Училка моего сына (СИ)

Глава 25

Майя

Сейчас в комнате я, Кирилл, Захар Матвеевич и Степан. Всех посторонних отец Кирилла выпроводил. Явно собирался с нами сам разговаривать. Потом ему доложили о приезде моего отчима — и он не рискнул не пустить. Собственно, и правильно, что не стал еще так драконить Степана Егоровича. Тот вроде цивилизованный, но до поры, до времени, которое, по-моему, наступило.

Захар Матвеевич толком не успел начать разбор полетов. Лишь собирался Кириллу леща отвесить. Однако не отвесил.

Отчим помешал.

Который после моего ответа смотрит на меня так... Не верит мне, что бы я там не пыталась изобразить. Похоже, я для него — как открытая книга.

Но и иначе мне нельзя. Правду, кроме меня, не знает никто. А если я её расскажу, то Кириллу явно не поздоровится. Да что там! Его мои родственники в асфальт закатают. И не факт, что в фигуральном смысле.

— Майя… Ты мне врёшь... - спокойно, не повышая голоса, выговаривает Степан, — Ты его боишься? Давай я заберу тебя, и ты мне расскажешь правду. Нам всё равно здесь делать больше нечего.

Вот он — момент, который пережить тяжелее всего. Степан — хороший человек, мама с ним счастлива. Но... Мне очень хочется посмотреть украдкой на Кирилла, только я не позволяю себе этого — знаю, это будет фактически признание вины. Ошибка, которую не исправить.

— Я не лгу... Я уже выросла... А вы все никак этого не поймёте! — приходится добавить в голос истеричности и стервозности.

Степан оторопело меня разглядывает.

— Май... Мы вообще-то все чуть с ума не сошли, пока тебя искали. Отец твой все дела бросил и сюда летит. А тебе... - он слегка ведёт плечом, — просто с мальчиком за город смотаться захотелось?!

Повисает тишина. Вижу, что Кирилл делает шаг в нашу сторону. Смотрю на него умоляюще. Пусть только не вмешивается. Он и так перетряхнул нашу привычную жизнь. Не хватало только, чтобы это имело последствия, которые потом не поправить. А если отец приезжает, так вполне может случиться. Я не могу этого допустить. Пусть лучше я буду плохой, а Кирилл, да и все остальные, останутся целыми. Мне не привыкать.

— Да так смотаться странно... Собиралась с одним, поехала с другим... И ты хочешь, чтобы я в это поверил? — Степан методично прижимает меня к стенке словами.

В ответ пожимаю плечом сама.

— Я думала, что мой друг согласится мне подыграть. Вместо этого они... Кирилл его ударил. А так бы вы и не узнали ничего... - взгляд свой не отвожу.

Степан смотрит и смотрит мне прямо в глаза. И знаю его я уже довольно хорошо, и ладим мы с ним, но сейчас кто бы только знал, как мне хочется отвернуться, спрятаться от его внимательного взгляда.

— Я так понимаю, что претензий у барышни к моему оболтусу нет? — встревает Захар Матвеевич.

Вовремя встревает, а то неизвестно, сколько бы я могла еще выдержать молчаливый прессинг мужа матери.

— Майя? — произносит Степан моё имя с вопросительными интонациями.

Я перевожу взгляд на отца Кирилла. Он тоже хмурится, недоволен.

— Нет, у меня к Кириллу нет никаких претензий, — когда говорю это, позволяю скользнуть взглядом по Кириллу.

Ненадолго. Он напряжен, пожалуй, больше всех. И стоять молча, пока события развиваются, для него практически невыносимо.

Не знаю, из-за чего молчит. В то, что струсил, не верю.

— Ладно... - тянет Степан Егорович Арефьев, мой отчим, — Будь ты моей дочерью, Май, разговор бы пошёл иначе. Но отношения с твоей матерью я портить не хочу, поэтому, думаю, решение всех вопросов, отложим до того момента, как вы с ней поговорите.

— Замечательно! — вздёргиваю подбородок.

Пусть не старается загнать меня в ловушку. У него не выйдет... Я уже в ней. И как выбираться — без малейшего понятия.

Ложь словно болото. С каждым словом засасывает всё глубже. И глубже... И глубже...

Степан кивает Захару Матвеевичу. Тот отвечает таким же кивком.

— Идём, Майя. Пора ехать домой, — обращается ко мне Степан.

— Погоди... Носки принесу... - это берёт слово Кирилл, останавливая нас.

Смотрю на свои ноги — я действительно до сих пор босиком. Не до этого было.

— Подождите... - это он уже Степану.

Степан и Кирилл схлёстываются взглядами. Меня поражает то, что Кирилл не пасует, не отступает, выдерживает взгляд Арефьева. Как будто даёт тому понять, что ему не стоит к нам лезть, что мы сами разберемся.

— Я принесу... - это Кирилл.

— Неси... - это Степан.

Оба на выдохе. И с заметной агрессией.

Захар Матвеевич наблюдает за всем происходящим с уже заметной растерянностью.

Кирилл выходит из гостиной.

— Пока главный герой последних суток вышел... Всё-таки скажу... - отрывисто кидается словами отчим, — Если он Майку изнасиловал, то меньшее, на что может рассчитывать, это на то, что его кастрируют.

— Да бля... - взрывается внезапно Кабирин-старший.

В несколько шагов оказывается возле меня.

— Он тебя тронул или нет? Честно?

Становится стыдно... Взрослые посторонние мужчины думают, как я занималась сексом. Возможно, не добровольно.

Сжимаюсь. Отступаю. Почему-то именно сейчас на глазах наворачиваются слёзы.

— Чего привязались? Насели... Как... — Кирилл возвращается с моими носками и аккуратно сложенным и зажатым в его руке моим лифчиком. Его я узнаю по свисающей из руки парня бретельке, — Не насиловал я её. Она правду сказала.

— Тогда тебе повезло, — бурчит Степан.

Кирилл отдаёт мне и носки, и нижнее белье, которое я поспешно засовываю в карман, чувствуя. как вспыхивают жаром щёки, шея и уши. Сажусь куда-то, торопливо натягиваю носки и поднимаюсь, шагая в сторону Степана.

Дальше я одеваюсь, и мы покидаем дом, куда меня привёз Кирилл.

Он хочет что-то мне сказать, когда я перешагиваю порог дома, но под взглядом своего отца осекается.

Захар

В окно наблюдаю за тем, как Арефьев с сопровождающими отъезжает от дома, в котором остались я, Кирилл, мои люди.

Смотрю и гадаю, чего теперь ждать. Вряд ли чего-то хорошего. Я вот девчонке тоже не особо поверил. А о том, чтобы верить Кириллу — и речи быть не может.

— Ты охренел? — ору, когда понимаю, что можно.

Тормоза как-то срывает. Сразу.

— Ты хоть думаешь своей тупой башкой иногда? Или ты на какой-то дури сидишь?

Набычивается. Тут же.

— Тебе что от меня надо, родитель?! Тебя вообще касается моя жизнь? Тебе ж русским языком сказали — мы приехали сюда добровольно!

Разражаюсь громким хохотом.

— Ой, не пи*ди, сыночек... Ой, не надо... Я ж не лох какой-то. И вот отчим девчонки — он тоже не лох. Имей это в виду. И папенька её. Как разгребать это всё, щенок, будешь?!