Венец безбрачия

Глава 14

Скандал случился ровно за два дня до свадьбы и, мне кажется, если бы не старания и истошные крики Альды, этот момент не стал бы таким отвратительным.

Гости завтракали в трапезной, я молча сидела рядом с муттер, удерживая на лице резиновую улыбку. За эти несколько дней меня умудрились достать практически все. И завидующие предстоящей свадьбе девицы, изо всех сил старающиеся сказать какую-нибудь завуалированную под комплимент гадость, и их пройдошистые мамаши, которые лебезили перед баронессой, расхваливая её хозяйственные таланты и ведя себя при этом так, как будто еда падала с неба и ничего не стоила. Взяв кусок пирога, один раз ковырнуть его вилкой и капризным тоном завить лакею: «Пожалуй, я предпочту другую начинку. Замените!».

Насколько я знала, эти куски потом делили между собой слуги, но я очень сомневалась, что дома тётки ведут себя столь же расточительно. Я пережила голодные девяностые и такое свинское отношение к еде сильно раздражало. Их мужья пили в течение дня, периодически жалуясь на холод и задумчиво проговаривая:

- Глинтвейн у вас сегодня был просто изумительный, госпожа баронесса. Но вот помнится в прошлый раз я пробовал в вашем доме восхитительный грог… Не прикажете ли повторить, любезная хозяйка?

Из винного подвала каждый день доставали дорогие покупные напитки, а я по вечерам выслушивала стенания Матильды о том, сколько золотых было отдано за тот или иной бочонок:

- …энтот то коньяк ещё батюшка ваш ставил! Самолично хвастался, что цены он необыкновенной и на вашу свадьбу всенепременно откроют. А энто что же дееется?! До свадьбы ещё три дня, а ить уже понаехали и отполовинили всё, что напасено! Оно понятно, госпоже-то баронессе лестно слова слушать этакие… А только ить пир-то закончится, а погреба то пустые останутся!

Не то, что бы я была жадина, но если вспомнить о долгах в казну, то такое бессмысленное расточительство вызывало у меня недоумение и неприязнь. Слава богу, все это закончилось за два дня до назначенной свадьбы...

***

Альда влетела в столовую, где мы завтракали, с истошным воплем:

- Муттер, он сбежал, сбежал! А я всегда знала, что это из-за неё все! Она позор семьи! Не бывало такого, чтобы младшая дочь раньше замуж выходила! Она позор, позор! – Альда захлебнулась собственными словами, и разрыдалась, уткнувшись лицом в стол.

У гостей нездоровым любопытством зажглись взгляды. Даже похмельные мужчины, оторвавшись от кружек с пивом и бокалов с вином начали внимательно прислушиваться к воплям сестрицы. А уж их жены и вовсе чуть не лопались от любопытства. Растерянная баронесса-мать мяла в руке салфетку и встав над Альдой дотронулась до её плеча:

- Что ты такое говоришь, дитя моё? Что случилось, Альда?!

Альда подняла лицо, вовсе не такое зарёванное, как можно было бы предположить по её судорожным всхлипам, изящным жестом стёрла слезинки в уголках глаз, и заявила:

- Я всегда подозревала, что на моей сестре лежит венец безбрачия...

В трапезной воцарилась мёртвая тишина, которую только подчеркнул тонкий голос одной из девиц:

- Ой, мамочки!..

- А что я сказала не так?! - высокомерно подняла брови Альда, обводя притихших гостей взглядом. - Первый жених – умер, второй – сбежал после дуэли! Господь проклял её за то, что она унижала и оскорбляла меня, хвасталась своим приданым и собиралась выйти замуж раньше, чем я! – она встала со стула, несколько театральным жестом схватила со стола бокал с вином, сделала пару глотков, охнула и помахала ладошкой возле рта, показывая, как она не ожидала, что вино окажется таким крепким.

Тишина в трапезной царила просто потрясающая, даже лакеи застыли, не шевелясь, когда моя сестрица снова громко повторила:

- Да, муттер, на ней – венец безбрачия! – и она ткнула в меня пальцем, чтобы каждый мог понять, о ком именно Альда говорит.

На глазах баронессы появились слезы - она явно была в шоке от позора и всей этой ситуации. Лица некоторых гостей просто перекашивало от любопытства и желания узнать подробности скандала. Женщины окружили Альду, охая и сочувствуя ей, а попутно выспрашивая детали.

По словам моей сестрицы, в замок прискакал какой-то дворянин, фамилию которого я не расслышала и поведал следующую историю.

Три дня назад в доме графа фон Воттенберга состоялась карточная партия. Игра затянулась, в азарте мужчины не замечали ни времени, ни количества опустошённых графинов. Лакеи, которые после смерти графини окончательно распоясались и допивали остатки из каждого кувшина и графина, были пьяны не меньше, чем господа. Уже после полуночи возник серьёзный скандал: граф обвинил моего жениха в шулерстве. За дело или нет, никто так и не понял. Баронет Эттинген, разозленный тем, что от него уплывает такой хороший выигрыш, выплеснул в лицо графу остатки вина из бокала...

Завязалась банальная драка, во время которой баронет ткнул ножом графа. Только тогда пьяные гости сочли нужным вмешаться и кликнуть прислугу.

Граф фон Воттенберг потерял много крови, но выжил, а к утру пришёл в себя настолько, что послал за баронетом стражу. На своих землях граф был высшей властью и спускать покушение на свою особу не собирался.

Однако мой жених, в силу того, что не получил ранение, а, напротив, сбросив в бою адреналин протрезвел быстрее, понял, что натворил и чем это грозит. К утру он уже исчез из дома вместе с вещами. Послали стражу в его родительский дом, отправили стражу в принадлежащую ему деревню, но, разумеется, его нигде не нашли. Поэтому к замку баронессы сейчас приближается отряд графской стражи с приказом найти жениха и арестовать его.

- Но ты же понимаешь, что баронет Эттинген не идиот и никогда больше не появится здесь? – уже успокоившаяся Альда смотрела на меня с очень лёгкой, почти незаметной улыбкой, а гости вокруг перешёптывались, не слишком соображая, что им сейчас нужно делать. Однако слова - «венец безбрачия» - звучали все чаще и чаще, и все больше людей смотрело на меня с интересом, жалостью, но больше - со злорадством и радостью во взглядах.

Я отвернулась к окну, с большим трудом удерживая улыбку. Слава тебе, Господи! Вот уж повезло, так повезло!