Училка моего сына (СИ)

Глава 37

Захар

Я завожу Лийку обратно к себе домой. И вот сейчас, несмотря на неприятный осадок от того, что случилось, на душе у меня тепло. Почему-то именно теперь я уверен, что она никуда от меня не денется. Не надо ей никуда от меня. И мне от неё тоже никуда нельзя. Мне с ней хорошо.

— И что теперь? — выдыхает горестно, оглядываясь по сторонам.

Причин радоваться немного. Я, конечно, толстошкурый, но её состояние прекрасно понимаю. Наверное, поэтому давлю в себе желание схватить её в охапку и зацеловать.

Неподходящий момент...

Но Богдан уходит вперед. И... Может быть, сейчас отхвачу за это по первое число.

Я притягиваю девушку к себе, стискиваю в объятиях, приподнимаю над полом и кружу.

Целовать не целую, Богдан смотрит.

— Всё будет хорошо! — заверяю я.

Жду выволочки, но вместо этого Лийка утыкается мне лбом в плечо и вздыхает:

— Ой, дурак!

— Ну, уж какой есть, — отвечаю я ей.

— Поставь меня. Уронишь.

— Тебя? Ни за что!

— Заа-хаар... - слышу, как произносит моё имя.

Как приятно-то... Когда нормально — без обид и агрессии. Хочу, чтобы в спальне его кричала, срывая голос.

Ставлю мою девочку обратно на пол. Улыбаюсь. И правда, как дурак.

— Скажи еще раз...

Непонимающе хлопает ресницами.

— Что сказать?

— Назови меня по имени... - прошу. Так странно — с Лией я научился просить.

Замирает, затаив дыхание.

Уже готовлюсь к тому, что пошлёт. И даже не обижусь на неё за это. После появления меня в её жизни на неё столько всего свалилось, а я не защитил...

— Захар, — повторяет моя девочка.

И сама выглядит настолько удивленной, что не выдерживаю и быстро чмокаю её в губы. Сладкая моя...

С сожалением выпускаю.

Нужно решить кучу проблем.

— Давайте с сайтов сейчас закажем всё, что вам нужно. Богдан сегодня дома, ты — тоже. Территория дома охраняется, так что можешь спокойно выйти пройтись, если захочешь. Что это было возле твоего дома, я выясню.

— Хорошо, — согласно кивает, — Только вещи не надо. Мы можем и попозже съездить.

— Лиияяя! — восклицаю я нетерпеливо.

Неужели всерьёз думает, что я на неё денег буду жалеть?

После недолгого спора всё необходимое заказываем. Затем, когда попривыкнет и перестанет шарахаться, можно заняться и тем, что не нужно, но хочется и приятно.

В процессе обустраивания новых членов семьи в их новом доме даю распоряжение выяснить, с кем или чем связана травля журналистами. Слив видео сам по себе не мог привести к таким последствиям.

Затем приходится уехать по делам. А уезжать как не хочется... Кто бы только знал. Сел бы где-то в углу и смотрел, чем у меня дома Лийка занимается. Или... Нет — про "или" пока не буду думать.

Из списка дел — первое — мой "непутевый" сын. Который обосновался в квартире и собирается в армию. Всё у него пучком — документы со школы забрал, 9 классов у него закончены, восемнадцать лет ему есть, контракт он подписал. Красота... Что тут скажешь.

Отцу родному подгадил, на невиновных отыгрался. К девчонке этой — Майе, его теперь на пушечный выстрел не подпустят. Со всем справился блестяще. Программа "как угробить собственную жизнь" в действии и приносит ощутимые плоды.

— Ну? — первое, что слышу, как только захожу в квартиру.

Этот олух собирается...

— Кир... Какая вожжа тебе попала под хвост? Или куда попала? Что ты творишь?! — спрашиваю уже без агрессии.

Еще недавно думал — сверну поганцу шею. Но — родительская любовь, удивительная штука на самом деле. Она может прощать то, что прощать нельзя. И прощает настолько легко, что страшно.

— А тебе есть до меня дело? — если я подуспокоился, то сынок мой завелся еще сильнее, похоже.

— Кир... Если я не прибил тебя за собственную голую жопу, слитую тобой в интернет, то, наверное, есть...

— Или за то, как ты училку...?

Вот это он зря. Лийку нельзя обижать.

— Не смей! — цежу тихо.

— Да нужна она мне была! Сами разберетесь! Просто... Вот то, что тебе на неё не всё равно — это видно. А я... Наверное, лучше бы, если бы меня и не было...

Застываю — это какая обида живет в нем, если он так на самом деле думает?

— Кирилл... Ты сейчас сильно не прав. И говоришь полную чушь. Я — не слишком эмоциональный человек и, наверное, не особо показывал тебе, что ты... Что я люблю тебя...

— Боже! Папа! Вот не надо! Тебе даже выговорить это трудно. Да и зачем? Ты сказал, что я взрослый. Ок! Я — взрослый. И делаю то, что считаю нужным.

Смотрю на вещи, которые он упаковал. И... С одной стороны, ему не надо мешать — пусть попробует, что значит эта самая самостоятельная жизнь. С другой — внутри шевелится такая тревога... Словно отпущу его — и случится беда.

— Кирилл, нужно аннулировать контракт, — говорю то, что сейчас на сердце.

— Херушки! — грубо отзывается он, — Иди домой, папа. Тебе твоя молодая подружка еще таких, как я, нарожает. Только у меня к тебе большая просьба — не будь таким же долбоебом, когда будешь их растить.

Я пытаюсь уговаривать. Пытаюсь давить. Всё бестолку — Кир упёрся рогом. И стоит на своём.

И я совершаю тотальную ошибку — я ему уступаю. Хотя интуиция вопит вовсю.

А к вечеру я узнаю еще одну интересную новость — журналистов на Лию натравил отец Майи — Глеб Дёмин. Вот эта новость пронимает меня до печёнок. Так, что я, не раздумывая, еду к нему в офис. И меня даже пускают — правда, одного, без охраны. Но я настолько зол, что мне плевать.

Меня сопровождают в кабинет великого и ужасного, где я с огромной радостью, бью его по морде.

С извечным вопросом:

— На хуя?!

Отвечать он мне не отвечает — мы просто сцепляемся, пока охрана самостоятельно не решает вмешаться, прежде чем мы друг друга поубиваем.

— Наверное, для того, чтобы было понятно, что бывает, если тронуть мою дочь, — сплюнув кровь на шикарный ковер, сообщает мне этот мудила.

— Да? Кому понятно — двадцатилетней девчонке, которая вообще не при чем?

— А Майка — при чем? — взвивается Дёмин, — Она на привидение похожа! После выходных с твоим сынком!

— Я... - и вот что отвечать? С девочкой не должно было случиться ничего такого. Но... Случилось, — Ты, что, думаешь, я ожидал от Кира такого выверта? Или, может, я его надоумил?

— Смотреть лучше за ним надо! И воспитывать...

— Слушай ты, воспитатель! Много ты в этом понимаешь!

— Побольше твоего!

— Травлю прекрати по-хорошему. Иначе — я тоже могу удивить. Не сомневайся...

На этом и расходимся.

И я с разбитой рожей еду домой, кое-как вытершись салфетками.