Укради меня (СИ)

Глава 38

Я еду. Ветер треплет мои волосы. Поддавшись безбашенному порыву, не удосужилась надеть шлем.

Город, что параллельными полосами проносится по бокам — это нечто невероятно сказочное. Портал в другое измерение. Пока байк рычит подомной. Пока скорость разливает по мышцам мандражирующие потоки — мне ничего не страшно.

Гнать, мне тоже не страшно. Нет панической растерянности, от пролетающих навстречу машин. И те, что поблизости обгоняют меня, также принимаются без опасения. Я на своем месте, в своей стихии, и это довольно странно.

Я не королева по судьбе. Я — королева дорог.

Они обнимают меня черными лентами асфальта. Освещают путь яркими фонарями по краям. Расступаются зелеными сигналами светофоров.

Это свобода. Это решимость. И ты готов падать, а затем подниматься. Снова и снова. Никому не давать себя в обиду. Никому не позволять, управлять тобой. Закладывать в твой мозг стереотипы, что как шаблон ведут по тому пути, по которому ты идти не хочешь. А я полна предвзятых сужденией, основаных на чужом опыте.

Управляешь ты. Ты держишь сейчас равновесие. Набираешь единицу за единицей на спидометре.

Тонкие струи вибраций текут по голени. Сводятся выше, захватывая поясницу и вливаясь в позвоночник. И это не страх, делает твои движения уверенными и четкими. Это ты сам развиваешь немыслимую скорость.

Мои возможности размножаются. По ощущениям, я завладела целым миром и мне доступно любое желание.

Я могу побороться за Сашу. Уверена, что мне по силам вернуть его, но неожиданно понимаю — Я выбираю себя.

Он самый лучший и это уже не изменишь в моем сердце. Не хочу лишь одного — раствориться в человеке, который не способен так же беспредельно раствориться во мне. Потерять любую надежду на счастье в ревности, нескончаемых подозрениях. Нет, это не то, к чему надо стремится.

Даже себя удивляю, как виртуозно захожу на поворот. Вот что с людьми делает необъяснимая штука адреналин. Сколько же атак, от взбудораженных органов, терпит мой организм. Приближается к тем ощущениям, что испытывала, занимаясь любовью с Сашей.

Байк уступает в этом отношении. Все же, холодный металл не сравнить с горячим телом любимого человека. Разная энергия. Здесь свобода. Секс для меня высшая степень единения. Открыто могу сказать своему первому мужчине — огромное спасибо. За все. Это было не зря. Он дал мне почувствовать, что можно любить не за что. И я полюбила себя, меньше чем его, но все-таки расстаюсь не с пустыми руками.

Мечты — мечтами, а как то бы надо притормозить. Впереди утыканы флажки, обозначающие ремонт дороги. Со стыдом вспоминаю, что мои знания правил дорожного движения, ограничиваются знаком стоп и преимущества главной дороги.

До этой части мы с Сашей не дошли, когда я заикнулась о правах, он сказал, что только через автошколу. Потом мы плавно переключились на ситуацию, где Саша, в образе строго гаишника, начал требовать у меня права. Их не оказалось, он возмутился. Пришлось дать взятку тем …В общем, это не важно.

Сворачиваю в объезд и на неосвещенном участке путаюсь, между двумя накатанными тропинками. Завожу руль налево и через несколько метров оказываюсь под мостом. Колеса грубо подскакивают, создавая впечатление, что еду по огромной терке.

Тыдыщ — тыдыщ.

Примерно, такой звук издает байк при каждой встряске. Управлять все сложней. Твердый пласт сменяется рыхлым песком. Дотянув до каменных опор. Торможу.

Переоценив возможности, сваливаюсь под тяжелым весом громадины. Успеваю отскочить до того, как байк грузно заваливается набок, едва не придавив ноги.

Пустынный пляж выглядит темным и жутковатым. Добираться домой, это почти в другой конец города. Да и как я кину байк без присмотра. Мы же с ним вроде сдружились. Непреложная истина — друзей не бросают.

Находится тут одной стремно. Я, бесспорно, отчаянная на всю голову, но не настолько.

Стрессанула я, дай боже. Ой — ой! Как теперь сдаваться строгому полицейскому. Очень жаль, что взятки он не берет. Я б дала.

Побоялась, что как свидетельницу потащат в участок. Пришлось бы рассказывать. Одно за одно и вся правда вывалилась наружу. Вот и сорвалась. Умница, что говорить. Угнала мотоцикл. Он так заманчиво блестел, не смогла удержаться и оторваться напоследок. Сорока — воровка.

Помявшись, отправляю Саше сообщение с обозначением координат. Обыскался наверно, я почти час прокаталась.

Сажусь прямо на землю и прислоняюсь спиной к седушке. Глажу твердую резину на руле и приговариваю.

— Наступят времена и я куплю себе похожего красавца. Ты только не обижайся… ты мне безумно нравишься, но у тебя уже есть друг…вас нельзя разлучать… нас с ним нельзя разлучать, — смахиваю одинокую слезинку и продолжаю, — я Сашу очень люблю. Он самый важный. Самый значимый человек для меня, но я не хочу, делить его ни с кем… Со мной одной, он не будет счастлив. Неправильно делать любимого несчастным. Отпускать любя, вот что правильно, — боль от потери любимого затапливает внутренности. Я не сдаюсь. Говорю, и желание поражает искренностью, — Вот он думает, что я его бросила, потому что хочу найти кого — то лучше. А я хочу, чтобы он влюбился в ту, что сделает его счастливым.

— Как я в другую влюблюсь, если она не ты? — Сашин голос искажается эхом. На мгновение чудится, что это байк начал со мной разговаривать. Зависаю глазами во мрак. Его присутствие выдает лишь голос. Сердце, встрепнувшись раненой птицей, летит к нему. От колоны отделяется могучий темный силуэт.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Все слышал?

Сконфузившись, как никогда обнаженной души, спешу убраться прочь. Подрываюсь и готовлюсь, драпать со всех ног.

— Да. Каждое слово, — Саша в своем репертуаре. Нет, чтобы пощадить мою гордость и сделать вид, что только пришел.

— Добавить мне нечего. Прости и… пока.

— Ну уж нет. Моя очередь исповедоваться.

Бросаю в него сердитый взгляд. Вряд ли он его разглядит. Теплится вера, что поймет и отпустит. На сегодня приключений достаточно. Необходимо пополнить деление зарядки, перед следующей схваткой с монстрами под кроватью.

Саша наступает, я пячусь. Под ноги не смотрю и спотыкаюсь. От падения удерживает бетонная колонна. Убираю руки за спину и прошу сваю, так прочно вбитую в землю, поделиться крепостью. Она мне ох как понадобится. Мысли гнездятся, но так и не собравшись в кучу, вылетают из головы пчелиным роем.

Он приближается неприлично близко. Смотрит неприлично прямо. Горло связывает сухостью. Глотаю слюну. Смачиваю языком губы.

Че-то я переволновалась.

Нет, чтобы оттолкнуть. Выбрасываю обе руки вперед и распахиваю на нем рубашку. Вернее отрываю пуговицы. Саша на меня глядит, как на неведомую зверушку. Что хотела добиться этим жестом? Самой непонятно. Рядом с этим мужчиной я теряю голову. Все что чувствую, это его энергетику. Схожую с моей, и в то же время совершенно иную. Грубее и напористей, но при этом непреодолимо манкую.

Кратко вздохнув, оседаю глазами на коже, переливающейся глянцем, под блеклым светом одинокой луны. Ночная игра теней, придает его образу первобытный магнетизм.

Пресс и грудная клетка волнами расходятся от тяжелого дыхания. Смугловатый оттенок сейчас не виден, но рельеф четко бросается в глаза. Это моя слабость. Его руки и своды мышц над поясом.

Подтянув тонкие лямки на маечке, стягивает их по склону плеч. Сбрасывает. Шелковая предательница, не потрудившись задержаться, ускользает к моим ногам. Оставляет томится в прозрачном белье. Чего он хочет? Уровнять соотношение? Предлагает игру на раздевание?

Сашка подбрасывает меня. Лианой завиваюсь на нем. Локти где-то в области шеи. Руки непременно в его волосах. Необузданный смерч проносится там, где мы сталкиваемся.

— Ты меня в самое сердце, Кисунь. на поражение и … Я своими чувствами горжусь. Это же млять эволюция, получить такую способность. Без тебя, Кис, примитив и обыденность. Ты — мой гормон счастья и …без тебя уже никак.

Если возможно, приложить к сердцу листочек алое. Залечить. То Саша сделал это. Я в глаза ему смотрю. Не могу, не прислушаться к Вере. Не могу, не согласиться с Надеждой. А Любовь, всегда держит меня за руку. Можно ли не сомневаться в той правде, что они шепчут, окружая меня с трех сторон.

Обмани, но останься.

Как это сказать, когда он целует.

Отпусти.

Тоже не выразить, потому что целую в ответ.

Бетон за спиной холодит, а я горю. Саша, не унимаясь, ласкает губы. В сумбуре и хаосе плетем языки.

Бьем рекорд. В одном поцелуе скрещиваются все предыдущие миллион. На его губах, я тоже помешана. На поцелуях. Боже! Да на всем, что с ним связано.

Принуждает спуститься на землю. Становлюсь и не чувствую под ногами вязкой песчаной почвы.

— Потом поговорим, — пользуется тем, что я обмякла, усиливает все действия и набрасывается.

Всю нерастраченную страсть в ту же секунду выдаем. Одежда слетает в неизвестность. Кто кого раздевает, совсем не определить. Обнаженными телами, будто лед друг на друге раскалываем. Жмемся и растираемся. Как животные метим и обмениваемся запахом.

Саша сдавливает мою талию, прижимая к себе. Жестко стягивает волосы. Набегом зацеловывает горло. Изгибаюсь и даю подобраться к груди.

Голодно всасывает соски. Словно я нечто съедобное. Лакомое. Ненасытно притягательное. Голову дурманит. Возбуждение кружит по венам стаей нетерпеливых бабочек

— Саша… даах… — вдавливаю пальцы в широкие плечи своего атлета. Природа не допустила в нем ни малейшего изъяна. Твердая упругость проникает удовольствием в подушечки пальцев. Его мужское Достоинство, тут определено, произносить нужно с большой буквы, проводит жгучие борозды на моем животе. Режет желанием, как раскаленный нож по маслу. От предвкушения, что этот грозный захватчик через мгновение окажется во мне, снова захожусь стонущим возгласом.

Мощный бросок и я подлетаю наверх. Вскидываю ноги и закрепляюсь на нем. Плавно стекаю на член, управляемый Сашиной рукой. Преодолеваю мили твердости и огня. захватываю его плоть своей.

— Да. Да …боже… да!! — Саша от моего вскрика внедряется резко. Переизбыток ощущений. Полный спектр удовольствия. Одуряющая гамма наполненности. Непроизвольно сцарапываю ногтями его шею, креплю укус на плече.

— Ах ты блядь! Киса моя. любимая…..не больно, — Саша не верно расценивает мои реакции. Ничего не произношу. Вкушаю, воспаленными фибрами, как его член выходя, разносит влажный звук. Я Сашу просто целую. Хотя, конечно, не просто. Глубоко и жадно.

Открываются новые грани нашей страсти. Дикие, как и сама природа. Сильные, как и те чувства, что бурлят в нас обоих. Саша вколачивается, содрогаясь тяжелыми хриплыми выдохами.

Я отбиваю ягодицами высокочастотный тверк. Неустанно принимаю его в свое лоно. Наслаждение бежит в крови, подобно огоньку по бензиновой дорожке. Попадает в усилено стучащее сердце. Взрывает. Россыпь искр не только в теле, но и по воздуху перед глазами.

Темная ночь. Река фоном журчит неподалеку. Шершавая поверхность пористого бетона натирает сверхчувствительную кожу. Это все не имеет значения. Даже зажгись сейчас сотни софитов и появись камеры, снимая нас. Я не остановлюсь.

Оргазм приближается по тому, как сокращается каждая мышца. Плыву в сладком, густом тумане похоти.

— Сашечка…боже. мой. Да. да. Дааахх, — проливаю голос на максимальной шкале громкости.

— Дай мне … дай мне лав… дай мне, всю свою нежность, — издает вибрирующий и тихий децибел.

— Забирай …всю меня…забирай.

Нецензурно рыкнув, Саша ускоряется. Глубоко. Грубо. Еще. Еще. Еще. Качка не прекращается. Стенки влагалища сочат обильные порции секрета, позволяя его члену скользить в сумашедшем темпе.

Еще. Еще. Еще.

Добивает себя и меня. Мы уже не существуем. Делим оргазм одним телом на двоих.

Сжимаю Сашин ствол изнутри. Выдавливаю в себя, его кипящую сперму. Нас обоюдно уносит, под действием убойной дозы, взбесившегося наслаждения. Меня размазывает по всем временным и пространственным сферам.

Затихаем. Сцеловываем отголоски.

Саша зубами тянет за нижнюю губу. Легонько потерзав, отпускает. Выравнивает дыхание, прислонившись лбом к моей шее.

Секунды тикают. Все, что я чувствую, это его запах. Морозная хвоя, воздух, сигареты смешиваются в индивидуальный аромат. Придирчивым парфюмером принюхиваюсь и запоминаю. Мой, тонким акцентом, струится по его коже.

Покой приходит еще не скоро. Мы стоим. Саша продолжает держать мое ослабевшее тело. Из него будто в раз выплеснуло всю энергию. Пьяно покачиваюсь на груди. Саша убаюкивает. Его член так и остается внутри, не желая покидать теплое местечко. Я бы навечно замерла в таком положении. Год за годом прожила вот так, рядом.

— Я думал, лучше, уже быть не может. Не отпущу тебя, Киса. Себе заберу.

Верить нельзя, но я верю. Боль ничему меня не научила. Смеюсь. Отталкиваю Сашу и собираю одежду.

— Зачем я тебе? Сделаешь любимой женой в гареме?