Во власти зверя

ГЛАВА 22

В пути мы провели всю ночь, а на рассвете Маркус сделал привал. Я слезла с волка и размяла руками затекшую спину. Старый вояка сменил ипостась, осматривался по сторонам. Тишину нарушало пение птиц. Солнечные лучи приятно ласкали кожу, но еще не согревали. Догадалась, что на Агарте началась весна.

– Что-то есть хочется, – призналась я, посмотрев на своего родственника.

Вот чего не ожидала, так это того, что полукровка склонит передо мной колено. Опустив покорно голову, виновато промолвил:

– Прости. Сейчас отправлюсь на охоту и раздобуду для тебя кролика.

Я смотрела на своего родственника и губы задрожали, по щекам покатились слезы. Маркус все еще считал меня чудовищем, забыл о том, что перед ним не Мэл, а Лисса. Я опустилась на колени рядом с ним и крепко обняла полукровку, зажмурилась, глотая слезы. Понимала, что в прошлом этот волк принес много бед, из-за него шла многолетняя война, гибли оборотни и люди. Он казался непобедимым и сильным. Его имя вселяло страх. Но это было раньше. Теперь все приходили в ужас от упоминания Мэл. Она сеяла зло на Агарте. С этим волком у меня было очень много общего. И мне хотелось верить в то, что пройдут годы и все наладится. Оборотни когда-нибудь перестанут бояться меня. Возможно, со временем примут в стаю, как и Маркуса.

– Ты больше не раб, – выдохнула я, нежно поглаживая его по спине. – Мне так жаль, что из всех родных у тебя осталась лишь я… Неправильная волчица, которая принесла тебе лишь боль и разочарование. Я не могу иметь детей, а это значит, что ты так и не обретешь силу, о которой мечтал. Прости меня за все. Ты такой смелый воин, а внучка у тебя никчемная и слабая. Мне не хватило сил побороть Мэл. Если бы не ты, моя душа погибла бы.

Маркус прижал меня к себе так крепко, что ребра заныли. Гладил по голове, как маленького ребенка.

– Не говори так. Лишь благодаря тебе, я не чувствую себя одиноким. От меня отвернулся весь мир. Если бы не ты, мне бы не удалось обрести новую стаю. Я присягнул на верность Одди, поэтому стал частью большой семьи. Так как я рождён альфой, получаю силу от остальных членов стаи. Этого достаточно, чтобы прожить спокойно отведенное мне время. Я вновь могу выстоять в схватке сразу с несколькими волками. Я мечтаю о тихой и мирной жизни. За столетия, проведенные в войне, устал от всего. Теперь у меня есть цель. Я хочу заботиться о тебе. Научу тебя сражаться, сделаю из тебя сильную волчицу. И обещаю, что найду способ, как все исправить, чтобы ты смогла стать матерью. Возможно, на это уйдет пятьдесят лет, но для оборотней время не имеет значения. Мы же не стареем.

– Волчицу? Маркус, я ведь стала человеком. Зрение и слух изменились. Вновь чувствую себя хрупкой и беспомощной. Моя вторая ипостась, скорее всего, погибла, – вздохнула я.

– Проклятье! Я точно не рассчитал дозу. Плохо дело, раз ты лишилась и волчьего зрения и быстрой регенерации. Ничего. Значит, проживешь человеческую жизнь. Буду охранять тебя день и ночь, раз ты стала уязвимой, – ответил Маркус, посмотрев в мои глаза.

Он поднялся с колен и поднял меня. Усадил на поваленное дерево.

– Ты с собой взял хлеб и вяленое мясо? – перевела я разговор. – Мне этого будет достаточно, чтобы перекусить. Без внутреннего зверя мой аппетит заметно уменьшился.

Маркус натянуто улыбнулся, вытащил из походной сумки хлеб и кусочек мяса и протянул мне.

– Если ты устала, можешь поспать. До деревни осталось совсем немного, но ты теперь не такая выносливая, как раньше, – посмотрел он куда-то вдаль.

– Поем и отправимся в путь. Потом отдохну, – заявила, откусив кусочек хрустящего хлеба. – Как у тебя с Сиреной? – спросила, чтобы нарушить тишину.

Маркус усмехнулся, покачал головой. В голубых глазах заплясали искорки.

– У нас все сложно. Радует только то, что она передумала меня убивать. Сказала, что я не достоин легкой смерти, что ей доставляет удовольствие наблюдать за моими мучениями.

– А мне она сказала, что простила тебя, – улыбнулась я, заметив растерянный взгляд оборотня.

– Вновь завоевать ее сердце будет не так-то просто. Она мне больше не доверяет, – признался он.

– Я уверена, что ты справишься. Будь честным с ней, она это оценит. Ты знаешь, как все эти годы жил Одди? У него появилась новая волчица? – спросила, нервно покусывая губу.

– Все эти годы я провел рядом с Мэл. С Одди держал связь на расстоянии. Передавал ему послания через шпионов. Если у него и была женщина, то для удовлетворения физических потребностей, душой и сердцем он привязан к тебе. Я точно знаю, что Одди выберет путь одинокого воина, если ты останешься человеком. Он прав. Ты слишком часто испытываешь чувство страха, поэтому не можешь жить в стае. Волки дуреют, когда улавливают эту эмоцию. Наш вожак теперь в ответе за огромную стаю. У него много обязанностей. Он не может бросить своих волков и жить с тобой где-то в лесу, скрываясь от остальных. От альфы зависит процветание и благополучие всей стаи. И с собой он тебя забрать не может, так как ты стала хрупкой.

– Ясно, – вздохнула я.

Долго размышляла над тем, где же мое место в этом мире, пока не поняла, что мой дом там, где я счастлива, там, где моя душа обретала покой и умиротворение. Сердце наполнялось светом и теплом именно рядом с Одди. Пусть у нас были трудные времена, длинный путь, опасности и недопонимания, все же только с ним я ощущала вкус настоящего счастья. Жаль, что сразу этого не поняла. Все это время я противилась своей сущности, не желала быть волком, отталкивала от себя внутреннего зверя, а теперь без второй ипостаси чувствовала пустоту и дыру на душе. Возможно, если бы я приняла себя такой, какая я есть, если бы объединилась со своей второй ипостасью, то обрела бы силу и смогла справиться с Мэл. В моей же душе был разлад, и чудовище этим воспользовалось. Хотелось бы мне стать такой же сильной, как Аврора. Откуда она черпала терпение? Как ей удалось остаться собой после всего пережитого?

Говорят, что ошибки прошлого делают нас мудрее в настоящем. Лишившись стаи, своего внутреннего зверя, я вдруг осознала, как много потеряла. Жаль, что понимание пришло слишком поздно. Я не ценила то, что имела, потому что испугалась, проявила слабость, за что и поплатилась.

Маркус превратился в волка, а я вновь забралась к нему на спину. В деревню мы попали, когда солнце начало клониться к горизонту. Полукровка вошел в поселение в облике зверя. Скорее всего, хотел, чтобы жители знали, что к ним пожаловал необычный оборотень. Я шагала рядом с огромным волком, осматриваясь по сторонам. Люди замирали, увидев нас. В их глазах отражалась настороженность. Дети разбегались в разные стороны. Одни прятались за деревьями, другие забегали к себе во двор, закрывали калитки на засов. Наивные. Волков такие преграды не остановят.

Из-за угла дома выскочила девочка. На вид не старше трех лет. Распущенные черные волосы вились до поясницы, а в зеленых глазах отражалось восхищение. Она, вместо того, чтобы спрятаться, как делали другие дети, ломанулась к Маркусу. С разбега налетела на волка и прижалась к его огромной морде, обвила ручками массивную шею.

– Собачка, – выдохнула она, зарывшись пальцами в густую шерсть.

Я опешила от происходящего. Маркус тоже растерялся, приглушенно зарычал, оскалился, обнажив острые клыки. Однако девочку это не испугало.

– Какой красивый пес. Твой? – спросила она, посмотрев на меня.

– Лина! Отойди от волка! Всевышний! Что же ты творишь! – отчаянно кричала женщина.

Я посмотрела на нее и дыхание перехватило. Маркус сменил ипостась и взял девочку на руки, с любопытством ее рассматривая.

– Лина, нельзя подходить к волкам! Ради Всевышнего, простите мою дочь, – склонила голову женщина.

– Мама? – выдохнула я, часто захлопала ресницами. – Мама, это ты?

Женщина выпрямилась и перевела взгляд на меня, а потом вздрогнула, зажала рот ладошкой.

– Мелисса! – воскликнула она и бросилась ко мне.

Мама прижала меня к себе и заплакала.

– Девочка моя. Кровиночка. Я думала, что больше никогда тебя не увижу, – причитала она.

Я тоже не удержала слез. Мама не изменилась за эти годы. Такая же красивая и добрая. Рядом с ней я вновь почувствовала себя маленькой девочкой. От мамы веяло теплом и безопасностью.

– Мама! Мама, – услышала я звонкий голос.

Мы с мамой одновременно посмотрели на Лину, которая так и сидела на руках у Маркуса, держась за его шею. Мама судорожно сглотнула и буквально вырвала из рук полукровки девочку. Прижала ее к себе и попятилась.

– Мама, ты видела большую красивую собаку? Она превратилась в дядю, – показала пальчиком Лина, я не удержала нервный смешок.

А потом до меня дошли слова девочки. Я удивленно посмотрела на малышку. У меня появилась сестра? Вот это да!

Маркус, как зачарованный, подошел к Анне, нежно провел костяшками пальцев по ее щеке. В глазах мамы не было страха, лишь жгучая ненависть и отвращение.

– Убери лапы от моей жены, – прозвучало грозно.

Арман приставил серебряный меч к груди полукровки. У Маркуса глаза стали янтарными. Мой родственник не сдвинулся с места.

– Мелисса? – услышала я удивленные голоса своих братьев.

– Тирэн, Эрик! – воскликнула я, обняв братьев, которые заметно выросли за эти годы, превратились в парней.

Маркус перевел взгляд на моих братьев и приподнял брови.

– Это правда, что ты стала оборотнем? – с любопытством спросил Эрик.

– Да, – кивнула я. – Только недавно вновь превратилась в человека. И пока не знаю, на какой срок исчезла моя звериная сущность.

– Как же ты похожа на мою мать, – покачал головой Маркус, вновь провел костяшками пальцев по щеке Анны.

– Что? – выдохнула она.

– Отойди от моей жены, волк, – зарычал Арман, замахнувшись мечом.

Маркус отскочил в сторону, не стал сражаться с человеком.

– Папа! Маркус не причинит нашей семье вреда. Мама, познакомься со своим отцом, – улыбнулась я, взяв полукровку за руку.

– Что? – ахнула мама, прижав руку к губам. – Не может быть! – покачала она головой.

– Это наш дед-волк? – присвистнул Тирэн. – Почему он на вид не старше нашей Лиссы?

– Потому что оборотни не стареют, – ответил Маркус с интересом рассматривая мою семью.

– Мы не пустим волков в дом, – заявил Арман, обняв маму. – Прости, Лисса, но ты стала одной из них. Я люблю тебя, как и раньше, но опасаюсь твоего внутреннего зверя. Не хочу, чтобы ты навредила детям.

– Мы и не напрашивались в гости, – хмыкнул Маркус. – Мы с Мелиссой поселимся в свободном доме.

– А ты можешь менять облик и днем? – с любопытством спросил Эрик.

– Могу, – кивнул Маркус. – Ваша сестра тоже превращалась в волка и днем, и ночью.

– Покажи нам вторую ипостась, – попросил Эрик.

– Не надо! – воскликнула мама, прижав к себе Лину.

Маркус превратился в волка. Смирно стоял рядом со мной.

– Хочу погладить собачку! Мама, пусти, – захныкала Лина и потянула ручки к волку.

– Ух, ты. Какой огромный волк. И это наш дед? Почему мы не можем менять ипостась так, как он? – удивился Эрик, а мама закатила глаза и тяжело вздохнула.

Мои братья без тени страха погладили волка. Возможно, мы не боялись этих созданий, потому что в наших венах текла волчья кровь. Остальные же жители обходили Маркуса стороной, с недоверием косились на нашу семью. Полукровка вновь стал человеком.

– Если бы в прошлом мне сказали, что дам жизнь человеку, я бы не поверил. Если бы заявили, что мои внуки будут людьми – ужаснулся бы, – усмехнулся Маркус и покачал головой. – Удивительно. Анна, у тебя прекрасная семья. Я не побеспокою вас. Знаю, что ты не любишь волков. Мне просто хотелось увидеть тебя. Ты очень похожа на мою мать. Тот же пронзительный взгляд, гордая осанка и невероятная красота.

– Мама, как вы тут живете? – спросила я.

Мама вздрогнула и перевела взгляд на меня.

– Все хорошо, дочка, – ответила она, покосившись на Маркуса. – Аврора и Одди выделили для нашей семьи дом. Дали нам все необходимое. Арман помогает кузнецу. Я обучаю местных детей чтению и письму.

– Простите меня, мне так жаль. Из-за меня вам пришлось переехать сюда. Я знаю, как ты ненавидишь волков, а приходится обитать рядом с оборотнями, – вздохнула я и отвела взгляд в сторону.

– Это я в ответе за все, что произошло. Я сохранила жизнь полукровке, родила тебя от волка. Ты не виновата в том, что родилась такой… Особенной. Я рада, что ты выжила. Аврора мне рассказала о том, что творила Мэл. Даже не представляю, как тебе было тяжело смотреть на мир ее глазами, – вздохнула мама и снова обняла меня.

– Когда обустроимся, приходите в гости, – подмигнул Маркус моим братьям.

Они заметно оживились.

– А ты научишь нас, как сражаться с волками? Покажешь слабые места? – с надеждой спросил Тирэн.

– Если ваш отец не будет против, то научу, – кивнул он, посмотрев на Армана, который, как коршун, следил за каждым движением полукровки, держа меч наготове. – Я не ем членов своей семьи, – заверил он моего отца.

– Держись подальше от моих детей, волк, – строго сказал Арман.

Я понимала папу. Он всю жизнь сражался с оборотнями. Ему было непросто находиться рядом с врагом на одной территории.

– Лисса, нам пора, – потянул меня за руку Маркус.

– Еще увидимся, – крикнула я родным и поспешила за полукровкой.

Маркус пообщался с местными, после чего нам выделили дом на окраине деревушки. Лес находился рядом. Это радовало. Маркус в любой момент мог отправиться на охоту. Полукровка пнул ногой покосившуюся калитку, и она со скрипом слетела с петель. Огород зарос травой, баня немного покосилась от времени. Дом маленький, но уютный. Кухня, две спальни и кладовая. Во дворе был колодец с чистой водой. София выделила нам необходимые вещи. Пока я наводила порядок в доме, Маркус, засучив рукава льняной рубашки, колол дрова, чтобы растопить баню. Искупались, поели, а потом уснули. Благо в доме было две кровати.

Так началась моя новая жизнь. Мне не хотелось встречаться с местными людьми, видеть их косые взгляды, поэтому Маркус приносил продукты домой, а я готовила обед и ужин. В общий амбар не ходили, старались лишний раз не попадаться местным на глаза. Часто полукровка пропадал в лесу, притаскивал шкуры диких животных, которые обменивал на новые вещи и продовольствие. Мои братья стали частыми гостями в нашем доме. Сидя на крыльце, наблюдала, как Тирэн и Эрик, нападали на волка с деревянными мечами. Маркус поддавался им, позволял себя одолеть, а парни радовались победе. Старый вояка даже научил моих братьев редким приемам. Маркус и меня заставлял тренироваться. Ко мне он был более требователен. Заставлял разучивать новые приемы и ругался всякий раз, когда у меня ничего не получалось.

– Лисса, соберись! – рычал он. – Ты должна уметь постоять за себя. Нас с тобой всегда будут окружать враги.

– Прекрати мучить девочку, – услышали мы голос Сирены, обернулись.

Волчица стояла, прислонившись к калитке спиной, с интересом наблюдая за нами. Как всегда идеальна. Белая рубашка, кожаный корсет, черные брюки, за спиной острый меч. Волосы собраны в высокий хвост. В глазах сталь и решимость. Сильная, смелая, красивая.

Маркус от неожиданности даже выронил из руки деревянный меч. Видимо, так увлекся тренировкой, что не учуял гостью. Хотя Сирена всегда с легкостью сбивала волков со следа, используя травы.

– Что ты тут делаешь? – спросил он, насторожившись.

– Пришла в гости, – пожала она плечами. – Уже месяц прошел. Лисса так и не обрела вторую ипостась?

– Нет, – покачала я головой.

– Какие новости? Как дела в стае? – поинтересовался Маркус.

– Король Артур скоро умрет от старости. Его безумный сын займет трон. Никто не знает, что будет дальше. Одди и Эйнар предлагают всем оборотням объединиться и уйти далеко на север, туда, где находится «чаша», которую образовали горы, внутри нее расположены леса, озера и плодородные земли. Оборотни там смогут отсидеться не одну сотню лет. На совете решили, что через год будем переезжать. Как раз за это время Аврора соберет смена и все необходимое, – проговорила Сирена. – Будем осваивать территорию, которая когда-то принадлежала тебе. Ты знаешь все особенности тех мест, будешь нам полезен.

– Это ты меня так приглашаешь отправиться с вами? – лукаво прищурился он.

– Возможно, – улыбнулась она.

– Я не брошу Мелиссу. Останусь тут, если ее внутренний зверь не проснется, – заявил мой родственник.

– Ты меня удивляешь, Маркус, – улыбнулась она. – Не думала, что ты способен променять благополучную жизнь оборотней на это захолустье. Ты всегда был словно ветер в поле. Ни привязанностей, ни слабостей. Ты даже сыновьям столько внимания не уделял, сколько тратишь на эту девчонку. К чему все это? Ты не погибнешь, если она умрет, ведь теперь ты являешься членом стаи Одди и черпаешь силу из своей новой семьи. Поэтому не понимаю, почему ты до сих пор с ней?

У меня от удивления открылся рот. Я часто захлопала ресницами, смотря на Маркуса. Он провел рукой по своим коротким волосам, почесал затылок, а потом нехотя ответил:

– Лишь все потеряв, я осознал, как важна семья. Я подыхал от одиночества на протяжении почти двадцати лет. В венах этой девчонки течет моя кровь. Других родных у меня нет. У нас с ней много общего. Она мне нравится. Я буду заботиться о ней, не брошу. Надеюсь, однажды, к ней вернется внутренний зверь. Хочу, чтобы Лисса вновь стала парой Одди.

– Ты очень изменился, – задумчиво протянула она. – А чего хочешь ты, Лисса? Став человеком, ты обрела долгожданное счастье? Помню, тебе не нравилось быть одной из нас.

Я потупила взгляд. Не знала, что ответить. О будущем не думала. Жила одним днем. Привыкала к тому, что теперь моя душа свободна. Мне нужна была передышка. Иначе бы сошла с ума от всех тех потрясений, которые свалились на меня.

– Боюсь, что Одди долго одиноким не будет. Вокруг него так и вьется волчица Шэйна. Прохода ему не дает. Мечтает заполучить этого сильного и благородного мужчину. Все эти годы Одди был одинок, искал способ, как остановить Мэл. Разрабатывал различные планы, чтобы помешать чудовищу. Ему было не до женщин. Теперь враг повержен, можно выдохнуть. Уверена, он обратит внимание на ласковую Шэйну, – спокойно проговорила Сирена.

У меня сердце сжалось от ревности. Мне не хотелось отдавать своего вожака другой. Хотя понимала, что с Шэйной он обретет счастье. Она подарит ему волчат, он будет заниматься воспитанием сыновей, а про меня когда-нибудь забудет.

– Я прогуляюсь. Хочу сходить с местными на площадь и поучаствовать в празднике звездной ночи, – пробубнила, направившись к калитке.

– Это тот праздник, где люди прячут лица за масками и танцуют у костра, наблюдая за звездопадом? Выпрашивают у Всевышнего урожайный год? Это пора свадеб? Я правильно понимаю? – уточнила Сирена, преградив мне путь.

– Да, – кивнула.

Не хотела посещать это мероприятие, но после встречи с волчицей захотелось развеяться, чтобы не думать о своем любимом волке.

– Маркус, я тоже хочу на праздник. Пойдем вместе? – попросила она. – Посмотрим, как веселятся люди?

– Увидев волков, у них все веселье пропадет, – хмыкнул он. – Местные каменеют, когда видят оборотней.

– Мы же будем в масках, – возразила она.

– А если глаза полыхнут янтарным цветом? – улыбнулся он. – Лучше оставайся со мной. Я приготовлю тебе вкусный ужин. Заберемся на крышу, будем лежать и смотреть на падающие звезды.

– Ладно, уговорил. Но учти. Начнешь распускать руки и получишь серебряную щепку, – пригрозила она, на что Маркус закатил глаза.

Сирена отошла с прохода, и я взялась за ручку, намереваясь выйти.

– Будь осторожна, – попросил Маркус. – И далеко одна не уходи. Не хочу, чтобы на тебя напали дикие звери.

На душе стало тепло. Понимала, что он беспокоился за меня просто так, а не из-за того, что от моей жизни зависела его жизнь.

Расправила голубое платье, волосы откинула за спину и побежала к главной площади, где собралась вся деревня. Маски лежали на прилавке. Можно было выбрать любую. Я схватила первую попавшуюся. Девушки и парни танцевали вокруг костра. Поленья потрескивали, искорки разлетались в разные стороны. Интуитивно отошла от огня подальше. До сих пор помнила, какую боль причиняет пламя. Присутствующие пели песни, раздавали угощения. Я подняла взгляд к небу, любуясь звездопадом. Красивое, завораживающее зрелище. Рядом со мной стояли парочки, обнимались и целовались. Стало тоскливо и одиноко. Мое сердце изнывало, кровоточило. Я скучала по Одди. Все это время, проведенное в деревушке, надеялась, что однажды, вожак заявится в гости. Но он так и не появился. Наша связь с ним оборвалась, видимо, он про меня больше и не вспоминал. Все это время я мечтала стать человеком, и вот моя мечта сбылась, но это не сделало меня счастливой. Местные мужчины обходили меня стороной, опасаясь гнева Маркуса. Когда в деревню заходили оборотни, я надеялась увидеть Одди, но это были мужчины из стаи Эйнара.

Присутствующие запели новую песню. Парни начали приглашать девушек на танец. Напротив меня встал мужчина в маске и протянул мне руку. Я удивилась. Неужели нашелся отважный парень в этом захолустье? Я нерешительно вложила свою ладонь в его. Он прижал меня к себе и закружил в танце. Скользила взглядом по широкой груди, по крепкой шее. Перевела взгляд на маску, а потом наткнулась на пристальный взгляд черных глаз. Померещилось? Я зажмурилась, встряхнула головой, а потом снова посмотрела на незнакомца, и сердце замерло в груди. Янтарные глаза буквально горели, прожигая меня голодным, хищным взглядом.

– Соскучилась? – он обжог горячим дыханием мою кожу на шее.

– Одди, – застонала я, цепляясь пальцами за его плечи.

Без нашей связи не почувствовала своего любимого, не узнала в толпе. Взяв за руку, Одди повел меня прочь от танцующих пар. Сорвал с себя маску, отшвырнул в сторону. Туда же полетела и моя. Уводил в сторону леса. Когда мы оказались одни на лесной поляне, вожак прижал меня к дереву. Нежно очертил линию моего лица, остановился на подбородке. Приподняв, слегка нажал пальцами. Запрокинула голову, встретилась с жадным взглядом черных глаз. Мое сердце трепыхалось, как бабочка, пойманная за крыло. За эти годы Одди очень изменился. Взгляд стал более грозный, черты лица казались в темноте более суровыми. Прекрасный мужчина с добрым сердцем и благородной душой. И что он во мне нашел? Высокий, широкоплечий, с проступающей сквозь тонкую темную рубашку развитой мускулатурой.

Мы смотрели друг на друга и молчали. Внутри меня душа кричала и рвалась к нему. Его грудь вздымалась мощно и часто, дыхание сбилось, стало рваным, частым, шумным. У меня внутри томительно ныло, тело пылало от желания принадлежать этому мужчине. Одди смотрел в упор. Не разрывая зрительного контакта, прокусил себе запястье и поднес руку к моим губам.

– Пей, – приказал.

На его скулах ходили желваки, а брови сошлись на переносице.

– Зачем? – промямлила, облизнув пересохшие от волнения губы.

– Я соскучился до безумия. С трудом себя сдерживаю. Не хочу убить тебя в порыве страсти, – процедил он, сквозь стиснутые зубы.

Его глаза мерцали янтарным цветом. Он боролся с внутренним зверем, чтобы сохранить остатки разума.

Осторожно припала губами к запястью Одди, пила его кровь, пытаясь подавить приступ тошноты. Как только я отстранилась от его руки, вожак сразу же обрушился на мои губы. Целуя. Терзая. Кусая. Никакой нежности. Лишь страсть. Острая. Обжигающая. Всепоглощающая.

Застонала. Цеплялась пальцами за его рубашку. Дернула ткань в разные стороны, отчего все пуговицы разлетелись в разные стороны. Одди довольно зарычал, прошелся острыми клыками по моей шее. С шумом втянул в себя воздух.

– До сих пор пахнешь, как человек, – цокнул он языком.

– Я соскучилась, – призналась, отвечая на его поцелуи с жадностью.

Скользила ладонями по твердой груди, ухватилась пальцами за ремень. Расстегнула. Одди, не церемонясь, стащил с меня платье, отбросил на траву. Я поежилась от холода. Любимый не позволил замерзнуть, прижался ко мне своим горячим телом. Одди грубо, по-звериному, впился в мой рот. Он буквально кусал меня, до боли впиваясь зубами в нежную кожу. Он жадно припал губами к груди, зубами покусывал возбужденный сосок.

– Ах… – из моих легких вырвался мучительный, сладкий стон.

Казалось, что нервы обнажились до предела. Каждое прикосновение горячих, сильных рук током отзывалось во всем моем теле. Без всяких прелюдий, резко, одним сильным, яростным толчком Одди вошел в меня, зубами вцепившись в мою шею. У меня чуть сердце не разорвалось в груди.

– Одди, – застонала, лихорадочно цепляясь за его плечи дрожащими пальцами.

Мне не хотелось, чтобы он останавливался. Мечтала, чтобы это безумие никогда не заканчивалось. Он агрессивно двигался, а я сходила с ума от этого, потому что чувствовала всю силу и могущество этого волка. Его эмоции были как на ладони, он не мог спрятать их. Оборотень скучал по мне, точно так же, как и я по нему. Мы были самой ужасной, неправильной парой, но все же парой, как ни крути. Ведь после всего пережитого, нас по-прежнему тянуло друг к другу.

Я томно выдохнула, прикусив его губу, двигаясь навстречу, сливаясь с этим мужчиной в единое целое. Мне было плевать, что будет завтра, я наслаждалась этим мигом. Ощутила вкус к жизни.

Чувствовала его желание, его злость. А злился он на меня за то, что стала человеком, и на себя за то, что допустил это. Мой вожак сходил с ума, точно так же, как и я. Мое тело покрылось россыпью пота, я погрузилась в сладкую эйфорию, получив долгожданную разрядку. Одди сдавленно застонал, уткнувшись своим лбом в мой лоб. Его янтарные глаза буквально горели, и них едва можно было уловить нотки человечности. Мы молчали, приходя в себя. Тишину нарушало лишь наше тяжелое дыхание и стрекот сверчков.

– Я пришел попрощаться, – оглушил он меня новостью.

Захлопала ресницами, удивленно уставилась на любимого волка. Он нежно провел пальцами по моим припухшим губам.

– Ты решил остаться с Шэйной? Понимаю, она – нормальная волчица. Подарит тебе сыновей, сделает тебя счастливым, – проговорила дрожащим голосом.

– Во время близости ты ударилась головой? Что ты несешь? – зарычал он, сжав кулаки до хруста.

– Сирена мне рассказала о том, что Шэйна хочет сделать тебя своей парой, – призналась я, покусывая свою губу от волнения.

– Мне плевать на других женщин. Когда же ты поймешь, что мне нужна только ты? Я спас твоих родителей, участвовал в ужасном плане Маркуса, чтобы освободить тебя от Мэл, простил тебе смерть брата. Меня все это время разрывало на части от осознания того, что другие мужчины прикасались к твоему телу. Ты же знаешь, какой я собственник. С трудом заглушил в себе ревность и ярость, – тяжело дыша, ответил он. – Но ты до сих пор считаешь, что мне нужна какая-то другая волчица.

– Прости. Спасибо тебе за все, что ты сделал для меня. Просто ты сказал, что пришел проститься, вот я и подумала… – отвела взгляд в сторону.

– Я увожу свою стаю далеко на север. Мы с Николаусом будем осваивать новую территорию. Надо занять выгодное местоположение заранее. Эйнар присоединится к нам со своей стаей через год. Возможно, появятся еще желающие уйти подальше от границы. Я бы взял тебя с собой, но путь длинный, погода суровая. Боюсь, что ты не выдержишь и умрешь. Если пробудится твоя звериная сущность, присоединяйся к стае Эйнара. Аврора поможет тебе добраться до нового дома. Если ты не придешь, я пойму, что ты так и осталась человеком.

Я проглотила колючий ком в горле. Крепко обняла Одди и зажмурилась, роняя слезы. Мне не хотелось расставаться с этим волком.

– Я люблю тебя, – призналась, перебирая пальцами волосы на его голове. – Возьми меня с собой.

– И я люблю тебя, – ответил, покусывая мои губы. – Не стану так рисковать. Если бы ты была бесстрашной, как Аврора, тогда взял бы. А так… Слишком опасно. Я не прощу себе, если ты погибнешь от острых клыков оборотней.

Одди помог мне одеться, проводил до дома. Пока шли, крепко держал за руку, бросал на меня задумчивые взгляды. Остановились напротив калитки. Вожак осмотрелся по сторонам, убедился, что мне ничего не угрожает. Поцеловал с жадностью. Я понимала, что это наш последний поцелуй, который смешался с моими слезами. С трудом оторвавшись от меня, Одди зажмурился, а потом обернулся в волка и умчался прочь. Я прислонилась спиной к калитке и завыла в голос. На негнущихся ногах зашла в дом, легла на кровать, уткнулась носом в подушку и рыдала до рассвета. Маркус суетился рядом, не знал, как успокоить меня. Сирена заварила какой-то успокаивающий чай, после чего я уснула.

Одди и Николаус ушли далеко на север, а вот Сирена, к моему удивлению, осталась со мной и Маркусом. Она заявила, что переедет на новые земли вместе с Авророй. Эти две знахарки придумали какой-то новый отвар, которым поили всех волчиц. Даже меня заставляли пить эту гадость. Аврора сказала, что уже испытала на себе рецепт этого зелья, и он сработал. На все мои расспросы о том, что они задумали, Сирена и Аврора лишь загадочно улыбались, обещали рассказать всем волчицам о своем эксперименте, когда он завершиться. Мне было уже все равно. Меня накрыла тоска и безразличие ко всему происходящему. Я потеряла вкус к жизни, поэтому просто тихо и мирно существовала на протяжении одиннадцати месяцев, пока однажды не ощутила дикую жажду отведать сырого мяса.