Училка моего сына (СИ)

Эпилог

Захар

У Лийки отросли роскошные волосы, которые теперь разметались по подушке. Она спит беспробудным сном, как-то странно подогнув ноги, а руки закинув вверх.

Я только что приехал из командировки. За ночь созванивался с женой, потому что они с Надей не спали. У дочки режутся зубы, и она даёт всем вокруг прикурить. Месяц назад Лия подхватила простуду, тяжело болела, и у неё пропало молоко, поэтому сейчас Надя на искусственном вскармливании. Лийка расстраивалась, переживала, пока я не убедил ей, что всё нормально. Современные смеси вполне позволяют вырастить здорового ребёнка.

Надя ворочается в коляске. которая придвинута к кровати.

Смотрю на жену и решаю, что ей совершенно необязательно сейчас просыпаться. Вид у неё — измученный даже во сне.

Пусть спит. Что я — с пятимесячной дочерью не справлюсь? В этот момент из коляски раздается первый недовольный вскрик.

Заглядываю туда, и дочка широко распахивается глазки, передумывая закатывать очередную истерику.

— Привет! — шепчу своей красавице, прикладываю палец к губам, — Чшшш! Не шуми... Давай дадим твоей мамочке поспать хоть пару часов? А мы пока с тобой пообщаемся...

Говорю и замечаю, как еще недавно беззубый рот разъезжается в улыбке. А снизу красуется первый зуб!

— Это кто у меня тут такой зубастый? — приговариваю я и вытаскиваю дочу из коляски.

Лийка переворачивается во сне. Времени — около шести утра. Поэтому решаю, что нам с дочей нужно перебраться в другую комнату, чтобы Лия могла поспать.

Надя — довольно беспокойный ребёнок, и у нас есть няня. Но она не находится у нас в доме круглосуточно, так как с момента своей женитьбы я стал ценить семейное уединение, когда никакой комфорт не нужен, лишь бы посторонних не было. Весь обслуживающий персонал дома по этой причине переведен на нормированный рабочий день и, выполнив свои трудовые задачи, отбывает по домам.

Выходные мы вообще предпочитаем проводить своей семьёй, но это требует того, чтобы все помогали друг другу. Сегодня суббота, у няни выходные. Вернется она к нам в понедельник. Или по звонку, если будет нужна.

С дочкой на руках спускаюсь вниз, в гостиную, где установлена люлька для Надюшки. За то время, что у меня появилась дочь, я поднаторел в у ходе за младенцами, поэтому провожу необходимые гигиенические процедуры, переодеваю Надю. Затем кормлю. Ест плохо, пытается грызть соску у бутылочки для кормления.

Затем начинает кукситься. При попытке уложить в люльку закатывает фирменный скандал. Приходится брать на руки и ходить по дому. Но я как-то втягиваюсь в это занятие.

Сам не замечаю, как начинаю рассказывать дочке, как устанавливают пластиковые окна. Ну, а что? Она внимательно меня слушает и одобрительно агукает.

Потом нам и это надоедает, и Надежда заходится плачем. Пытаюсь отвлечь её от этого упоительного занятия и решаю поиграть.

Игра очень простая, но маленькому ребенку приходится по душе.

Мы с Наденькой бодаем собственные отражения в зеркале. Даже думать не хочу, как при этом выгляжу со стороны — приставив два пальца буквой "V" к голове. наклоняющийся вперед и громко вскрикивающий:

— Буууу!

Зато доча перестает плакать и заливисто смеётся.

— Слушай, Кабирин, — раздается голос жены за нашими спинами, — Можно я тебя на телефон сниму? На память? Ты очень забавно сейчас выглядишь.

Оборачиваемся. На противоположной стене тоже зеркало, поэтому мне отлично видно, как и я, и Надюшка расплываемся в улыбках при виде Лии.

— Тебе можно всё! — говорю я жене, — Только в сеть не выкладывай. Пожалей мою репутацию грозного босса!

Лия смеётся... Так люблю её смех. А еще очень люблю то, что при виде меня её глаза искрятся неподдельной радостью. Так и должно быть. Она должна быть счастлива. Я сделаю для этого всё от меня зависящее. И даже больше — я сделаю для этого даже невозможное. Так сильно её люблю.

— Захар! Твоей репутации ничего не повредит! Твои подчиненные огромным усилием воли заставляют себя не залезать под столы при твоем появлении...

— Подкалываешь, да?

— Правду говорю. Мне их было жалко. И чем ты их так пугаешь?

— Снижением уровня их мегакосмической зарплаты в случае проколов?

— Во всем виноваты деньги?!

Лия подходит к нам с дочкой. Та — гулит и тянет к матери ручки. Лия чмокает её в хорошенький носик, потом тянется ко мне, обнимает за шею и целует в губы.

— Я очень по тебе соскучилась... - невинная фраза.

Но для меня это самое соблазнительное, что только можно услышать.

Я углубляю поцелуй. сам не отдавая в этом отчета.

Только жизнь родителей очень меняется с появлением детей... Надежда — дама серьёзная, и, сочтя, что мы про неё забыли, принимается хныкать.

Лия отстраняется, проводит рукой по моей щеке.

— Небритый... - вздыхает как-то по-особенному.

И забирает у меня дочку.

Провожу рукой по лицу. Действительно, не побрился... Надо исправится. У жены нежная кожа, не хочется её царапать.

— Я заменил подгузник, переодел, покормил, как смог. Ела плохо, — отчитываюсь о проделанной работе.

— У неё зубы режутся. Спала ночью очень плохо. Я так устала, что даже не слышала, как ты заходил и забрал Надю. И что я за мать?! — отвечает мне Лия.

— Самая лучшая! — опровергаю я её напраслину, — И жена — такая же. Мне с тобой несказанно повезло. Даже твоя свекровь того же мнения!

Лийка хохочет.

— Твоя мама — святая женщина. У неё все хорошие.

— Не, я — лоботряс...

— Не придумывай, Захар! Она тебя очень любит.

— Но внуков любит больше...

Подхожу к своим девочкам, обнимаю их обоих.

— Ну, что — глава семьи вернулся! Чем займемся? — интересуюсь у них.

Надя изворачивается и старается прихватить меня за волосы.

— Ай-яй-яй! — грожу я ей пальцем, — Выдерешь папке все волосы — папка будет лысый и страшный. И мама его разлюбит.

— Вот еще! — возмущается жена, — Не дождёшься.

Чувствую, как сильнее жмется ко мне. Поворачивает в мою сторону голову и смотрит в глаза. Такое ощущение, что в душу.

— Я никогда тебя не разлюблю, — произносит очень серьёзно.

А я — от этих слов у меня так крышу сносит. Это ведь важно на самом деле — чтобы тебя любили. Хорошего, плохого — разного. Любили, потому что ты есть, без всяких причин и условий.

В этом и кроется настоящее счастье. И у меня оно теперь есть.

Конец.