Венец безбрачия

Глава 23

- Добрый день, госпожа Софи. Позволите мне присесть рядом с вами?

- Добрый день, садитесь, – я демонстративно сдвинулась на край скамейки, оставляя между нами максимально возможное расстояние. Не то, чтобы я ждала сюда визита Альды или муттер, но просто на всякий случай…

Блондин не стал разводить антимонии, беседовать о природе и погоде, а сразу перешёл к делу:

- Госпожа Софи, вы знаете, как устроены покои вашей матушки?

Признаться, от такого вопроса я слегка оторопела. Может, конечно, прежняя Софи и знала…но в любом случае, блондину-то откуда бы знать такие вещи?!

- Нет, – я внимательно посмотрела ему в лицо, а он, с удовлетворённой улыбкой, согласно кивнул, как бы говоря: я так и думал.

- Покои госпожи баронессы сообщаются внутренней дверью с кладовкой. В эту кладовку есть вход и из соседней комнаты. Из той самой, что когда-то служила вашему отцу кабинетом. Не подумайте, госпожа Софи, что я хочу научить вас чему-то дурному. Но поверьте, я отношусь к вам с глубокой симпатией и почтением и, если позволите, дам вам один совет.

- Позволяю… – с некоторым недоумением буркнула я.

- На днях должна приехать настоятельница монастыря Святой Агриппины, преподобная мать Накрия. Я бы советовал вам заблаговременно попасть в кабинет вашего батюшки, в котором сейчас почти никто не бывает, а в нужное время пойти и послушать разговор госпожи баронессы с преподобной матерью. Я думаю, вы узнаете весьма важные для вас вещи. Главное – постарайтесь не выдать себя.

Некоторое время мы молчали, он – спокойно и даже с жалостью глядя на меня, я – скорее от растерянности. Все же по меркам любого мира это был достаточно необычный совет. Потом барон встал, поклонился мне и, уже собираясь уходить, очень серьёзно добавил:

- После того, как вы обдумаете услышанное, прошу вас, вспомните о предложении моего друга. Поверьте, госпожа Софи, Леон – порядочный и добрый человек и никогда не обидит вас.

- Господин барон, я гораздо охотнее откликнулась бы на предложение вашего друга, если бы знала, зачем этот брак ему. То, что у меня есть проблемы, я отрицать не стану, тем более, что вы об этих проблемах знаете как бы не больше меня. Но ведь проблемы вашего друга могут оказаться гораздо серьёзнее. Мне не хотелось бы принимать решение не имея всей информации.

- Иногда, госпожа Софи, нам всем приходится делать то, что не хочется. Иногда приходится доверять чужим больше, чем своим. Желаю вам хорошего дня, – с этими словами блондин удалился, так ни разу и не оглянувшись.

Я уже почти верила, что муттер задумала какую-то гадость. Скорее всего, благодаря обаянию блондина и болтливости Альды и горничных, он действительно знал о грядущей катастрофе больше меня. Плохо то, что ни блондин, ни его друг не желали посвятить меня в их собственные заботы. Было ли это из общего недоверия к женским мозгам или же они не доверяли лично мне – не важно. Важно то, что они предлагали мне выбрать кота в мешке.

***

Прошло ещё несколько дней, и Матильда принесла очередную новость:

- Второй-то барон сегодня по коридору выгуливался с дочкой Венсихи. Ить она прямо к нему липнет и липнет, все поддержать норовит… – Матильда неодобрительно поджала губы как бы осуждая такое развязное поведение молодой девицы, а потом недовольно буркнула: – Ить подцепит она мужука, а вам опять ничего не достанется!

Отвечать я не стала. В отличие от местных женщин я вовсе не испытывала такого уж бешеного желания всенепременно найти себе жениха и срочно выйти замуж.

Хотя, нужно сказать честно, что во времена моей молодости менталитет провинциальных женщин моего мира в массе отличался от местных заскоков не так уж и сильно. У нас тоже считали, что после школы нужно бежать замуж и рожать детей, а там уж кому как повезёт. Попадётся хороший муж – проживёте бок о бок до смерти, попадётся алкаш – будешь биться с ним как рыба об лёд.

Общественное мнение в провинции менялось гораздо медленнее, чем в крупных городах, но даже до самых упёртых в последние двадцать лет стало доходить, что замужество – не самый обязательный атрибут счастливой жизни.

В прошлой своей жизни я знала десятки женщин, которые прекрасно существовали одни после развода, самостоятельно поднимали детишек и были вполне счастливы. Я знала также несколько вполне успешных дам, которые и вовсе никогда не были замужем и вполне успешно обеспечивали себя и ребёнка сами. У кого-то из них был гостевой брак, а кто-то просто периодически менял бойфрендов, но каждая из них жила так, как хотела, без оглядки на «а что люди скажут?». Я и сама была из таких.

Тем сложнее оказалось принять новую реальность...

С Матильдой я не спорила, но иногда её вздохи о моей несчастной судьбе слегка давили на нервы. Тем не менее, именно к ней я и обратилась с просьбой помочь. Выслушав, что именно я хочу, она сперва поохала, придумывая всяческие возможности провала, а потом, похоже из любви и жалости, согласилась.

Именно Матильда принесла мне новость о том, что преподобная мать Накрия прибыла в сопровождении двух послушниц, и госпожа баронесса лично проводила её в приготовленную комнату.

Мне по-прежнему приносили еду в спальню, и я понимала, что если выйду к общему столу в трапезную – нарвусь на конфликт с баронессой. Конфликта я не боялась, просто не видела необходимости слушать застольные беседы, вряд ли там, при дочери и гостях, баронесса заведёт речь о чем-нибудь серьёзном. Но вот о том, что на следующий день после приезда гостьи, сразу после завтрака муттер приказала накрыть в своих покоях стол со взваром на две персоны - мне также сообщила Матильда. Похоже, баронесса выбрала время для серьёзной беседы с настоятельницей.

Ключ от кабинета барона Матильда попросту выкрала. Хранились ключи на большой связке в кабинете баронессы-матери. Матильда точно знала, когда горничная муттер уходит обедать, и потому просто зашла в пустую комнату и принесла мне свою добычу.

- Я, госпожа Софи, в замочек маслица капнула, а ещё малость – на петли полила. Ить как пойдёте тудой – ничего и не скрипнет. Только ить все равно тревожно мне за вас… – она со вздохом погладила меня по плечу, перекрестила, и добавила: – Вы уж, госпожа родненькая, поаккуратнее там. И маслица с собой обязательно возьмите, мало ли как запонадобится.

***

В кабинет барона я прошла во время завтрака, просто прихватив с собой принесённую булку – смогу и там спокойно перекусить.

Слуг в это время в коридорах не было, так как часть обслуживала гостей, а вторая часть ела на кухне. Дверь действительно открылась без скрипа, и я вошла в комнату, где давным-давно не топили камин, а неуклюжий письменный стол был покрыт тонким слоем пыли.

Комната была довольно большая, ярко освещённая солнцем и от этого казалась ещё более заброшенной. Дверь в проходную клетушку я нашла быстро. Она притаилась между двумя тяжёлыми запертыми шкафами и открылась с лёгким скрипом. Из крошечного пузырька который выдала мне Матильда я капнула на петли и несколько раз открыла-закрыла дверь, давая маслу растечься равномерно.

Шагнула в гардеробную и поразилась огромному количеству тряпок, развешанных по стенам и рядам обуви на полу. В комнате стоял лёгкий аммиачный запах, не слишком приятный, но вполне терпимый. На всякий случай я проверила и вторую дверь, выходящую в комнату баронессы. Та не скрипела, и я оставила её в покое.

Ждать предпочла в пустом кабинете, предварительно закрыв его изнутри на ключ и поставив стул у самых входных дверей. Мне было достаточно хорошо слышно, как по коридору в комнату баронессы зашла горничная, как прошел куда-то вглубь дома лакей, перекликаясь на ходу с кем-то, как затем горничная баронессы высунулась в коридор и кому-то крикнула:

- Лирка, мёд прихвати с кухни!

В кабинете накрыли стол, горничная ушла, а через некоторое время я услышала шаги и голос баронессы:

- Вот сюда, преподобная мать… – хлопнула дверь в её и все стихло.

Стул я поставила на место, у стола, где он и был раньше, а сама тихонько скользнула в кладовку, увешанную платьями. Сидеть устроилась на полу, но так как слышно было не очень хорошо, то пришлось лечь и прильнуть ухом к щели под дверью. Оттуда немного сквозило, каменный пол был холодным, зато теперь я прекрасно различала голоса: спокойный и уверенный баронессы и высокий, чуть скрипучий - её собеседницы.

Сперва, как водится, речь шла о природе и погоде, а потом баронессы заявила, что хочет сделать подарок монастырю и лично преподобной матери. Не знаю уж, что именно это было, но преподобная явно осталась довольна и благословила свою дочь с многословной благодарностью.

Затем муттер поведала преподобной матери о том, как тяжело быть вдовой с двумя дочерьми, о том, как «дурная кровь» покойного барона сказывается в его родной дочери – то есть во мне, о том, сколько несчастий я обрушила на семью, и, разумеется - о двух несостоявшихся замужествах. Говорила, что я ненавижу не только свою мать и старшую сестру, но и редко обращаюсь к милосердию Господа:

- …даже лба лишний раз не перекрестит, преподобная мать! Это доставляет мне такие страдания! Я ведь носила её во чреве и вот - чёрная неблагодарность! – Голос баронессы сочился сожалением о том, что она породила такое неудачное дитя. - Все соседи шепчутся о том, что на бедной Софи лежит венец безбрачия! Что Господь огневался на мою семью... Понимаете?! Я-то готова нести свой крест, но я должна подумать и о старшей дочери, преподобная мать. Альда ни в чём не виновата!

Дальше пошло вранье чистой воды и муттер сообщила, что я встаю по ночам с постели и брожу в сорочке по замку, а однажды пришла к ней в комнату и кинула под ноги горсть земли…

- …и после этого я неделю в постели пролежала, преподобная мать! И жар, и горло разнесло! Только молитвой и святой водой и спаслась! Конечно, ни в каких ведьм я не верю, как и наша Святая Матерь Церковь, но то, что с головой у моей бедной девочки не в порядке – прекрасно понимаю. Может быть я и нагрешила где-то в глазах Господа, что он решил покарать моё дитя, но и держать её дома – слишком опасно для старшей и других людей. Я - мать и у меня сердце кровью обливается, но... Что скажут соседи про старшую, если Софи я отправлю в лечебницу Святого Миксофана Затворника? А вот если вы, преподобная мать, заберёте её, а потом сочтёте опасной для ваших послушниц...

Почти все время этого рассказа преподобная мать молчала и только к концу стала подавать хоть какие-то признаки интереса, в основном – материального. Она уточняла у баронессы размеры отписанного мне приданого, говорила, что в её обители собраны только искренне верующие сестры и такая особа как я будет слишком серьёзной обузой и уточняла, какая доля приданого останется в монастыре Святой Агриппины, если меня решат перевести на излечение в другой монастырь.

- Ты же знаешь, дочь моя, что лечебница при монастыре Святого Миксофана Затворника, где святые сестры обучены заботиться о тех, кого Господь лишает разума, тоже потребует плату…

Дослушивать я не стала. Тихо, стараясь не задеть бесчисленные пары обуви стоящие на полу кладовки, поднялась, открыла дверь в кабинет, аккуратно повернула ключ в замке и отправилась к себе.

Детали были не так уж и важны. Важно было то, что бароны мне не врали. Муттер действительно собиралась сдать меня в лечебницу для душевно больных и подкупила для этого преподобную мать каким-то подарком. Сама же она останется с репутацией нежном мамочки в глазах соседей, публично отправив меня в обычный монастырь. Типа - замаливать грехи...

Судя по рассказам тех же баронов, сбежать из лечебницы будет практически невозможно. Даже если мой брак окажется очень неудачным – выжить в нём мне будет на порядок проще. Да и сбежать - легче. Судьба просто толкала меня в это чёртово замужество.