Ваалан

Глава 26. Покер

Проскурнов отнял трубку от уха. Никитин находился в комнате и напряженно ждал.

— Он требует тебя и… положил трубку.

— Будем звонить? — Никитин обозначил движение к генералу.

— Не пока не будем, этот парень хочет диктовать нам свои условия, сейчас он нас просто прощупывает. Он находится в посольстве и никуда он без документов не уйдет, мы ему нужны. Но он что-то заподозрил, поспешным звонком мы только подтвердим его подозрения.

Проскурнов сел за стол. Владимир понимал, что генерал прав, но боязнь потерять след Светлых его заставила задать вопрос:

— Виталий Иванович, а если Светлых решит все же показать характер и покинет посольство?

— На этот счет не беспокойся, думаю, сотрудник посольства прекрасно меня понял и не допустит такого. Там все-таки есть достойная охрана. Наша задача — выдержать максимальную паузу. Если он перезвонит сам, он наш и будет выполнять все, что мы ему скажем. Меня интересует вопрос, каким образом человек из Аравийского моря попал на юг Африки?

Никитин не мог ответить на этот вопрос. Даже если предположить, что Александра снова отнесло на берег, то каким образом он прошел через всю Африку на юг, в противоположном от дома направлении?

Оставалось только ждать. Прошло уже невероятно два медленных часа, но Светлых не перезвонил. Когда третий час ожидания был на исходе, Проскурнов протянул трубку Никитину:

— Парень умеет играть в покер. Звони!

Прошел уже час после разговора с генералом, повторного звонка не было. Вначале я ожидал, что мне перезвонят через минут двадцать, именно столько времени ушло бы вызвать оперативника и дать ему инструкции. К исходу второго часа, поняв, что ожидание может затянуться, попросил Смурнова привести моих товарищей внутрь посольства и напоить чаем или кофе. Помощник посла порывался отказаться, но под моим взглядом осекся и поручил это одному из сотрудников.

В ожидании звонка я все пытался анализировать, каким образом могли изменить мое тело, чтобы я ничего не заподозрил? В научных лабораториях или в больнице я не лежал, в каких-то экспериментах не участвовал. Один раз послал образец слюны в генетическую лабораторию США, чтобы узнать генетическое родство по миру, в поисках родственников за границей. «А может, это американцы?» — мысль казалось разумной, но, с другой стороны, многие такие анализы делали, и я не слышал о подобных случаях. И как можно, не вводя в меня лекарство, совершить такое?

Но, с другой стороны, и наши в меня ничего не вводили, от слова вообще. Я даже в больницу не обращался последний год, если не считать прививку от желтой лихорадки перед вылетом в Иорданию.

Прививка! Может, именно здесь скрыта причина?

— Петр, есть доступ в интернет?

— Есть, но компьютер запаролен, — вижу, что парень нервничает.

— Меня устроит телефон, пара минут, — протягиваю руку.

Немного помявшись, Смурнов отдает свой айфон.

Ввожу поисковый запрос: «какие прививки делают перед вылетом в Иорданию?». Прививки от желтой лихорадки в списке нет. Ввожу новый: «перед вылетом в какие страны делается прививка от желтой лихорадки?». В списке африканских и азиатских стран Иордании нет! Приплыли! Мне сделали ненужную прививку. Скорее всего и начали этот эксперимент. С трудом сдерживаюсь, чтобы не позвонить и не высказаться матом. Но нельзя, у нас сейчас игра в покер. А на том конце ставку уравняли и ждут моего хода.

Хорошо же. Посмотрим, у кого лучше выдержка! Вы сидели в теплом уютном кабинете, когда я спасался в песках, вы спали с женами, когда меня насиловали, вы справляли нужду в комфорте, когда я ехал через систему канализации, принимали душ, когда я тонул, ели в ресторане, когда я умирал с голоду.

Мне не привыкать ждать и терпеть.

Телефон зазвонил через три часа. Смурнов передал мне трубку:

— Это вас.

Ого! Посмотрите, какие мы вежливые стали, на «вы» обращаемся.

— Светлых. С кем говорю?

— Александр, это Владимир Никитин. Помните меня?

Молчу, делая вид, что пытаюсь вспомнить, и после минутной паузы говорю:

— Никитин? Это тот парень, что выходил ко мне из посольства и сделал вид, что не знает о моей проблеме?

— Да, Александр, — голос с нотками вины. Но мне этого мало, продолжаю давить:

— Это не тот Никитин, который на рыбацкой лодке послал меня на верную смерть прямо в шторм, а сам на военном корабле опоздал на встречу?

— Да, — голос совсем упавший.

— И что ты хочешь сейчас, Никитин? Чтобы я пешком прошел всю Африку, а вы меня заберете с курортов Хургады или Шарм-эль-Шейха? Так весь ЮАР я уже прошел, поэтому нет проблем, пройду и Африку легко!

— Мы хотим вернуть вас на Родину, Александр!

— А зачем вам это?

Мой вопрос ставит его в тупик, но он старается выкрутиться.

— Это наш долг, вы гражданин России и оказались в трудной ситуации …

— По вашей вине! — жёстко перебиваю я его. — Вы обманным путем сделали меня жертвой гнусного эксперимента, подвергали мою жизнь смертельной опасности, не выполнили своих прямых обязательств и сейчас вы хотите меня вернуть домой?!

— Какой эксперимент, Александр?! Вы о чем?

Артист он великолепный, изумление в голосе такое реальное, что я даже на секунду засомневался.

— Никитин, ты говоришь, что никакого эксперимента с вашей стороны не было? — задаю прямой вопрос.

— Конечно, не было! Мы в курсе, что с вами случилось, но мы в полном недоумении! — очень уверенно и даже искренне отвечает мне собеседник.

«Неужели я ошибся и весь этот заговор — плод моего больного воображения? — я даже вспотел. — Ты играешь в покер, как и они, блефуй», — отчаянно подсказывает мне внутренний голос.

— Хорошо, Владимир, раз вы так говорите, у меня остается иного выбора кроме как разобраться с этим по-другому. Вы видели американское посольство в Ботсване? — задаю я вопрос Никитину и, не дожидаясь ответа, продолжаю, — большое солидное здание. Кстати, совсем недалеко. Передайте мой привет и поздравления генералу, думаю, в американском посольстве меня выслушают гораздо охотнее и их весьма заинтересуют подобные скачки сознания из тела в тело.

Отключаю телефон. Я сделал свой ход и блефанул. Если не перезвонят, я в жопе, вряд ли теперь у них возникнет желание мне помочь.

Но блеф сработал, телефон зазвонил. На этот раз Смурнов слушал несколько минут, периодически вставляя робкое «понял» и «хорошо», затем снова протянул мне трубку.

— Светлых.

— Снова здравствуйте, Александр, это Виталий Иванович. Мы можем поговорить как взрослые люди?

— Все зависит от того, Виталий Иванович, что вы хотите мне предложить.

— Что вы хотите получить?

М-да, а генерал — человек конкретный, сразу переходит к делу.

— Для начала — документы на себя и моих четверых друзей. Миллион долларов США, возврат домой и гарантию, что меня не сделают подопытным кроликом. Вашу личную гарантию!

— Александр, в прошлый раз речь шла об одном сомалийце. Кто еще трое?

— Африканер и два его племянника.

— Гражданства не могу обещать, но вывезти и помочь с документами сможем. По поводу денег тоже думаю, что договоримся. Что касается гарантии — нам в любом случае понадобится ваше сотрудничество. Неприкосновенности я вам пообещать не могу!

— Генерал, вы меня, наверное, не поняли? Ваша карта бита, на ваш стрит флэш я отвечаю рояль флэшем и говорю вам: это только предварительные условия, если я не услышу, что они принимаются безоговорочно, я кладу трубку и ухожу. То, что выкручусь и не пропаду, вы уже поняли.

— Вам не уйти из посольства! — теперь в голосе генерала звучит металл, там наши люди уже получили соответствующие указания. Аха, вот о чем он значит болтал со Смурновым, только сейчас обратил внимание, что блондин исчез из комнаты. А генерал опасен, с ним не стоит перегибать палку, такой и на краю света найдет. Надо похитрее, напролом с ним не получится.

— Виталий Иванович, при всем к вам уважении, неужели вы думаете, что ваши мальчики смогут меня остановить? Если вы умеете общаться с духами, спросите у них судьбу тех двух бандитских группировок, что это пытались сделать со мной в Сомали и в ЮАР. Вы даже понятия не имеете о моих способностях, — напустил я тумана.

Слышно было, как на том конце провода засопел генерал, явно сдерживая гнев.

— Сколько у вас здесь людей? Десять, двадцать, тридцать? Я выйду отсюда когда захочу! От вас, генерал, зависит как я выйду, довольный нашим разговором или с большим ненужным никому шумом.

— Хорошо, Александр, — сквозь зубы процедил мой собеседник, — только прошу вас не забывать, с кем вы говорите. И еще, Александр, взвешивайте каждое свое слово, иногда можно очень сильно пожалеть за свою несдержанность.

— Вы правы, я немного нервничаю, отсюда и лишние эмоции, Виталий Иванович, — мной овладела безудержная радость, когда я понял, что выиграл и теперь меня будут слушать.

Видимо, им очень важно мое умение переселяться. Генерал молчал почти минуту, я даже представил, как кипит гневом, словно чайник на открытом огне.

— Я передаю трубку Володе, он согласует с вами технические детали вывоза вас из страны.

— Алло, Александр? — это уже Никитин. — Не уходите из посольства, вам предоставят комнаты для отдыха и все, что вы пожелаете. Мне лишь нужно время, чтобы разработать план для вашей эвакуации.

— Никитин, — перебиваю его, — план будет моим и иного не будет. Ваш человек сфотографирует нас пятерых на загранпаспорта, с которыми вы прилетите в Габороне. И мы все вместе улетим в Москву, никаких военных кораблей, никакого десантирования, хватит, сыт по горло!

— Но прямых рейсов между Россией и Ботсваной не! Кроме того, есть определенные моменты, связанные с визовым режимом для иностранцев, — Никитин отчаянно пытается взять в руки инициативу.

— Не страшно, полетим с пересадками. Что касается визового режима, думаю, для вашей организации не проблема решить этот вопрос. Предупреждаю, Владимир, если что-то мне не понравится или я почувствую двойную игру, это будет концом не только вашей карьеры. Это будет такой удар, от которого еще долгое время будут лететь головы на самом высоком уровне.

— Александр, вы не волнуйтесь, накладок не будет.

— А я и не волнуюсь, это вам надо волноваться, американское посольство так и манит к себе. И еще Владимир, одна вещь — вы лично прилетите сюда. И по прилету я также лично спрошу вас за подлость в Иордании и провал в Сомали.

Не дожидаясь ответа, я отключил телефон. Тихо отворилась дверь. Смурнов, съежившись под моим взглядом, замер.

— Значит так, Петр. Ваша приоритетная задача — чтобы мы остались довольны. Все остальные инструкции вы или получили, или еще получите. Не бойтесь, пусть ваши люди занимаются свои делом, я остаюсь в посольстве и хочу присоединиться к своим друзьям.

— Я провожу вас, — суетливо открыв мне дверь, Смурнов пошел впереди, провел меня по коридору и вошел в комнату в конце.

Это, скорее всего, был зал заседаний. Большая комната с трибуной, множеством кресел и туалетной комнатой в углу. Нат, Айман и братья сидели за небольшим столом, уставленным холодными закусками и фруктами. Увидев меня, Нат приветствовал, улыбаясь во весь рот:

— Алекс, я уже люблю Россию!

Его поддержали одобрительными возгласами.

— Такие уж мы! Россия — щедрая душа, — процитировал я одну известную рекламу, присоединяясь к пиршеству.

Когда Никитин закончил разговор, Проскурнов тоже отнял от уха второй телефон, дающий возможность слушать разговор без риска обнаружения.

— Ну, что скажешь, Володя? В положеньице ты нас поставил! Не может человек до всего догадаться сам, каким бы умным ни был. Но дважды упустив Светлых, ты дал ему возможность все понять.

— Виталий Иванович, в Аммане у меня не было инструкций, а в Сомали в наш план вмешался шторм, который испортил все.

— Шторм, инструкции, алгоритмы! А голова для чего? Чтобы надевать шапку или думать? — генерал встал из-за стола. — Мне сейчас идти к шефу. Да он меня пошлет, выслушав условия Светлых. Виданое ли это дело, нагибать контору?!

Генерал шагал по комнате молча, сцепив руки за спиной. Никитин молча смотрел, вставить фразу, означало навлечь на себя гнев. Генерал остановился:

— Я к шефу, жди меня в приемной.

Чурилов Дмитрий Анатольевич вначале подумал, что Проскурнов сегодня решил пошутить. Даже глянул на календарь, не первое ли апреля. Но Проскурнов был серьезен и настойчив, делая упор на возможный уход технологии к американцам.

— Подождите, Виталий Иванович! Вы говорите про пять чистых загранпаспортов, российское гражданство четырем иностранцам без официальные каналов и миллион долларов США?

— Так точно, Дмитрий Анатольевич!

— А доллары ему в купюрах по десять или двадцать?

— Дмитрий Анатольевич, я не шучу. Объект пригрозил обратиться в американское посольство, а они, сами понимаете, все быстро разузнают и еще растрезвонят по всему миру, или что еще хуже, доедут технологию до совершенства, имея на руках единственный прототип. И тогда мы получим двуликих агентов, работающих против нас, людей, превосходящих все человеческие возможности.

— Виталий Иванович, операция «Гендерфлюид» признана провалившейся и закрыта самим…

Чурилов показал в сторону кабинета директора.

— Я понимаю! Но в свете новых событий настоятельно рекомендую возобновить операцию, Дмитрий Анатольевич.

— Хорошо. Я сейчас, располагайтесь выпейте.

Чурилов прошел в дверь, направляясь к директору. В требованиях Светлых не было ничего невозможного, но как убедить в этом весьма щепетильного шефа? К его удивлению, директор отреагировал весьма радостно, давая отмашку на выполнение задачи. В последнее время не было крупных побед и достижений, борьба с терроризмом на Северном Кавказе закончена, и конторе требовалась громкая, яркая победа.

Виталий Иванович вскочил при возвращении Чурилова.

— Сидите, Виталий Иванович, пока мы вас не посадили, — он любил этот каламбур, и все подчиненные к нему привыкли.

— У нас — зеленый свет, главное, не облажаться. Если будет прокол, боюсь, головами оперативников дело не закончится, — Чурилов вперился взглядом в Проскурнова.

— Прокола не будет. Мы решили выбрать самый простой и безопасный вариант: наш человек полетит в Габороне с готовыми паспортами с проставленной въездной визой этой страны. Обратно вылетят всей группой по наиболее оптимальному маршруту, прямых рейсов нет. Была идея послать самолет МЧС, но американцы что-то заподозрят, мы еще никогда не летали в эту страну.

— Да мне класть на американцев, — пробурчал Чурилов, но согласился, что план наиболее оптимальный и похвалил генерала за простой и удобный вариант эвакуации. Проскурнов скромно промолчал, что это план Светлых. Есть вещи, которые не всегда надо озвучивать.

— Документы возьмешь у «художников», деньги на счет переведете по прилету объекта. Что касается иностранцев, то пусть с ними поработают специалисты, мне нужен полный отчет. Вызовут сомнения — выдворим к чертовой матери, своих проблем хватает. Действуйте, Виталий Иванович!

— Разрешите идти?

— Идите.

Проводив взглядом Проскурнова, Чурилов устало откинулся на спинку кресла. Он уже не помнил, когда он в последний раз спал с выключенным телефоном, когда мог позволить себе уйти в отпуск. Если так работать, то и до пенсии не дотянуть, какая тут кругосветка на корабле, обещанная им жене, которая все эти годы терпеливо ждала мужа с работы, видя его всего несколько часов в сутки.

Проскурнов вернулся. В приемной, болтая с секретаршей, ждал Никитин.

— Пойдем, Володя, — генерал прошел и сел за стол. — Операция по возвращению Светлых одобрена, назовем ее «реконкиста». Приступать к выполнению. У тебя день, чтобы получить фото и сделать паспорта, определи маршрут и вылетай. Если будет провал, Володя, надеюсь, у тебя хватит ума покончить жизнь самоубийством, — Проскурнов усмехнулся, и Никитин не понял, это шутка или угроза.

Попрощавшись, он вышел из кабинета. Теперь он был на коне, главное, не загнать лошадь и не вылететь из седла.