В самом Сердце Стужи. Том IV

Глава 7 Виктор

— Что значит «Петер согласен»⁈ Виктор! Ты о чем⁈

Когда я вернулся в замок, то сразу же приказал зажечь сигнальный костер на крыше и рухнул отсыпаться, так что поговорить с Эрен возможности не было. И вот сейчас, проснувшись к ужину и быстро перекусив, я решил обсудить с женой дела.

— Ну, о чем и сказал?.. — с вопросительной интонацией ответил я, намекая, что мои слова стоит воспринимать буквально. — Петер обещал мне утром любую услугу или помощь, и днем я сходил и переговорил с препозитором. Или точнее будет назвать его нашим сакратором?

Эрен схватилась за переносицу двумя пальцами, будто бы пыталась подавить приступ головной боли.

— Виктор… — вкрадчиво начала она. — Ты хочешь сказать, что подбил Петера на участие в междоусобице?

— Ага, — подтвердил я, наливая себе в кубок легкого вина.

Погода стояла душная, чая не хотелось.

— Ты же понимаешь, что это очень рисковая затея? Храм в Патрино может отреагировать не лучшим образом и…

— Петер согласен! — перебил я жену. — А что самое важное, он уже выучил несколько боевых молитв и опробовал их перед алтарем. Алдир слышит нашего толстяка четко и ясно.

Серые глаза Эрен сейчас были похожи на два огромных блюдца, но я совершенно не понимал причин удивления моей жены. То есть тренироваться два-три раза в неделю на замковом дворе вместе со мной и другими бойцами Петер может, дубленый бронежилет со стальными пластинами мы его ему на заказ изготовили в счёт его благословений горшочков, цеп и булаву подобрали, а участвовать в хорошей драке стенка на стенку жрецу нельзя? Почему это?

Тем более, сегодня я стал свидетелем силы боевой молитвы Петера. Яркое сияние окутало фигуру жреца, и он голыми руками смог согнуть подкову, которую мы подготовили специально для проверки. При этом он даже с виду не напрягся. Но что самое главное — тот же номер попытался повторить я, и у меня тоже получилось! Фактически, боевая молитва Петера превращала меня и мою дружину в отряд суперсолдат, но работать это будет не слишком долго, даже с учетом того, что Петер является крайне одаренным силой Алдира жрецом.

— Смотри на это с другой стороны, — ответил я. — Даже если мы схлестнемся с Фитцем в чистом поле, никто не погибнет! Мы с легкостью одолеем противника, а Петер потом всех откачает! Бескровная междоусобица! Идеальный расклад, не так ли?

— Никто не погибнет, если не будет серьезных травм или если люди барона Фитца убоятся идти против жреца Алдира, — ответила Эрен. — Ты вообще представляешь, на что способны сакраторы силы Петера? И какая бойня может развернуться?

— Без понятия, — соврал я, лишь бы не провоцировать Эрен еще сильнее.

Пусть Петер ее уговаривает, я не хотел ссориться с женой из-за того, что уже было решено. Потому что когда я заговорил о междоусобице и рассказал жрецу, что произошло в Атритале, Петер буквально вспыхнул от возмущения. Ведь пакостили атритальцы не только мне, но и всему наделу, а значит вопрос касался и его лично.

Моя жена вздохнула, будто бы я был неразумным дитя.

— Тут нужно углубляться в историю Храма… — начала Эрен. — Но сакраторы исчезли не просто так, Виктор! Я думала, что ты идешь на поводу у фантазий Петера, что ему просто скучно, а мужчина он крупный и сильный! Но ему нельзя идти в бой!

— Почему это? — удивился я.

— Потому что сакраторы суть отступники веры! — выпалила Эрен. — В храме есть записи, что основатели башни магов на восточном континенте как раз были беглыми сакраторами, которые воспротивились воле верховного жреца Храма и покинули Халдон! С тех пор сакраторы и вообще, практика боевого жречества, были упразднены, а на их место пришла храмовая стража!

Я внимательно посмотрел на жену, которая с таким пылом сейчас доказывала мне, что наш талантливый жрец встал на путь еретика. Но не задать следующий вопрос я просто не мог:

— Эрен, — вкрадчиво начал я. — Откуда ты это знаешь? Петер ничего такого не говорил. Только о славных традициях храма и о том, что праведный бой всегда будет поддержан Алдиром, будь это иноверцы или захватчики. Главное быть на верной стороне, чтобы бог ответил на твои молитвы.

Моя жена замолкла, а я впервые за последние месяцы нарвался на холодный и недоверчивый взгляд, которым девушка одаряла меня всякий раз, когда я задавал неудобные вопросы. Например, откуда она знает то, что знает.

— Это непопулярные примечания, необязательные к изучению… — проговорила Эрен, пряча глаза. — Но я хочу сказать тебе, что если Петер выйдет на поле боя, это непременно узнают в столице. Что привлечет к нам излишнее внимание, Виктор. А ты должен понимать, что попадаться на глаза верховным жрецам или королю Эдуарду лишний раз…

— Если мы решим конфликт с Фитцем без большого ущерба для его земель, то бояться нечего, — ответил я. — Я не собираюсь заниматься грабежами или разорением крепостных деревень барона, нам с этими людьми еще торговать, Эрен. Но отбить наши деньги и поставить на место соседа и его купцов нужно. И Петер лучший способ это сделать. Да и как иначе нам выкрутиться?

— Можно что-нибудь придумать… — протянула Эрен.

— Мы можем развязать маневровую войну, — ответил я. — Поджоги полей, нападения на селения. В этом нет ничего сложного, когда как все наши люди живут близ Херцкальта, у Фитца земли более заселены. Но я же помню о кровавой луне, зачем мне устраивать погромы, когда и так грядет голод?

Тут Эрен пришлось сдаться. Моя жена опустила голову и, сложив руки на коленях, окончательно затихла, я же понял, что девушку стоит поддержать.

Она много знала о Храме, ведь она там обучалась, не надо было задавать тот вопрос. Но и отказываться от мощи жреца, которого сама же Эрен и пригласила в Херцкальт, я не собирался. Тем более Петер воспринимал это все не как услугу, а как свой долг препозитора — защитить земли и людей, не только словом Алдира, но и мощью, которая дарует боевая молитва.

Я встал со своего места и, подойдя к жене, приобнял ее, чуть массируя напряженные плечи.

— Не волнуйся, может, и не будет междоусобицы, — я опять начал врать, но сейчас Эрен была не нужна правда. — Мы же так и не получили ответ из Атриталя, минимум четыре дня, прежде чем обернется курьер с ответом на требование от господина Камуса. А это значит, что повода к войне может и не быть.

Эрен накрыла мою ладонь своими тонкими пальцами, а после просто молча повернулась и посмотрела на меня. И я понял, что мое вранье ее совершенно не успокоило. Моя жена была слишком умна для того, чтобы поверить в столь невероятное развитие событий, особенно, учитывая то, что я объяснил ей замысел Фитца так, как его видел я. На самом деле, план соседа был почти идеальный. Формально меня загнали в угол, и если бы не счастливая случайность в лице Петера, которого Эрен пригласила в Херцкальт, у меня не было ни единого шанса выбраться из этой ловушки без огромных потерь.

Нет, конечно же, я мог достать кубышку, нанять тех же охранников купцов временными бойцами, подтянуть готовность своих людей, выманить барона Фитца из города и дать бой на подготовленной площадке, используя местность и какие-нибудь полевые укрепления и ловушки.

Но все равно, потерять убитыми или ранеными даже треть от нынешней численности дружины — это получить поражение, пусть и отсроченное. А убитые и раненные будут, как не крути.

Эрен помолчала, но когда я уже собирался отпустить ее плечи и вернуться обратно за стол, девушка крепче сжала мою ладонь.

— Повод к войне будет, — хмуро, почти сухо сообщила моя жена. — Они бы не затевали все это просто так. А значит, тебя испытывают. Нас испытывают, как лордов этих земель.

— Я понимаю, — ответил я, все же освобождая свою руку и обходя стол. — Но к чему ты это?

Эрен наконец-то подняла голову, и я наткнулся на жесткий стальной взгляд, который, наверное, ранее от своей жены не видел вовсе. Сейчас на меня смотрела не молодая нежная девушка, которой была моя супруга, на меня смотрела даже не дочь графа Фиано — ведь кровь не водица и она была отпрыском благородной западной фамилии. Такой взгляд я видел от людей только в одном месте — за фронтиром, во время рейдов. Когда схлестывался в смертельном бою с варварами.

— Всё это началось из-за того, что мы начали строительство мельницы, — спокойно проговорила Эрен, но от ее голоса мне стало не по себе. — Так что ты должен преподать урок и Фитцу, и купечеству. Мы не можем это терпеть, Виктор, ты слишком мягок. Ко мне, к своим людям, даже к врагам. Так нельзя. Они хотели сделать зависимыми нас, надо ответить им той же монетой. Только так мы покажем, что не стоит совать нос в дела лордов Херцкальта. На территории барона Фитца стоит две мельницы, одна работает для самого барона и нашего надела, на севере. Вторая стоит на южной границе и мелет муку для Кемкирха. Сжечь нужно хотя бы ту, что ближе к нам. А лучше обе. Так ты не повредишь простым людям, а ударишь по купцам и барону. Ведь когда мы найдем жернова, то сможем молоть муку для простых людей по самым низким ценам из-за конструкции нашей мельницы. Точно ниже, чем соседи. Вот что нужно сделать.

— Эрен, если я так поступлю, то у нас будут проблемы с торговлей… — начал я, глядя в стальные глаза своей супруги. — Фитц окрысится и начнет вставлять палки в колеса речной торговле по течению реки Херцфлюсс… Это будет…

— Если ты считаешь, что Петер настолько силен, что вы выйдите без потерь из нынешнего столкновения, то тебе не составит труда опять собрать дружину и в следующий раз уже отобрать у Фитца не только мельницы, но и баронскую цепь Атриталя, — жестко ответила Эрен. — Тем более, повод к войне опять будет, об этом не нужно даже спрашивать у господина Камуса.

Только сейчас я заметил, что все это время Эрен сидела, сжав ладони в кулаки с такой силой, что, казалось, она вот-вот сломает сама себе пальцы.

Но при этом моя жена была невероятно воинственна и почти жестока. Когда в последний раз Эрен проявляла подобную решимость? Во время разбирательств с Легером?

— Это твое желание? — мягко спросил я.

— Это мой совет, как баронессы Гросс, — четко ответила Эрен. — Ну и как твоего первого заместителя.

Я уже подумал, что она говорит серьезно, но на губах Эрен появилась нервная улыбка, и я понял, что моя жена очень остро, но очень удачно пошутила.

Из нас синхронно вырвалось по нервному смешку, после чего я потянулся к Эрен и, схватив жену за руку, пересадил к себе на колени. Девушка — нет, баронесса Гросс — с готовностью обвила мою шею своими тонкими руками и склонилась надо мной, все еще продолжая улыбаться.

— Миледи, вы не перестаете меня удивлять, — шепнул я Эрен.

— Если ты погибнешь в этой авантюре, я найду тебя в следующей жизни, и ты поплатишься за то, что обманул меня, — сурово ответила моя жена.

Я на это только улыбнулся и поцеловал свою кровожадную баронессу. И пусть полнолуние уже прошло, Эрен с готовностью откликнулась на мои действия. Как же хорошо, что я поставил бочку для душа на крыше и сделал из старого кабинета банную комнату. Больше никаких утомительных купаний в тазиках, во всяком случае, в летний период…

Последующие четыре дня прошли в активной подготовке к грядущей междоусобной войне. На второй день со стройки вернулись мои дружинники — им навстречу выслали гонца, чтобы они не гнали зря лошадей, так что парни приехали чуть позже, чем могли. Кузнецы активно проверяли подковы и оружие дружины, Петер — бесконечно молился Алдиру в своем храме. Время от времени над святилищем Херцкальта вспыхивали желтые звезды, особенно по вечерам, озаряя все вокруг мягким приятным светом, как от ртутного фонаря, что воспринималось населением как благое знамение. Горожане уже знали, что на Арчибальда напали и бросили в темницу, и все без исключения были на стороне родной власти — никто не любил Фитца и атритальских купцов, которые долгие годы выкручивали местным руки.

Когда же из Атриталя вернулся гонец с официальным ответом для господина Камуса, я обставил всё почти торжественно. Собрал дружину и видных мастеровых в большом зале на втором этаже, а королевский стряпчий в присутствии всех этих людей вскрыл футляр для писем и зачитал послание от соседей:

'Бандит и мошенник, именуемый Арчибальдом, заместителем головореза и наемника Виктора Гросса, который по ошибке и недосмотру королевских властей получил цепь Херцкальта и стал наводить свои порядки, был арестован правомерно.

Мошенник и бандит Арчибальд, выдающий себя за честного человека и покрываемый своим господином, был уличен в попытке обналичить фальшивые вексели, выданные, якобы, столичной купеческой гильдией. Проходимец сумел обмануть достопочтенных купцов из Кемкирха на сумму в десять серебряных фунтов. Однако же подлог был вскрыт, купцы Кемкирха голубиной почтой сообщили о том, куда направляется бандит Арчибальд, после чего благородный и честный барон Фитц вместе со своими славными дружинниками арестовали мошенника и его подельников.

Таким образом арест проходимца, который именует себя Арчибальдом, считается правомерным, конфискация фальшивого векселя — честной, как и конфискация имеющего у Арчибальда и его подельников уворованного из купеческой гильдии Кемкирха серебра…'

Чем дольше стряпчий читал поток сознания, который настрочили в Атритале, тем более напряженной становилась обстановка в зале. Как ни странно, первыми не выдержали мастеровые.

— Псы безродные! — выпалил мастер Топф. — Поклёп! Все поклёп! Я сам те горшочки обжигал, в которых мясо баронское продавалось в Патрино! Как они смеют честно заработанное отнимать⁈ Бандиты!

— Точно бандиты! — добавил один из кожемяк. — За известь цены ломят такие, словно из серебра делается! Это все из зависти, что господин Ларс успешно дела ведет! И что Морделы гильдию наконец-то открыли! Из зависти!

— По зубам дать!

— Барон Гросс! Созывайте ополчение!

— Да! Созывайте! Все пойдем!

Я с воодушевлением наблюдал за этим порывом гражданского самосознания, после чего встал со своего места на помосте и поднял руку, призывая людей к тишине.

— Барон слово держать будет! — рявкнул Грегор на весь зал.

Понемногу страсти улеглись. Я бросил косой взгляд на Эрен, которая осталась сидеть на стуле рядом со мной. Моя жена сейчас была в черном строгом платье под горло, а выражение ее лица не сулило Фитцу ничего хорошего. Хорошо. Люди должны видеть, что мы с Эрен заодно и моя супруга — жена варлорда, а не нежная западная дворянка, хоть она уже и доказала людям, что может быть достойным мировым судьей.

— Ополчению быть! — громогласно объявил я на весь зал, что тут же вызвало волну восторженных вскриков. — Но собрано оно будет для защиты города, пока я и моя дружина отправимся в поход.

— Война! Война! Война! — скандировали мужчины.

— Алдир с вами, барон!

— Война подлецу Фитцу!

— Пусть знают!

Дав людям проораться, я продолжил:

— Жены купцов Мордела и Ламара заявили, что покроют часть расходов и предоставят своих охранников караванов для ополчения. Об этом с ними договорилась баронесса, — проговорил я, бросая взгляд на застывшую на своем месте жену.

Эрен не вставала, оставаясь сейчас в тени. Война не женское дело и присутствовала она на собрании только потому, что я на этом настоял. Банально потому что ей пришлось терпеть беседу с Сев Мордел и женой Ламара на протяжении нескольких часов. На время созыва ополчения работа в городе почти остановится, а это большие расходы. Людям надо банально есть и кормить семьи, так что финансовое участие купечества здесь было просто необходимо. Созывать народную милицию дело недешевое.

— Молодцы купчихи! Спасибо миледи!

— Правильно!

— Не пропадут деньги! — прокатилось по залу.

— Мы с дружиной завтра же выдвигаемся на юг, — продолжил я. — До этого срока вам нужно на сходе выбрать командира ополчения, который будет отвечать за оборону Херцкальта и замка в мое отсутствие.

Каждый человек был на счету. Я просто не мог оставить много людей в замке, даже одного лишнего бойца, ведь я и так уже потерял Ларса, Арчибальда и двоих дружинников, которые были с моим заместителем. Если я оставлю Грегора или кого-то другого толкового, то заметно ослаблю отряд. Единственное, что я мог сделать — выделить Эрен двух охранников, которые помогут жене сбежать, если замок внезапно окажется под штурмом. Так что во всем остальном нужно было надеяться на мастеровых.

— Братья! — вперед вышел Петер, который до этого молча стоял в первом ряду и слушал наравне с другими жителями текст, который зачитывал с помоста господин Камус. — Алдир, Отец наш, всегда на стороне праведной! И скажу я вам, что на нашей стороне сейчас Отец! Молился я за поход барона три дня последних и волею Отца ведомый, буду сопровождать я барона Гросса в этом праведном походе!

От таких слов зал взорвался. Причем не только мастеровые, но и мои парни стали в восторге рвать глотки, ведь каждый понимал, что в случае заварушки Петер сумеет помочь своим исцелением. То, что жрец планировал не просто лечить раненых, но и примерить на себя роль сакратора, мы пока не распространялись. Стоит выехать за пределы Херцкальта, и уже потом вводить моих бойцов в курс дела. Ведь у противника точно были глаза и уши на моем наделе, причем, вероятнее всего, и в этом зале в том числе.

Но всеобщее ликование было не остановить. Народ разошелся и, скандируя грозное «Война!», вывалился из большого зала сначала в замковые коридоры, а после и на рыночную площадь, разнося весть по всему Херцкальту и далее, за его пределы.

Порыв людей в этом решении был понятен — торговая гильдия и мое появление только-только облегчило жизнь как простых людей, так и мастеровых. Ведь исчезли лишние поборы, а цены снизились. Сейчас Фитц с соседскими купцами пытались загнать тех, кто почувствовал вкус свободы, обратно в стойло, а они были сильно против подобного исхода.

— Вот и междоусобная война… — тихо проговорила Эрен, беря меня под руку, когда в зале уже никого не осталось кроме нас и пары слуг. — Ты же помнишь, о чем я тебя предупреждала?

Жена серьезно посмотрела на меня, без тени шутки или насмешки.

— О том, что если я погибну, ты найдешь меня в следующей жизни? — усмехнулся я, припоминая эту угрозу Эрен.

— Найду, можешь не сомневаться, — опять пригрозила мне супруга.

— Не придется. С нами будет Петер, а значит, все будет хорошо, — выдохнул я, глядя куда-то в потолок зала и сам до конца не веря в собственные слова.

Сегодня еще надо заглянуть к господину Камусу, который покинул общий зал вместе с дружинниками и мастеровыми. Оформить необходимые документы и подписать претензию, которая зафиксирует мое официальное объявление междоусобицы с бароном Фитцем.

А завтра начнется война.