Укради меня (СИ)

Глава 15

Приземленные мысли никак не дают, погрузится в любовную любовь Су Он и Ким — Джин — Мин. Они сладострастно обнимаются на экране, под цветущими ветками сакуры.

Захомячив пачку чипсов, понуро плетусь на кухню за второй и стаканом воды. Свет можно не включать. Баннер с рекламой кафешки «Мама — Азия», по вечерам позволяет, экономить электричество. Слоган у них — верх креатива — «Попробуй маминых люлей».

Если бы мама знала, что творится в моей жизни последнее время, то люлей я бы нахваталась до отвала. Самое непонятное, как это все разгребать.

Язык мой — враг мой. Из-за него и встряю постоянно. Сначала говорю, а потом думаю. Делаю по тому же принципу.

На лестничной клетке шорох и возня. Через тонкую дверь отчетливо слышны, шаркающие шаги.

Тетя Зина в больнице. Надежда Семеновна, соседка слева и моя бывшая учительница по химии, на все лето уехала к детям. Я к ней хожу цветы поливать. Живем мы на девятом этаже. Выше только небо. Наверняка, какая-то парочка решила, на чердак пробраться и «посмотреть на звезды».

Глухой стук…один…еще один.

— Лиикааа, я пришел. Открывай, — распевкой по гласным, ввергает в панику посетитель. Пульс шандарахает в виски так, что в глазах на мгновение темнеет.

Мысленно проворачиваю, скольких соседей я могу переполошить своим воплем через тонкие перегородки. Следом с иронией прикидываю сюжет из анекдота. Крикнуть — МЕНЯ НЕТ ДОМА.

— Лика, я знаю, что ты там. Лучше не выводи из себя и тогда в первый раз — все будет красиво, — Рытников, никак не уймется, по крысиному скребется в дверь, затем начинает тарабанить.

Я, десять минут смотрю, на вздрагивающую от ударов хлипкую ручку.

— Уходи! Иначе я полицию вызову, — решаюсь, подать голос.

— Попробуй и уже сегодня будешь ночевать с бомжами на вокзале.

— Да лучше с бомжами, чем с тобой это самое.

— Мое терпение лопнуло. Не хочешь по — хорошему — будет по плохому. Королеву блядь! она из себя строит. Уже бы давно на переднем сиденье моей мазды каталась.

От страха икнув, неотрывно глазею, как проворачивается ключ в замочной скважине. Пролетающий перед глазами снег — явный признак отъезжающего сознания.

Откуда у него ключи?

Вспоминаю, что запасной комплект хранятся у Пашки Игнатова. Он, недавно, устроился на работу к отцу Костика. Итоги и выводы просты. Трепло плюс нездоровый интерес. А теперь, я стою и смотрю, как по часовой стрелке крутится темная полоска.

Хватит рассуждать, надо соображать быстрее. Подталкиваю саму себя действовать. Сую табурет под дверь. Убить, не убьет. Задержит тоже не сто процентов.

Стуча зубами, сломя голову пролетаю полтора метра по коридору, еще два по залу. Поборовшись со шторой, выскакиваю на балкон.

Да уж, керамический еж, это ерунда, по сравнению с расстоянием лететь да лететь. Хорошо, хоть, смежный с нами открыт. Оставила на ночь проветриваться, когда днем кормила кошек.

Перепрыгиваю через перила, крепко зажимая в руке телефон. Горло издает нервный, от облегчения, смешок. В такой ситуации, я даже не знаю, кому звонить.

Не Саше так уж точно, особенно, после всего, что я ему наговорила. Можно подумать, поверит оправданиям, что не я инициировала, приход Рытникова. Припишет мне в личное дело еще и проституцию. Ложь — снежным комом катится и растет, катится и растет. В какой мне угол щемится? Кто подскажет?

Заперев балкон, для надежности придавливаюсь к нему спиной. Размазываю по щекам, некстати, навернувшиеся слезы. Где я так налажала в прошлой жизни, что теперь отдуваюсь. Жалость к себе подмывает плотину выдержки. Натяжно всхлипнув, сползаю на пол.

Я не стойкий оловянный солдатик — я балерина в шкатулке. Все мною крутят, как хотят. Девственность превращается в поле боя. Вот отдамся первому встречному, может, на одну проблему станет меньше. Вряд ли, я сейчас рассуждаю осмысленно, приплетая целомудрие к недостаткам.

За стеной брань. По грохоту и звону, Рытников крушит мебель и бьет посуду. Даже интересно, через сколько до него дойдет, где я прячусь. Выбежать на улицу — отметается сразу. На мне обтягивающая, короткая майка со спанч бобом и трусики. Ему не составит труда, перехватить на лестнице. Содрать с меня мизерный наряд — тем более. Остается, выдержать осаду.

Скручиваюсь сильнее. Стать бы совсем — совсем маленькой. Беззаботно носится по двору, кормить булкой воробьев. Качаться на качелях и делать, еще много чего, без последствий.

Сквозь мысли безнадеги и беспомощности прорывается громкий рингтон.

Супер!

Он еще видео звонком решил добить. Почему сейчас? Я целый день ждала. Саша выбрал именно этот момент. Момент, когда щпиц выпучив глаза, скалит мелкие зубы. Не унюхал предатель, кто ему котлетку поломал для удобства.

Может не отвечать?

Оглядываюсь на потемневшее стекло и решаю, не искушать судьбу.

— Привет, — подключаюсь, громко зеваю и говорю шепотом.

По приглушенной музыке и освещению за спиной, Саша стоит возле клуба или бара.

— Что с голосом? — хмурится и приглядывается.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Спала, — качнув темными бровями, на долю секунды ловит глазами блеск от неоновой вывески.

— Под балконом что ли? — затянувшись и выпустив дымок, заставляет следить за его губами. Я усилено давлю приток горечи на языке, — Блядь, Лик, свет включи и покажи где ты, — набирает тембром оборот.

Проверив надежность засова, кое — как отползаю. Перевожу обзор с фронтальной камеры и щелкаю выключатель.

Сашу кто-то зовет, он отвлекается.

— Скай, сколько можно курить. Девушка скучает, а ты по телефону треплешься, — пальцы с маникюром, цвета ядовитой фуксии, гладят его по плечу. У меня по всему организму квантовые скачки, дробят на единицы нервы.

— Ксюх, пару минут и подойду, — она ведет ладонью по шее, зарываясь в его волосы.

Вот стерва! Я себе такого не позволяла, пока мы встречались. Он провожает ее долгим взглядом. Злость клокочет внутри. Сжимаю кулаки и считаю до десяти. Как бы я хотела сейчас, показательно сбросить звонок, но у него тупо есть на меня компромат. И при желании, даже не напрягаясь, отправит в тюрьму.

Когда его внимание возвращается, мотаю камерой по квартире тети Зины.

— Убедился? — мурлычу и молюсь о наличии у Саши невнимательности к интерьеру советских времен.

На повороте резко оступившись, падаю в кресло. Барахтаюсь с успехом утопленника, задеваю объективом окно. Мне из — за углубления и упавшей накидки не видно, что там происходит.

— Скворцова, хули у тебя на балконе, делает голый педик с трусами!!! — разъяренно рычит мой динамик.

Поднимаю голову повыше. Извращенец Рытников прислонившись к стеклу, демонстративно нюхает мои трусики. Саша, даже не смотря на плохое разрешение китайского девайса, это наблюдает.

Повисает гнетущая тишина. У меня настолько сводит мышцы, что парализовано продолжаю держать телефон в том же положении. Дебилоид напротив, изгаляется над моим бельем. Лучшего вечера, просто не придумаешь.

Не было бы так мерзко, съехидничала, что надзорного моя личная жизнь не касается. Шокировано теряюсь и сбрасываю вызов.

Это невезение закончится когда — нибудь?