Укради меня (СИ)

Глава 5

— Прокофьев, ярче тебя только звезды, — коротко гоготнув, Савельев приценивается к моему сияющему таблу, — Звезды на погонах генерал-майора, — продолжает дебильную шутку, которыми меня не перестают засыпать в РОВД.

Спасибо бате. Это он у нас прется по высоким чинам. А я пока только старшим лейтенантом обзавелся. Ну, какие наши годы растем потихоньку, зато своими силами. Ненавижу всю эту преемственность и лохматые лапы. Сам, все сам.

— Чего названивал, у меня между прочим свиданка через час.

— Опера по свиданкам не бегают. Мы стражи ночи, защищаем город пока он спит.

— Будешь ерничать, или все-таки перейдем к делу, — подгоняю, чтоб не сорвал мне куш с поцелуями.

Если б я знал, то с первого дня Лику подарками завалил. Нет, я понимаю, что она не за побрякушки со мной мутит. Тут все романтично — оставил подарок и растворился. Одним словом — интриган, но эффект просто вау.

— Ты слышал, что Зотов перевелся в соседнюю область? — ясно секу к чему он клонит.

— Мне Михалыч еще вчера наклевывал, чтобы мы его дела забрали. Я отказался, итак вон полный сейф нераскрытых.

— Скупай кофеин, у нас сектор приз на барабане, — пламенный мотор в груди медленно тухнет. Четыре папки — четыре дела. Валера Зотов нихуя не трудоголик. А Михалыч, если присел на шею, будет зудеть как малярийный комар. Да и я не умею работать в пол силы.

— Ну и что там на повестке?

— Пять ограблений, в том районе, где у твоего бати коттедж. Не слышал что ли?

— Так краем уха. Их же четыре было, и пару недель уже как тихо. Новая серия началась?

— У владельца лесопилки вчера ночью дворец обнесли. В основном по мелочи. Может и не связано. Покопаемся — увидим. Там еще такой странный финт, мятная карамелька на полке лежала. Дешевенькая. Знаешь как в совдепе — барбарис или дюшес. Хозяева уверяют, что это грабитель оставил. Забрали в вещдоки. Только это без пользы. Там ни пальчики не возьмешь, ни биоматериал. Я ему даже название придумал — карамельный жулик. Звучит же?

Поржал для порядка. Савельев на оригинала не тянет. Карамельный жулик. От Лики карамелькой пахнет и на вкус, сладкая как конфетка. Какие нахрен дела, я уже мысленно зацеловываю свою балерину на заднем сиденье.

— Антох, давай на утро перекинем. Башка вообще не в том направлении варит

— Ладно, езжай. Я еще часик посижу, да тоже кое — кого проведаю. Только мне голова там не понадобится, улавливаешь на что намекаю.

Да тут и особых мозгов не надо. Весь отдел в курсе, какой Тоха ходок. Сам же и хвастается на каждом углу во всех подробностях.

— Савелич, ну ты и пошляк, вечно не тем местом светишь. Слышал про такое любовь, романтика, первый поцелуй.

— Ооо ты бы еще, про мир во всем мире вспомнил.

— Может и до него доживем.

По пути к дому Лики заскакиваю в цветочный. И тут накладка, тюльпанов нет. Ну еб вашу мать, все планы мне порушили. Не могу ж я с обыкновенными розочками заявиться.

Надо так, что б эксклюзив, как и она сама. В наше — то время целомудренность это вообще. Ночью со свечкой не вычислишь. Вчера вон эскортница отмочила. Вернула девственность, чтоб одного поднебесного жителя на себе женить. Он прознал и кинул ее конечно, а она в отместку, сперла колье из платины с навороченными изумрудами.

Точно изумруды. Один в один как у Кисы глаза. Вот тебе и заготовка. Два в одном. Комплимент и подарок на будущее. Сережки ей надо купить с камушками. Красиво будет, а если еще без одежды ее в них представить.

Представил. Понял, что зря.

Я могу и помереть от спермотоксикоза. Это в лучшем случае. В худшем попробую воплотить мечты в реальность. А это крах моим долгоиграющим планам. Практиковать воздержание.

Не напирать. Прогулка. Мороженка. Десять поцелуев.

Так и мотивирую себя до конца поездки. Балеринка уже возле подъезда выкруживает. Красивая аж дух перехватывает. В белом платьице. Чистая. Свежая. Только смотрю на нее, и вся грязь из души вымывается. Как в горный родник окунулся.

Кидаю себе фигурально звезду на погон, за догадливость. Что не байке пригнал, а внедорожник из гаража цапанул. Ну куда она с голыми ножками по ветру. Простудиться. Успею еще приучить к ночным покатушкам на железном коне. Все постепенно.

— Привет, Кисунь, — сходу затискиваю ее, липну, намечаясь присосаться к губам. Промахиваюсь и мажу по щеке, — Кис, ну ты что? Обещала же, я так ждал, — ворчу недовольно, когда она руками упирается.

— Саш, я так сразу не могу. Мне надо чуточку времени, — извиняется, разглаживая на мне рубашку.

Понимаю, что абонемент терпения придется продлить.

— Хорошо, придумала куда едем? — приунывше открываю дверь и подсаживаю Лику в салон.

— Давай в парк. Сто лет на аттракционах не была.

— Круто. В парк, так в парк.

Тот еще аттракцион, делать вид что смотришь на дорогу. Она еще как нарочно, бахрому на подоле теребит.

— Чем вчера занималась? — поддерживаю разговор, или себя отвлекаю от досмотра. А рука так и съезжает с подлокотника поближе к ее ножкам.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Упс… соскользнула. Вроде не напряглась, плавно двигаюсь дальше.

— Да ни чем особенным, маму встретила после работы. С сестрой уроки поделала.

— А обо мне думала? — глазами держу, пока «случайно» поглаживаю указательным пальцем ее по бедру.

— Угу, — смущается, а я уже вовсю, прижимаю ладонь к ее коленке.

Вот тебе самурайская выдержка. Две минуты на одном месте и даже край платья не цепляю. Это уже уровень тайса — полковник по — нашему.

Лика сдается первой перекладывает вверх и плетет наши пальцы. Так тоже сойдет. И определенно нравится. Ожидание, оно всегда повышает градус.

Остановившись под вывеской, идем, так же держась за руки.

— Вату или мороженное? — предлагаю ей перед ларьком.

Выбери первое, выбери первое. Заклинаю как шаман. Взорвусь же, наблюдая, как она слизывает ваниль своим розовым язычком.

— Я буду банановую льдинку.

Да ты издеваешься.

Покупаю и веду по тропинке в самый темный уголок на скамейку. Будет знать, как шутить с заряженным стволом полицейского. Разрабатываю преступную схему. Усадить к себе на колени, а дальше по ситуации.

— Кис, там грязно, а у тебя платье белое, — киваю на потрескавшуюся краску лавочки.

— Ничего страшного, я постою.

Ну да, плохо ты меня знаешь Киса. Постоит она, когда я уже все продумал.

— Садись ко мне, чтоб не испачкаться.

— Саш, это очень неудобно. Тут люди кругом, — праведница ты моя.

— Неудобно будет, если я сяду, а ты будешь стоять, — препираемся как дошколята, — Ликусь, я устал, весь день на ногах, пожалей, — давлю ухмылку, проговаривая тоном доброго мента. Умею, когда сильно припрет.

Жмет плечиками и поправляя юбку, падает в мои коварные сети. Тут уже теряться нельзя. Обнимаю за талию скромняшку, пока она разматывает обертку.

Лика насасывает льдинку. Лика мать ее облизывает льдинку.

Ничего эротичней в жизни не видел. А видел я дохера.

Не любитель я порно. Пока возраст позволяет, без дополнительных стимулов обходиться. Но это нечто. Порно вживую, в ее исполнении, это конец.

Радуюсь тому, что вокруг дети. И взрослые, и пенсионеры на вечерней прогулке.

Радуюсь только я, а вот младший лейтенант в депрессии бьется под ширинкой. Просится вместо мороженки поближе к ее губам.

Что ж ты творишь.

Ну еб… Она еще языком снизу вверх провела, подлавливая стекающую каплю. Пожар. Член будто в упаковку с красным перцем макнули.

Тут если разобраться, очко не в мою пользу. Мне ж ее еще домой везти один на один. И вытерпеть поцелуйчики. Придется наручники из бардачка доставать и приковывать себя к бамперу.

— Ты такой молчаливый. Что-то случилось? — сбрасываю прицел на карусели и орущую малышню, чтобы слегка притушить свой фитиль.

— На работе запара. Не обращай внимание, грабители задрали, ни дня без кражи, — свожу разговор подальше от своих похабных иллюстраций.

Лика встрепыхнувшись, роняет мороженку мне на штаны.

— Ой, прости, я такая неловкая, — суетливо трет аккурат возле паха. Терплю, стиснув зубы.

— Все, хватит! — перехватив руку, останавливаю, пока от ее усердства ткань не лопнула, и из лампы не вылетел джин, — Ты чего переполошилась? — замечаю, как ее глазенки бегают испуганно.

— Я?! Да не выдумывай, чего мне бояться, — сбивчиво лепечет.

— Ведешь себя, словно вчера не уроки делала, а грабанула кого, — шучу и только хочу развить тему, типа ты украла мое сердце, или я пленен. Лика подскакивает, отлетает в строну на порядочный метр.

— Нет!! Как бы я могла грабить… я. я… даже отмычкой пользоваться не умею, — выкрикивает больше нервно.

Была б на допросе, спалила контору, как-то двоякое впечатление. Отнекиваюсь ссылаясь на профдеформацию. Уже везде ворюги мерещатся. Такими темпами, я скоро с младенцев показания буду брать.

— Кис, я пошутил, — успокаиваю ее взволнованный вид, — Ну че напряглась, будто я на тебя с обвинениями наседаю. Я опер, а не прокурор. Мне по статусу не положено.

Матерю себя на чем свет стоит. Стендап — неудачник. Напугал девушку. Если облом обломыч мне прилетит — сам виноват. Лучше молчи и кивай Прокофьев.

Так и делаю весь следующий час. Реабилитируюсь, выиграв в тире мягкую игрушку слоненка.

— У него такой смешной хоботок, — уже как болванчик, трясу головой в сотый раз, на воркование ее голосочка. Рот на замке, вдруг еще чего ляпну и обнулю весь прогресс — Блиин, мне сегодня домой пораньше надо- огорченно вздыхает.

— Не серьезно, Кис. Я все дела бросил, примчался, а ты меня кидаешь. На тебе еще должок.

— Я помню, вот отвезешь меня домой, и как раз полчаса останется.

Ну — ну размечталась. Я еще после мороженого не остыл. Боюсь, в тридцать минут не уложимся.

Бля. что ж делать? Предложить поехать ко мне. Откажется сто пудово. Если только развить мыслю, что утюг забыл выключить. Никак нет. Я даже не помню, где он лежит. А может, его у меня вообще нет.

Придется ваять расслабляющую атмосферу в салоне. Настраиваю Лав радио. Мое музло накаченное на флешку, совсем не для девичьих ушек. После отбойного репа ее вынесет из машины даже без «До свиданья». В общем, крепче держусь за руль, под аккорды нудящей попсы.