Венец безбрачия

Глава 43

В обед мы встретились в малой трапезной: я, мой деверь и его мать. Антонио и я испытывали некоторую неловкость, совершенно не понимая, о чем говорить. И я очень благодарна была госпоже Аделаиде, которая предложила тему для беседы: обязанности хозяйки замка. Особенно ценно для меня было то, что она не кичилась своими знаниями, а просто и спокойно рассказывала, что входит в обязанности кастеляна, как нужно проверять работу кухни, как следить за запасами и точно знать, чего и сколько потребуется на следующий год.

- Позднее, графиня де Эстре, я свожу вас в наши цеха, и покажу где и что производится. Конечно, мэтр Хофман внимательно следит, чтобы у прях были шерсть и лен, а у ткачих – достаточное количество нитей. В каждой мастерской есть главная, та, кто занимается только своим цехом и когда необходимые материалы подходят к концу – она заблаговременно сообщает об этом мэтру. Но все же я бы советовала вам лично обходить мастерские хотя бы раз в три-четыре дня. Хозяйский глаз ничто не заменит, а мэтр уже не так и молод. Я помню, как лет пятнадцать назад мне пришлось с позором выгнать главную ткачиху: слишком уж много она воровала.

Госпожа Аделаида рассказывала о том, что женщины графской семьи должны заниматься благотворительностью:

- Почти все остатки после трапезы собирают в корзины и вывозят в город, а там раздают нищим, – она перекрестилась. – А вам нужно будет обязательно следить за слугами, а то они объедки унесут в деревню и отдадут родне, чтобы накормить свиней. Ещё на окраине Эстрельса живут две травницы, которым я покровительствовала. Я отсылала им немного продуктов, ткани и вино. Они лечат в основном бедноту, и без моей помощи не смогли бы прожить и готовить некоторые лекарства. Конечно, наверное, это глупость - тратить дорогое вино на микстуры для смердов, – она снова перекрестилась. – Но господь завещал нам быть милосердными.

Вмешательство Антонио в беседу было неожиданным и странным образом смутило госпожу Аделаиду.

- А ещё мама ходит навещать раненых…

- Антонио! Вам, графиня, вовсе не обязательно это делать! Там слишком много молодых мужчин, и не у всех из них будет достаточно приличные вид. Так что с этим я справлюсь сама, госпожа графиня де Эстре.

Я не слишком поняла, почему смутилась госпожа Аделаида, но была благодарная ей за то, что она готова поделиться со мной всеми обширными знаниями и при этом остаётся достаточно любезной: не фыркает и не заводит глаза к потолку, без слов поясняя окружающим, насколько бестолкова новая владелица замка. Напротив, я тихо радовалась, что в этой семье не будет противостояния невестка-свекровь.

Обед закончился на вполне спокойной ноте, и графиня, извинившись, отправилась к раненым, а я попросила деверя показать мне уличные постройки: конюшню, псарню, сад и все остальное, что есть вне замка. С ним оказалось легко и приятно разговаривать. Не сразу, конечно, а когда он чуть попривык ко мне и перестал так сильно смущаться. Юноша оказался неплохим и внимательным собеседником, пусть даже немножко хвастался собственным домом. Я не видела в этом ничего плохого, напротив, считала, что это говорит о том, что у Леона была хорошая семья.

До вечера мы бродили по улице, и я у спела увидеть и большие чистые конюшни, и сенник где сено, к моему удивлению, было разложено по сортам.

- Вот это, госпожа Софи, тонкое сено с дальних лугов. Его разрешено давать только самым дорогим лошадям. А вот здесь хранится сено для беременных кобыл.

- Ого! Оно как-то отличается от обычного?

- Конечно, отличается! На такие луга, где потом косят эту траву на корм, весной подсевают небольшое количество сои или бобовых. А еще беременным кобылам добавляют в еду мелко резаную грубую солому – это чтобы у них не было колик и вздутия… – тут он растерянно посмотрел на меня, сообразил, что разговаривает не с мужчиной и страшно смутился. Очевидно, счёл тему беременности лошадей не слишком приличной для разговора с молодой женщиной. Меня это позабавило, но улыбку я скрыла.

В целом, мой деверь был милый и славный юноша, с увлечением показывающий мне места, где прошли его детские годы:

- …а вот на этой черешне раньше всего поспевают ягоды! Отсюда я и упал, когда мне было шесть лет и так сильно распорол плечо, что мама опасалась, что я без руки останусь. Но на мне все заживает просто моментально! – похвастался он.

Мы посетили сад, где в некотором беспорядке росло почти полсотни различных плодовых деревьев, и я с удовольствием увидела здесь и черешню, и вишню, и пока что зелёные и твёрдые персики, которые, как утверждал деверь, наберутся сказочной сладости. Груши были отдельной слабостью покойного хозяина замка и здесь их было целых семь сортов.

- А мама всегда больше любила яблоки и вот этот кусочек сада растили по её приказу...

Даже на то, чтобы просто обойти все постройки на улице и прогуляться только по центральным тропинкам сада, нам понадобилось все время до вечера. В замок мы возвращались уже в лёгких сумерках, и только-только поспели к ужину. Там, во время трапезы, и произошёл странный разговор, который чем-то зацепил меня.

Когда мы сели за стол, госпожа Аделаида коротким жестом руки отправила прислугу из комнаты и негромко выговорила сыну:

- Антонио, я понимаю, что новая хозяйка замка прелестная молодая женщина, но ты не должен компрометировать её такими демонстративными прогулками, – госпожа Аделаида говорила это не глядя сыну в глаза и слегка морщась, как будто у нее болел зуб.

Мы с деверем растерянно переглянулись и почему-то почувствовали себя нашкодившими котятами, которых строгая хозяйка тычет носом в изгаженные тапки. Уверена, что не только у меня, но и у Антонио не было никаких дурных мыслей во время этой прогулки. Тем более, я знала, что мальчик влюблён в маленькую графиню из замка Шартонг. Ну и было бы смешно предположить, что при таком молодом и красивом муже как Леон я, вдруг, начну вешаться на шею милому, но немножко нелепому юноше-подростку.

- Мама… но мы… ничего такого… – деверь с удивлением посмотрел на графиню и получил ответ:

- Сынок, я ни в коем случае не думаю, что в вашей прогулке было что-то дурное, – графиня наконец-то посмотрела мне в глаза и натужно улыбнулась. – Но так вполне могут подумать другие. Вы же не хотите, чтобы грязные сплетни омрачили начало вашего брака, госпожа де Эстре?

- Госпожа Аделаида, зовите меня по имени – Софи. Но в нашей прогулке действительно не было ничего скверного или подозрительного.

- Госпожа Софи, вы ещё молоды и не слишком опытны. Поймите, я вовсе не запрещаю вам общаться с моим сыном. Но я очень настаиваю, чтобы вы не гуляли вдвоём! Если вам хочется посидеть и поболтать, неважно – в замке или в саду, вы должны брать с собой третье лицо. Компаньонку, – при этих словах деверь порозовел и явно хотел возразить, но графиня нахмурилась и отрицательно качнула головой обратившись опять ко мне: – Госпожа Софи, в замке вы всегда будете на виду. Я понимаю, что ждать мужа одной вам будет тоскливо. И сидеть взаперти никуда не выходя – вовсе не обязательно. Завтра я пришлю к вам Ильду Ольберг. Это моя бывшая компаньонка, которой я обещала подыскать достойное место. Мне, как вдове, – она набожно перекрестилась, и даже, кажется, прошептала какую-то короткую молитву – компаньонка теперь больше не нужна. Это достаточно опытная дама, которая будет вас везде сопровождать и подскажет все, что вы захотите. Она служила у меня много лет и службой её я всегда была довольна.

Тут госпожа Аделаида сделала паузу, озабоченно глянула на меня и быстро заговорила снова:

– Впрочем… Я боюсь, госпожа Софи, что вы сочтете меня слишком навязчивой. Вам вовсе не обязательно брать на службу госпожу Ильду. Вы вполне можете найти себе другую компаньонку, если только захотите. Правда, вам придётся дождаться Леона, чтобы он утвердил даму на этой должности.

- А разве госпожу Ильду мой муж не должен будет утвердить? – почему-то эта нестыковка в словах графини показалась мне странной.

- О! Конечно, должен! Но он знает Ильду уже очень много лет, и тут можно совершенно не сомневаться в результате.

- Что ж, пусть будет так. Я благодарна вам, госпожа Аделаида, что вы подсказали мне такой выход. Я действительно пока еще слишком неопытная хозяйка, – я улыбнулась графине, показывая, что благодарна за заботу.

Дальше ужин проходил в молчании и только ближе к концу Антонио уточнил:

- Мама, ты чем-то расстроена?

- Нет-нет, сынок, все хорошо. Я просто не могу смириться с гибелью твоего отца… Ах, мой бедный муж...

Графиня нервно отодвинула тарелку и, приложив к глазам кружевной платочек, быстро покинула трапезную, неловко пробормотав: «Простите меня…»