Во власти зверя

ГЛАВА 9

Правильно говорят, что людям нет места среди волков. Теперь, когда я не могла сменить ипостась, путешествовать стало гораздо сложнее. Актазару приходилось везти меня на своей спине, чтобы не терять время. Другие волки не горели желанием помогать, они относились ко мне с недоверием. Одди предлагал мне свою кандидатуру вместо Актазара, но я отказалась, потому что знала, что у него еще не зажили раны, не хотела причинить ему боль.

Каждый из нас понимал, что Серафим, скорее всего, идет по следу, нужно было оказаться на территории волков как можно быстрее. Во время пути мужчины останавливались, чтобы поохотиться и утолить свой голод. Каждый раз я с ужасом наблюдала за их трапезой. Волки разрывали на части добычу, перегрызая глотки жертвам. В такие моменты я старалась держаться в стороне и не попадаться им на глаза.

Смотрела на Одди, по-прежнему мечтая о том, чтобы этот волк смягчился по отношению ко мне. Мне было искренне жаль вожака, ведь видела его мучения. Даже будучи в ипостаси зверя, на его теле не хватало шерсти, на коже виднелись кровавые борозды. Серебро нанесло большой ущерб его организму. Мясо диких животных немного ускорило процесс регенерации, но этого было недостаточно, чтобы полностью восстановиться. Мне оставалось лишь догадываться, через какие муки приходилось проходить альфе. Однако он вида не подавал, держался уверенно, будто ничего у него не болело.

– Голодна? – спросил Одди, приблизившись ко мне.

Я удивленно захлопала ресничками. Несколько дней вожак не обмолвился со мной ни словом, а тут подошел. С чего бы такие перемены? Может, сплю? Посмотрела на альфу, наткнулась на непроницаемый взгляд черных глаз и поежилась.

– Да, – призналась.

И в подтверждение моих слов, в животе заурчало. Я старалась быть тенью, поэтому не просила мужчин добывать мне пропитание. Обходилась найденными орехами, ягодами. Конечно, этого было недостаточно.

– Пожарю оленину, – сухо бросил он и направился разводить огонь.

Удивительно, что Одди решил позаботиться обо мне. Стало приятно, в душе затеплилась надежда, что мы сможем наладить отношения. Пока остальные оборотни наслаждались охотой, гоняясь по лесу за добычей, вожак готовил мне ужин. Я наблюдала за его действиями. Одди развел огонь, дождался, когда прогорят поленья, а потом, насадив на свой меч кусок оленины, поднес к тлеющим углям. Запах жареного мяса ударил мне в нос, рот непроизвольно наполнился слюной, а желудок сжался. Я была очень голодна. Судорожно сглотнула, старалась не дышать, чтобы не умереть от сногсшибательного запаха.

– Прекрати на меня пялиться, это очень раздражает, – рыкнул на меня Одди, бросив в мою сторону строгий взгляд.

Я вздрогнула от ледяного тона.

– Извини, – виновато промямлила. – Я видела, как ты, уединившись, обрабатываешь свои раны. Судя по тому, что ты до сих пор не снял маску и плащ – дела плохи. Позволь помочь тебе. Я хоть и не знахарка, но тоже умею делать обезболивающие мази. Мама научила. В детстве я часто получала ссадины. Ладно, не важно… – запнулась, заметив колкий взгляд вожака. – Мне просто хочется отблагодарить тебя за спасение.

– Мое тело пострадало так, что зрелище не для слабонервных. Если учую твое отвращение или жалость, то приду в ярость и не удержу свою звериную сущность, а это приведет к тому, что нападу на кого-нибудь. Пока враг рядом, мне нельзя лишаться разума, – грубо ответил Одди. – Держи, – сказал он, протянув мне свой меч, на котором висело прожаренное мясо.

– Спасибо, – искренне поблагодарила, вцепившись зубами в ароматный кусок оленины.

Обжигалась, но была так голодна, что не хотела ждать, пока остынет. Глотала, практически не пережевывая.

– В следующий раз, когда проголодаешься, просто попроси еду. Не стоит строить из себя мученицу, – заявил он, отвернувшись от меня. – Или считаешь нас жестокими тварями, которые пожадничают кусок мяса? – бросил на меня гневный взгляд. – Не забывай, что ты одна из нас. То, что ты временно не можешь изменить ипостась, не делает тебя человеком. Ты – оборотень, как и мы. О своих волчицах мы заботимся.

– Просто не хочу лишний раз раздражать тебя своими просьбами. Ты же с трудом терпишь меня в своей стае. Избегаешь меня, словно тебе неприятно мое общество. Понимаю, что ты видишь во мне убийцу брата. И я привыкла со своими проблемами справляться сама, – ответила с набитым ртом.

Одди с шумом втянул в себя воздух, сжал кулаки до хруста.

– Ты понятия не имеешь о том, что творится у меня на душе, – ледяным тоном ответил он и отошел в сторону, нервно провел рукой по волосам.

Вожак следил за периметром, прислушивался, пытаясь уловить чужаков, но было тихо. Видимо, мы смогли оторваться от воинов Серафима. Из-за деревьев показался Актазар. Красивый, самоуверенный, но не избранник моего сердца. Полукровка подмигнул мне и сел рядом, достал из-за пазухи дикие яблоки.

– Я тебе притащил угощение, – сказал он, вручив мне фрукты. – Проклятье, а вот мясо пожарить не догадался, – огорчился Актазар, метнув взгляд на вожака, а потом снова на меня.

– Спасибо за яблоки, – искренне поблагодарила, улыбнувшись другу в ответ.

Заметила, как Одди подобрался, скользнул по мне непроницаемым взглядом, а потом ушел прочь, не сказав ни слова.

– Он знает о нас? – спросила шепотом, стараясь не смотреть в глаза Актазара.

К щекам прилила краска. Я до сих пор испытывала неловкость, стоило затронуть эту тему.

– Ага, – беззаботно ответил он, растянувшись на земле и устроив свою голову у меня на коленях.

Плен нас очень сблизил. Я застыла, перестала жевать оленину.

– Ты ему рассказал? – прошептала с отчаянием.

Аппетит сразу пропал. Мне не хотелось, чтобы Одди был в курсе нашей с Актазаром близости. Однако понимала, что утаить подобное все равно бы не получилось, рано или поздно, вожак бы узнал. Почему я волновалась по этому поводу? Одди ведь мне никто! Но почему-то возникло такое чувство, будто я его предала. Волчий бред! Если мы истинная пара с Одди, тогда почему же он держится на расстоянии? Или опасается гнева Мэл? А может, ему противна мысль, что я отдалась его брату? Я понятия не имела, как жили волчицы в стае. Делили они постель с одним волком или им было разрешено менять мужчин? Я выросла среди людей, мама воспитала меня по человеческим законам. Она мне не раз говорила, что женщина должна принадлежать только одному единственному мужчине. Замуж мои подруги выходили невинными. Чистота невесты была обязательным условием брака. Были, конечно, и исключения, как у моей матери. Она отдала свою невинность Арману, а потом год прожила в логове врага и не по своей воле делила постель с волком, который и стал моим отцом. Однако Арман принял мою маму, женился на ней и ни разу не упрекнул в том, что она была с волком. Потому что понимал, что иного выхода у нее не было. Глядя на родителей, я осознавала, что любовь способна преодолеть все преграды. Арман ведь знал, что воспитывал полукровку, но ради мамы сохранил этот секрет. Его любовь к моей матери настолько сильна, что Арман признал меня родной дочерью, хотя по сути, я дитя его заклятого врага. Папа никогда не считал меня чудовищем. Может, если мы с Одди начнем общаться, познакомимся поближе, между нами вспыхнет огонь, который затянет все раны и исцелит наши души? Очень хотелось в это верить.

Вот только как приблизиться к вожаку, если он держится на расстоянии? Удивительно, что сегодня подошел, и мясо для меня приготовил. Знать бы, что творилось в его голове.

Актазар тяжело вздохнул, нежно провел рукой по моей голове. Заметила, как в его взгляде вспыхнул огонь желания. У меня невольно краска прилила к щекам, когда осознала, что этот волк даже без зелья желал меня.

– Одди поинтересовался о том, что хотел от нас Серафим, и я поведал ему обо всем, что случилось, – пожал плечами Актазар, выдернув меня из размышлений.

– И что Одди? – спросила, затаив дыхание.

Интересно, разочаровался? Разозлился? Ненавидит меня еще сильнее? Он ведь просил меня удерживать Мэл, но я не справилась и погиб его брат, просил не подпускать к себе Актазара, и снова я подвела.

– А что он? – вскинул брови полукровка. – Ревнует, хоть и старается скрыть свои истинные чувства, – усмехнулся Актазар. – Одди понимает, что от него ничего не зависит. Пару выбирают самки. Чтобы дать этому миру разумное потомство, волчица должна быть сильнее самца, иначе появятся волчата, которые не смогут контролировать своего внутреннего зверя. Ты победила и меня, и Одди. Так что, кого бы из нас ни выбрала, стая одобрит такой союз. Но сначала надо разобраться с Мэл, а потом уже думать про все остальное.

– Но наш с тобой союз может дать жизнь первородному волку, – возразила я.

– Это всего лишь легенды, – хмыкнул Актазар.

– Я правильно тебя поняла? Если захочу обзавестись мужем по волчьим законам, мне всего-то стоит бросить вызов волку и в присутствии стаи одолеть его? Тогда получу благословение остальных оборотней? – уточнила на всякий случай.

– Ага, – кивнул Актазар. – Нам с Одди часто бросали вызовы волчицы, но мы всех одолели. Мы же во время боя не можем поддаваться, звериная сущность полностью вытесняет человеческую часть души. Пока ты единственная, кто смог побороть нас, но это ритуалом не считалось, потому что у нас была настоящая битва не на жизнь, а на смерть, а не поединок. Но я уверен, что если повторить все это в присутствии стаи, ты снова одержишь победу.

– Тогда мне помогала Мэл. Если уничтожим ее, не уверена, что мне хватит сил одолеть вас снова, – призналась я в своих страхах.

– Не сомневайся в себе. Ты и без Мэл очень могущественная, главное принять себя такой, какая ты есть, и тогда ощутишь внутреннюю силу, а если будешь сопротивляться, только хуже себе сделаешь. Мэл – всего лишь разумное создание внутри тебя, уничтожив ее, ты не перестанешь обращаться. Ведь в твоих венах течет волчья кровь.

– Спасибо за поддержку. Все же надеюсь, что смогу стать человеком, хочу вернуться к маме, – заявила я.

Откусила яблоко, но вкуса не почувствовала. Меня терзали сердечные муки, стоило лишь представить, что покину стаю. Дома конечно хорошо, но там меня ждало замужество с Дамиром или Генри. Поморщилась, вспомнив этих мужчин. Но и с волками оставаться опасалась. Где же мой дом? Надеялась найти ответ на этот вопрос.

– Мне нужно отойти… – смутилась я, заерзав на месте, пытаясь отстраниться от Актазара.

– Конечно, – оживился полукровка и переместился с моих колен на траву. – Если заметишь хищника, зови на помощь, спасу тебя, – подмигнул он мне.

– Непременно, – кивнула в ответ.

Стоило сделать шаг, и Актазар поймал меня за руку, не позволил уйти, пытливо смотрел в глаза.

– В следующий раз, когда проголодаешься, говори. Я тоже в состоянии приготовить тебе мясо на костре и раздобыть ягод. Я хочу заботиться о тебе.

– Спасибо, впредь буду обращаться за помощью. Просто вы всегда меня игнорировали, задевали словами, давали мне понять, что я – пустое место. Вот я и не желала лишний раз надоедать, – призналась, заметив, как у Актазара брови сошлись на переносице.

– Мы злились из-за смерти Рейна. Теперь все изменилось. Я вижу разницу между твоей душой и душой Мэл. Поняла? – строго спросил полукровка, а я кивнула, ощутив в груди тепло.

Актазар отпустил мою руку. Я пошла вглубь леса. В кромешной тьме видела отлично, благодаря тому, что являлась оборотнем. Хоть какие-то плюсы. Ступала бесшумно, чтобы не привлечь к себе внимание хищников. Мне хотелось побыть одной, а еще мечтала воспользоваться ситуацией и искупаться. Ведь знала, что после охоты, мужчины снова двинуться в путь и привалы будут короткими и нечастыми.

Прислушиваясь к звукам природы, уловила, в какой стороне находился водопад. Свернула с тропы, пробиралась через заросли, пока не вышла к воде. Осмотрелась по сторонам и, убедившись в том, что рядом никого нет, сбросила с себя вещи и вошла в воду. Луна освещала небольшое озеро, куда с шумом падала вода с высокой скалы. Благодаря волчьей крови я не мерзла. Плавала, погружаясь с головой, смывая с себя дорожную пыль и усталость. За это время привыкла спать днем, а путешествовать ночью, подстроилась под жизнь оборотней. Вдоволь наплававшись, вышла на берег и натянула на себя вещи. Я шагала в сторону лагеря, но, заметив в стороне силуэт мужчины, остановилась. Кто-то сидел на поваленном дереве и тихо рычал. У меня мурашки пробежали вдоль позвоночника, сердце сбилось с ритма. Крадучись приблизилась. Одди наносил какую-то мазь на ногу и рычал от боли. Уловив мое присутствие, вожак замер, резко обернулся, грозно сверкнув глазами.

– Что ты тут делаешь? – рявкнул он на меня.

Я догадалась, что он не желал, чтобы кто-то из стаи видел его в таком состоянии. Гордый. Не хотел демонстрировать другим свои слабости.

– Позволь помочь, – спокойно сказала, приблизившись еще на несколько шагов.

– Я не нуждаюсь в твоей помощи, – процедил он сквозь стиснутые зубы, одарив меня колючим взглядом, который я проигнорировала.

– Я видела, что ты не можешь лечь на спину, значит, там ничего не заживает. Это очень плохо!

– Следила за мной? – хмыкнул он.

Я подошла к вожаку и посмотрела на его ногу, судорожно сглотнула. Зрелище действительно не для слабонервных. Из-за серебра плоть разрушилась до костей, будто из Одди вырвали куски мяса. Глубокие раны не заживали. Если бы Одди был человеком, то давно уже покоился бы на том свете.

– Всевышний, – выдохнула я. – Ты же можешь умереть из-за таких ран.

– Главное дотянуть до дома, а там мама поможет, она и не таких спасала, – отмахнулся от меня вожак.

– От твоей мази есть толк? – уточнила я, кивнув на деревянную миску.

– Мама поделилась с нами некоторыми рецептами, чтобы мы могли позаботиться о себе. Мазь замедляет процесс разрушения, но частицы серебра, осевшие в тканях, все равно продолжают портить мое тело. Ты права, я могу умереть от этих ран. У Хэри та же беда. Если мы не дотянем до дома, присмотри за Актазаром, он, когда в расстроенных чувствах, может глупости натворить.

– За своим братом будешь присматривать сам, – сказала с раздражением. Даже мысли не хотела допускать, что вожак может не дотянуть до дома. – Не сдавайся раньше времени. Позволь осмотреть твои раны.

– Зачем тебе это? – поинтересовался он.

– Какой же ты глупый! – возмутилась я, не удержав контроль над эмоциями. – Я ведь тебе уже говорила, что влюбилась в тебя.

– Мой отец считает, что оборотни любить не умеют, – заявил он, а у меня рот открылся от удивления.

– И ты согласен с его мнением? – нахмурилась я.

– Не знаю, – пожал он плечами. – Когда смотрю на мать, верю, что оборотни способны любить. Волки выбирают себе пару не так, как люди. Я когда тебя впервые увидел, связь с миром потерял. Теперь не могу выбросить тебя из своей головы. И это очень раздражает, потому что лишился покоя.

Я не удержалась, прижала голову вожака к своей груди и поцеловала Одди в макушку. Зажмурилась, меня переполняли эмоции. Он не отстранился, обвил руками мою талию и прижался сильнее, тяжело вздохнул.

– Знаешь, я очень похож на своего приемного отца тем, что жуткий собственник. Не смогу, как другие волки в стае, делить волчицу с кем-то еще. Актазар рассказал мне о том, что между вами было. Он теперь от тебя не отстанет. И если с братом я могу сразиться за право быть с тобой, то мне не одолеть Мэл, не навредив тебе. Тогда она ясно дала понять, что не подпустит меня к тебе.

– Пока я принимаю зелье Серафима, Мэл не проявится. Одди, я всей душой хочу быть с тобой, – призналась, посмотрев в его глаза.

Он отстранился от меня и снова тяжело вздохнул.

– Зелье закончится, Мэл вернется. Узнав, что мы сблизились, придет в ярость. Что тогда она сделает? Убьет еще одного моего брата? Уничтожит волчат в стае в отместку? Тебя начнет разъедать чувство вины за то, что ты не удержала второе эго, а меня – за то, что не смог остановить чудовище. Поверь, мне безумно тяжело держаться на расстоянии, ведь против воли тянет к тебе. От ревности схожу с ума, особенно когда понимаю, что Актазара ты подпустила к себе, как того и желала Мэл.

У меня сердце болезненно сжалось в груди. Осознавала, что Одди прав. Нам опасно быть вместе. Однако не собиралась сдаваться.

– Позволь осмотреть твои раны на спине, – настаивала я.

Вожак бросил на меня тяжелый взгляд, а потом осторожно стянул с себя плащ, скинул рубаху, поморщившись от боли. Когда он повернулся ко мне спиной, я зажала рот ладошкой, чтобы не вскрикнуть от ужаса. Ком в горле душил. Все было гораздо хуже, чем предполагала. Частицы серебра прожгли кожу, видимо где-то осели в слоях тканей и продолжали разрушать организм Одди. Регенерация не справлялась. Если не остановить этот процесс, то впереди ждала очень мучительная смерть.

– До дома ты точно не дотянешь, – выдохнула я, чуть не застонав от досады. Мысль, что этот мужчина умрет, причиняла мне боль. – Дай мазь, я обработаю раны.

Одди протянул мне деревянную миску, в которой были растолчены различные травы. Я осторожно наносила на спину мазь. Как ни старался вожак, с его губ то и дело слетали тихие болезненные стоны. Мне хотелось прижать Одди к себе, забрать часть его боли, облегчить его страдания.

– Нужно что-то придумать, – взволнованно проговорила я. – Моя кровь не боится серебра, у меня регенерация намного быстрее, чем у обычных оборотней. Что если тебе выпить моей крови? Вдруг это поможет?

– Ты понимаешь, что мне придется пить ее постоянно, чтобы она циркулировала в моем организме? Это может убить тебя, – покачал он головой.

– Мы могли бы найти какое-нибудь тихое местечко, остановиться там на время. Я поделюсь с тобой кровью, Актазар поможет Хэри. Это нас, конечно, ослабит, но ведь полукровки очень быстро восстанавливаются. Нам всего-то нужен будет отдых и хорошее питание. Зато у вас с Хэри появится шанс. Вы не умрете в муках. Наверное…

– Я поговорю с братьями. Может, это действительно поможет. Если нет, то мы с Хэри умрем в любом случае. А теперь уходи, я хочу побыть один, – устало проговорил вожак. – И спасибо… – прошептал он еле слышно.

Я кивнула и отправилась в лагерь, не могла уснуть, меня терзали мысли. Разбудила Актазара, обрисовала ему всю сложность ситуации. Он хмурился и мрачнел с каждой секундой.

– Мои братья всегда были гордыми. Одди как-то угодил в ловушку к людям, его били серебряной плетью, пытаясь вытянуть информацию. Отец его спас, отчитал за то, что тот не послушался и приблизился к границе. Одди никому не рассказал, что люди его выпороли плетью, терпел боль от полученных ран, пока однажды не потерял сознание. Он бы умер, если бы мама не остановила процесс разрушения его организма, оказалось, что в его тканях остались частицы серебра. Гордость не позволила Одди попросить о помощи, это чуть не стоило ему жизни. Вожаки никогда не проявляют свои слабости. С тех пор брат носит шрамы на спине. Вот теперь снова ситуация повторяется. Упрямые болваны! Конечно, нам нужно найти тихое место, чтобы восстановить силы и попытаться спасти их.

– Я хочу помочь Одди. Вот только… Зелья очень мало, в один прекрасный день Мэл вернется. Пообещай, что не позволишь ей натворить глупости, – прошептала, уткнувшись лбом в плечо Актазара, ища поддержку у друга.

Это необъяснимо, но после нашей близости с Актазаром, он стал для меня каким-то родным, привычным. А может я просто соскучилась по теплым отношениям, очень сильно тосковала по дому, вот и искала родственную душу. Хотелось, чтобы все мои проблемы поскорее решились. Я устала. Жизнь оборотней мне не нравилась. Полукровка погладил меня по голове и нежно поцеловал в висок. Так всегда делал отец, когда пытался успокоить меня.

– Не переживай. Полукровка не даст в обиду другую полукровку. Мы же с тобой одного вида, считай как семья, – улыбнулся Актазар, щелкнув пальцем мне по носу. – А если ты от меня еще и ребенка ждешь, то сделаешь меня самым счастливым волком на свете. Создадим свою маленькую стаю полукровок, – мечтательно проговорил он.

От его слов меня бросило в холодный пот. Старалась гнать от себя эти мысли, день изо дня молилась, чтобы этого не произошло. Только бы не забеременеть! Меня не пугало материнство, страшило лишь то, что малыш может родиться первородным волком. Не просто же так ходили легенды среди волков.

Я услышала треск сухих палок в стороне, резко обернулась, наткнувшись на убийственный взгляд Одди. Судя по всему, вожак все слышал. Я чуть не утонула в омуте черных глаз. Вожак смотрел на наши с Актазаром объятия. В его взгляде клубилась ярость, а еще промелькнула боль. Мне показалось, что я почувствовала его душевные терзания и сомнения. Одди прошел мимо нас, направившись к остальным оборотням. Мне стало не по себе, сердце неприятно сжалось. Знала, что вожака теперь отравит чувство ревности, а мне этого не хотелось.

– Актазар, ты для меня как друг, прости, но я не пылаю к тебе любовью, и ты это знаешь. Да и ты меня не любишь. Поэтому не стоит мечтать о том, чего не может быть, – строго сказала, посмотрев в золотисто-карие глаза.

Решила сразу озвучить всю правду.

– Лисса, волки устроены так, что им нужно в первую очередь думать о продолжении рода, а все остальное уже потом. Когда ты попадешь в стаю, тебе не позволят жить одной. В любом случае придется выбирать себе пару. И не всегда побеждает любовь. Многие из оборотней даже не знают, что это такое. Мои родители наплевали на традиции, мама не сражалась с моим отцом. Если бы он не был вожаком, такой союз не одобрили бы. Просто все боятся Эйнара, вот и не возмущаются. Я это к тому, что мне нужна семья, а будет любовь или нет… Для меня не так важно. И чтоб ты знала, не все оборотни мечтают о семье, некоторых наоборот страшит подобная участь. Другие мужчины предпочитают свободу.

– Актазар, по тебе и не скажешь, что ты желаешь обзавестись семьей и осесть на одном месте, – усмехнулась я, покачав головой.

– Тебе ли не знать, каково это, быть не такой как все. Хочу свою собственную семью, где меня бы принимали таким, какой я есть, – хмыкнул он.

– Да, ты прав. У меня тоже огромное желание найти место в этом мире и получить кусочек счастья, – призналась полукровке, а он улыбнулся и толкнул меня локтем в бок.

– Я же говорю, что мы созданы друг для друга, – заявил Актазар, веселясь.

Я закатила глаза и отошла от полукровки, подхватила рюкзак с земли, а потом обернулась.

– Ну что, готов снова везти меня на своей спине?

– Своя ноша не тяжела, – подмигнул он мне.

– Хватит болтать, стая ждет только нас, – строго сказала, наблюдая за тем, как Актазар быстро сменил ипостась.

Он подошел ко мне и лизнул шершавым языком мою щеку.

– Фу! Прекрати, – возмутилась я.

Полукровка уткнулся носом мне в живот, отчего я звонко рассмеялась. Зарылась пальцами в шерсть, потрепала зверя по морде, а он довольно рыкнул. От общения с Актазаром испытывала теплые чувства. По сути, этот волк был одинок, даже несмотря на то, что он жил среди оборотней. Он, как и я, отличался от остальных, ведь мог обратиться днем. В какой-то степени я понимала, почему он желал обзавестись собственной семьей. Волк пригнулся, чтобы я смогла забраться на его спину. Когда села верхом, посмотрела на вожака, поймала его печальный взгляд. Одди поспешил отвернуться, он изменил ипостась и двинулся вперед, не оглядываясь. Остальные члены стаи сорвались с места и направились вслед за ним.

Через двое суток мы нашли заброшенную деревню среди скал. Это место когда-то принадлежало людям, но они покинули свой дом. На то было две причины: здесь земля не плодородная, да и оборотни часто нападали. Мужчины проверили четыре уцелевших дома. Не обнаружив опасности, решено было остановиться в этом месте.

Я вошла в деревянное сооружение, осматриваясь по сторонам. Пыльный пол заскрипел под ногами. Одна большая комната, полуразвалившийся камин в углу, окна забиты досками, из мебели лишь обеденный стол и лавка. Заглянула в соседнее помещение, которое, судя по всему, было спальней. Там обнаружила большую стопку дров и различный хлам. Надо признаться, даже такому дому я обрадовалась. Все это время мы спали на голой земле под открытым небом, а теперь, имея крышу над головой, создавалась иллюзия того, что я все же человек, а не зверь. Позади меня скрипнул пол, я резко обернулась. Дыхание сразу же сбилось, стоило попасть в плен черных глаз.

– Я нашел в одном из сундуков теплое одеяло и немного вещей. Удивительно, что все это уцелело. Возьми, пригодится, – сказал вожак, протянув мне одеяло и одежду.

– Одди, спасибо, – кивнула, приняв подарок вожака.

Случайно прикоснулась к его рукам и будто молнией поразило. Сердце замерло на миг, а по спине прокатилась обжигающая волна.

– Мы нашли баню, сейчас натаскаем туда воды из колодца, если захочешь, можешь искупаться. И постирай наши вещи, когда мы уйдем на охоту. Некоторое время поживем здесь, если мы с Хэри выживем, то все вместе двинемся на север, если же нет… Уговори Актазара вернуться домой.

– Почему ты думаешь, что твой брат станет меня слушать? – хмыкнула я, положив вещи на стол.

– Потому что ты такая же как и он… Полукровка. К тому же, между вами установилась связь, – ответил он, стараясь не смотреть мне в глаза.

– Связь, которая нас объединяет, называется дружбой. И чтоб ты знал, уговаривать его вернуться домой, я не стану. Все, что могу – поддержать его в трудную минуту. В любом случае, как жить и что делать, он будет решать сам. Полукровки – существа упрямые, если что-то надумают сделать, то уже ничем не остановишь, – спокойно сказала я.

– Это точно. Полукровки упрямые и всегда идут к своей цели напролом. Актазару не просто. Всю жизнь пытается доказать отцу, что он такой же оборотень, как и остальные, что его место среди волков. Если мы с Хэри погибнем, Актазар, скорее всего, побоится вернуться домой, чтобы не видеть разочарование в глазах отца и слезы матери. Без своей стаи он погибнет. Оборотни других земель не доверяют полукровкам. Поэтому и прошу присмотреть за братом.

– Хорошо, если тебе от этого станет легче, то я не брошу Актазара одного. Только и ты пообещай, что постараешься сделать все, чтобы не умереть, – серьезно проговорила, смотря в черные глаза.

На миг там отразилось тепло, а потом снова повеяло стужей. Одди ничего мне не ответил, развернулся и вышел из дома. Я же не стала зря терять время, нашла ведра и тряпки. Вымыла пол, развела огонь в камине. Когда все ушли на охоту, я навела порядок и в других домах. Зашла в баню, увидела гору вещей, которую оставили мне мужчины. Постирала, развесила, а потом искупалась. Расстелила одеяло рядом с камином. Сидела и любовалась танцем огня, слушала, как потрескивали поленья. Думала о маме, о братьях и папе. А еще пыталась представить, как сложилась бы моя жизнь, если бы я родилась в стае? Хотя… Если верить рассказам Одди, мой родной отец не позволил бы мне родиться, убил бы до рождения. Дверь со скрипом распахнулась, отчего я вздрогнула.

– Не бойся, – спокойно сказал вожак, поставив на стол жареное мясо, фляжку с водой и несколько яблок. – Принес тебе еду. Если ты не передумала мне помочь, то тебе придется хорошо питаться, чтобы твой организм быстро восстановился. Если бы Актазар мог поделиться кровью со мной и Хэри, мы бы не нуждались в твоей помощи, но его крови не хватит на двоих, это его убьет.

– Я не передумала, – заверила, с теплотой посмотрев на вожака. – Спасибо за угощение, но я пока не голодна. Чем быстрее ты выпьешь моей крови, тем понятней будет, если ли от этого толк.

– Подойти, – попросил он.

Я поднялась с пола и сделала три уверенных шага. Протянула руку, демонстрируя запястье, как бы приглашая отведать «угощение». В глазах у вожака заплясали смешинки. И что его так развеселило?

Одди молча вытащил из-за пояса темную ленту, покрутил ее в руке, а потом заявил:

– Я завяжу тебе глаза. Не хочу, чтобы ты видела меня без маски.

– Пф… Не знала, что вожак оборотней может так стесняться своей внешности. Я не из пугливых, – хмыкнула, сложив руки на груди.

– Я не стесняюсь, – огрызнулся он, скрипнув зубами. – Просто не хочу, чтобы ты ненароком испугалась или почувствовала отвращение ко мне. Это пробудит моего внутреннего зверя, уже не раз говорил тебе это. Я сейчас слишком слаб, могу потерять контроль над звериной сущностью. Если у меня отключится разум… Я загрызу тебя, ведь ты теперь беззащитна. Ты это понимаешь?

– Я не испытаю ни то, ни другое, будь уверен, – серьезно ответила.

– Извини, но у меня нет желания проверять правдивость твоих слов, – с раздражением проговорил он, схватил меня за руку и притянул к себе.

Одди завязал мне глаза черной лентой, погрузив во тьму. Я судорожно сглотнула. Часто дышала, прислушиваясь к звукам. Было очень тихо, и лишь колотящееся сердце поблизости, говорило о том, что я не одна в помещении.

– Что с твоим сердцем? – слетело с моих губ.

– Что ты имеешь в виду? – ощутила, как вожак напрягся рядом со мной.

– Оно отбивает такой ритм, что оглохнуть можно, – улыбнулась я. – Ты волнуешься?

– Да, – прозвучало рядом с ухом.

Горячее дыхание обожгло мою кожу на шее. У меня сразу пульс подскочил. Такая близость будоражила мою кровь. По венам что-то обжигающее потекло. Проглотила ком в горле, воздуха перестало хватать. В ушах зашумело, в висках застучало. Что за реакция?

– Твое сердце тоже сбилось с ритма, – заметил он.

Голос Одди будто под кожу пробрался, все нервы оголились. Мне казалось, что еще немного и сойду с ума от этой близости. Хотелось содрать повязку с глаз, но вожак не позволил. Одной рукой удерживал мои запястья у меня над головой. Одди с шумом втянул в себя воздух.

– Я чувствую твой страх, – ледяным тоном проговорил он. – Боишься меня? – бросил с презрением.

– Нет, – честно ответила.

– Ты лжешь, – зарычал вожак, обхватив мой подбородок теплыми пальцами.

Провел подушечкой большого пальца по моим губам, вызвав трепет в моей душе.

– Я чувствую страх… Он опьяняет меня. Просил ведь не бояться! Мне и так сложно сохранять ясность ума.

– Я не тебя боюсь, – сказала еле слышно. – А себя.

– Не понимаю, – насторожился вожак, в голосе так и слышалось недоверие.

– Боюсь тех чувств, которые ты вызываешь во мне, – призналась я, прикусив губу. – Я люблю тебя, но опасаюсь, что Мэл все испортит, отнимет твою жизнь, а я этого не переживу. Она знает, что ты – моя слабость.

– То, что ты испытываешь ко мне… Всего лишь волчье помешательство. В тебе говорят инстинкты, как и во мне… Зверь не способен на любовь, это удел человеческой половины. Если прислушаешься к здравому рассудку, то поймешь, что у тебя нет ко мне никаких чувств.

– Может ты и прав, – сдалась я, понимая, что спорить с ним бесполезно. Мне не переубедить его в обратном. – Но мне небезразлично, умрешь ты или нет, поэтому и согласилась помочь, – призналась я.

– Просто твоя звериная сущность нашла подходящую пару для продолжения рода оборотней, вот и все…

В его словах была доля правды, вот только сердце почему-то болезненно сжалось, судя по всему, не согласилось с подобным заявлением.

Один резкий толчок и Одди припечатал меня к стене, вцепившись в шею зубами. Я вскрикнула от неожиданности, адреналин распространился по крови. На смену боли пришла странная приятная волна. Грозное рычание вожака вызвало мурашки. В ушах загудело, образовалась слабость во всем теле, в глазах потемнело. Мне не было больно, все мышцы расслабились, а из головы улетучились все мысли.

– Одди, – прошептала. – Одди… – пропищала с отчаянием.

Он высасывал из меня жизнь и все силы, я была на грани, боялась потерять сознание. С диким рычанием вожак оторвался от моей шеи, чувствовала его тяжелое прерывистое дыхание.

– Проклятье… Ты такая вкусная… – признался он. – Мне редко приходилось пить кровь собратьев, тогда делал это через силу, боролся с тошнотой, потому что оборотни не питаются себе подобными. Но ты! У полукровок иной вкус… Видимо, из-за того, что в твоих венах есть и человеческая кровь, – проговорил он, нежно погладив меня по щеке костяшками пальцев. – Снимешь повязку, когда я уйду, – прошептал он мне на ухо и осторожно поцеловал в висок.

Это прикосновение было таким мимолетным и легким, что показалось, будто бабочка села на кожу и сразу же упорхнула. Дверь скрипнула, а потом с грохотом закрылась. Я вздрогнула. Сорвала с глаз повязку, рукой прикоснулась к шее. Там уже не было раны, регенерация быстро справилась со своей задачей. Внутри меня бушевали эмоции. Пыталась переварить услышанное. Не могла понять, чувства, которые вызывал во мне вожак: любовь или всего лишь звериный инстинкт? Хотя сердце подсказывало, что все же любовь. Мне оставалось лишь положиться на время, чтобы разобраться в себе. Почему-то стало грустно при мысли, что Одди тянуло ко мне лишь на уровне инстинктов, а не сердцем. А может, он ошибается?

Но как бы там ни было, всей душой мечтала стать человеком, потому что жизнь оборотней тяготила меня. Если бы я родилась в стае, возможно, воспринимала бы все иначе. А так… Я скучала по своей прежней нормальной человеческой жизни.