Училка моего сына (СИ)

Глава 11

Захар

Сегодня должен был быть обычный день, в котором время распланировано поминутно. И все мои многочисленные дела и заботы никуда не делись. Только вот на душе муторно и вместо того, чтобы привычно крутиться словно белка в колесе, я остаюсь в квартире. Еще рано, конечно. И можно всё переиграть и сделать вид, что ничего этой ночью не было.

Делаю себе кофе и смотрю в окно на сыпящийся медленными хлопьями с неба снег. Он укрывает землю, скрывая уродливую грязь. Что должно выпасть на душу человека, чтобы там её не осталось?

Какое-то время после того, как Лия ушла из моей квартиры, звоню Ване:

— Отвёз? — спрашиваю его. Что-то он долго. Должен был позвонить и отчитаться.

— Нет еще, Захар Матвеевич. Пробки...

— Ааа... - не должен сейчас спрашивать ничего. Это было на одну ночь и не должно повториться. Только... Я сегодня со сбоями в работе. Поломался, — Как она там?

— Молчит. Смотрит в окно, — Ваня отвечает односложное. То, что и должен отвечать в такой ситуации.

И дальше нужно просто сказать, чтобы доложил, как всё сделает, но... Что-то идёт не так.

— Плачет? — произношу и уже жалею.

Вот какая мне хрен разница, что там с ней? Хоть пусть повесится пойдёт!

— Нет. Молчит, — голос у Вани странный какой-то. То ли врёт мне, то ли не знает, как на мои вопросы реагировать.

— Ладно, как отвезёшь, доложишь. И остальное, что велел, сделай.

— Ну, Захар Матвеевич, вы прям обижаете! Что я — подводил вас когда? — начинает бухтеть Ваня, явно находящийся не в своей тарелке от моих сегодняшних закидонов.

— Я — на всякий случай, — отключаюсь, чтобы... Чтобы не удивлять прежде всего себя самого своей нелогичностью.

— Да что же это за на*уй?! — матерюсь вслух, запрокидывая голову назад до хруста в позвонках.

Сейчас жалею уже обо всём, что вчера натворил — потому что зацепило и не отпускает. Ноет где-то за ребрами, растираю ладонью грудь. На хрена я к ней вообще полез? Ведь зарекался с такими связываться! В такую как влипнешь — и всё, тушите свет. Вспоминаю Дамира Вайкулова — своего партнёра. Всё у мужика было хорошо, пока с такой же вот не связался. А после — ведь едва не убили из-за неё...

Неожиданно слышу какое-то шебуршание, которого быть не должно. Я здесь один. Подбираюсь и иду на звук.

Может... Может, забыла здесь что? И Ваня её назад привёз?

Бред, конечно... Никакой Лии нет.

Дверь в кабинет приоткрыта, иду туда. И с удивлением вижу в своем кресле наследника.

— Ты тут какого... Забыл? — спрашиваю недовольно.

На него злюсь тоже. Это он во всём виноват! Если бы не он, я бы знать эту училку не знал. Где она и где я? Две параллельные вселенные, которые никогда не должны были пересекаться...

Набычивается. Вообще неуправляемый стал. Отпиз*ить, что ли, его? Или уже поздно — не поможет?

— Думал, ты уже на работе. Хотел школу прогулять и отоспаться, — отвечает, как ни в чём не бывало, — Я сюда недавно пришел. Может, с полчаса назад.

— Ага... Щас тебе... - почему-то это всё усиливает приступ ярости, и я вызываю своих гвардейцев.

— Ну и зачем? — интересуется насмешливо наследник.

— В школу тебя проводят! — отрезаю я.

Он ухмыляются. У меня чешутся руки отвесить ему хорошего леща.

— Слушай, а ты чего злой такой? Я думал, ты мою класснуху отодрал и добрый. А ты как... Не дала, что ли?

Всё-таки не сдерживаюсь и по кабинету разносится звук хорошей затрещины.

— Слушай сюда! И внимательно! Еще раз со мной в таком тоне заговоришь — и я найду способ привести тебя в чувство. Понял?!

Держится за затылок и смотрит на меня с лютой злобой. Может, если б мать у него была, да нормальная, и он бы человеком стал?

— Понял... - цедит сквозь зубы.

— Сейчас приедет сопровождение. Ты с ними. В школу. И горе тебе, если ты меня ослушаешься. Выходи отсюда, — молчит.

Выпроваживаю его из кабинета. Почти сразу же появляются ребята, которые за Кириллом приглядывают. Сын уходит с ними. А я становлюсь на прежнее место у окна, еще более злой, чем до этого всего.

*уй ли я тут стою? Надо на работу собираться. Распустил нюни из-за бабы. Ну, трахнул и трахнул. Я забуду. Она тоже забудет. Хорошо хоть ума хватило предохраняться. А то ведь еще одного такого же я не выдержку.

Минут через 40 звонит Иван и отчитывается, что отвёз Лию к ней домой и проводил до двери, подождал, пока зайдёт внутрь. Все остальные мои указания в процессе исполнения.

Сам даю себе мысленных пи**юлей и иду в душ. Сначала холодный, потом горячий, потом наоборот. Вроде мозги встают на место. После собираюсь и еду на работу. Одну встречу с утра отменил, всё остальное в силе. Приехать на работу было правильным решением. Привычная суета утягивает, не даёт ковыряться в себе и забивать голову глупостями.

Или это всего лишь самоуспокоение?

Наверное, оно.

Иначе никак не могу объяснить себе тот факт, что минут через пять после двенадцати дня звоню сыну.

— Что? — сквозь зубы спрашивает он.

Всё время забываю, что с его царской задницей нельзя так обращаться, как я сегодня утром.

— Класснуха твоя на работе? — плевать, как он это будет интерпретировать. Надеюсь, Кириллу хватит ума просто ответить мне на мой вопрос, а не развивать тему в его любимой ядовито-саркастической манере.

— Нет! — рявкает он мне в ответ, — Ты её грохнул, что ли? Или что ты вообще с ней сделал?

Еще и огрызается, паразит.

— Ничего я с ней не сделал. Учись, сынок, — не дожидаясь ответа, отключаюсь, а после звоню уже Ване.

— Слушаю, Захар Матвеевич, — четко отвечает он.

— Ты людей к училке приставил?

— Да, всё, как вы велели. Даже телефон её на прослушку поставили. Только наблюдение в квартире поставить не можем — она дома осталась, не пошла никуда.

— Почему? — срывается у меня прежде, чем я соображаю, что я спрашиваю и у кого.

— Не знаю, Захар Матвеевич. Звонила только в школу, взяла на сегодня отгул. Больше никуда не звонила и посторонних никого не было.

И что я за дебил? Откуда Ване знать, почему Лия осталась дома? Вернее, почему осталась это и так понятно.

— Выяснить? — задает Ваня не менее странный вопрос.

Как он это выяснять интересно собрался?

— Нет.

— Что-то еще, Захар Матвеевич?

— Нет.

После завершения разговора работа на ум не идёт. Перед глазами Лия в моей прихожей. И сапог этот её дурацкий, скотчем заклеенный. И пальто совсем не по погоде.

Еще часа через два мучений снова звоню Ивану.

— Вань, выясни какой у училки размер одежды и обуви.

— Что, простите, Захар Матвеевич? — ошалело переспрашивает Иван.

Я повторяю, что мне от него нужно.