В объятиях его одержимости

Глава 43 Арина

Сегодня меня наконец-то отпускают домой, но больничный всё ещё продолжается. Хоть я и врач, но долгое нахождение в палате — утомляет. Понимаю, почему пациенты всегда так рвутся домой. Родные стены лечат.

— Ариночка, вот больничный лист, Костик всё подписал, — Тамара Владимировна заглядывает в палату, кладет голубую бумагу на тумбочку.

— Я бы сама сходила, но всё равно спасибо, — приобнимаю женщину.

— Мне не сложно, тем более, в своем возрасте я стараюсь не игнорировать любую активность, — улыбается. Насколько я знаю, Тамара Владимировна занимается скандинавской ходьбой, каждое утро делает зарядку, а ещё у нее огород. Я в свои двадцать четыре меньше двигаюсь, чем она.

— Тамара Владимировна, Костя вас зовёт, у Абрамова опять что-то с катетером, — к нам заходит Олеся, медсестра.

— Ничего без меня не могут, честное слово. Вот уйду на пенсию и что? Больницу можно будет закрывать в первый час. То бланки не найдут, то шприцы, — качает головой, а мне смешно. Наверное, в любой системе есть человек, на котором всё держится. И это не преувеличение.

— Выздоравливай, моя хорошая. Будешь здесь, забегай на чай, — подмигивает и выходит.

Собираю вещи в сумку. С кровати снимаю постельное бельё, складываю подушку и одеяло в шкаф. Проверяю ящики тумбочки, вроде ничего не забыла.

— Готова? — за спиной голос Тимура. Когда-нибудь перестанет подкрадываться.

— Готова, — поворачиваюсь. Тимур одет в синие джинсы и черную футболку. Ткань обтягивает мышцы плеч, визуально делая его ещё шире. Шрамы и татуировки выделяются на смуглой коже, привлекают внимание. Мой красивый и опасный Тимур.

— Что такое? — подходит и вопросительно смотрит.

— Соскучилась, — встаю на носочки и обнимаю его за шею.

Тимур довольно хмыкает, прижимает к себе и я чувствую твердость в его джинсах.

— И я, пиздец как соскучился, — шепчет на ухо.

На улице тепло, но не жара. И хорошо, пока были жаркие дни я чуть не сварилась в палате. Уже хочется просто тепла или даже прохлады.

Сажусь в машину, пока Тимур убирает сумку в багажник. Замечаю на заднем сиденье большие пакеты с продуктами и вещами.

— Ты куда-то собираешься? — показываю назад.

— Мы собираемся, — заводит машину и откидывается назад. — Проведём несколько дней за городом, потом вернёмся. У тебя всё равно больничный.

— Мы поедем в твой комплекс?

— Да, в наш, — смотрит на дорогу.

Я рада, честно. Мне хочется побыть вдвоём. Тяну его за шею к себе, он улыбается. Целую в щеку несколько раз.

— Спасибо, — провожу языком по его губам.

— Хочешь, чтобы я тебя прямо здесь трахнул? Так и скажи, девочка моя, я всё сделаю, — хватает меня за волосы.

— Не сделаешь, — улыбаюсь.

— На понт берёшь, Арина?

— Здесь слишком многолюдно, никто не увидит меня ни в компрометирующий позе, ни без одежды, тем более. Знаешь, у меня такой мужчина… Собственник. Не позволяет другим смотреть на меня, — тяну зубами его нижнюю губу. Зачем нарываюсь? Не знаю, но от предвкушения у меня уже океан между ног.

Тимур раздувает ноздри, лениво улыбается.

— Но твой мужчина возьмёт тебя, как только мы зайдём за порог дома. И ты никуда, — тянет волосы назад, сжимает у корней, — не сбежишь. А если попытаешься, то я догоню и трахну тебя там, где поймаю. И сделаю это так, как хочу я, — проводит языком по шее. От этих слов у меня пульсирует между ног и поджимаются пальцы. Это угроза или обещание?

— А как ты хочешь? — мне не хватает воздуха, он почти не прикасается, а я уже готова кончить.

— С криками, шлепками и, чтобы ты просила не останавливаться, — чмокает в нос.

— Так у нас ещё не было, почему?

— Твоя нежность всегда ставит меня на колени, девочка. Да и я не хотел тебя трахать, я наслаждался тобой. Но сейчас ты играешь на моих нервах и видимо, очень хочешь, чтобы я тебя именно выебал.

Краснею от его слов. Ужасная пошлость, но что-то в этом есть. Значит, в сексе Тимур не всегда нежный? Он может быть кем-то вроде Абая? Грубым и напористым? Почему я никогда об этом не задумывалась?

— Да, хочу. Я… хочу тебя разного. Покажи мне, каким можешь быть и… научи всему, — смотрю в черные омуты, а в них черти пляшут. Кажется, я только что перешла какую-то грань.

Тимур хватает меня за лицо, сжимает скулы. Дышит тяжело и прерывисто. Кладу руку ему на ширинку, а он каменный. Довольно улыбаюсь и отодвигаюсь.

Арина-Арина.

Мы доехали до комплекса быстро. Думаю, причина была в нашем возбуждении и нетерпении. Всю дорогу Тимур курил, сильно сжимал руль и периодически поправлял джинсы. Это было забавно, еле сдержалась, чтобы не засмеяться.

— Блядь, — Тимур выругался как только мы заехали на стоянку.

— Что такое?

— Миша здесь.

— Наверное, один? Алёна сегодня в день работает, — правильнее было сказать, что дорабатывает. После инцидента со мной, Миша оставил ей единственный выход — уволиться и сидеть дома. Алёна, как и любая девочка, сначала возмущалась, а потом согласилась. Но для нее это было сложно. Она как и я, всегда рассчитывала на себя, хоть и родители сильно помогали с Кириллом.

Заходим за ворота, несколько домиков занято отдыхающими. Слышу детский визг и хлюпанье воды. Здорово, что здесь и дети.

Миша курит на веранде дома, в котором мы останавливались в прошлый раз. Обычно он всегда весёлый, а сейчас напряжённый. Не нравится мне это. Тимур ставит пакеты на пол, здоровается с другом. Миша странно на меня поглядывает.

— Арина, можно тебя попросить кофе налить?

Тимур вопросительно поднимает бровь, но Миша протягивает ему сигарету. Подозреваю, что мне нужно оставить их наедине.

— Конечно, сейчас сварю, — беру пакеты с продуктами и ухожу на кухню. Сначала раскладываю всё по местам, специально не тороплюсь. Слышу тихий голос Миши, и матерные вставки Тимура. Что-то случилось? Есть такое предчувствие.

Нарезала бутерброды, конфеты разложила в маленькую мисочку, кофе сварила. Выхожу на веранду, Тимур курит и вертит на пальце мою резинку. Ставлю перед ними поднос, ухожу.

— Батырхан нормальную тему предлагает. Уберём Дрёмова и всё будет нормально. Он присосался к тебе как клещ, надо решать уже что-то, — останавливаюсь в коридоре. Батырхан, знакомое имя. Однажды я зашивала криминального авторитета с таким именем. Это был один из тех случаев, который хочется забыть навсегда. Батырхан потом предлагал деньги и какую-то помощь. Но я отказалась от всего, зачем оно мне? Работа есть работа.

«Убрать Дрёмова»? Что это значит? Убить? Да, на их языке это убийство. Захожу в спальню, сажусь на кровать. Руки ледяные и мокрые. Тревожно мне.

К Дрёмову можно относиться как угодно, он всё никак не успокаивается, да. Настойчивый и думает, что меня надо спасать от Тимура. Но он хороший сам по себе. Ему не хватает любви, но это не делает его плохим. Он просто… Не знаю. Я не хочу, чтобы Тимур что-то с ним сделал и чтобы Ваня пострадал. Я даже не знаю, что с ним после их драки. Если спрошу о самочувствии, то они оба это неправильно воспримут.

Надо аккуратно поговорить с Тимуром. Не уверена, что он что-то расскажет, но я попытаюсь.

Снимаю одежду, хочу нормально помыться. Смотрю на баночки в душевой и понимаю, что это всё, чем я пользуюсь. Они все полные. То есть Тимур привёз это специально для меня? Как мило и приятно. Интересно, он сам это покупал или попросил кого-то?

Смываю с себя больницу, тру кожу мочалкой. Выключаю воду и понимаю, что забыла полотенце достать из шкафа. Черт, придется выходить мокрой и быстро бежать в комнату.

Воздух обжигает распаренное тело, мурашки колются. Вода капает на пол, иду на носочках. Только открываю дверцу шкафа, как заходит Тимур.

Взгляд моментально темнеет. Облизывается. Смотрит на грудь, опускает глаза на лобок. Я от этого взгляда нервно покачиваюсь на носочках и мужчина это замечает. Разглядывает пальцы ног и шумно выдыхает.

И это не Тимур. Это одержимый безумец. В его глазах — огонь, от которого хочется сбежать, но я стою, как заворожённая. Всё тело стягивает в пульсации, как перед чем-то страшным… и желанным.