Венец безбрачия

Глава 57

Для нас с Леоном этот год был годом безумной страсти…

Я не знаю, из этой ли страсти рождается любовь, и была ли она в тот момент между нами, но к вечеру каждого дня мы не могли спокойно сидеть рядом. Нам обоим требовалось бесконечно касаться друг друга, дотрагиваться хотя бы локтями и чувствовать телом объект своего вожделения.

Наши ночи одновременно превосходили и самые страстные, и самые слюнявые описания, из тех, что я читала в любовных романах. Это было какое-то безумное влечение, почти одержимость, которому мы не могли противиться. Каждую ночь я горела и умирала в объятиях мужа, возрождаясь к утру как феникс. И молилась только об одном: чтобы это никогда не кончалось.

А внешне наши отношения выглядели так, как будто первая брачная ночь у нас случилась ровно три дня назад.

Муж бесконечно баловал меня и это не обязательно были какие-то дорогие драгоценности или ткани в подарок. Он просто был настолько внимателен ко всем мелочам, существующим в моей жизни, он так старался предупредить малейшее неудобство для меня…

***

Год траура дал нам с Леоном время привыкнуть друг к другу, понять, что мы теперь не одиночки, ощутить поддержку.

В это время нежелательно было ездить в гости или принимать кого-то у себя. Антонио при каждой возможности напрашивался на роль курьера, чтобы отвезти письмо или деловое предложение в замок Шартонг и норовил задержаться там, якобы по делу, на несколько дней. Все вокруг всё понимали, но какого-либо осуждения младший де Эстре не вызывал. К нам тоже изредка заезжали соседи, но это вовсе не были праздничные приёмы гостей. Например, визит дядюшки Бруно, который заехал получить долг, длился всего пару дней и проходил без всякой помпы.

Раз в месяц в память о покойном графе проводилось специальное богослужение и в остальном наша жизнь ничем не отличалась от жизни соседей. Только Леон и я носили в дни службы траурные одежды, а в остальное время просто не использовали яркие ткани.

Иногда к этим службам прибывал кто-то из соседей, но это не было праздником, а именно – данью памяти покойному графу.

В целом жили мы достаточно спокойно и мирно, и даже приграничные стычки с эспанцами почти полностью затихли. Осталось несколько контрабандных каналов: эспанцы везли вино, а от нас вывозили ситцевые ткани. Полковник Конрад Фуггерт методично ловил контрабандистов, но как только перекрывал одну тропу, через некоторое время открывался другой путь. Он пару раз заезжал в замок и жаловался Леону:

- ...так что, господин граф, зло это не истребимо…

- Дорогой полковник, если не пропалывать сорняки, огород зарастёт совсем. И я, и граф де Шартонг, мы оба бесконечно ценим ваши старания. Если вдруг у вас возникнут проблемы с какими-нибудь продуктами для гарнизона – только дайте знать.

***

В замке заменили часть слуг. К моему большому удовольствию госпожа Ильда Ольберг сразу по выздоровлении была отправлена под опеку к своим родственникам. Исчезла Эмина, ещё три горничных и несколько лакеев, а также покровительствующая им экономка Катарина Менсфурд.

Насколько я знаю, были уволены около десятка солдат из тех, кто был слишком близок к покойному капитану охраны. Их места заняли другие люди, отобранные лично кастеляном.

В дела управления замком я входила очень медленно и неторопливо – мне некуда было больше спешить. Неоценимую поморщь оказывала новая экономка, Ронда Сноу. Она была опытной хозяйкой, но мало знала наш замок.

Получилось так, что мы с ней вместе учились вникать во все дела, помогая и поддерживая друг друга. Не всегда совпадали наши представления о гигиене, но у мадам Ронды хватало ума никогда не настаивать на своей версии и жили мы с ней достаточно мирно. Она была среднего возраста, и я надеялась, что обучив друг друга мы сможем мирно жить рядом долгие годы.

Каких-то больших изменений в управлении я не производила: хозяйство замка и без меня двигалось достаточно плавно и продуманно. Одно из немногих новшеств, которым был не слишком доволен кастелян мэтр Хофман, заключался в том, что я настояла на оплате труда лакеев и горничных.

До сих пор плату деньгами получали только слуги, занимающие верхние ступеньки иерархии: повара и их помощники, главный конюший и три подконюших, кузнец, старшая горничная и так далее. Я настояла на том, чтобы небольшие денежные суммы получали все, вплоть до прачки и посудомоек.

Этот момент не нравился ни мэтру Хофману, ни Леону. Но муж уступил мне просто из любви, и кастеляну пришлось подчиниться. А чтобы покрыть этот расход, я организовала в замке две небольших мастерских.

Одну – по вязанию кружева, где мастериц обучала лично, вспоминая разнообразные детали и узоры, использованные мной в прошлой жизни. Вторая мастерская работала только в сезон, и продукция ее не сразу нашла спрос, но я знала, что в следующем году заказов будет больше.

Местная еда отличалась большим разнообразием соусов. Мясо, пожаренное на огне макали в соус, плотную кашу, которую резали и подавали как гарнир, тоже поливали соусом. Соусы присутствовали на каждом приёме пищи и были достаточно разнообразны: винные и сливочные, мясные и рыбные, сладкие и солёные. Но пока ещё никто не додумался до такой восхитительной вещи, как обыкновенный кетчуп.

Проваренные и протёртые через сито помидоры я смешивала с пряными травами, с болгарским перцем, с яблочным пюре, и всеми пряностями, которые выращивали местные. Тут был и укроп, и фенхель, и хрен, и чеснок, и зира, и базилик, и многое другое.

Мне пришлось придумать и заказать у гончара почти полсотни горшков со специальными крышками, которые при варке кетчупа запечатывали воском. Получились такие своеобразные консервы, которые мы зимой не только постоянно ели сами, но ещё и вручали в качестве подарка всем высокородным и купцам, которые заезжали в замок по делу.

В этот первый год моя кулинарная мастерская стала небольшим минусом на балансе замка. Но попробовав к мясу на вертеле «хреновину» мэтр Хофман, утирая набежавшие на глаза слёзы, покорно кивнул головой:

- Что ж, ваше сиятельство… Думаю, это можно будет продать не без выгоды для казны. Вынужден согласиться, что вы были правы… - он снова щедро плеснул ложку огненного соуса на своё мясо и с улыбкой добавил: – Это восхитительно вкусно, госпожа графиня!

***

Редкие свободные минуты я тратила на изучение на изучение родовых книг, то самое наследство, что досталось Леону от покойной бабушки. Увы, по словам мужа за пару недель до своей кончины вдовствующая графиня сожгла все личные бумаги. Думаю, она не хотела, чтобы её внук узнал шокирующую правду о личности своей бабушки.

Мне было безумно жаль, что я не смогу узнать о ней больше того, что знает Леон, но я была благодарна ей даже за у малость, что она сочла возможным оставить. Ощутить, что я не единственная попаданка в этом мире, уяснить, что никакого возвращения назад не будет. Точно понять, что я живу здесь и сейчас, и времени на дела мне отведено столько же, сколько любому смертному - это было ценное для меня знание.

Оставленные ею книги я бережно хранила. Когда-нибудь у нас с Леоном будут дети и я позабочусь, чтобы не случилось никаких близкородственных браков. Я даже завела еще несколько подобных папок, куда собирала сведения о родословных ближайших к нам дворянских семей. И даже на собственном опыте успела убедится, что близкородственные связи до добра не доводят: в двух многочисленных семействах, у которых земли находились рядом, бессистемные и частые браки привели к серьёзным отклонениям и проблемам со здоровьем у детей.

Я собирала сведения, неторопливо вырисовывая чужие фамильные древа, понимая что эта работа на всю жизнь и она пригодится если не мне, то нашим детям - точно.

***

Этот год пролетел почти незаметно, так как у меня были заняты и дни, и ночи. Я даже не заметила, что в один из осенних месяцев не было привычной службы в храме по покойному графу. Наш траур был окончен.

Зато к осени в замок зачастили окрестные бароны, баронетты и прочие дворянки, пытающиеся вызнать у меня рецепты приготовления и хранения кетчупа. Но тут во всеоружии на стражу господских интересов вставал мэтр Хофман и, рассыпаясь в любезностях, предлагал каждой из них купить небольшую партию товара, обещая назначить цену по-соседски.

Этих небольших партий он продал столько, что ближе к середине осени только сладко жмурился, упоминая мой маленький цех.

***

Предложение съездить на королевский бал я получила уже при первых заморозках.

- …я не буду настаивать, любовь моя, но мне хочется, чтобы ты немножко отдохнула от домашнего хозяйства. Кроме того, Софи, столичные лавки отличаются потрясающим разнообразием товаров, и ты сможешь купить себе всё, что угодно.

- Леон, я почти не умею танцевать и боюсь…

- Тебе не надо ничего бояться, милая, - Леон протянул руку и нежно провёл указательным пальцем по мои губам. – Никогда и ничего не бойся, пока я рядом! Если тебе совсем не нравится эта идея, я придумаю приличную причину для отказа.

- А ты… ты сам хотел бы съездить?

- Да. Во-первых, я хочу испросить у его величества одобрения на брак Антонио и Рафаэллы. Граф де Шартогн вроде бы и не против, но всё ещё мечтает о чём-то более выгодном. А вот полковник Фуггерт считает этот брак наиболее удобным с точки зрения охраны границ. Он, конечно, не может обратиться к королю лично, зато написал подробные письма генералу Велингтону и генералу Лидсу. Эти господа имеют серьёзный вес при дворе и… В общем, дела в столице у меня есть.

Я перекатилась на бок, повернувшись к мужу, уткнулась ему в грудь и вдохнув потрясающий запах его тела ответила:

- Что ж, значит мне нужно придумать туалет для зимнего бала.