В объятиях его одержимости

Глава 49 Дремов

Сажусь в машину, кидаю больничный лист на пассажирское сиденье. Надо сразу завезти в кадры в УВД, потом некогда будет. Завтра на работу, а там дел по горло.

Телефон опять трезвонит. Кристина достает меня со вчерашнего вечера. Хочет приехать ноги раздвинуть. А у меня не стоит на нее больше. И на любую другую женщину тоже. Всё моё тело принадлежит только Арине, она и будет им пользоваться.

Поднимаюсь на третий этаж, в УВД как всегда — чистота и порядок. Выглядит всё прилично, не как у нас. Сколько бы я не просил денег на ремонт, всегда посылали в задницу. Мол, зачем зэкам красоту наводить. Согласен. Но помимо зэков в колонии ещё и люди работают, которые видят эти развалины ежедневно.

— Дарья Васильевна, добрый день, — улыбаюсь.

— Давно вас не видно, Иван Николаевич. Как вы? — женщина лет пятидесяти пяти снимает очки. Интересно, если бы я работал в таком же чистом кабинете, любил бы свою работу?

— Да вот, на больничном был. Авария небольшая случилась, — отдаю бумагу.

— Кошмар! Наказали виновного? Или скрылся? — прикрывает рот рукой. Да уж, Ваня, сказочник ты.

— Скоро накажут, всё нормально. До свидания, — улыбаюсь и выхожу. Потряхивает от самого себя.

Опять звонит телефон и мне хочется швырнуть его об стену. Если это Кристина, я пошлю ее матом, клянусь. Но это Леша.

— Да? — спускаюсь по лестнице.

— Ты занят?

— В УВД был, уже выхожу. Что такое? — чувствую тревогу.

— Не по телефону. Можешь заехать ко мне? Я на работе, — на фоне скрипит стул.

— Блядь, почему мне кажется, что новости мне не понравятся? Через десять минут буду.

— Давай.

Точно случился какой-то пиздец. Нутром чую. Но что? Сажусь в тачку, бью ладонью по рулю. Это постоянное напряжение меня выводит. Раньше всегда контролировал себя, а сейчас любая мелочь доводит до психоза. Но искренне верю, что Арина все мои раны залечит. Да, точно. Только пусть будет рядом и всё сразу пройдёт.

Доезжаю до Следственного за пятнадцать минут. Долбаные пробки и ремонтные работы. Лёха встречает меня на подходе, жмём руки.

— Ну? Не томи, блядь, — заходим в кабинет, сажусь на стул. Друг молча обходит стол, достает бумажку из папки протягивает мне.

Читаю и ничего не понимаю. Так, ещё раз. Свидетельство о заключении брака вчерашним числом. Абаев Тимур Радикович и… Абаева Арина Александровна. Сука. Прикрываю глаза.

— Позвонил тебе как узнал, — Леша щелкает чайник, кабинет заполняет шум. Как и у меня в голове — просто шум и никакой логической мысли.

Какого хрена произошло? И главное, как мы это упустили?

— Не понимаю, почему… вчера, а не в назначенный день? — перевожу взгляд на Лёшу.

— Потому что Абай не дурак, я тебе всегда это говорил. И ты всегда это знал. Думаю, что он просто перебздел. Арина теперь официально его жена и… Блядь, Вань, ну всё уже, понимаешь? — Леха проводит рукой по волосам.

И я понимаю. Упустил. Навсегда упустил. Арина теперь жена другого. Не подруга, не сожительница, а ЖЕНА. Абаева, она теперь носит фамилию ублюдка.

Почему всё так, Господи? Почему она его, а не моя? Разве я хуже? Что со мной не так? Она ведь… Так и не поняла, что потеряла никогда этого не имея. Я бы….

— Ваня, скажи что-нибудь, не пугай меня, — Леша протягивает кружку кофе. А мне хочется вывернуть всё на него.

— Почему ты проебал этот момент? Ведь в ЗАГСе должны были позвонить тебе, когда они появятся. Такой ведь уговор был, — беру кружку и ставлю на другой стол. Руки дрожат, пот стекает по спине, рубашка неприятно липнет.

— Они расписались в Котелково, а мы пасли ЗАГС здесь.

Смотрю на свидетельство и вижу посёлок. Действительно, Котелково. Блядь, какой же я тупой.

— Вань, я не знаю, что делать. Мы не можем ничего дельного собрать на Абаева, весь бизнес в рамках закона. То, что они с Батыром встречались и по поводу тебя общались — это только слова. Ни казахов, ни Тимура не повяжешь. Но есть нападение на тебя, можем использовать это, если напишешь заявление. Все остальные зацепки ни к чему не привели. Пацаны мои уже воют от переработок и пустых поисков непонятно чего.

Молчу. Мне нечего сказать. В груди дыра, которая пульсирует ненавистью. Я в очередной раз проиграл. В очередной раз оказался тем, кого не выбрали. Но с Ариной всё равно хочу поговорить, возможно она передумает? Или если он её заставил, то я заберу ее сразу. Она же пойдет со мной?

— А где она сейчас? — спрашиваю.

Лёша достает телефон из пиджака, набирает звонок.

— Доложи, где девушка сейчас? — кивает, — Понял, наблюдай. — отключается, — На даче у бабушки она. С мальчиком и женщиной.

— Понятно, — встаю.

— Ты куда? — у Лехи встревоженный взгляд.

— Надо проветрить голову, — выхожу.

Как дохожу до машины, не знаю. Не соображаю, всё перед глазами плывет. Хочу то ли плакать, то ли…

Еду к Арине на дачу. Знаю все адреса, где она бывает. Знаю вообще всё. И этого мало. Хочу залезть к ней в голову и понять мысли. Не может она сама хотеть быть с уродом, ну не может!

Доезжаю быстро, наверное, даже штраф поймал. Но плевать. Хочу увидеть ее. Выхожу из машины, в нос ударяет запах шашлыка. Подхожу к калитке, стучу.

— Тимур? — Арина спрашивает из дома. Выглядывает. Видит меня и бледнеет.

— Привет, я приехал поговорить, — на Арине зелёный сарафан с открытыми плечами. Волосы собраны в пучок. Такая домашняя и такая… не моя. Мне больно.

— Ваня, тебе лучше уехать, — подходит ближе.

— Вы поженились вчера, — зачем утверждаю?

— Да. Ты ведь не поздравить приехал?

— Приехал узнать, почему всё так получилось. Почему ты стала Абаевой, а не Дрёмовой? — кладу руки на деревянную калитку и понимаю, что доски выглядят как решетки. А я по ту сторону от жизни, от нее.

— Ваня, я тебе ещё в колонии сказала, что между нами ничего быть не может. Ты мне никогда не нравился как мужчина и я никогда не хотела с тобой быть. Я уверена, ты встретишь своего человека и будешь счастлив, но… Это буду не я, — во взгляде жалость. Тошнит.

— А если я хочу быть именно с тобой, Арина, что тогда? Не нужна мне другая женщина! — сжимаю кулаки. — Почему ты выбрала зэка? Убийцу этого? Он тебя запугал? Скажи, девочка. Если он принудил тебя, то поедем со мной и всё будет хорошо, обещаю тебе, — тяну руки к ее лицу и она делает шаг назад.

— По той же причине, по которой ты не можешь отступить. Тимур меня не принуждает, повторяю ещё раз. Я люблю его, Ваня. И теперь мы женаты. Один раз и на всю жизнь. Пожалуйста, перестань это всё. Ты делаешь больно себе, в первую очередь. И ты знаешь, на что способен Тимур. Прошу тебя, оставь меня в покое и уезжай.

От этих слов я перестаю дышать. Больно, очень больно. Я люблю его. Любит его. Не меня. Снова не меня.

В этот момент что-то внутри щелкает и я просто разворачиваюсь к машине. Поверженный. Побежденный. Униженный.

Достаю пачку сигарет из бардачка, закуриваю. Лёгкие сжимаются от никотина. Но я ничего не чувствую. Совсем. Просто пустота. Курю спиной к ней. Чувствую, что она смотрит мне в затылок, но я больше не могу. Бросаю окурок в траву и сажусь.

Отъезжаю метров на десять, звонит телефон. Опять Леха. Не хочу разговаривать, кладу телефон на панель. Смотрю в боковое и вижу, что половина участка Арины в огне.

Поворачиваюсь назад, дом полыхает. Какого хрена? И тут до меня доходит. Я выбросил окурок в сухую траву. Я просто выбросил и не подумал.

Твою мать.

Что я наделал.