Укради меня (СИ)

Глава 10

К слезам, даже женским, у меня уже давно выработался иммунитет. Атрофировалось, так сказать, восприятие. Не трогают. Порой, даже не вызывают сочувствия. Чего только стоят, вполне себе искренние, рыдания торчка, во время ломки. Воет, стонет, клянется, что не он в парке на женщину напал и сумочку дернул — проклятая наркота заставила. Вообще похрен.

Глядя на то, как Лика трясется, подмахивая на очередном бурном вздохе своими детскими трусишками. За грудной клеткой что-то екает. Ими она собиралась меня соблазнять?

Непосредственно, в пику с обычными полупрозрачными ленточками. Но действенно. Потому, что я все еще стою и смотрю. Меня по ненормальному растворяет. Как шипучий аспирин, с тем же потрескиванием в области ребер. Так и чувствую, как пенистый состав, ласковой ванили, потечет из губ. Приходится стиснуть и скрипнуть при этом зубами.

Я ее на полной серьезности собираюсь сейчас успокаивать? Зачем?

Осознание вины — первый шаг к раскаянию. Это полезно. И то, что вор из нее говенный, не снимает с нее обвинений. Не сказать, что у меня стойкая позиция на эту тему. Украл — получи срок. В жизни всякое бывает. Я цинично ориентирован, но не настолько.

Я не хочу, чтобы она плакала. Мне не нравится. Вернее не так. Меня выворачивает к ебеням, как она плачет. Как ребенок. С порно спецэффектом по всем видимым зонам и округлостям. Оказалось, что джинсы и платье, не передают и десятой доли сексапильности ее сочной, как клубничка, попки.

Скорее всего, это на осадке, после триумфального приземления своим, что не говори, аппетитным пирожком мне на лицо.

Да точно. Так и есть.

Те, что вне закона, меня не возбуждают. Раньше, по крайней мере. С Ликой тело работает на автоматизме. Встречались же еще пару часов назад.

Нормальная реакция на девушку, которая тебя привлекает. Ключевое — привлекает. А не должна. Но мой курок взведен, а вот разрядки не случилось. Все — таки, надо было пошалить в душевой.

Спокойно бы отбуксировал ее к папаше под крылышко в предвариловку, и не валялся по газонам, непристойно лапая и подтягивая носом аромат женских глубин.

Бля… надо срочно потрахаться. Иначе, трезвость мыслей в этом деле — мне не светит.

Осторожно поднимаю, чтобы поставить на ноги. Лика поскуливая, так и хочет дернуть подальше, но при попытке отклониться, полностью наваливается на меня.

Херакснулась она не слабо. Если не перелом — то ушиб. Стопудово. Приходится, подхватить на руки. А оно мне нахер не надо. И смотреть с состраданием на заплаканное личико — тоже.

— Сильно болит? — спрашиваю, разглядывая через свет, из окна в гостиной, содранные в лохмотья колени. Жаль, конечно, созерцать такую красоту в кровоподтеках.

— Ну да, — голос ломается, когда мостится на груди.

— Надеюсь, не сломала?

— Кажется, нет, — легонько двигает ногами, — Просто ударилась.

Вот что теперь с ней делать? Везти в отдел? Ясно, что нет.

В гараже мой байк и батин крузак, ключи от которого, он случайно увез с собой. Я же не изверг, грузить ее на мотоцикл, с травмами. Придется, оставить до утра.

Как-то, с неохотой, мысли ползут в направлении — наказать по статье. Склоняюсь больше к варианту, что на ней и правда, только особняк лесного короля.

Карамель. В первых четырех кражах — она не фигурировала. Да и почерк разительно отличается. Там тютелька в тютельку. Чистоган. Работал профессионал. Последнее же больше похоже на проделки домового. Лики соответственно.

Еб вашу мать!! Дилемка — проблемка. Портить девчонке жизнь из-за одного проступка?

Неее. Не стоит. Михалыч, без зазрения совести, скинет на нее все ограбления. А там, хоть заорись и фактами закидай, к тому же без доказательств, разбираться, никто не будет. Дела подшиты — премии выданы.

Адвокат, назначенный государством, тоже особо напрягаться не станет. Максимум, как перевоходке, срок скостит. На юриста — мастодонта денег у них нет. Получается, кроме меня, у нее никого, чтобы помочь.

И вот тут, прям моя слабинка. Люблю девочек — припевочек, а не бронебойную технику. Чтобы ее защищать хотелось, а не просить, подать патрон во время перестрелки. Вот с такими милыми котами на трусиках.

Кнопка совсем. Сразу заметно, что балерина. Не весит ни грамма. Поджимаю чуть крепче ее ягодицы, делая вид, что напрягаюсь от того, что тащу ее в дом.

Лика отвернувшись, трет рукавом по щекам. Не замечает, как я тискаю правую половинку. Ну а что? Хоть здесь, отвести душу. Имею полное право.

Сгружаю на пол полуодетое недоразумение. Лика недоуменно хлопает ресницами.

— Ты зачем меня в ванну притащил?

— Кровь надо смыть, а то заражение подхватишь. Какого черта, на балкон заперлась?

— Ты хотел мной воспользоваться.

У меня на секунду челюсть виснет от такого заявления. Вроде, головой не приложилась. Может, пока летела, шарики с роликами по всей черепушке раскатились..

— У тебя что? Сотряс? Ты мне это сама предложила.

— Дурак! Я сбежать хотела, а не эти твои похабные мерзости.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Да и я не планировал, хотел посмотреть, как сильно лоханулся в ее непорочности.

— С чего это? Очень даже приятности. Колени заклею и покажу. Догги отпадает, там на них как раз основная нагрузка, — отшатываюсь, от губки летящей в лицо.

— Замолчи и выйди. Я сама все обработаю, — бубнит настырно и тычет пальчиком в дверь. Еще чего?

Командовать, она мной будет. Не упускаю возможности, макнуть ее носом, в неловкую ситуацию.

— Вышел уже один раз, потом получил по губам твоей ку…

— Саша, ну хватит!! — молебно вглядывается, подгорая от стыда. Меня это веселит, на секунду расплываюсь, в едва заметной улыбке. Она замечает, я подсобираюсь.

— Штаны где посеяла? — спрашиваю почти серьезно.

— Их собака утащила… пока я висела, — еле губами шевелит в признании.

Чуток поржал, представляя эту картину. Лика, оперевшись на раковину, держится из последних сил. Бледные щеки, темные круги под глазами. Такое чувство, что это я к ней в дом забрался и с ножом у горла, требую пароль от сейфа.

— Молодец, Раф. Знает, как угодить хозяину. Он, кстати, кошек терпеть не может. А твоя, так и напрашивается, прихватить зубами, — спокойно вываливаю весь арсенал шуток. Теперь, можно не строить из себя воспитанного, переживая — засмущаю или нет.

— Если бы я знала, что ты такой… такой. в жизнь бы не пошла на свидание.

— Поэтому и маскировался. Все, поиграли во влюбленных, теперь будешь моей рабыней, чтобы не загреметь за решетку.

— Чегоо!! — возмущенно активизируется добродетель, — Да я. Да..я..лучше сгнию в тюрьме, чем с тобой… это самое.

Уточнять — нет необходимости. «Это самое» — на языке Лики, значит переспать. Так искренне бунтует, что аж обидно становится. К совершеннолетнему гражданину в штанах я ее и сам не подпущу. Лишилась такой привилегии. А вот довести до кондиции, чтобы умоляла, сотворить с ней «это самое». Дело чести, ну или уязвленного самолюбия.

— Фуу, Киса, что за моветон. Намекать, порядочному менту, на взятку, — брею ее строптивость. Но она, как-то даже расслабляется, укатывая во мне альфа — самца до уровня дрыща — девственника.

— Рехнулся! Ни на что я не намекаю, — подозрительно всматривается — То есть, ты не собираешься меня арестовывать? — киваю, — Что тогда хочешь?

— Исправительные работы под моим надзором.

Увлекался одно время Японией и всем что с ней связано. Еще по малолетке. А тут такой шанс, попробовать себя в качестве сенсея. Начальник, учитель. По большому счету — наставник.

— И на сколько? Это, вообще — то, шантаж. Может, я не согласна.

— Думаю, пару недель с тебя хватит. Я, как раз, в отпуск собирался, на море тебя планировал свозить, а оно видишь, как вышло.

— Я никогда не была на море, — оговаривается печально.

— На нарах тоже, если не согласна. Что ж. Борт автозака с радостью доставит вас на дно социума. Ракушек нет, зато есть неприятные сокамерники, — грожу ей, «радужными» перспективами.

Молчание, даже со взглядом исподлобья, знак согласия. Присев на колено, обрабатываю раны антисептиком. Лика стонет, да так эротично, не смотря на то, что от неприятных ощущений. У меня чуть флакон из рук не валится.

Запрокидывает голову, втягивая носом воздух. А я дую ей на ножки, чтобы как-то облегчить. Романтический флер из меня, так быстро не выветрится. Сняв, запекшуюся кровь и налипшую грязь, еще раз промываю, затем наношу заживляющий крем и запечатываю огромным пластырем.

— Готово. Где еще полечить? — чуть язык себе не прикусил от приторности в голосе.

— Локти, но там я сама.

Разминает молнию на куртке нервным жестом, придавливая к груди. Чем больше наблюдаю за Ликой, тем больше укрепляюсь — мужиков у нее не было. На парах, конечно, газанул с таким заскоком. Едва шлюхой ее не обозвал. Ну, да ладно, что было — то было. Сейчас это особой роли не играет. Не мне рвать этот цветочек. Мне его воспитывать.

— Для меня преступницы — это анти секс. Снимай и показывай.

— А у меня аллергия на продажных полицейских, — пикирует в отместку, — Значит, ты не будешь ко мне приставать? — со всей наивностью верит, что со мной она в безопасности. Ошибочка. Не надо было, тыкать палкой в нору спящего медведя. Разбудила, теперь держись.

— Естественно, — слово «буду», я не договариваю.

Лезу за стерильными салфетками в шкафчик, нарочно, придавливая Лику всем телом к мойке. Она, потупив глаза, на цепочке с жетоном, покрывается мелкими пупырышками. Копошится и задергивает полы кофточки спереди. Задерживаюсь в таком положении.

Лика поднимает взгляд. Приоткрытые губы, тяжелое дыхание. В меня будто футбольным мячом прилетает. Со всего маха вколачивает. Прямо по центру. Прямо в грудь. Стискиваю кулаки над ее головой. Ну и глаза, как пули рикошетят меж ребер от их блеска.

Ой, Киса, твоя аллергия мне знакома. Сам ей маюсь с нашей первой встречи.