернулся и посмотрел, как она оценивает его комнату, которая служила и гостиной, и рабочим кабинетом. Она не была богато обставлена, особенно если судить об этом по женским стандартам. Мать всегда любила мягкую мебель с множеством подушек, или так ему сказали. Воинам не нужны такие вещи. А что подумала Дженнифер, увидев его скромное жилище? Почему это вдруг стало важно для него? Увидев ее обращенный взгляд к пакету с едой, он прошел через комнату.

— Садись, — приказал он, вытаскивая один из стульев. Затем мужчина пододвинул к ней пакет, который лежал на столе. — Ешь.

— А как насчет вас? — спросила она, нажимая на белую точку, которая, как она узнала, мгновенно разогревала пищу внутри.

— Ты хочешь поделиться со мной пищей? — грубо спросил Трейвон. Ни одна женщина не делилась с ним едой.

— Ну, это ваша еда, — она пододвинула к нему горячий пакет. — Сначала вы должны поесть.

Трейвон удивленно посмотрел на нее. Она предлагала ему еду? Ему? Разве она не знала, что он получал достаточно пищи, положенной ему по статусу? Медленно, он отодвинул пакет обратно к ней, затем подошел к шкафу за ней и вытащил еще один, прежде чем вернуться, чтобы сесть напротив нее. Подогрев пакет, он вскрыл его, а затем поднял бровь в ожидании, пока она не приступит к трапезе.

Это было так давно, когда кто-то ждал ее, чтобы поесть. Дома у них так было всегда принято. Ее отец всегда ждал, пока мать не сядет, и начинал есть только после того, как она начинала. Джен принимала такое небольшое почтение отца к своей жене как само собой разумеющееся, но, например, Тодд никогда не делал такого. Взяв вилку, она начала есть.

Трейвон быстро справился со своей порцией, как делал всегда, а когда поднял глаза, удивился, увидев, что Дженнифер осторожно и медленно пережевывает пищу.

— Что-то не так? — спросил он.

— Что? — она взглянула на него, — О нет, ничего, — и осторожно продолжила жевать.

— Но ты, кажется, не получаешь никакого удовольствия от пищи.

— А вы? — спросила она, в ее тоне слышалось недоверие.

— Она такая, как всегда, и этого достаточно. Так что да, мне нравится.

— Понятно.

— Прозвучало, как будто ты недовольна, — он поднял руку, остановив ответ, затем приказал. — Скажи мне правду.

Джен посмотрела в глаза Трейвону и почувствовала, что ей никогда не было так неуютно. Ей нужно было сказать ему правду, но она тоже не хотела обижать его.

— Я благодарна, что вы поделились своим пайком со мной, генерал. Но нет, я не могу сказать, что мне нравится то, что я ем.

Взгляд Трейвона прошелся по его пустой, сжатой пачке на столе.

— Разве блюда на вашей Земле отличаются от этого?

— По сравнению с этим? — Джен указала на свой пакет продуктов и увидела, что он кивает. — Тогда, да.

— В каком смысле?

— Я не уверена, что могу объяснить. Я имею в виду, если это все, что вы когда-либо пробовали, тогда то, что мы обычно употребляем в пищу, было бы очень странным для вас.

— Что вы обычно употребляете в пищу во время утренней трапезы?

— Лично я или любой другой человек?

— А есть разница? — Трейвон слегка приподнял бровь.

— Конечно, завтрак… Первая трапеза значительно отличается в зависимости от дня недели или предпочтений в еде человека.

— Предпочтений?

— Да. Некоторые, как мой папа, любят горячую овсянку с коричневым сахаром или джемом по будням, но по выходным он готовил овощной омлет. А моя мама всегда начинала каждый день с тарелки свежих фруктов. Еще она любила добавлять взбитые сливки сверху, — Джен улыбнулась в ответ на свои воспоминания. — А моя маленькая сестра, Кимми, она ела хлопья с молоком.

— У тебя есть сестра?

Джен удивленно посмотрела на него.

— Да, — пробормотала она. — Разве я вам не говорила об этом?

— Нет, ты не говорила. Ты только рассказала мне о своем Дашо, твоем Тодде.

— О, ну, ее зовут Кимми, и она на пять лет моложе меня.

— Она все еще на Земле?

— Да, и она там осталась совершенно одна. Вот почему я должна найти способ вернуться назад. Наши родители погибли вскоре после того, как мы с Тоддом поженились. Кимми было всего шестнадцать, я стала ее опекуном.

— Опекуном? — он нахмурился.

— Это означает, что я несла за нее ответственность, пока она не достигла бы совершеннолетия. Тодд и я, точнее.

— Это большая ответственность для тебя, ты сама еще молода.

— Она моя младшая сестра, — Джен пожала плечами, как будто это объясняло все.

— Твой Дашо действительно был достойным мужчиной, — сказал он неохотно.

— Да, был, — спокойно согласилась она, ее глаза потемнели, вспомнив, насколько Тодда раздражало, когда Кимми была с ними.

— Когда ты говоришь «папа», это то же самое, что и манно? — спросил он.

— Что? — вопрос Трейвона отвлек ее от мыслей, которые были ей неприятны. — Да, извините. Иногда наши земные слова все еще проскальзывают в моей речи, — Джен все еще считала странным, что, когда кализианин говорил с ней, она автоматически отвечала ему на том же языке. Тем не менее, когда Мак говорила с ней по-английски, она отвечала по-английски.

— Значит, когда ты говорила, что твой манно делал овощной омлет, ты имела в виду, что он открывал пакет с едой.

— Нет. Я имею в виду, что он взял бы овощи, которые у нас были, а затем вбил бы несколько свежих яиц и сделал омлет.

— Свежих?

— Да, как и те, что у вас есть для последних трапез.

— У вас есть свежие продукты и для первой трапезы, а не только для последней?

— Нет, у нас есть свежие продукты для каждого приема пищи.

— На каждый прием пищи? — Трейвон даже не пытался скрыть свой шок.

— Да, еда не проблема на Земле, по крайней мере, не для большинства людей.

— У вас нет пищевых пакетов?

— Ну, есть расфасованная еда, как сухая, так и замороженная. Люди, у которых нет времени готовить, просто выбирают то, что хотят или любят, и это то, что они едят. Или у них есть кто-то вроде меня, шеф-повара, кто может готовить для них.