Училка моего сына (СИ)

Глава 5

Лия

После такого высказывания этого Захара Матвеевича меня затапливает искреннее, тотальное возмущение. Возможно, тут свою роль сыграл и его взгляд, которым он шарил по моему телу. Так, как будто имел на это право. Не знаю уж, что ему его сынок наговорил, но и он от него, совершенно очевидно, недалеко ушёл. От осинок не родятся апельсинки...

Никак воздействовать на своего драгоценного Кирилла этот человек не будет. И вот это всё безобразие продолжится.

И я издаю смешок. Скорее, истерический. И позволяю ляпнуть правду.

— Знаете, я даже представить не могу, сколько мне нужно было бы дать денег, чтобы я связалась с таким неадекватом, как ваш сын. Тем более, в плане личных отношений...

В кабинете воцаряется тишина. Две пары глаз испепеляют меня, но мне уже всё равно. Работу-то я стопроцентно потеряла.

Значит, можно не скромничать.

— Вы считаете, что нормальная девушка только и должна мечтать, как об отношениях с человеком, чьи моральные качества в откровенном минусе, только потому что у него денег много? Если вас окружают такие люди, из-за которых вы сделали подобные выводы, то мне вас откровенно жалко. И вас, и Кирилла. Хорошего дня!

Больше мне сказать этим мужчинам нечего, а вот разреветься перед ними — это откровенное дно.

Поэтому не дожидаясь никакой реакции, разворачиваюсь и пулей вылетаю из директорского кабинета. Еще и дверью позволяю себе хлопнуть. Хоть вот уж дверь тут точно не при чём. Это всё люди, которые мнят себя центром мира и не признают ценность других людей.

Мне нужно взять себя в руки и успокоиться, а для этого нужен какой-то укромный уголок, где будет возможность хоть пять минут побыть одной. Кабинет, в котором у меня сейчас будет урок — не вариант. Там уже ученики. Добираюсь до комнаты психологической разгрузки. В ней редко кто бывает.

Жму на ручку — не заперто. Толкаю дверь...

И вижу спину Кирилла Кабирина, который разговаривает по телефону.

— Что, Май? Что? Да наплюй ты на свою воспитанность! Хоть раз наплюй и попробуй быть собой настоящей! Обиделась на меня? Ненавидишь? Так в лицо это мне скажи! Скажи: "Кирилл — ты моральный урод и подонок!" Ведь ты так обо мне думаешь?

Телефон валяется на подоконнике, включена громкая связь.

— Я о тебе вообще не думаю, Кирилл. Ты мне не интересен, — припечатывает его ровный, холодный голос девушки, — Я не знаю, для чего ты постоянно пытаешься пробиться и что-то со мной выяснять. Я всё про тебя поняла. Оценивать ни тебя, ни твои поступки у меня нет ни малейшего желания. Просто не звони мне больше...

И тут же слышатся гудки. Девушка сбросила вызов...

— Май! Май! — зовёт её Кабирин с каким-то надрывом, — Да что ж ты делаешь, а?! Хоть поговори со мной!

Последние фразы он уже произносит для себя. Последствия поступков есть и для таких, как этот мальчик. И, похоже, они ему не по нраву.

Самое лучшее — тихо уйти, но он меня замечает.

— Да ты-то что тут делаешь?! — взрывается, хватает свой телефон и вылетает из комнаты, задев меня плечом.

А я... Я остаюсь стоять, потом всё же прохожу внутрь и закрываюсь внутри.

Мне нужно пять минут. Пять минут наедине с собой. Анализирую всё, что только что случилось, но о Кабириных стараюсь не думать — они выступают единым фронтом. Кирилл — такой, каким его воспитал отец. Расчёта при увольнении должно хватить на платёж по ипотеке. А дальше — дальше взрослая девочка Лия возьмётся за любую работу, которая ей позволит оплачивать счета.

Захар

На пару с директором смотрим на захлопнувшуюся с громким стуком за девушкой дверь.

Потом директор надсадно вздыхает и грустно-грустно спрашивает:

— Уволить?

Смотрю на него, а он — на меня.

— Профессионализма в девочке маловато. Да и — какие ей одиннадцатиклассники? Она сама еще... соплячка, — всё-таки озвучиваю это вслух.

— Лия Сергеевна очень хорошо знает свой предмет! — неожиданно с жаром заступается за обнаглевшую мышь директор.

— Юрий Семёнович, ну, что она знает? Чему она их учит хоть?

— Русский язык и литература...

— Тургеневская барышня... - оцениваю я, — Вы же сами знаете, какие у вас ребята. Вы её лучше на первоклашек переставьте. А здоровенным лбам мужика бы надо. И такого, чтоб они об него зубы сломали, а не вот это — в рюшечках.

— Могу оставить девушку работать? Не будете жаловаться? — директору очень не хочется снова заниматься подбором кадров.

— Да оставляйте! — машу я рукой.

Причина такой покладистости у меня проста — я хочу увидеть девушку еще раз. Хотя, кажется, и я, и мой сын произвели на неё скорее отталкивающее впечатление, чем заинтересовали. Но от ненависти до любви, как известно, всего один шаг.

— С Кириллом я вопрос решу, — обещаю директору.

Только вот это оказывается не так просто — отпрыск словно с цепи срывается — не приходит ночевать, пропускает школу, бухает, участвует в гонках и шлёт меня на хер. И я понять не могу, какая муха его укусила.

Лия

С директором мы встречаемся вечером.

Он очень недоволен.

— Выгоните теперь? — спрашиваю, не желая юлить.

— Если бы Захар Матвеевич потребовал бы — выгнал, — он даже не пытается ничего смягчать, — Вы, Лия Сергеевна, хоть соображаете, что и кому говорите?! Да Кабирин вас на хлеб намажет и в таком виде и сожрёт! Пора взрослеть! Вы — не в идеальном мире, а настоящий — он вот такой... Весьма уродливый...

— Ну что же теперь? Пусть Кирилл и дальше измывается над другими детьми? Надо мной? И пусть всё ему благополучно с рук сходит? — я не могу смириться с таким "уродливым" миром. Не хочу с ним мириться! Это тоже моё право.

— Захар Матвеевич обещал, что Кирилл перестанет хулиганить... - из уст директора это звучит так по-детски.

Наивно. И я в это не верю.

— Вы сами-то в это верите? — с тихой грустью спрашиваю у Юрия Семёновича.

— Ступайте домой, Лия Сергеевна. Всё буде в порядке.

В каком-то смысле так и становится, но вовсе не потому что грозному олигарху удалось справиться с сыном. Просто сын практически перестал появляться в школе, а если и появляется, то отсыпается на задней парте. Иногда распространяя ощутимый запах перегара.

Но тут уж я действую по поговорке: "Не тронь лихо, пока спит тихо".

Только и это не помогает.

В один из дней возвращаясь в кабинет, в котором у меня должен быть урок литературы с 11а, слышу громкий плач. Сердце сжимается от предчувствия беды.

Залетаю в класс.